- Остановить. Продолжить. - отдал я маловразумительный приказ терминалу. Впрочем, тот был туповат, и потому понял меня правильно - остановил выборку новостей по безвременно ушедшему сенатору и продолжил показ новостей.
- Удалось остановить вырождение таёжных биогеоценозов в Восточной Сибири. Правительство Русских Земель по-прежнему настоятельно подчёркивает, что уменьшение площади лесов не в интересах всего населения планеты. По мнению экспертов Комитета Экологической Безопасности ООН спусковым крючком процесса вымирания лесов стал запуск ракеты-носителя "Энергия", произошедший две недели назад. Впрочем, договор об оказании помощи со стороны САСШ может быть подписан со дня на день - как только Роспарламент подтвердит нормы Берлинского протокола.
Я хихикнул. Не иначе как русские оторвались от выпиливания матрёшек и вспомнили, что двести лет назад были великой державой. Когда их было сто сорок миллионов.
- Остановить. - Сказал я и диктор вновь послушно замерла. Естественно, лишь на моём экране - новости шли в режиме постоянного интерактивного обновления, так что диктор у каждого зрителя мог быть свой - одна из тридцати стандартных моделей. - Поиск: землетрясения за последние две недели от сего дня.
Через минуту я уже читал список. Крупных, которые попали в сводки новостей, было всего то четыре. Одно - в Калифорнии. Я, конечно, не сейсмолог, чтоб отдачу от ракеты считать - как распределение ударной волны по тектоническим плитам пойдёт, но я бы сделал ставку на Калифорнию. В неё уже столько раз метили землетрясениями, что штату явно недолго осталось. Не исключено, что таежные биогеоценозы вырождаться перестали именно поэтому.
Хотя, конечно, я могу и ошибаться.
- Продолжить, - я вновь сунул нос в тарелку. Зря я опасался за свой аппетит - организм, порастративший калории во вчерашней перестрелке явно радовался тому, что угроза самопожирания внутренних органов отступила.
- …трагедия на Северо-восточном побережье… - я несколько отвлёкся, поскольку ужасные трагедии происходят в Мозгомойке всегда, но тут же уставился на экран вновь.
- …заложников! - в голосе дикторши прорезались нотки высокой драмы. - Уличная группировка "вампиров" выдвинула требования изменения политического строя, но беспримерными усилиями детектива третьего класса Стоуна и шефа 101-го участка территориальной полиции Виктора Берка ситуацию удалось разрешить с минимальными жертвами.
Я хмыкнул. Не то Берк не сумел прикрыть мою задницу, не то…. Не исключено, что за особые заслуги решили восстановить. Радоваться этому никак не стоило.
В конце концов, одно из моих прозвищ - Разгребатель Стоун. Я бы перевёл ещё точнее - золотарь.
Похоже, на новости следовало бы обратить более пристальное внимание.
Впрочем, ещё полчаса разысканий на сайтах новостей ничего интересного не принесли. Дело даже не в том, что мы топим себя в белом шуме собственных голосов. Любой сотрудник Миниправды в век электронных носителей информации просто удавился бы от зависти. Ложь и правда при наличии соответствующих кодов доступа меняются местами мгновенно; так что заключить весь мир в матрицу из электронных информационных импульсов было очень удобно.
И никто не виноват.
Прогресс разве что.
Я потянулся вырубить терминал, но на экран вдруг выбросило табличку сверхсрочного соединения - оплывающие книзу кровавые буквы "Занзибар".
Опять, что ли, Виктор решил заткнуть мною оперативную дыру?
В принципе, сотруднику полиции, пускай и несущемуся на всех парах к отставке с волчьим билетом, положено иметь сетевой коммуникатор. Сетеком - это наше, полицейское, всё: канал связи с участком и напарником, доступ в оперативную сеть и способ оставить метку на карте муравейника Кэпитал-сити.
Но сетеком, равно как и пистолет со значком я сдал Весёлому Борову полгода назад; и если пушку с фальшивым значком достать несложно, то оплачивать счета за сетеком мне не улыбалось.
