Свинья и Принц
…Наши друзья брели, следуя осторожным подсказкам местного населения.
- Как это - классику не читать? - бормотал себе под нос Гера. - Совсем, что ли?
- Помнишь легенду о Последней Свинье? - спросил его Игорь.
- Откуда?
- Ах да, вы же не проходили… Про Кали Югу-то, надеюсь, слышал?
- А то! - сказал Гера.
- Легенда о Последней Свинье входит в большое предание о Кали Юге. Это, чтоб ты знал, самая страшная её часть. От народа, лейтенант, такие вещи скрывают… Значит, так: когда мир погрязнет в хаосе и распаде, и подлинные ценности будут преданы, и подонки окажутся на коне - вот тогда придёт её время. Ростом она будет с быка, из пасти её будет вырываться пламя. Другие же говорят, что ростом будет до неба, а из пасти будет дуть отравленный ветер. Вытопчет она все посевы, опустошит амбары и погреба. Прошибёт она городские стены. Осквернит она храм. Возляжет на базарной площади и велит себе поклоняться. Потребует она от людей тройную жертву себе - ум, честь и совесть. И отдадут ей люди ум, честь и совесть. А кто усомнится в ней, принесёт ей в жертву первого сына. И будут от неё по всей земле мор и землетрясения. Испражнения её затопят поля. Хохот её сотрясёт основы. И повелит она строить вторую Вавилонскую башню. Но это не главное… Знаешь, зачем Последняя Свинья придёт в мир?
- Мы это не проходили, - ответил Гера.
- Она придёт, чтобы сразить Золотого Принца. Они будут долго биться, но Свинья победит. И как только погибнет Золотой Принц, время повернёт вспять и все люди погибнут в огненном смерче.
- А откуда возьмётся Золотой Принц?
- Многие говорят, что это будет последнее воплощение Будды. Вообще, никто не знает таких вещей: откуда возьмутся Свинья и Принц. Карл Юнг сказал бы тебе, что они возьмутся из коллективного бессознательного, но разве это правда?
- Зато понятно, - сказал Гера.
- Христианство украло эту легенду, - продолжил Игорь, - но многое поменяло в ней. Многие дела Последней Свиньи забылись, но ей тут же приписали новые. Сама она у христиан называется сокращённо - Зверем. Иногда вместо имени называется её статус.
- У неё есть статус?
- Конечно. Библейский статус Последней Свиньи - Антихрист. Как говорится, коротко и со вкусом.
- Неужели ты думаешь, что Пиндар…
- Брось ты, - сказал Игорь. - Пиндар - заурядный пророк Последней Свиньи. Скоро такие будут на каждом шагу: ведь Кали Юга, как ты знаешь, в самом разгаре.
Дурацкий вопрос
Напротив лужи сидела девочка Маша и яростно играла в роддом. Она волновалась: кошка Пицунда, привязанная к берёзе, упрямо не хотела рожать. Сначала девочка её уговаривала, затем стала пинать.
- Рожай, тварь паршивая! - кричала она.
В ответ Пицунда дико орала. Маша заплакала:
- Ну, кошечка, ну миленькая, роди мне кого-нибудь… Хоть серого мышонка… А лучше - ёжика.
Так они и плакали, навзрыд, не стесняясь, две маленькие женщины: Маша и её кошка.
Подошли незаметно. Встали невдалеке. Боясь помешать, говорили тихо.
- Это же садизм, - сказал Гера, рассмотрев такие дела.
- Если бы! Это материнский инстинкт, - вздохнул Игорь. - Он здесь рано просыпается. К шестнадцати годам половина девчонок ходят беременные.
За их спинами на дорогу вышел старик. Поглядел по сторонам и, ласково матернувшись, огладил клочковатую бороду.
Маша рванула из последних девичьих сил, бросив роддом и нерождённого ёжика.
- Батя Иван, проклятие не насылай! - визжала она.
- На тебя не нашлю, - ответил старик. - А к тебе, майор Бондарев, - усмехнулся он, - дело есть.
Игорь, не мигая, смотрел старику в середину лба. Смотрел уверенно, по-мужски. Но он, с удивлением заметил Гера, впервые позволил себе побледнеть.
- Начнём с того, что ты вовсе не майор Бондарев.
- А кто же я? - спросил Игорь.
- Ты знаешь, кто ты. И я знаю, - батя Иван, заостряя внимание, ткнул пальцем в серое небо (проткнул с одного удара). - И я знаю, что ты знаешь о моём знании. И вот тебе мой совет: проваливай ты отсюда к ядрёной фене.
