Последовала всенепременная преамбула об астральных и прочих силах, безмерно увеличивших способности, с рождения присущие Клементине, происходящей из древнего, со времён фараонов, цыганского рода… Пересыпанная звучными терминами и хорошо отрепетированная речь мягко подошла к главному: чем могучие силы белой магии могут послужить уважаемым клиентам?
Ах, погадать… Ничего проще… Гадать и прорицать многостаночница Клементина была готова как угодно и на чём угодно. Карты Таро? - легко. Обычная цыганская колода? - ещё проще. Кофейная гуща? - вы какой предпочитаете: мокко? арабику? Руны? Мо? Бобы? Мышиные кости? Пепел сожжённого нетопыря? Есть и такие ингредиенты, пожалуйста… Банальная хиромантия? Или недавно обретшая признание иридоскопия? Не жалуемая иными профанами френология?
Уставший от этой логореи Ваня хотел было ляпнуть, что доверяет лишь старому проверенному кельтскому гаданию по свежевынутым человеческим внутренностям… Интересно, найдутся ли у Клементины аксессуары для подобного выяснения высшей воли: каменный алтарь, жертвенный нож и юноша-раб? Очень может быть. Желания клиента были для ясновидящей законом…
Адель выбрала банальную хиромантию в цыганском её варианте.
Гадание по ладони.
Глава 7
Печора. Печора-городок и Печора-река. Речной вокзал.
Пустынно и гулко - настоящей навигации здесь в июне нет. В июне по северным притокам ещё сходит лёд - и весь в Печору-матушку… Но некоторые отчаянные головы плавают и сейчас - лавируют между льдин. С доплатой, понятно, - и за риск, и за срочность.
Мальчик и Марья.
Ждут.
Ждут долго.
Старичок, благообразный, давно за ними наблюдавший: Да нет, молодка, не будет сегодня Генки-Самолёта, точно говорю - не будет… У Клавки загулял, это дня три, дело известное. Да и не отвалит на ночь глядя, точно тебе говорю… Ночи даром что светлые, а льдину не заметишь - каюк, передавай Нептуну приветы…
Старичок делает паузу, скорбно шевелит губами. Словно считает жертвы белых ночей и Коварных льдин, передавших Нептуну старичковы приветы.
Продолжает: Ты вот чего, молодка… Чего тебе тут ночь маяться и дитё маять? Отправляйся-ка ко мне ночевать, я человек старый, урону и ущербу тебе не случится… А утром поглядим, что там Генка…
Звучит всё разумно.
Голос добрый, глаза тоже.
Марья готова поблагодарить и согласиться.
Неожиданно вмешивается мальчик: Страшный дядька всё врёт! Нельзя к нему идти!! Нельзя!!!
От крика старичок отшатывается, лепечет что-то успокаивающее. Лицо по-прежнему благостное, но из глаз, из глубины, - настоящее, змеиное…
Марья подхватывает Андрюшу и убегает от страшного старика.
Выскакивают на улицу. Навстречу - весёлая разнополая компания. Один из них - высокий, чуть пьяный, обнимающий рыжую женщину лет на десять себя старше, - Генка-Самолёт.
Через час они отплывают. О деньгах вопрос не стоит. Тех, кто ему нравится, Генка возит бесплатно. Андрюшка - понравился. Четырёхлетний светловолосый мальчик Андрюшка.
Наречённый
Ничего сногсшибательного гадалка на ладони у Адель не разглядела. Обычный набор. Отнюдь даже не хиромантический - с линиями жизни и здоровья, с островами на них, с венерическими и прочими буграми… Никаких буфов Клементина не упоминала - банальная цыганщина: любовь на пороге, суженый-ряженый (взгляд искоса на Ваню), дальняя дорога со счастливыми хлопотами, но есть и проблемы - направленное на Адель чьё-то крайне недоброжелательное оккультное воздействие и маячащая поодаль злая брюнетка-разлучница… Короче, Клементина ненавязчиво намекала, что простым гаданием ограничиваться грех, что необходимо пустить в дело кое-что из её крупнокалиберного и проверенного в астральных битвах арсенала: приворот-отворот, или ритуал четырёх стихий, или коррекцию судьбы, или заговор на удачу, или снятие порчи… А также, для верности, не помешало бы провести жёсткую зачистку венца безбрачия. На худой конец - мягкую.
