- Хватай ее! - крикнула Флоримель, когда он пытался распутаться. Сначала Пол не понял, что она умеет в виду, но потом увидел Марину, которая тоже ударилась о зад фургона и лежала, с трудом держась одной рукой и одной ногой; ее левая нога висела в каких-то дюймах над грязью и она была так напугана, что потеряла голос.
Пол подполз к ней вдоль поручней, Флоримель держала его ноги, став чем-то вроде якоря, но он никак не мог крепко ухватить дергающую ногу Мартины, потому что фургон безостановочно подпрыгивал. Т-четыре-Б в тревоге посмотрел назад, и, как бы перестав чувствовать его взгляд, лошадь побежала медленнее. Преследующая змея громко зашипела и поднялась за ними, нависнув над фургоном как внушающая страх фигура на носу корабля викингов.
Лошадь описала крутую дугу вдоль склона горы, и фургон резко вильнул вправо. Пол, Флоримель и Мартина взлетели к наружным поручням; Мартина поднялась над поручнями, какое-то мгновение под ней был только воздух и болезненный полет ко дну каньона. Пол почувствовал, как ее рукав начал выскальзывать из его пальцев, материя трещала по швам, и тут голова дракона резко бросилась вниз и каменные челюсти клацнули в нескольких сантиметрах от головы Пола.
Пол дернул Марину обратно в фургон, по ходу дела ударив ее головой о поручни. Змея опять встала на дыбы, потом приостановилась и, удивленно зашипев, внезапно покатилась в сторону.
Пол встал на четвереньки и глядел, не отрываясь. Голова еще стремилась убить, но хвост змеи не успел резко повернуть, массивное туловище занесло и оно заскользило вниз, окутанное облаком пыли. Пол не отрываясь глядел, как голова билась о горную дорогу, пытаясь зацепиться, но слишком большая часть тела уже соскользнула вниз. Со скрежетом отказавших тормозов голова устремилась вслед за туловищем, солнце сверкнуло на медных узлах и чудовище исчезло за обрывом, как лопнувшая веревка.
Спустя несколько мгновений до них долетел грохот аварии вертикального поезда.
Пол потрясенно опустился на пол фургона. Мартина и Флоримель лежали рядом с ним, тяжело и быстро дыша. Фургон все еще сильно трясло, он мчался вниз по извилистой дороге, опасно накреняясь на поворотах.
- Хавьер, - крикнул Пол. - Тварь сдохла. Остановись!
- Не могу замедлить, лошадь заклинило!
Пол, истощенный, сел. Мальчишка тянул на себя поводья так сильно, как только мог, но лошадь только слегка замедлилась и по-прежнему неслась вниз с горы почти галопом.
- Она не может остановиться, - простонала Флоримель откуда-то снизу. - Фургон летит на нее. Ищи тормоз!
- Тормоз? В фургоне?
- Боже бой, конечно он здесь! - Она встала на колени рядом с Полом, наклонилась к коленям Т-четыре-Б, схватила за что-то и потянула. Стон тормозов, на мгновение колеса застыли, потом опять покатились, но намного медленнее.
- Черт побери, - сказал Пол. - Даже не могу сказать, насколько я счастлив, что ты и это знаешь.
Он по-прежнему катились со свистом вниз, но все четыре колеса оставались на земле. Пол, Мартина и Флоримель со стонами устроились на полу в середине фургона, каменистый склон горы проносился мимо.
- Все целы? - спросил Пол.
- У меня нет половины кожи на руках, - простонала Мартина. - Но жить буду.
- Эй, - крикнул Т-четыре-Б. - Как насчет заряда для водителя?
- Что? - Флоримель потерла поцарапанные колени. - Неужели он хочет наркотики?
- Заряд! - сказал Т-четыре-Б и захохотал. - Ну, ты знаешь, спа!
Пол, чуть-чуть знавший уличный жаргон, догадался первым.
- Спасибо. Он хочет, чтобы мы сказали ему спасибо.
- Поблагодарили его? - проворчала Флоримель. - Я бы его так поблагодарила, что он улетел бы в пропасть.
Т-четыре-Б нахмурился.
- Съела бы змея, сечешь, ты? Включи чердак.
- Ты сделал хорошую работу, Хавьер, - сказала Мартина. - Просто смотри на дорогу, пожалуйста.
Пол расставил ноги пошире и оперся о кузов фургона, глядя на холмы, среди которых вилась дорога. Солнце по-прежнему светило ослепляюще ярко, полдень, может быть чуточку позже.