- А если не провалю?
- Шиздец тебе придёт. Заборем мы тебя на ментальном поле.
- На чём заборете? На лопатах?
- Я же сказал: на ментальном поле.
- Извини, не расслышал…
- Так ты понял? - спросил батя Иван. - Я всегда знал, что ты вернёшься. Ясно дело, зачем. Так вот, майор: выкуси! Не получишь ты своего… И чтоб к вечеру убирался. Убей пару дураков местных, побезобразь малёхо, если невмоготу, и проваливай.
- Я тебе провалю, - уныло сказал Игорь. - Я тебе так провалю…
Но батя Иван уже ничего не слышал: исчез за поворотом, только его и видели. Двигался он на удивление быстро и плавно, двигался - для седых лет - вызывающе.
Гера, пользуясь моментом, отвязал кошку. Пицунда, благодарно махнув хвостом, оставила их наедине.
- Что это было? - спросил он.
- Местный ведун, - вздохнул Игорь. - Они все такие. То ли гении, то ли больные, смотря на что посмотреть.
- Игорь, скажи честно: ты Бондарев?
Он флегматично протянул корочки служивого кочана.
- Читай ещё раз.
- Зачем мне ксива? Ты словами ответь: майор или не майор?
- Я отвечу, - сказал Игорь, - но твой вопрос изрядно дурацкий. Представь, что я с самого начала решил выдавать себя за майора КЧН России. Я ведь и дальше буду косить под выбранный образ, так ведь? У меня нет причин раскрываться - лесной батя много трепался, но где его доказательства? Доказательств нет, и ты скорее поверишь мне, чем ему. Так что в любом случае я скажу - конечно Бондарев, и конечно же майор. Если ты умный парень - а ты, как ни странно, умный, - то легко увидишь, что твой вопрос имеет один ответ. Кто бы я ни был, я отвечу одно и то же. А раз я отвечу одно и то же, у тебя не найдётся причин мне верить… Ты задаёшь вопрос, на который невозможен ответ.
- Ты хитёр, - с уважением сказал Гера. - Твой ответ вызвал во мне доверие - не к твоей личности, конечно, а к твоему ответу. Это кристально честный ответ. И подсознательно я сейчас больше поверил в то, что ты майор Бондарев, чем если бы ты назвался майором Бондаревым.
- Говорю же - ты умный, - вздохнул Игорь. - И откуда ты взялся на мою голову?
В молчании они брели по грязно-мокрой дороге.
- Самое хреновое, - сказал Игорь, - что этот старик угрожал мне сегодня ночью.
- Как?
- Во сне, разумеется, как ещё? Это очень сложная техника: зайти в чей-то сон и оставить своё послание. Наши худшие прогнозы сбываются - это край невиданных мастеров.
- Чьи прогнозы?
- Аналитического отдела… Там, конечно, сплошные трутни сидят, но иногда кое-что угадывают.
- Что же делать?
- Нейтрализуем кое-кого. Старик не против, - усмехнулся Игорь. - Я хочу сказать, что активность такого плана не ведёт к глубинному конфликту с реальным центром силы противника, из чего следует временный приоритет данной активности…
- Ясно, как дважды два, - сказал Гера.
Свинству - бой
Над пиндаровским пригорком светило солнце. Это казалось странным: над всей деревней серое небо, а тут почти летнее освещение. Из этого легко делались кое-какие выводы, но нашим друзьям было не до того.
- Свинству - бой! - кричал Игорь, для острастки стреляя в воздух. - Выходи, чудовище, биться будем.
- А человечеству, значит, гёрл? - любезно отозвался Пиндар из-за кустов. - И что значит - биться? Богатырь, что ли, на вороном коне - пальцы веером?
- Ты, видать, образованный поросёнок. Жалко тебя под хреном подавать, да придётся.
- Да тебя, Илья Муромец, местный дистрофик соплёю перешибет. И потреблю я тебя, Муромец, без всякого хрена.
- Не подавишься?
- Может, и подавлюсь: первый раз дерьмом закусываю.
- А мне говорили, что тебе не впервой…
- Заткни пасть, человечье рыло!
- У нас, поросячья душа, нынче свобода слова, - сказал Игорь. - Что хочу, то и говорю. А если тебе не нравится, вали в свой тоталитарный хлев.
- Ты мне поганым языком Отчизну не трожь, - сказал Пиндар. - Кому хлев, а кому и родина.
- То-то и оно, - сказал Игорь. - Как у нас говорится, ноу коммантс.
