Глава 11
Это бегство. Женщину зовут Марья.
Пришла ночь.
За окном серый свет.
Или серая тьма.
Серая ночь, которую поэты зовут белой…
Свет на кухне погашен. За столом двое. Родители поудивлялись странному гостю дочери и легли спать - взрослый человек, двадцать третий год идёт, своя личная жизнь, да и пора бы, всё ждала принца на белом коне, школьные подруги - вон уже разводятся…
Слава говорит.
О подвале. О девушке с чёрными волосами. Свет погашен, лиц не видно - и он этому рад. Наташе хочется спросить о многом. Но она молчит - сейчас не время вопросов.
Слава говорит, он уже не может остановиться - как не мог остановить свой утренний бег. Не только про подвал - он говорит всё. Скреплённая его кровью бумага превращается в труху и разносится ветром. Слава Полухин исповедуется - первый раз в жизни. Его рассказ странен и страшен.
Но Наташа верит всему.
Сойдя с ума, легко верить всему.
За окном серая тьма.
Или серый свет.
Ночь - лучшее время для мыслей.
Ваня Сорин давно прочитал в каком-то околонаучном журнальчике, что пределы здорового сна лежат между четырьмя и восемью часами - больше вредно, меньше тоже. И с тех пор он не спал больше четырёх часов в сутки. Перспектива продрыхнуть ровно третью часть жизни не вдохновляла. Одна шестая - ещё туда-сюда… Даже сны ему никогда не снились - абсолютно потерянное время…
У него было о чём подумать.
С нежданным своим даром Ваня разобрался быстро.
Рассудил так: если у тебя есть дар, или талант, или хотя бы валютный счёт в коммерческом банке, надо учиться им управлять. Иначе дар или талант либо захиреет и исчезнет, либо превратится в нечто страшненькое… А счёт канет вместе с разорившимися банкирами…
Правда, как управлять, та ещё проблема. Ясно одно - рассказать об этом нельзя. Никому. Может, конечно, и не налетят вороньём доценты-кандидаты в целях изучения и препарирования, но… Из окружающих слова придётся вытягивать клещами, это точно… Сдержанны и молчаливы они станут, окружающие… Ну а семейная жизнь… Да-а… С Тамарой хватило получаса… Разве что поискать глухонемую посимпатичнее… Живут и с такими, записками общаются… Кстати…
Он встал.
Немного поразмыслил у книжной полки.
Вытащил статистический справочник и книжицу в мягкой обложке. Открыл, вчитался. На печатное слово дар не реагировал. Только на изречённое…
Хватит экспериментов.
А управлять надо просто: научиться отключать.
Вот и всё.
Чётко и ясно.
Со второй проблемой, с "Хантером", решить сразу чётко и ясно не получилось. Проспал в эту ночь Ваня гораздо меньше четырёх часов. Зато уснул сразу, бессонница не мучила.
Кошмары тоже.
- Мы в чём-то ошиблись, сестра. Проснувшийся гораздо сильнее, чем мы думали. Как смог он сберечь силы? Такого не было никогда…
- Вокруг много его подданных, брат. Гораздо больше, чем раньше. Они питают его… Ты знаешь, где он?
- Нет. Его разум закрыт. Я только чувствую, как он убивает…
- Пусть. Страж повергнет его, когда придёт время…
- На смену придёт другой Царь Мёртвых…
- Пусть. Кто-то повергнет и его. Но это будет не наша Битва. Где?
- Она сбежала и забрала его с собой.
- Пусть. У Царя Живых много путей, но все приведут к Вратам.
- И всё-таки, Адель, мне его жалко.
Стук колёс, сын Царя Мёртвых, спит. Вихрастая голова на коленях матери. Руки обнимают игрушку - джип американской полиции. Других второпях не взяли.
Звучит голос. Далёкий, мёртвый, скрежещущий голос:
- Волховстрой. Конечная. Просьба освободить вагоны.
