– Бракованный, – прокомментировал Ящер.
– Угу, – откликнулся Баюн. – Говорят, на третьем заводе сбой произошел, у партии отклонения.
– Зачастили аварии. Ну, хоть в пределах нормы? Оставят? Или на переработку?
– Ну, видишь же, исследуют. Потом ясно станет.
– Стоп, ребята, по ходу нам сюда. Четвертая биологическая.
Командир указал на нечто скрытое от взора Игоря, группа замедлилась и начала переглядываться. За следующей дверью виднелась еще одна операционная – пустой стол, мертвые приборы. Но несколько врачей деловито натягивали перчатки и маски, трое лаборантов раскладывали инструменты, включали оборудование.
Миловидная блондинка-медсестра заметила застывших в нерешительности бойцов, мазнула ладонью по сенсору. И едва дверь убежала в сторону, строго отчитала:
– Где вас носит? Господин Накамура уже в комплексе, ждет вызова. Это пациент? Заносите.
В ответ спецназовцы лишь пожали плечами и вошли в комнату. Подняли и небрежно кинули пленника на холодный стол, рассредоточились по углам, чтобы и не мешать, и охранять. Впрочем, винтовки так и остались в чехлах за спинами. Использовать их в закрытом помещении неудобно и опасно, полагались на пистолеты.
Медсестра же взяла с тумбочки лазерный скальпель, подошла к Миронову. Поколебалась и посмотрела на анимодов.
– Парализован, – отрапортовал Угорь. – Нейротоксин Вдовы.
Девушка кивнула и быстрым движением пережгла паутину на запястьях Миронова. Устроила удобнее, подрегулировала стол так, чтобы пленник принял полулежащее положение. Один из врачей, стройный мускулистый великан с холодными голубыми глазами, взял кровь из вены и отдал лаборантам.
– На анализ.
– Будем оперировать? – с надеждой спросил другой, худощавый и нескладный, темноглазый. – Любопытный экземпляр. Говорите, раньше был истоком? Но посмотрите на когти. Пигментация радужки меняется, и мышечная структура явно претерпела метаморфозы. Уникальный случай. Жаль, степень секретности не позволяет публикации работ. Здесь Нобелевская премия.
– Умерьте пыл, дорогой коллега, – издал смешок первый. – Наша работа такова, что у каждого давным-давно должно быть минимум по десятку номинаций. И порезать успеете, но сначала пассивные исследования. Пациент один, должен прожить подольше.
– Жаль… чертовски жаль. А когда приступим?
– Как только господин Накамура даст добро.
Потеряв немедленный интерес к пленнику, врачи разошлись по комнате, принялись готовить оборудование: микроскопы, ДНК-анализаторы. Беглый законник тихо выдохнул. Вот было б весело, если б сразу начали препарировать. Судя по нездоровому интересу, могли. Менгеле хреновы!
Украдкой осмотревшись, изгой убедился, что попал в рай Джека-Потрошителя. Хирургические инструменты новейшие и лучшие: лазерные и водоабразивные скальпели, хитроумные зажимы и расширители, вибропилы. А вон мобильный диагностический комплекс: экран управления, куча шприцов с культурами нанозондов. Шкафчики, тумбочки, капельницы, на отдельной полке примостились крио-контейнеры для извлекаемых образцов.
Кроме того, операционная оказалась лишь частью большего комплекса. За стеклянной перегородкой стояло оборудование для генных исследований. За другой – помещение поменьше. С койкой, оснащенной сдерживающими ремнями и мобильной коммуникационной станцией. Тут видимо ковырялись в воспоминаниях.
М-да, цивилизованная и прогрессивная пыточная.
Через две-три стены просматривалось еще одно помещение. Вместо стола посередине комнаты возвышался массивный стенд, куча опор поддерживали нечто гуманоидное угольно-черного цвета, и в полтора раза крупнее рослого Ящера. То ли экспериментальный мех, то ли очередной прототип.
Сказать, что Игорь почувствовал себя не в своей тарелке – не сказать абсолютно ничего. А тут и медсестра-стерва ухватила столик с диагностическими приборами, покатила к нему.