- Я таких, как ты, за копейку оптовой партией закупал!
- Вовек не поверю, чтоб свинья коммерцией занималась.
- А я вот не верю, что это ты языком ворочаешь. Козлы же безголосые. Может, тебе, дураку, магнитофон с собой дали?
- Ты лучше скажи, свинья, под чью дудку пляшешь.
- Мой девиз - свобода, - ответил Пиндар. - Или вы такого слова не проходили?
- Это тебе, поросёнок, кажется. У свиней-то как? Пока рылом не вышли - вот тебе и свобода. А как подрастут, все идут выполнять свой долг. До ближайшего, - Игорь хохотнул, - мясокомбината. Что ты хочешь? Святой долг перед человечеством.
- Подожди, - пообещал Пиндар. - Придёт ещё наше время.
Так они беседовали минут сорок.
Боясь нарушить течение разговора, Гера шепнул:
- Ты чего, совсем?
- Не мешай, - тихо сказал Игорь. - Это же традиция: на Руси перед боем всегда бранились. Три дня могли браниться, без передыху. Вроде варвары, а толк разумели. Это, чтоб ты знал, называется суггестивная психотехника…
Наконец, доведённый до отчаяния, Пиндар прыгнул из-за кустов. В полёте он одолел метров пять и оказался напротив Игоря.
Тот выдернул из кобуры револьвер, но Пиндар оказался быстрее, прыгнув ему прямо на грудь. Игорь отскочил в сторону, потерял равновесие и покатился вниз по склону.
Пиндар победно хрюкнул и приготовился добить его в третьем, как положено, роковом прыжке. Помешал Гера - выхватив ПМ, он всадил в поросёнка три безотказных пули. Пиндар притормозил, но даже не покачнулся. Игорь, не поднимаясь на ноги, выстрелил с земли. Пуля ударилась в левый бок, но заметного ущерба не причинила.
Пиндар радостно завизжал:
- Не знали, муромцы, про мою броневую шкуру?
- Целься в глаз! - крикнул Игорь.
Гера прицелился и нажал на курок. Пуля, минуя Пиндара, полетела куда-то в лес. Следующая поспешила ей вслед.
Поросёнок повернул и вразвалочку пошёл на него.
- Стреляй, Герка! - крикнул Игорь. - Ближний бой - это кранты.
Пиндар встал на расстоянии метра.
- Ты лучше горло сразу подставь, - сказал он. - Всё равно доберусь, только больнее будет.
Гера, поймав в прицел левый глаз, пальнул с криком: "Ёб твою Богоматерь!"
Пуля оказалась удачнее прежних - Пиндару покарябало ухо. Поросёнок зарычал и напряг мускулы перед прыжком… В зад ему ударил булыжник, посланный Игорем.
Пиндар обернулся - и этого хватило, чтоб майор тренированно прошиб ему правый глаз. Пуля с удовольствием вошла в мозг, творя из него кровавую кашу. Пиндар захрипел, но сумел поднять себя на прыжок. Игорь, не успев вовремя увернуться, рухнул под тушей полумёртвой свиньи.
Грохнул ПМ - это Гера в упор отстрелил Пиндару его симпатичный хвостик.
- Тащи его от меня! - крикнул Игорь.
Пиндар был ни жив, ни мёртв - он не мог говорить и думать, но клыки тянулись к чужому горлу.
Гера навалился сзади, оттягивая Пиндара прочь за задние лапы. Игорь бился под жёсткой тушей, спасая горло. Клыки царапали ему пальцы, рвали кожу на шее и на щеке…
Вдвоём они скинули Пиндара на жёлтые листья.
- Дохлый, - сказал Игорь.
Поросёнок дёрнулся напоследок, норовя цапнуть его за пятку. Майор брезгливо пнул его в рыло, и на этом всё стихло.
- Вот теперь наливай, - сказал он.
- Ага, - согласился Гера.
Правда про 3 октября 1993 года
Вечерело.
Гера и Игорем сидели в подвальной комнате напротив компьютера.
- А ещё, - сказал Игорь, закусывая грибочком, - хочу рассказать тебе одну штуку. Что ты знаешь про путч 1993 года?
- Это который в Москве?
- Он самый.
- То же, что и все, - сказал Гера. - Ну собрались, ну постреляли. Танки ввели. Парламент разнесли в клочья. Одним словом, демократия победила.