Слов было много.
И всё - ложь.
Художественно-кармический свист ведуньи оказался почти таким же болезненным для Вани, как и враньё королевы эльфов… После первых трёх фраз он закрыл свой дар как можно плотнее - и, как ни странно, что-то прорывалось… Может, реклама не во всём врала и действительно у Клементины какой-никакой стихийный талант имелся?
Клиентка казалась слегка разочарованной и подряжать белую магичку на нелёгкую борьбу с венцом безбрачия не спешила… Зато Адель взяла левую руку Вани, повернула ладонью вверх и протянула Клементине. И если вы подумали, что твердокаменный реалист и материалист Ваня тут же вырвал из оккультного плена свою конечность и разразился гневной филиппикой о вреде духовного опиума - то вы, как всегда, ошиблись. После неожиданного прикосновения Адель он сидел с глуповато-счастливым видом и наверняка позволил бы ясновидящей сделать с собой всё что угодно… Хоть бы взять ржавый скальпель да и отчекрыжить ему без наркоза тот самый венец безбрачия, не дающий Клементине спать спокойно. Сама-то, интересно, замужем?
Вещунья начала вещать.
Но…
Но странным стало то вещание…
Другой голос.
Другой тон.
Другое строение фраз.
Всё другое. Голос Клементины гремел и звал за собой, резко контрастируя с её лицом - испуганным.
- Вставай, Страж! Поднимайся и становись на Путь! Битва уже идёт, и трубы ревут, и тысячи коней роют копытами землю! Встань, Страж, и открой глаза! Пришёл Час, и ждёт тебя Оружие твоё! Пройди Испытание и стань тем, кто ты есть! Путь твой прост и сложен, Страж! Упокоить Мёртвую! Повергнуть Царя! Закрыть Врата! ВОССТАНЬ, СТРАЖ!!! ПРОЗРЕЙ!!!
Последние слова Клементина буквально проревела. И смолкла. Немо ловила ртом воздух. В предбаннике испуганно закудахтала ассистентка… Тут же и к самой потомственной цыганке вернулся дар голоса, её вполне обычного голоса:
- Как же это… нет… само… нет… не бывает… - обращалась она не к посетителям - к себе. Очень растерянно обращалась. И - не врала. Сейчас - ни единым словом не врала…
Адель потянула Ваню. За драпировкой действительно имела место крутая лестница второго выхода. Ясновидящая продолжала что-то лепетать сама себе и на их уход внимания не обратила… Но самое иррациональное и загадочное было не в этом. Про гонорар за эффектный сеанс хиромантии мадам Клементина забыла! Так что есть, есть необъяснимое в серой череде будней, есть место чудесам в нашей обыденной жизни!
Но иногда - очень страшным чудесам.
И жестоким.
Тоненький звоночек тревоги тренькнул, когда Ваня открыл дверь. Входную дверь своей квартиры. Чувство опасности было у него интуитивным. А может, и благоприобретённым… И в отличие от дара чувствовать ложь порой давало сбои - иногда молчало о реальной угрозе, иногда вовсю сигналило о мнимой.
Но пару раз спасало жизнь - в логовах.
Он замер на пороге.
Тишина и темнота.
Расширенные ноздри втянули воздух - ничего? Хотя… наличествует посторонний запашок… Сквозь неплотно задёрнутые шторы сочилась серость. Внезапно он разозлился. Почти по-настоящему разозлился. Почти - потому что понимал, что делает…
Тихо протянул руку и…
Щёлкнул выключателем и нырком, влево уходя с директрисы, скользнул в квартиру. Зрачки сузились почти мгновенно. Когда Ваня злился, всё так у него и бывало - почти мгновенно.