Черт! Первые же снятые показания разоблачат притворство. Он-то надеялся усыпить бдительность медиков и охраны. Хотя бы одна минута без посторонних могла стать решающей.
Не повезло.
Пленник приготовился отшвырнуть женщину. Примерился, куда потом откатиться, чтобы не попасть под пули анимодов. Но прыгнуть не успел. Раздалось шипение, открылась дверь, и в лабораторию зашел Тэкеши. Глянул на медсестру, равнодушно приказал:
– Потом закончишь.
– Да, господин Накамура, – подобострастно ответила та.
– О-о-о… господин Накамура! – оживился голубоглазый врач. – Мы готовы.
– Доктор Фаусто, – кивнул японец. Бросил пронзительный взгляд на Миронова, на секунду задумался. – Повремените. Он может говорить?
– Вполне, господин Накамура. Действие яда должно немного ослабнуть. Но если нет, вколем минимальную дозу антидота.
– Пока не надо… Простите, Игорь Константинович, мы не закончили. Я слегка слукавил, нужно поторговаться. Правда, условия будут моими.
Ай да Тэкеши! Специально устроил представление, чтобы припугнуть. Психолог недоделанный, привык манипулировать.
Но эмоций изгой не выдал. Слабо пошевелил головой, скривился и просипел:
– Ка… какие условия?
– Простые, – ответил глава корпорации. – Как уже догадались, мне все-таки нужен контейнер из-под Состава. Ведь нашли и забрали, не отрицайте. Хотя и вас изучить необходимо, чтобы понять, с какими трудностями придется столкнуться.
– Для воссоздания понадобятся месяцы, если не годы, – хрипло произнес бывший агент. – Но вдруг получится как-то нейтрализовать эффект.
– Верно, – подтвердил Они. Помолчал и спросил: – Как комплекс? Впечатляет? У нас таких несколько.
– К чему вы клоните?
– К тому, что мы готовы изменить существующий порядок. И если противник сломается быстро, обыватели могут и не заметить, что на троне другой король. Обывателям вообще мало дела до вещей, выходящих за круг их маленьких интересов.
– А я тут причем?
– Во-первых, – пожал плечами глава японец, – ваша помощь, возможно, сведет кровопролитие до минимума. Во-вторых, я предлагаю выбор. Либо сотрудничаете добровольно, и мы обращаемся с вами по-человечески, сохраняя жизнь и здоровье. Либо выжмем досуха и выкинем на помойку.
– А где гарантии? – пробормотал Игорь. Заметил выражение лиц докторов, невольно поежился. В глазах каждого светилась надежда на то, что гордо откажется, и они смогут утолить жажду знаний.
– Гарантий нет, – признал Накамура. – Но я делец, бизнесмен, и условия сделки чту.
Иными словами, будь паинькой, помогай людям в белых халатах и тебе не сделают больно. По крайней мере, не больнее необходимого. А отпустят вряд ли. Если атака на правительственные объекты завершится успешно и власть перейдет к корпорациям, свидетелей устранят. Чтоб не мешали переписывать историю, убеждать потомков – победило добро… добро побеждает всегда, не так ли?!
Конечно, Они лгал.
Миронов усмехнулся, медленно качнул головой.
– Как вы сказали, заключать сомнительную сделку глупо.
– Что ж, – поморщился Тэкеши. – Стоило попробовать по-хорошему. Возможно, мой друг сумеет договориться.
Изгой напрягся. И не столько от слов, сколько от того эффекта, который они произвели на окружающих. Анимоды тревожно переглянулись и зашевелились у стен. Врачи засуетились: прогнали часть лаборантов, другую заставили убрать ненужные приборы и инструменты, включить камеры для трехмерной записи, активировать модули контроля сетевой активности.
От понимания того, что сейчас произойдет, у беглого законника екнуло сердце. И взламывать не будут. Зачем? Долго, хлопотно, неэффективно. У Тэкеши есть замечательный союзник, способный вырвать любые знания напрямую. Поджарит мозг? Так исследования можно проводить и над пускающим слюни овощем. И не для того ли отравили, чтобы снизить сопротивляемость?..