Потому родное управление могло достать меня только по сетевым адресам, и сервер в Занзибаре был одним из них.
Какое-то время я смотрел на танцующие джигу буквы и наконец плюнул, прокляв собственную забывчивость. Берк вызвал бы меня через MOSKOVJ, сервер в трёх этажах надо мною (если плюнуть на этажность подвальных обитателей); Занзибар я отвёл для начальства.
Чтобы сложнее достать было.
На экране появилось лицо Весёлого Борова. У меня, к счастью, не было ни аудио, ни видеоввода, так что я по старинке набил текст.
"Стоун, на связи"
Боров пялился куда-то вверх - видимо экран для вывода текстовых сообщений проецировался прямо на потолок.
- Ты срочно нужен в Управлении, - хмуро сказал Весёлый Боров, не сделав даже попытки подтвердить своё прозвище. Первую его половину, по крайней мере.
"Решили выгнать меня окончательно?"
- Стоило бы, - откровенно признался Боров, - Экспертиза меня уже достала, требуя объяснений, почему такой маньяк как ты, несмотря на отстранение, продолжает палить во всё, что шевелится.
"Что, почерк похож?" - набрал я.
Боров фыркнул. Это у него хорошо получалось.
- Поражающая способность, как у осколочной гранаты. Положили мне тут "внутряки" на стол одну любопытную кинематограмму… Короче говоря, ты мне нужен вчера. Это ясно?
"Угу. Приду получить зарплату за полгода." - напечатал я.
Боров принял к сведению и отключился.
Экран медленно гас, а я тупо смотрел на сверхплоскую поверхность, пытаясь сообразить, сколько же сейчас времени.
Наконец я догадался посмотреть на устойчивые к электромагнитному удару механические часы на собственной правой руке.
Ого, два пополудни.
А я и не заметил.
Внизу ночь всегда.
2
Маршрут от моей каморки до Управления давно рассчитан и измерен. Выйдя сразу из подъезда - резко направо, под переплетения труб внутренних коммуникаций домограда. Можно нарваться на "таракана" - самодвижущийся робот-видеоглаз службы безопасности здания, проверяющий, в порядке ли коммуникации, но, скорее всего, санитарный инспектор будет уповать на тест-программу, и "таракана" гонять пожалеет - всё ж таки материальная ответственность. Затем, лавируя между пятнами света от прожекторов - из под "паука", к густо заполненным тенью улочкам любимого города. Всех фасетчатых буркал видеопостов не миновать, чересчур густо их понатыкано, но свести к минимуму встречу с ними возможно.
Не то чтобы мне хотелось что-то скрыть… просто не люблю, когда за мной подглядывают. Даже если это делает машина, и невостребованная в течении года видеозапись моих перемещений будет заархивирована и похоронена в проводах и жестких дисках архивов муниципалитета.
Квартал, в котором располагалось Управление полиции Восточного побережья накрывать шапкой небоскрёба-"паука" в своё время постеснялись.
И, по-моему, зря.
Смешно оно выглядело, это здание, с четырёх сторон окружённое огромными утёсами домоградов. В вечной тени, отбрасываемой громадами из стали и стекла, бетона и пластика; тени тех, кто действительно правит этим миром - корпораций, совершающих миллиардные сделки, банков, способных купить небольшое государство с одного-единственного дневного оборота, частных служб безопасности, улаживающих все проблемы без помощи полиции и куда более эффективно. Уделом территориального Управления полиции осталась разве что патрульно-постовая служба, а копы превратились в ночных сторожей, чьи крики не пугают даже уличную шпану.
Впрочем… мы всегда были ночными сторожами. Так что обижаться не на что.
- …Кем вы себя воображаете, детектив Стоун? Шерифом с Дальнего Запада? Вы не любите писать отчёты, детектив Стоун?
- Я предпочитаю результат…
- Три трупа - ваш результат! Вы застрелили трёх подозреваемых, детектив! Я особо обращаю ваше внимание на этот факт, Стоун, подозреваемых! Да будь даже они виновны, они получили бы всего лишь лет по тридцать каждый! А вы их убили. На вашей родине так принято?