Он плевал на здоровый образ жизни вообще и на своё сердце в частности. С такой работой до почтенных седин всё равно не дожить…
Майор Мельничук допил шестую за ночь чашку кофе и закурил очередную бессчётную сигарету. Спать он не мог.
…Всё было как в первых пяти случаях: обескровленный труп с двумя характерными отметинами на горле.
И всё было не так, совсем не так…
Те пятеро умирали достаточно долго, медленно исходя кровью… Отчего и родилась версия о двузубой вилке и решивших поиграть в трансильванского графа отморозках. Один такой случай в практике майора уже был: пятнадцатилетняя девчонка начиталась-насмотрелась - и съехала. Решила послужить Князю Тьмы. Ну, тот её и надоумил - пригласила одноклассницу - прыг и впилась зубами в горло.
Едва спасли… Лечат теперь служительницу… А её подружке всю жизнь в шарфике ходить или с воротником высоким.
Князь там или не Князь, но с родителями малолетней вампирши майору хотелось разобраться. Не на Луне ведь жили, не на полюсе, рядом - комната у девки вся летучими мышами да вампирскими рожами обвешана, распятие перевёрнутое, книжонок поганых кучи, кассет целая полка…
А как разберёшься, ничего и слышать не хотят, стоят на своём, как гвардейцы-панфиловцы: книжонки законно изданы, кассеты не пиратские, а у дочурки психическое расстройство с длинным названием - через годик вылечат… Ну-ну… Вылечат и выпустят… Засов-то на спальне своей поставите?
Нет, что-то было в Святой Инквизиции рациональное, как её ни пинают… Надо, надо жечь иных авторов на куче их творений.
Ну ладно, та горе-вампирша - дилетантка и самоучка.
Но в этом июне на майорской территории начал резвиться кто-то куда как серьёзный. Не зубами грызли - клыки у человека и короче, и уже расставлены… Это же инструмент и выдумать надо, и изготовить… И работать им - не в одиночку. Майор готов был прозакладывать все шансы стать подполковником - работала группа. И хотя бы у одного в той группе есть неплохие способности планировать акции.
Потому что иначе так не бывает: пять случаев один за другим - и никто ничего. Никто ничего не видел и не слышал. Как ни прячься, как ни выбирай места укромные, следок какой-никакой оставишь… Кто-то человечка подозрительного видел, кто-то из кустов звуки какие слышал… Не бывает серийников-невидимок.
Майор прекрасно знал, что потенциальные свидетели порой шляются по таким местам, что диву только даёшься: да как же тебя туда занесло, голуба? Но его люди перерыли весь район. Никого. Нет свидетелей…
Группа. С чётким разделением обязанностей: кто-то работает, кто-то прикрывает, кто-то отход обеспечивает… И никаких бессистемных шатаний в поисках жертв - тогда уж точно бы засветились.
"Хантер" на роль такой группы подходил идеально. И был у них толковый парень, способный просчитать всё…
От немедленных действий против подотдела очистки майора удерживали два соображения.
Во-первых, интересный подбор жертв. Пятеро мужчин. От девятнадцати до тридцати шести. Не наводит на размышления? Майора навело.
Девица. Приманка. Приём, старый как мир.
Но: никто и никогда не видел в их примелькавшейся компании девиц. Ни разу.
Тоже, конечно, не довод. Но майор знал хорошо: с кем гуляют-тусуются, с тем и на дело пойдут… Или наоборот - после дела той же кампашкой гулеванят. А банда, съезжающаяся с разных концов страны банк, к примеру, взять, - это даже не детектив, это фантастика…
Вторая причина была ещё проще: глаза Вани. Ну не верил майор, хоть тресни, что перед ним маньяк-серийник…
И тем не менее майору казалось, что на этой дорожке он с "Хантером" ещё встретится. Две группы, работающие ночью на общей территории… Вполне могли где-то пересечься… А может, какой многостаночник и тут, и там подвизался…
Такой вот расклад был у майора до минувшего дня.