Глаза изгоя заметались, подмечая преграды, пути отхода, сердце бросилось вскачь. Но в тот же миг он заметил движение за прозрачными стенами, затаил дыхание.
Черное существо в соседней лаборатории пошевелилось, медленно и неуклюже как комичный мертвец сошло со стенда и направилось в коридор. В стеклах мелькнуло искаженное отражение, уши уловили сухие удары, скрежет. И воображение сразу нарисовало здоровенные металлические когти, вонзающиеся в пол.
Звуки Игорю чертовски не понравились.
– Анимоды – наша главная ударная сила, – улыбнулся Накамура, заметив, как расширились глаза бывшего агента. – Но мы были бы глупцами, если б не проводили изыскания в иных направлениях. За десятилетия ученые Дженетик и других компаний усовершенствовали оружейные технологии…
Удары и скрежет постепенно становились громче. Неизвестное существо скрылось из поля зрения, и Миронов с трудом удерживался от искушения вывернуть голову, проследить. Так удерживаем взглядом злобного бродячего пса или потенциально опасного ночного выпивоху. Инстинкт, рефлекс, здравый смысл – как ни назови, но угрозу необходимо контролировать.
– И знаете, мы достигли некоторых высот. Вырастили болезни, способные за считанные дни смести человечество с лица Земли, построили бомбы в разы мощнее тех, что запускали в Войну. А личное оружие?.. Взять переносные плазменные пушки, прожигающие одним залпом метровую бетонную стену. Или реактивные пули, умеющие огибать препятствия, микроскопические мины с избирательным наведением.
Удар-скрип, удар-скрип…
Шаги приближались, отдавались болью в напряженных нервах законника. Неторопливые, тяжелые. Стеклянные переборки подрагивали, хирургические инструменты тревожно звякали. Нечто грозное и судьбоносное чудилось в мерной поступи. К тому же стали слышны сопутствующие звуки: треск, клацанье, какое-то шуршание – будто терлись хитиновые пластины огромного бронированного жука.
Долгие промежутки между ударами. Тварь определенно длинноногая, бегать с такими ходулями не очень удобно, в узкие норы и тоннели тоже не пролезет… Черт! О чем я думаю?
– …Но наибольшую гордость наши инженеры испытывают за проект нового тактического дрона. Машина обогнала свое время, вобрала новейшие и лучшие разработки. На семьдесят процентов биологическая. Любое стрелковое оружие неэффективно, пробить можно лишь из стационарных рельсовых пушек. К тому же раны и бреши зарастут за считанные минуты благодаря ускоренной регенерации и колониям нанозондов-ремонтников. Он быстр, сильнее любого мода, наделен адаптивными механизмами. Может принимать решения, выполнять сложнейшие задачи.
– Господин Накамура! – прошипел изгой, вонзив горящий взгляд в главу корпорации. – Вы что, пытаетесь впарить мне вашу славную вундервафлю?
– Отнюдь, – слегка смутился японец. – Знакомлю. Жаль, разработка закончилась недавно, в запасе всего пять прототипов… Но нет худа без добра, как говорите вы, евразийцы. Мы решили провести эксперимент и подарили нашему общему другу новое тело. Крепкое, с мощной ЦНС пятого поколения, чтобы смогла уместить удаленную операционную систему…
Шаг-скрип, шаг-скрип. Тишина.
У двери существо на секунду замерло, Игорь почувствовал чужой внимательный взгляд. Нос уловил запахи: едкое и кислое, будто от муравейника. В стеклянной стене отразилось что-то долговязое, изломанное, похожее на сказочное умертвие. Медики шарахнулись к стене испуганной воробьиной стайкой, анимоды напряглись сильнее.
– Что за дрянь? – пробормотал пленник, не удержавшись.
Но Тэкеши услышал, деревянно улыбнулся.
– Аватар. Так мы его называем.
Глава 6 Судьба Содома
Когда машина зашла в лабораторию, Игорь невольно вжался в стол.