- Дискриминация по национальному признаку, мэм?
- Не "мэм", а "господин старший инспектор отдела внутренних расследований"! И… постойте-ка, вы полагаете, что мой пол мешает мне выполнять мои обязанности?
- Сами признались…
- Что?! Да вы сексист, Стоун! Вы отстраняетесь от работы, детектив, и я лично прослежу за тем, чтобы ты, мразь, шовинист мужской, получил всё, что тебе причитается.
- Лесбиянка недотраханная! - буркнул я себе под нос и тут же испуганно огляделся. А то влепят иск за домогательство сексуальное - и всё, с приветом, Джеком звали. Хорошо если только на Аляску сошлют, а ну как платить заставят? Суммы исков по таким делам до сих пор заставляют меня сожалеть что я не адвокат.
На ступеньках Управления я остановился, украдкой потянулся в карман за фляжкой и, избавившись от винтовой пробки, высосал несколько унций виски.
Пьяным на службу, конечно, приходить не рекомендуется. С другой стороны, я вроде как уже и не коп - на службе сохраняюсь благодаря личному и корыстному интересу шефа Управления.
А главное - "цербер" на входе оснащён, в числе прочих интересных штуковин, "нюхачом". А эта штучка способна по запаху пота, выделяемого моими железами, определить, что я съел накануне.
И если моя диета никакого секрета не представляет - разве что от личного врача, который откажет мне в страховке, если проведает, что я не выполняю его рекомендаций - то запись об употреблении препаратов из запрещённого списка мне вовсе ни к чему.
Лучше уж сойти за пьяного.
Да, собственно, и врача о несоблюдении рекомендаций я оповещать не намерен - наверняка мониторинг моего состояния в досье ни от кого не засекречен.
Один из Лиги-Борцов-Против-Всего-На-Свете, постоянно отирающихся перед Управлением (равно как и магистратом, судом и ещё парой десятков присутственных мест) увидев, что я замер на месте, вместо того, чтобы деловым шагом пронестись под сводом "цербера" и сгинуть в недрах здания, стремглав ринулся ко мне.
Давно, почти в другой жизни мне казалось, что всех таких пророков-маньяков должна была оттянуть на себя Сеть. С тех пор я изрядно повзрослел - многим людям по-прежнему необходима реакция живых людей, а не фантомов виртуальной реальности.
- Спасён ли ты, брат? - зычным басом вопросил пророк.
Хотел бы я знать. На мой взгляд, спасение в этой юдоли скорби - дело совершенно невозможное. Не то, знаете ли, место. Вокруг столько поводов для греха, что удержаться совершенно невозможно.
Примерно в этом духе я и ответил.
Уличный пророк, остановивший меня, был фигурой примечательной. Не меньше семи футов ростом, он возвышался над толпой будто башни Тонгородрима. С лицом бывшего спортсмена-профессионала, перемятым литрами химических стимуляторов, он явно заработал бы больше, очищая карманы прохожих при помощи банального грабежа, а не проповеди. В ответ на мою фразу пророк величественно воздел руки к небу.
- Ты прав, брат, в этой бесприютной стране нет безгрешных! Но я говорил о спасении! Спасён ли ты?
- И как вы себе это представляете? - вежливо спросил я. В мрачноватой бетонной долине, где располагалось полицейское управление изрядно дуло, с эстакады наверху доносился грохот каких-то ремонтных работ, и мне хотелось поживее убраться с улицы. К сожалению, пьяная вежливость требовала остаться.
- Нечестивцы, изменяющие богом данное тело, захватили власть в стране. Они посягнули на управление самой природой, и каждую секунду глядят на тебя, бросая вызов господу нашему!
- Точно, брат, - подтвердил я, ожидая продолжения. Пожалуй, алкоголь уже достаточно глубоко въелся в поры моего тела, чтобы я рискнул войти внутрь.
- Путь к спасению есть! Известно ли тебе о Чистилище?