Шестой случай перевернул всё с ног на голову…
Ночь прошла. Пришло утро.
Глава 12
Такси он остановил в километре от стадиона завода "Луч".
На своей не поехал, кто знает, как возвращаться придётся. К главному входу комплекса не пошёл, срезал по зелёнке к "Хантеру". Шёл, непринуждённо помахивая футляром, какого не постыдилась бы и скрипка Страдивари. Было уже светло.
Шёл спокойно.
Всё решено, взвешено и отмерено.
Так же спокойно он нырял в логова.
Один, совсем один.
Лишь с карабином "Везерби" в левой руке.
- Куда нам идти? Что нам со всем этим делать? Кто нам поверит?
Солнце заливало кухню, волосы Наташки сверкали свежеотлитой бронзой. Спать обоим не хотелось.
- К Ивану, - твёрдо сказал Славик. - Больше не к кому. Он её видел… И возьми фотографию… Она не очень изменилась… Внешне…
Но к Ване они не пошли.
Славик встал.
Наташка спросила что-то не важное, она потом не вспомнила - что; может, где живёт этот Иван и как туда добраться…
Славик повернулся к двери.
Наташка успела в этот момент поворота увидеть его глаза… Пустые, тусклые? Нет… Глаза чучела, стекляшки, вставленные таксидермистом - вот что вскользь мазнуло по её лицу, - она дёрнулась, словно налетела на что-то невидимое, липкое и гадостное… Славик зашагал в прихожую.
Каждый шаг был быстрее предыдущего.
Что с ним? Наташка огибала стол без нервной торопливости, у них в прихожей хитрый замок, надо крутить в другую сторону, и пока…
Треск.
Наташка пулей выскочила из кухни.
Хитрый накладной замок остался в целости на своём законном месте, так и был прихвачен к двери четырьмя мощными винтами. Но на его язычке болтался изрядный кусок дверного косяка… Дверь была распахнута.
На лестнице стихал топот. В самом низу лестницы.
Наташе стало страшно. Она опять осталась одна.
Он сидел на большом камне.
Камень был прохладным - не успел прогреться утренним солнышком, но гладким - сидеть удобно. А холодок снизу ерунда, бодрит после бессонной ночи… Почти бессонной… Второй подряд - почти…
До "Хантер-хауза" метров сто - в разрыве ветвей охотничий домик был отлично виден.
Руки ласкали дерево и металл: щёлк - прицел встал на место….
Интересно, пили вчера? Тогда лежат сейчас похмельные…
…поворот руки - на стволе глушитель…
По крайней мере кто-то точно остался…
…щёлк - обойма готова к стрельбе…
И самое главное: где сейчас Прохор? Прохор, любящий убивать…
Он держал карабин на чуть отставленных руках. Ну до чего же красив. Функционален. Ничего лишнего. Стоит дорого. И - ничего не стоит без руки, которая его держит…
Его левой руки…
Ваня встал с камня.
И поднял оружие.
Наташка и сама не ждала от себя такой прыти. И решительности.
А может, её толкал страх - снова остаться одной.
Впрыгнула в кроссовки и понеслась по лестнице. Удивлённые голоса родителей в глубине квартиры проигнорировала - после, после, некогда… На улице сразу поняла, что в-спринте ей со Славиком не тягаться… Хорошо хоть никуда не свернул, оставался в прямой видимости.
Она отчаянно замахала катящему мимо "жигулёнку". Тормоза скрипнули.
Водитель откровенно ржал над бесплатным шоу и не менее откровенно намекал, что не стоит за таким и гоняться, есть получше, только глянь вокруг, да не туда глянь, налево глянь, глупая…
Потом посмотрел на стрелку спидометра - ржание обрезало.
Он кончил всё одним ударом.