- Очень сомневаюсь, что змея или эта лошадь, которая везет нас, являются частью первоначального дизайна этого мира, - сказал он. - Это ничего не напоминает вам? - Он уставился на черную линию, появившуюся на гребне холма за ними. Через мгновение он сообразил, что это такое. Кабель! Он встал, помогая себе локтями, и посмотрел вперед. Кабель бежал параллельно дороге, протянутый от одного ствола дерева до другого.
"Телефон? Только не в Додж Сити. Может быть телеграф." Он опять сел и стал глядеть на холмы и черную линию, бегущую рядом с дорогой.
- Мне это напоминает мир Кунохары, - сказала Флоримель. - Мутации, о которых он говорил, начались и здесь. Возможно Дред сделал что-нибудь и здесь, тоже.
- Быстрый и, возможно, приятный ему способ все испортить, - сказала Мартина, медленно и устало. - А ему надо разрушить так много миров. Достаточно изменить несколько случайных факторов, а потом сидеть и наслаждать тем, как из тщательно сконструированной симуляции получается нечто странное.
Еще одна телеграфная линия, ниже первой, уже две непрерывных черных полосы слева от Пола. Фургон трещал и раскачивался на каменистой дороге. Пол застонал. Трудно представить себе менее комфортабельное путешествие - чудо, что он не сломал себе зубы во время этих зубодробительных прыжков. - Нельзя ли помедленнее?
- Проси Мистера Коня, - сердито сказал Т-четыре-Б.
Телеграфные кабели появились и на другой стороне каньона, и фургон катился между двумя высокими, но неплотными изгородями из черных кабелей. Пол спросил себя, действительно ли это очередное искажение первоначальной симуляции, и, если так, какие сообщения бегут по этому множеству кабелей. Или это пустые копии?
- Мне кажется, я вижу город, - сказала Флоримель. - Смотрите, на дне каньона.
Пол забрался на край фургона и прищурился. Солнце уже не так яростно било в стены каньона, река на дне казалась полоской серебряного огня, но что-то точно находилось на берегу реки прямо перед поворотом каньона и мешало видеть всю долину, что-то слишком правильное, не какой-нибудь дикий камень на дне ущелья.
- Мартина, можешь сказать, это действительно город - Додж Сити, или что-нибудь другое? Я не слишком хорошо вижу.
- Мы очень скоро будем там. - Он потянулась и вяло потерла виски. - Простите меня.
- Что за чертовщина? - сказала Флоримель.
Сначала Пол решил, что она говорит о нежелании Мартины, но потом увидел впереди них еще полдюжины проводов, сбегавших со склона холма и протянувшихся над дорогой как музыкальная запись без нот. В следующее мгновение фургон уже подпрыгивал под тентом из черных линий, и Пол никак не мог избавиться от ощущения, что кабели окружили их со всех сторон. Они висели довольно свободно, метр или два свободного пространства от пары до пары, фургон пока ехал совершенно свободно, но глядеть на это было неприятно.
- Не знаю, - запоздало ответил Пол. - Но мне это сильно не нравится… - Он взглянул мимо Т-четыре-Б - фургон как раз проходил очередной поворот, по прежнему едя в трубе телеграфных проводов. Парень ругался и сильно тянул на себя поводья. Лошадь сама уже пыталась остановиться, но слишком тяжелый фургон за ее спиной толкал ее вперед и суставчатые пальцы напрасно пропахивали дорогу.
В нескольких дюжинах метрах впереди кабели сливались вместе, образуя узел, похожий на кривую черную мандалу, повисшую посреди широкой дороги.
- Иисус Христос, - крикнула Флоримель, когда лошадь запуталась в постромках и фургон начал опасно раскачиваться. - Что…?
Это выглядело как гигантская паутина.
- Наружу! - крикнул Пол. Лошадь уже добралась до внутренней стороны дороги и фургон, достаточно широкий, не мог проскочить за ней. Колеса зарывались в землю и буксовали. Весь фургон начал опрокидываться, при это не переставая стремиться вперед, в ждущее переплетение кабелей, находившее на расстояние броска камня. - Прыгаем - сейчас!
Мартина лежала вокруг его ног. Фургон уже опрокидывался на бок, безжалостно поднимая их к ближней к каньону стороне дороги. Пол наклонился, схватил слепую женщину и попытался подняться вместе с ней на поднимающуюся стенку, надеясь выпрыгнуть на склон, но Мартина была слишком тяжела.
Одно из колес фургона треснуло, как будто пистолет выстрелил. Деревянные щепки пронеслись мимо его лица, фургон застонал, как раненое животное, и опрокинулся на бок.