Никто не выстрелил, никто не бросился с холодным оружием или без такового. Не коснулась ноги - и тут же, с неслышным щелчком чуть в стороне, не ослабла растяжка - даря три бесконечно долгих секунды жизни… Всё тихо. Ложная тревога? А колокольчик продолжал заливаться в мозгу, никак не желая признать ошибку второго рода.
Комната. Диван. Сладко и умиротворённо посапывающий Полухин. В одежде и обуви… Ладно, с этим в порядке. Где Наташа? Мать твою, где же Наташа?
Она была на кухне.
Бледная… нет, серая - но попыталась улыбнуться. Получилось плохо. Глаза пустые, движения заторможенные.
- Что у вас тут происходит? - Другого вопроса он придумать не смог…
И Наташа ему рассказала.
Рассказала всё.
Глава 8
- Ты - вампир. И с этим надо что-то делать. Отбросить всю словесную шелуху, все вздохи-стоны, всё пустое сочувствие и идиотское недоумение: ах, я не хотел! И мы не хотели. Но так вышло. И с этим надо что-то делать.
Полухин от этих слов Вани ещё больше сжался на стуле. Глаза испуганно распахнулись - нормальные, живые человеческие глаза…
Наташа думала, что самое страшное было - когда в подступивших сумерках умиравший от необъяснимого голода Славик вдруг замолчал, встал и направился к ней. Решительной мёртвой походкой. С мёртвыми глазами.
Она ошибалась.
Не то было самым страшным.
Тогда она справилась, и довольно легко, - схватила со стола фонарь (некогда крепившийся над стволом покойного "Везерби"), включила, направила мощнейший луч в глаза Славика… Он скорчился, отступил - а у неё мгновенно и ярко, как этот луч фонаря, зажглась мысль: чем можно накормить Полухина без кровопролития…. Вполне подтвердившаяся мысль…
Всё оказалось до смешного просто - голод (жажду?) Славы умеряли самые обыденные яйца. Куриные. Сырые.
Тогда, по большому счёту, всё оказалось не страшно.
Страшное было сейчас - когда двое мужчин сидели друг против друга и один говорил другому без следа резких эмоций: ты - вампир. Ты вампир, и с этим надо что-то делать. И в глазах читается ясно: если сделать ничего не удастся - вампир будет убит. Без ненависти, без пустого сочувствия и идиотского недоумения. Быстро и по возможности безболезненно.
Наташке было страшно.
- Есть два варианта, - продолжил Ваня, не дождавшись от Полухина ни слова. - Первый: обратиться к родной науке. Официальной. Вариант сомнительный, может закончиться психушкой. Или, если вдруг поверят, - участью собак Павлова. Но от неофициальной науки помощи не будет, какими бы доками они себя в этих делах ни объявляли. Посмотрел тут я на них… Короче - шанс у тебя небольшой. Но наличествует. Шанс на то, что сразу напорешься на человека умного и способного непредвзято анализировать самую дикую информацию. Решай. Времени на сомнения не осталось. Обращаемся к науке или пытаемся выпутать тебя своими силами?
После долгого молчания обращаться к науке Славик отказался.
- Тогда несколько вопросов для проверки. Поиграем опять в детектор лжи. Заранее ответов я тебе не предлагаю, не надо твердить "да" как заведённому. Отвечай, что думаешь. Но коротко. Приступим. Ты вампир?
- Я не знаю.
- Час назад тебе хотелось крови?
- Я не помню…
- Зачем ты подходил к Наташе - когда она осветила тебя фонарём?
- Я не помню…
- Где сейчас Ная?
- Не знаю…
- Она тебе снится?
- Мне не вспомнить снов…
- Ты слышишь её голос? Внутри?
- Не знаю. Мне не понять…
- Не понять - что? Голос есть - и не понять: чей?
- Я не знаю. Я многого не помню. Что было только что… Нет… Не что… Не помню, как было… Что думал… Что чувствовал…
Полухин сбился с коротких и чётких ответов, но Ваня его не одёргивал. И так всё ясно. Дар опять не смог помочь. Полухин не врал ни в чём - и никакой ясности это не добавляло… Оставался один выход.
Живой детектор не пригодился.
Попробуем пеленгатор.