- Тогда ты не знаешь самого главного. Значит, с одной стороны - Боря Ельцин и реформаторы, с другой - чечен Хасбулатов и депутаты. Генерал Руцкой - за чечена и депутатов. Народ - хрен знает, за кого народ. Но армия вроде за президента… Хотя и не сразу. За этих самых - боевики. Со свастикой, деревянными автоматами и одной гранатой на четверых. Мы, как всегда, в тени и поддерживаем порядок.
- Чего ты мне травишь? Это все знают.
- Про нас никто не знает, - обиженно сказал Игорь. - Значит, такая ситуация: боевики ломанулись, взяли мэрию, ещё что-то взяли. На подступах к телецентру. В окружении президента - жуткий шухер. Там же трусы все, каких свет ни видывал. Они думают, что режиму конец и скоро их потащат на фонари. Самое главное ведь неясно: за кого армия? Стоит третье октября, боевики шарятся, где хотят. Все ожидают штурма Кремля. Это только ведь потом выяснилось про деревянные автоматы, одну гранату на четверых, бездарное руководство… Руцкой - бездарь, это я тебе как военный могу сказать.
- Почему? - спросил Гера.
- Потому что бестолково делал переворот, - сказал Игорь. - Ты бы сделал его чуть лучше. Я - намного лучше. А они - полные кретины. Во-первых, не то штурмовали. Во-вторых, не так. В-третьих, забыли про народ, а это главное. В девяносто первом про народ не забыли, и Белый дом устоял. В девяносто третьем забыли, и Белый дом расстреляли к хренам собачьим. В-четвёртых, плохо вооружились. В-пятых, взяли не тех союзников. В-шестых, начали переворот военными средствами и лоханулись как дураки. В-седьмых… Да что говорить: наши трутни из аналитического отдела насчитали сорок ошибок.
- А вы сами-то за кого?
- Мы ни за кого, - строго сказал Игорь. - Мы, как нам велено, за порядок. Так вот, кончается воскресенье: в Кремле шухерятся, в Белом доме открыли шампанское. Почему шухерятся? Информации ноль, все сидят на нервах и старых фобиях. Ну ты знаешь: красный террор, коричневая чума, так далее. Общее мнение - страна проиграна, история повернулась вспять. На армию никто не надеется, прошёл слух: армия поддержала мятеж. Но делать что-то надо, и тогда одна сука идёт к Борису Николаевичу… Очень известная сука, могу тебе сказать. Если я скажу фамилию, ты её вспомнишь. Но я тебе, Гер, фамилию не скажу…
- А почему она сука?
- Слушай дальше, - предложил Игорь. - Этот человек пришёл к президенту и предложил ему охеренный способ. Тебе сейчас станет дурно.
- Даты говори, - усмехнулся Гера.
- Он предложил начать третью мировую войну. Самую настоящую, но с предрешённым финалом. Конкретно - нанести три ядерных удара по территории США. Видишь ли, система ядерной безопасности США носит автоматизированный характер. Если нанесены три атомных удара, президент уже ничего не решает. И министр обороны не решает. Всё решает голая автоматика. Я не знаю, зачем американцы так сделали, но это факт. Короче, вся ядерная мощь США бьёт по территории агрессора. Это атака, которую на современном уровне невозможно блокировать. Сука, пришедшая к президенту, это знала. Иными словами, она предложила стереть Россию с карты планеты.
- И себя тоже?
- Нет, он полагал, что уцелеет одна Москва. Это единственный город с системой ПВО, способной отбить ядерную атаку. Остальные погибают - Москва живёт. На самом деле, конечно, гибнет и Москва - в евразийской хиросиме выживших не бывает. Да там не только Россия гибнет, там всем конец, кроме полярников в Антарктиде… Но этот человек считал, что он и его семья уцелеют. Он пытался доказать, что уцелеет и президент.
- Но зачем?
- Он считал, что по-другому человечество не расстанется с коммунизмом. И ради того, чтобы выжечь мировое зло, допустимо пожертвовать одной сверхдержавой. Но это - идеальная сторона… Я же говорю: он чуял, что после переворота его место на фонаре. А в том, что переворот совершён, ребята не сомневались. Это страшный вариант, но для них, как ни странно, это был вариант спасения. Они спасали жизнь и одновременно становились героями - в своих глазах, разумеется.
- Они, по-моему, не правы, - сказал Гера.
- По-моему, тоже, - сказал Игорь. - Вот мы их и урезонили. Это, конечно, не наша функция, но пришлось. Ведь если бы третья мировая случилась, наша функция могла бы такого не пережить.
- А как урезонили-то?
- Это, - сказал Игорь, - станет известно нашим потомкам. Главное - человечество до сих пор живёт. Но недолго ему осталось.
- Это почему?