Выбирать не приходилось. С Мартиной в руках Пол выпрыгнул из фургона. Что-то липкое приняло его на себя, провисло под его весом, и на одно тревожное мгновение он видел под собой только пустой воздух и головокружительный спуск по сумасшедшему склону каньона. Наполовину скользя, наполовину падая по ряду кабелей, он спускался вниз, пока не уселся в неловком болезненном положении на перемычке между двумя черными лентами. Мартина неподвижно лежала у него на коленях.
Прежде, чем он успел поглядеть на остальных, фургон и привязанная к нему лошадь вкатились в паутину, перегородившую дорогу, подняв вверх густое облако пыли. Одна из ног лошади по-видимому сломалась; несчастное создание корчилась в обломках фургона, мелькали покрытые черной шерстью ноги, расколотое дерево смешалось с черными липкими лентами.
Тут же появились создатели паутины - волосатые серо-коричневые тела выбирались из каньона или спускались со склона, пробегая по кабелям как настоящие пауки.
И выглядели эти пауки просто кошмарно. Лица мертвого бизона, высунутые языки и вращающиеся глаза поверх уродливых многоногих тел. Но, хуже всего, у них были человеческие черты, даже более отчетливые, чем у насекомых-монстров в мире Кунохары. Шипя от голодной радости, они спускались вниз по раскачивающимся кабелям. Первые уже добрались до середины сети и начали растаскивать еще живую лошадь, споря между собой тонкими пищащими голосами за лучшие куски и не обращая внимания на крики умирающего создания, которое они уже начали поедать.
Пол попытался подтащить себя вверх, но липкие кабели вцепились в него и не отпускали.
* * *
Код Дельфи. Начать здесь.
Кажется бессмысленным записывать эти мысли - я не верю, что мы когда-нибудь сможем покинуть этот мир, но привычка умирает последней.
Остальные говорят мне, что здесь темно - что-то вроде подземного гнезда, с ужасным запахом и еще более ужасными звуками. Хотела бы я, чтобы у меня осталось только эти два чувства, но я, по своему, могу видеть как эти твари движутся, едят и спариваются. Они ужасны. Надежда покинула меня, вместе с силами.
Я полагаю мы живы только потому, что они уже попировали лошадью. Она умирала с такими воплями… Нет. Есть ли в этом смысл? Что мы могли сделать? Думаю, ничего. Их дюжины и дюжины. Мы уже пытались убежать, когда нас схватили. Теперь мы в их гнезде. Была надежда, что они едят только животных, но она испарилась, когда мы наткнулись на кучи человеческих костей, лежащих повсюду. Те, которые я трогала, оказались совершенно гладкими и полностью очищенными от плоти, костный мозг высосан.
Ужасные твари. Т-четыре-Б, который играл большую часть своей жизни, называет их "неприятными человеко-пауками". У меня нет своего впечатления о них. Я воспринимаю их как массу - шевелящиеся ноги и голоса, почти человеческие; о господи, это слово "почти"…
Остановись, Мартина. Мы были в еще более худших переделка и выжили. Почему же я такая слабая, усталая и несчастная? Почему все последние дни я чувствую себя так, как будто взялась за слишком трудную работу?
Это…
Великий боже. Одна из этих тварей подошла и обнюхала нас. Флоримель пинками отогнала ее, но не похоже, чтобы она испугалась. Они пахнут гнилым мясом и чем-то еще, очень странным и неживым, не могу определить чем. Весь этот симмир кажется мне одним пароксизмом изменений. Остальные видят его сейчас, в этот момент, но я воспринимаю изменения, которые уже произошли и которые вот-вот произойдут. Дред схватил этот мир, крепко сжал в руке и мир сопротивлялся ему не больше, чем кусок масла. Только небеса знают, кем были эти бедолаги. Быть может людьми, обычными людьми с обычной жизнью. Теперь они живут в подземных норах, пищат как крысы и едят живую кричащую добычу.
Где Пол? Я не чувствую его поблизости. Быть может из-за жары, шума и растерянности…
Флоримель говорит, что он в нескольких метрах от нас, стоит на четвереньках. Бедняга. Пройти через столько только для того, чтобы закончить здесь.
Больше я не в состоянии выносить - все это. Начиная с Трои я живу ошеломленная, как будто ударенная током. В промежутках между ужасами и прочими развлечениями я пыталась найти себя, Мартину. Воспоминания о последних часах Трои постоянно навещают меня. Как я могу жить с ними? Слишком многих я принесла в жертву, чтобы спасти своих друзей. Я привела в город насилие, пытки и гибель всех людей. И все это я сделала, увидев человечность самого Гектора и его семьи.