Более жутковатой твари ему встречать не доводилось. И дело не только в странном дизайне. Хотя в нем тоже, ведь проектировщики добивались и психологического эффекта – враги обязаны портить воздух при одном воспоминании. Но нет, ощущение жути вызывало иное: чувство, что монстр разумен, что под уродливой внешностью скрывается холодный жестокий интеллект.
Робот… всего лишь робот. Черт! Но какой робот…
Высокое существо с длиннющими ногами и руками, укрытое черной броней, одновременно смахивало и на человека, и на насекомое. Хитин, тонкая талия, выпуклая грудь, сегментные конечности. Голова небольшая и удлиненная, покрытая роговыми наплывами и щитками, с вереницами глаз-крапинок в специальных углублениях по бокам. Но мозг определенно в другом месте. Мелковато вместилище, да и уязвимо.
Явных имплантатов или встроенного оружия изгой не увидел. Но это не означало, что их нет. К тому же изрядно нервировали когти. Длинные, смахивающие на небольшие загнутые ножи. И сюрприз – тварь оказалась четверорукой, при ходьбе слегка поджимала пальцы, оставляла в полу глубокие царапины. Сие позволяло судить и о большом весе машины, и о реальной остроте оружия. Вероятно, при ударе наотмашь легко порвет толстый металлический лист.
А еще монстр не отражал свет. В принципе. Казался одним сгустком овеществленного мрака, существом из иной вселенной, уродливым демоном. Двигался также странно: дергано, немного неуклюже.
– Нравится? – вежливо полюбопытствовал Накамура, заметив смятение Игоря.
– Красавчик, – буркнул законник, едва сдерживая нервную дрожь. Осмысленный изучающий взгляд ползал по нему как надоедливая муха, готовясь вот-вот укусить.
Любую машину можно сломать. Придумай как.
Гуманоидная форма чаще непрактична, в природе существует множество более совершенных организмов. Но понятно, для чего инженеры сделали так, а не иначе. Человекоподобие дает монстру универсальность. Он сможет использовать ручное оружие, транспорт, сможет открывать двери, ходить по лестницам. Но слабое место точно есть – сочленения, щели между пластинами брони…
Вероятно, Тэкеши не понравилось, что испуг на лице пленника сменился выражением задумчивости. И потому угрожающе зашипел:
– Если не скажете, где контейнер, я прикажу Коллективу выжечь ваш мозг.
Но вместо изгоя неожиданно подал голос дрон. Тонкие пластины там, где у людей располагаются ребра, встопорщились и завибрировали, раздался чудовищно низкий голос:
– Режим коммуникации… Хр-р… Ты изменен! Знаешь, для чего?
– Я не позволял тебе говорить, – встрял японец, изумленно глянув на робота. – Почему…
– Цель! – перебило существо. – Ты знаешь, для чего тебя изменили?
– Нет. Зачем гоняешься за мной? Зачем вообще нападал?
– Ты можешь дать ответы. Планетарное Правительство и Странники угрожают жизнедеятельности моих модулей.
– Замолчи! – воскликнул Они. – Говорить буду я.
– Анализ мимики, частоты сердцебиения, зрачков и потоотделения, – пророкотал монстр, нагло проигнорировав Накамуру. И тут же ответил сам себе: – Анализ не дал ясных результатов, физиология цели изменена. Предложения?.. Очевидно, необходимо подчинение, но часть данных будет потеряна… Хр-р… Вношу корректировку – противники именуемые службой безопасности также разыскивают объект. Если внедриться под видом цели…
– О чем ты говоришь? – вскричал глава корпорации, окончательно растеряв высокомерие. – Он нужен здесь! Живым! Нужно изучить, разработать средство противодействия. Ты должен слушаться, у меня приоритет…
Лицо азиата покраснело и исказилось в нешуточном гневе, растерянности. Все пошло совершенно не так, как он планировал. И почувствовав это, медики постарались стать как можно незаметнее, вжались в стены. Угорь же с Ящером потянулись к пистолетам, Баюн оскалил клыки.