Удар был страшный, мужчины в его семье всегда отличались силой…
Тёмное ореховое дерево раскололось, ствол отлетел от ложи, ствольная коробка изогнулась дугой - именно она приняла удар о камень на себя. Осколки идеально отшлифованных, безумно дорогих линз прицела сиротливо поблёскивали на траве. И, по большому счёту, ничем не отличались теперь от бутылочных… Спусковой крючок уцелел под скобой, торчал вроде по-прежнему… но как-то сиротливо, не вызывая желания нажать.
Несколько секунд он стоял молча и неподвижно, как над телом павшего друга. Глаза были сухи.
…Искалеченные, искривлённые останки никак не хотели ложиться в достойный Страдивари гроб. А гроб не хотел закрываться. Он ударил по крышке ногой, с трудом защёлкнул один замок…
И пошёл к "Хантер-хаузу".
Ещё не всё закончено.
По счастью, деньги у Славика нашлись. Наташка, понятно, о такой мелочи на бегу не подумала.
Прикусивший язык водитель схватил мятую бумажку, странно на них посмотрел и с места газанул по пустынной улице. Славик пытался виновато улыбнуться - не получалось. Отпустило его резко, как и вчера. И точно как вчера осталось лишь тоскливое ощущение ушедшего знания.
Наверх, к родителям и раскуроченной двери, не хотелось. Но там остались фотографии Наи. Её подруги Наи.
Старой школьной подруги.
Полгода назад подруга попросила Наташу срочно вставить ей выпавшую пломбу - вечером уезжала. А через месяц пришла снова - сказав, что гинеколога, косметолога и стоматолога надо иметь своего, персонального и личного. А качество Наташиной работы её вполне устраивает…
Именно в тот день Наташа и заподозрила, что банально и просто сошла с ума.
Свихнулась.
Сбрендила.
Поехала крышей.
Спятила.
Тронулась умом.
Шизанулась.
и т. д. и т. п.
Но сейчас она подозревала гораздо более страшное.
Она в порядке.
С ума сошёл окружающий мир.
В "Хантере" пусто. Никого.
Однако - вчера явно были. Интересно, интересно… И ни одной пустой бутылки, ну надо же… Впрочем, это не важно. Теперь - не важно.
Он грохнул футляр на стол, напротив места Прохора. Вместо заявления. Заявления о выходе из клуба. Прохор поймёт. Прохор поймёт всё. Когда надо - Прохор понятливый.
Ваня подошёл к большому деревянному шкафу. Взглянул на вторую сверху узкую деревянную панель, разделяющую полки - несекретные полки. Сейф. Его личный сейф - сейф мастера.
Открывать и смотреть не хотелось… И он дёрнул панель на себя - не набирая код и не отключая механизм самоликвидации… Внутри зашипело.
Смотрел с опасливым интересом - наблюдать вживую Действие заморского механизма не приходилось. Он был - для экстренных ситуаций, таких в "Хантере" пока не случалось. Теперь - случилась…
Не полыхнуло бы… Сплошное вокруг дерево.
Не полыхнуло. Сработало как надо - хотя было рассчитано на уничтожение дискет да бумажек.
Внутри что-то лопалось со звоном, и что-то шипело с потрескиванием, и что-то просто шипело, и через непредставимо малую щёлку пробился-таки резкий спиртовой запах… Всё длилось ровно десять минут - он засёк время - и кончилось. Не полыхнуло - только аромат нагревшегося дерева напоминал о русской бане - о бане, в которой к великому горю собравшихся вдребезги разбилась трехлитровка со спиртом…
Вот и всё. Нет коллекции мастера. Да и мастера - больше нет. Правда, остался другой…
Он резко, чтобы не передумать, рванул вторую панель. Тоже сейф. Сейф Прохора. И вышел на крыльцо, не слушая змеиного шипения.
Солнце уже поднялось над окружающими "Хантер" деревьями - осветило и ослепило. Он не стал жмуриться и прикрываться ладонью. Глаза у него никогда не слезились - не часто, но такое бывает. Что-то со слёзными железами. Не умел Ваня плакать.