Тоже живой…
Если…
Пеленгатор потребуется, если красивая девушка Ная сменила место ночёвок.
Сменила логово.
- Страж получил Предвещение, брат. И близится его Испытание. Ты видел Стража, Даниэль. Что можешь ты сказать о нём?
- Страж очень силён, сестра… Страж может и должен повергнуть Царя Мёртвых. Вопрос в том, как найти Царя. Царь сильнее с каждым часом, и мне всё труднее чувствовать его. И однажды мёртвых Царю не хватит…
- Мы успеем, брат. И Царь Мёртвых - всё же не главное. Главное -. И Врата.
Адель, всадница с золотыми волосами, ликовала. Она не повторит ошибки пятилетней давности. Ошибки, чуть не погубившей всё. Ошибки, после которой ей пришлось четыре года выбираться из непредставимой дали.
Ошибки теперь не будет.
Страж пройдёт свой Путь с открытыми глазами.
И рядом со Стражем весь Путь будет она, Адель.
Адель, посланная побеждать.
- Значит, так. Слава: я сейчас схожу в магазин, куплю яиц побольше. Сразу разобьём, сольём в посудину. При малейших признаках голода - пить немедленно. Досыта. Сколько влезет. Все таблетки, что будет давать Натали, - принимать без возражений и разговоров. Дальше. Наташа: твоя за…
Ваня посмотрел на её посеревшее, с чёрными кругами лицо и закончил неожиданно:
- Отставить! Наташа, твоя задача - как следует выспаться. Единственная и самая главная. По исполнении - доложишь. А Слава поедет со мной…
Это был риск.
Возможно, это был смертельный риск - выходить на вампира бесспорного и активного, имея в тылу другого, потенциального, в любую минуту способного пробудиться. Это был риск, но с Наташей он их вдвоём сейчас не оставит… Придётся рискнуть.
Он взял из стоящей в углу коллекции два кола. Два осиновых кола. Подумал и добавил к ним третий. Оружие новое, незнакомое, мало ли что…
- Поехали, - сказал он Славику. - Незачем откладывать. По всему судя, это реальный шанс избавиться от всей этой ерунды. Тебе избавиться. Найти, пока не поздно, Наю, и… Поехали. Яйца купим по дороге, с голоду помереть не дам.
- Куда поедем? - вяло и сонно спросил Полухин.
- На птицефабрику, Слава, на птицефабрику. В подвал. В гости к Нас. Вечером и в начале ночи, по слухам, она бывает дома…
Исходя из имеющейся информации, Ваня рассуждал логично и здраво.
Но слухи - на то и слухи…
Часто лгут.
У "Континента", снаружи, блядешки не тусовались. Обидно.
Обидно, но вполне объяснимо - к ночи наползли чёрно-густые тучи, готовилась феерическая июньская гроза. Воздух давил. Воздух был переполнен невидимым электричеством. Ещё не капнуло, не сверкнуло, не грохнуло - но люди в этой подступающей на два часа раньше положенного ночи чувствовали себя уверенно только под крышами и за стенами…
А бляди - тоже люди.
И поголовно забились внутрь "Континента"… Обидно, туда Костику было нельзя - всенепременно напорешься на какую Ларискину подружку. Проверено. Третье следствие из всеобщего закона бутерброда.
Самое большее, что он мог себе позволить, - это приоткрыть в сумерках переднюю дверцу, сделать приглашающий жест и быстренько укатить с подсевшей ночной бабочкой. Но влияние сегодняшнего атмосферного электричества на жизнедеятельность этих насекомых Костик уже уяснил…
Он был оптимистом. Что ни делается - всё к лучшему. Опять же у "Континента" прописался один и тот же небольшой, но не слишком дружный коллектив - все уже перепробованы, новенькие ох как редко появляются… А ещё, блин, трубят об упадке нравов, о сочинениях десятиклассниц, мечтающих стать путанами. Где они, эти десятиклассницы? Где, господа моралисты? Помечтают, помечтают - да и идут потихоньку учиться-работать. И мужа себе присматривать…
Но что ни делается - всё к лучшему. Придётся, конечно, прокатиться до Московского шоссе. Но там есть шанс подцепить настоящую профессионалку, не то что тутошние колпинские маши… Правда, от профессионалки можно и самому подцепить, чуть расслабься только… Вон Вован-Рыба расслабился как-то… Сунул плечевой за щёчку без презика, идиот. Думал, козёл, - рот всё-таки. Ага. Список подарочков был аж из шести пунктов, причём ровно половину названий Рыба и Костик слышали впервые - а уж они дилетантами в этом деле себя не считали…
…Девушку он увидел неожиданно и мимолётно, когда до выезда на шоссе оставалось меньше километра. Фигура появилась ненадолго на обочине, в светлом пятне фар, - и шагнула в сторону. Успев при этом призывно махнуть Костику.