Очевидно, пророк был начинающим; хорошо отработавшим лишь первую половину своего ремесла: задавать высокопарные риторические вопросы он умел, с ответами дела обстояли куда как хуже.
- Может, я пойду? - робко предположил я вариант, позволяющий нам разминуться. Бесполезно, меня не услышали.
- На Луне! На Луне построено Чистилище, брат, и ты можешь войти в его Чертоги! Прими в себя электроды, и ты станешь частью электронного океана, сети душ тех, кто ушёл из мира в ожидании Страшного Суда!
- Я уж как нибудь сам, - отклонил я радушное предложение. - Предпочитаю быть сам по себе.
- Именно потому, что ты сам по себе, ты и являешься частицей того, что тебя не устраивает, - несколько загадочно усмехнулся пророк. Усмешка мне понравилась - похоже, пророк сам не верил в то, что говорил.
Хотя хорошо ли это - чёрт его знает. Должно же в мире оставаться хоть что-то святое?
- Ступай с миром, брат, но помни - Церковь Электронного Рая ждёт тебя. Там тебе суждено найти ответ на все свои вопросы.
Я скептически посмотрел на серебристое гнездо разъёма за ухом пророка и решил обойтись без этакого счастья. Я старомоден, и электронные протезы души мне без надобности.
Я пожал плечами и последовал совету пророка.
Вошёл в Управление.
Внутри, в приемной зоне, меня даже не заметили. Полугодовое отсутствие в наш век ежедневных сенсаций - всё равно что столетие. Стоун, отстранён, неактуальная информация, стереть.
Детектор, аркой выгнувшийся над входом в здание, просветил меня на наличие оружия, проверил сетчатку глаза, отпечатки пальцев, соответствие тембра голоса и волновую активность мозга. Последнее, собственно, не есть чтение мыслей, однако церебральная активность вполне выдает простейшие эмоции, владеющие человеком. Поскольку для арестованных, вполне естественно не испытывающих тёплых чувств к родной полиции, предусмотрен отдельный вход, предполагается, что "цербер" сможет распознать разъярённого террориста, обмотанного поясом со взрывчаткой и решившего взорвать стражей нечестивого порядка. Насколько мне известно, пока эта штуковина помогала задерживать только разъярённых или опечаленных детективов, но орлы из спецотряда внутренней безопасности бдят неустанно.
А вдруг?
Хорошо ещё, что вся эта тягомотина с проверкой занимала не дольше нескольких секунд, иначе о тоталитаризме кричали бы не только психи в Сети.
У стойки дежурного по Управлению топталось несколько охотников за контрактами - лихих ребят, промышлявших охотой на тех, кто, заключив договор на оплату обучения с корпорацией, предпочитал сбежать с корочками на вольные хлеба - как правило, под крылышко СБ другой компании, где зарплата на первых порах предлагалась чуть побольше. Дежурный сержант - Фрэзер, судя по шеврону - был, надо полагать, из разряда лиц с ограниченным значением I.Q. - с головой, опоясанной обручем "няньки", подсказывающей, что означают незнакомые слова и какие действия следует предпринимать в каждый момент времени. Остряки в своём кругу называли таких первой рабочей версией искусственного интеллекта - память машинная, дурость родная, человеческая. Огоньки "няньки" постоянно мигали, выдавая напряженную работу комбинированных мозгов.
Я назвал дежурному своё имя, посмотрел в его пустые глаза записного идиота. Он меня не знал, "нянька" тоже ничего не подсказала, поэтому он лишь кивнул в сторону лифта, коротко разъяснив, где можно найти Большое Начальство. Туда я и направился - будучи предварительно окольцован неснимаемым бэджиком, отслеживающим мои перемещения по зданию.
А то ещё сопру чего-нибудь.
Когда я вошёл в "фонарь" шефа, Весёлый Боров разглядывал кипящий суетой зал следственного отдела. Это было заразной штукой - закрыв дверь я присоединился к начальству и тоже посмотрел в зал.