Он представил лицо Прохора, открывающего сейф - и улыбнулся. Потом на секунду пожалел, что вдребезги разнёс карабин "Везерби". Но лишь на секунду. А затем снова улыбнулся. Он нажил врага, страшного врага - и сам знал это.
Но!
У него не осталось ничего.
Не осталось оружия.
Не осталось как бы любви.
Не осталось дела, страшного и кровавого - но нужного. Он считал - нужного.
Ничего.
Теперь что-то появилось…
Хотя бы Прохор…
Ваня улыбался.
Он не знал, что всё кончилось и началось вновь. Что Путь его страшен и долог, но - он только что миновал развилку и впереди его ждёт всё. Оружие. Дело. И Любовь.
Глава 13
Нехорошее число - тринадцать. Хотя, как сказал один преуспевший в арифметике товарищ, - сакральное. Но - нехорошее.
Я, конечно, не суеверен.
Но рисковать не хочу.
В главе с подобным номером так и гляди - случится, что-то страшное. Мрачное. Жестокое. Кошмарное. Чудовищное.
Убьют кого-нибудь; или обворуют; или нанесут телесные повреждения разной степени тяжести; или, не дай Бог всем нам (нимфоманки не в счёт), - изнасилуют или принудят к действиям сексуального характера; или вовлекут несовершеннолетних в преступную деятельность; или воспрепятствуют осуществлению избирательных прав; или причинят имущественный ущерб путём обмана и злоупотребления доверием; а то ещё и необоснованно откажут в приёме на работу или необоснованно уволят с работы беременную женщину или женщину с ребёнком до трёх лет - и это не говоря о таком рвущем сердце и леденящем кровь кошмаре, как злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей…
Но это всё семечки, не больно-то и страшно. Но в тринадцатой главе может произойти и действительно ужасное. Нет, не так.
Вот как: ДЕЙСТВИ-И-И-И-ТЕЛЬНО УЖА-А-А-А-СНОЕ!!!! (это, по задумке, надо провыть замогильным голосом).
То, что лишит вас покоя днём, и аппетита за обедом, и аппетита за ужином, и аппетита за завтраком, и аппе… (ах, у вас трёхразовое питание? ладно, проехали), и сна в постели, и потенции в постели, и контроля над мочеиспусканием в постели (что, что? на полу спите? ну жизнь у вас, однако - ни поесть, ни поспать толком…), и… тьфу на вас, даже с мысли сбили… - короче, произойдёт то, что лишит вас всего и даст взамен новое и гнусное: внеплановое отключение горячей воды и внеплановый визит тёщи; подложенную свинью (вам) и неподложенный вовремя памперс (вами); брак без секса (у вас) и секс без брака (у вашей дочери); сон разума, рождающий чудовищ, и сон ужасов с Чубайсом в главной роли - моё дыхание рвётся на длинной фразе, но я хочу закончить (кстати, никто не напомнит, с чего я там начал?)… проклятый склероз…
Короче, случится КОШМАРНОЕ, чему нет места в уголовном кодексе Российской Федерации, и кодексах стран ближнего и дальнего зарубежья, и в уложении о наказаниях Российской империи, и в кодексе Наполеона, и в Судебнике Иоанна, и в Судебнике другого Иоанна, и в Судебнике Казимира, и в Судебнике Беги и Агбуги (не знаете, кто такие?), и в Правде Ярослава, и в Правде Ярославичей, и в Комсомольской Правде! и в римском праве, и в германском праве, и в Законнике Билоламы, и в Законнике Е. Сухова (т.т. 1–3), и даже в выбитом на древних плитах УК царя Хаммурапи…
БУДЕТ ПРИНЯТ ЗАКОН ОБ АЛЬТЕРНАТИВНОЙ ВОЕННОЙ СЛУЖБЕ.
Вот это действительно страшно.
Я уже боюсь. И писать тринадцатую главу не буду.
Ладно, господа кадеты…
Передохнули?
Продолжим.
Да не дрожите вы так, господин кадет, заранее, особо страшного пока не будет - следующая глава о Любви.