– Приоритет аннулирован, – равнодушно изрек Аватар.
Раздалась серия щелчков, робот тяжело шагнул к хирургическому столу и поднял когтистую лапу. Несколько пластин на запястье сдвинулись, показалось черное слизистое нутро, оттуда неторопливо вынырнули тончайшие нити-щупы.
Нейронные зонды. Если коснутся кожи, пиши пропало.
– Доктор Эдгар! – отрывисто сказал Тэкеши. – Отключите прототип!
Один из "белых халатов" кинулся к сенсорному пульту в углу комнаты. Но тут же дернулся, рухнул на пол. На спине появилось алое пятно, растеклось вширь. А монстр убрал выскочившие из-под защитных пластин на левой руке сопла шипометов, опять повернулся к японцу.
Пораженная тишина длилась почти бесконечность. Таращили глаза врачи и лаборанты, зависли в нерешительности бойцы. Никто не ожидал подобного, никто не успел заметить стремительного движения.
В углублениях на голове дрона загорелись алые огоньки, сенсор комма на затылке Они бешено заморгал. Глава "Дженетик Индастриз" побледнел, отступил к стене и потянулся к шее.
– Что ты делаешь? Прекрати! Не лезь в мою голову… не смей!..
– Действия идентифицированы как агрессия, – пояснила Сущность. – Ошибочный код в корневой программе стерт. Индивидуум угрожал жизнедеятельности модулей. Вердикт? Нейтрализация.
Очаровательно. Коллектив попросту обманул Накамуру, использовал, чтобы надежно добраться до изгоя и получить бонус в виде крепкого тела. Вероятно, сам подбрасывал информацию, направлял в нужное русло. И как только понял, что цель достигнута, отбросил притворство… Тонко сработано.
Они же посчитал себя умнее и хитрее сообщества множества разумов. А может, слишком вдохновился открывающимися перспективами, спутал желаемое с действительным. Ведь появилась возможность закончить дело, одним махом достигнуть заветной мечты.
Хотя вряд ли японец осознавал всю глубину своей ошибки. В покрасневших глазах смешалось безумие и боль. Из левой ноздри потекла кровь, часть мимических мышц охватили судороги. Тэкеши рухнул на колени, перекинув лоток с инструментами, по полу со звоном покатились скальпели и зажимы.
И тут, наконец, послышался пронзительный вопль медсестры, ахнули врачи. Вперед рванулась Вдова, сделала зачерпывающее движение руками и медленно попятилась. Тонкая шелковистая паутина прилипла к предплечьям и талии робота, натянулась, глубоко врезалась в хитин брони. Монстр покачнулся и отступил на шаг, остальные анимоды шарахнулись к противоположной стене, на ходу выхватили винтовки и пистолеты.
Никаких разговоров, никаких лишних движений – бойцы вошли в нейронную связку, действовали как единый организм. Защелкали затворы, раздался слитный грохот выстрелов, огненные росчерки полоснули по груди машины. Посыпалось стекло, пара срикошетивших пуль попали в случайного лаборанта. Тот коротко и страшно вскричал, рухнул с пробитой грудью. Рядом упала блондинистая медсестра: по полу разлетелись ошметки черепа вместе с чем-то серым, светлые волосы враз поржавели…
Пленник скатился с хирургического стола, забился между толстыми ножками перед тем, как громыхнула канонада. Металлическая столешница в трех местах вогнулась внутрь. Воздух наполнился клубами дыма, по полу рассыпалась стеклянная крошка, невдалеке пробежал ручеек крови.
Нельзя палить в замкнутом пространстве по бронированной цели. Но анимоды плевали на здравый смысл в стремлении уничтожить дрона.
Вдох-выдох… вдох-выдох…
Изгоя била лихорадочная дрожь.
Вдох-выдох…
Выстрелы чуть поутихли, послышались металлические щелчки, и рядом упал пустой магазин. В поле зрения попал Накамура, который медленно полз к выходу, то и дело останавливался и вырывал из затылка куски комма: с целыми лоскутами кожи и плоти, не обращая внимания на хлещущую кровь.