Понятия не имею, как можно работать в этаком обезьяннике. Менталитет-с, вероятно, другой. Шум, гам, товарищ норовит перевалиться через стол и хлопнуть по плечу соседа, а потом ткнуть пальцем в меня… Б-рр! Мне немедленно захотелось вчинить парочку исков за вмешательство в частную жизнь и уехать на отсуженные деньги куда-нибудь в Антарктику, но я удержался. Известные адвокаты на меня не работают, как, впрочем, и неизвестные; я суверенное государство, единый и неделимый Стоун, давно опустившийся на самое дно, и выяснивший, что в положении размазанной по шельфу камбалы есть своё преимущество. Одно плохо - долгой жизни на дне вам никто не гарантирует. Давление - не та вещь, с которой можно шутить.
- У-умничаешь? - протянул Весёлый Боров, соизволив, наконец, меня заметить.
Я вздохнул, с трудом отрываясь от суеты за стеклом "фонаря". Кажется, я понял, почему начальство так любит эти застеклённые будки посреди офиса. Зрелище усердно вкалывающих сотрудников расслабляет лучше всяких рыбок в аквариуме! Если разбогатею, решил я, точно найму себе толпу бездельников, чтобы они на моих глазах изображали работу.
- Умничаешь! - вынес вердикт шеф. Я сокрушённо вздохнул - да, мол, обезображен видимостью интеллекта, и посмотрел на Весёлого Борова повнимательней. И выяснил неожиданно, что кличку шефу приклеили совершенно зря.
Или изменился он так за прошедшее время?
Нет, многоуважаемый комиссар полиции Джон Рэтклиф Мак-Магон и впрямь был толст как кабан, неимоверно потен, да и лысина его сверкала начищенным медным тазом назло самым священным принципам пластической хирургии - Боров и есть!.. И глаза - маленькие, стянутые в уголках, вечно прищуренные в лукавой ухмылке казались весёлыми… но только казались.
Не было в этих чёрных точках ни капли веселья, смотрели они жёстко, и я непроизвольно вздрогнул. Не заслужил я такого взгляда. Совсем.
Мы с шефом друг друга не любим. Какой-то его пращур слишком близко принял к сердцу речи сенатора Мак-Карти, и эти строки, передаваемые в роду Мак-Магонов из поколения в поколение, запали юному Джонни в самые глубины его души.
Но сейчас, похоже, Весёлый Боров испытывал во мне сильную нужду и стеснялся в этом признаться. Но, коль скоро он вызвал меня к жизни в Управление, было ясно, что шеф уже подписал чистосердечное и явку с повинной. Поэтому Боров разочарованно хрюкнул и перешёл к делу.
- У меня для тебя мертвец, - сообщил шеф, прервав поединок взглядов.
- Ничуть не сомневаюсь. Преподнести что-нибудь оригинальное у вас воображения не хватит. - буркнул я.
- Уж извини. Но именно ради таких оказий я и прикрываю твою… - тут шеф вспомнил о вежливости, - спину.
- От внутряков вы её не слишком хорошо прикрыли.
- Момент был неудачный. Общественному мнению требовалась очередная порция жертвенных ягнят. И, кстати, ты всё ещё в действующем резерве.
- То есть на подножном корму, - перевёл я с "какбычегоневышлоского" на общечеловеческий. Боров мой выпад предпочёл проигнорировать. Как кассир подножного корма.
Шеф пошуршал распечатками на столе - он столь же старомоден и верит информации только в напечатанном виде. Во всех остальных случаях она проскальзывает по экрану как вода, да и меняется по три раза в день, в связи с обновлением базы данных. В нашем мирке вы никогда не сможете поймать мошенника за руку.
- Всё как обычно, - на меня шеф старательно не смотрел. - Неопознанное тело в мегапорту. Пол мужской. На несчастный случай явно непохоже.
Я скривился. Держу пари, что тело было опознано… на уровне доступа шефа. О чём рядовому копу до поры знать негоже. А в остальном… Порт, формально, находился в ведении нашего Управления.