Тормоза завопили, Костик выскочил из машины. Мимолётное видение впечаталось в сетчатку, казалось, навеки: высокая и стройная фигура, чёрные волосы - длинные, распущенные. Лицо, грудь, ноги - не мог, физически не мог Костик рассмотреть их в подробностях, но как-то понял, как-то почувствовал - были прекрасны. Он бросился за исчезающим видением, ни на секунду не задумываясь, даже не предполагая, не беря в голову, что перед ним подрабатывающая чуть в стороне от трассы блядь-любительница, боящаяся связываться с профессионалками - те не остановятся ни перед чем.
Ничего такого Костик не подумал. Он устремился за девушкой, торопливо идущей между двойным рядом тополей, обрамляющих дорогу. Девушка обернулась и снова поманила Костика.
Она была прекрасна.
Он понял всё.
Никакая, конечно, это не блядешка, глупо было и думать, но у девушки что-то случилось, всякое в жизни случается, в том числе и с прекрасными девушками, в том числе и в густых кустах лесозащитной полосы дороги, и тогда девушкам приходится звать на помощь, и он, конечно, поможет, поможет просто так, совершенно не намереваясь вдуть ей там, на ночной траве, или на заднем сиденье "корвета", он лишь попросит, ненавязчиво попросит телефон, чтобы завтра вечером вместо опостылевшего блядохода позвонить ей и сказать, что ему двадцать шесть лет, он молод, здоров и достаточно обеспечен, а ещё - ищет любовь, ищет давно, но не там и не так, наверное, он не знает, где искать, и, заблудившись, - просит у неё помощи, и она ему ответит, конечно, ответит, и всё наносное и чуждое уйдёт из его жизни: и стерва Лариска, и приятели-дебилы вроде Рыбы, и глупые любительницы из "Континента", и профессионалки с шоссе с мёртвыми глазами и душами… и придёт другое, то, чему он сейчас даже не в силах дать название, но наверняка прекра…
Мысли Костика, когда он протискивался вслед за попавшей в беду девушкой сквозь густой кустарник, были непривычно чистые и возвышенные. Но организм отреагировал на них, на эти мысли, привычно и стандартно - бурной эрекцией.
Так Костик и умер.
С эрекцией.
Глава 9
- Совсем поганцы молодые совесть потеряли, раньше было - мужик водки выпьет, погуляет и спать ложится, а теперь с утра самого ранешнего вон ползают, дури своей проклятой ищут, ну что ты на меня зенки свои наркоманские вылупил, иди, иди своей дорогой, иди говорю, пока милицию не вы-ы-и-и-и-и-и-и-и…
Монотонный, без малейшего следа эмоций, старческий бубнеж внезапно сменился тонким криком, в свою очередь столь же внезапно оборвавшимся. Как ни странно, этот крик, исчезнувший вместе с издававшим его существом в густых, буйно разросшихся кустах жасмина, тоже был эмоций лишён - так, звук высокого тона, не слишком длинный и достаточно громкий - не более того.
Большинство граждан, проживающих за окнами, выходящими прямо на пресловутый жасмин, этот звук не разбудил. А немногие проснувшиеся тут же уснули снова. Те же, кто в этот ранний час уже бодрствовал, - не обратили внимания… Последовавшего другого звука - неприятного, всасывающего, но ещё более быстрого и тихого - и вовсе никто не услышал.