Опять и опять я говорю себе, что они только симулянты, кусочки битов. Иногда я даже верю в это, в долгие часы без сна. Может быть все это правда, но я не могу перестать видеть копье, погружающееся в живот троянского воина, и ужас на его лице. Откуда я знаю, быть может это был кто-нибудь вроде нас, пойманный системой, которая заставила его играть эту роль в знаменитой войне? Не очень вероятно, да, но возможно… еще как возможно.
Прошлой ночь мне приснилось, что сильной обжигающий свет моей слепоты вырвался из его раны. После чего я упала в темную пропасть намного более глубокую, чем я когда-нибудь знала.
Больше я не в состоянии выносить это место. Я не могу жить с этим безумием. Много лет назад я убежала от этого всего. Не то, чтобы это меня это сильно волнует. Я не хочу, чтобы меня опять пугали до смерти, не хочу видеть, как пугают, ранят и убивают моих друзей.
И я не хочу опять повстречаться с Дредом.
Вот. Возможно это и есть мой самый большой страх. Да, согласна! Даже если произойдет что-то совершено невероятное, и мы вберемся из этой вонючей дыры, сбежим от этих чудовищ-каннибалов, все равно дорога в настоящий мир лежит через него. Он обращался со мной так, что я превратилась в ребенка - начала хныкать. Заставил меня просить его остановится - и бил без всяких причин. Теперь же, получив силу бога, он стал еще более свирепым и яростным.
О, благословленные небеса, я не хочу встречаться с ним!
Хватит. Я хочу только одного - перестать чувствовать. Я хочу закрыться, похоронить себя в темноте - но не в этой темноте! Побег… я уже не хочу!
Они идут к нам, большая группа. Неужели они… поют?
Пол исчез - так говорит Флоримель. Они уже взяли его?
"Т-четыре-Б! Они идут. Иди сюда, к Флоримель и мне."
Как бы я хотела, чтобы у него была броня робота. Я должна… если это последний… Я должна… но…
О, господи, нет…!
ГЛАВА 17
Некогда вздохнуть
СЕТЕПЕРЕДАЧА/ИНТЕРАКТИВНЫЕ ПРОГРАММЫ: GCN, 5.50 (Евр., СевАм) - "КАК УБИТЬ СВОЕГО УЧИТЕЛЯ".
(Изображение: Лушас и Канти читающие Свиток Реальности)
ГОЛОС: Лушас (Уфур Халлоран) и Канти (Бренвайн Гарсия) обнаруживают, что суперинтендант Скуллфлеш является возрожденным пророком культа Звездного Знания и готовится принести в жертву всех детей в школе для того, чтобы уничтожить мир. Требуются: 4 актера на роли наблюдателей в зале и 7 сектантов. Заявки подавать по адресу: GCN.HOW2KL.CAST.
Она глядела на маленькую кучку вещей. Здесь было все, что она купила, и все, что на привезла с собой в это последнее и самое странное место своей жизни, а ведь она повидала множество стран и еще больше странных вещей.
Новый телематической разъем, конечно маленький, ничем не больше стандартного, хотя у него было много дополнительных возможностей. Она заплатила за него весьма приличную часть ее банковского счета, но продавец клялся, что разъем будет поддерживать связь с ее новейшим блокнотом Дао-Минг на расстоянии в несколько миль - "даже в электрическую бурю посреди области с высокой плотностью телепучков", радостно пообещал он. Ольга никогда не слышала об электрических бурях, хотя провела немало дней около Мексиканского залива и знала, что в ясный день молния всегда ударяет на волосок от тебя; тем не менее она была уверена, что остров с собственной армией и самолетами можно назвать "областью с высокой плотностью телепучков".
Рядом с разъемом лежал маленький, но очень мощный фонарик на светодиодах, одна из тех высокотехнологических игрушек, которые обычно покупают бизнесмены, набитые под завязку деньгами, и которая, несмотря на впечатляющее имя - что-то вроде "Космический Свет" или "Шпионский Свет", насколько ей помнилось - редко использовался для чего-нибудь более впечатляющего, чем для поиска потерянных на парковке ключей. Кроме того в том же магазине она хотела купить то, что продавец называл Универсальным Инструментом, но передумала и приобрела более знакомый швейцарской военный нож. Ей всегда хотелось купить такой, она время от времени думала, что одинокой женщине не вредно заиметь хороший нож, но руки никак не доходили. Тот факт, что она в конце концов все-таки купила его, самую лучшую модель, с множеством невидимых устройств и микрочипом, помог отметить важное обстоятельство. Все изменилось. И больше всего она сама. Теперь она совсем другая Ольга Пирофски.
Что делает тот, кто хочет проникнуть в одну из самых больших и лучше всего охраняемых корпораций в мире? Можно купить много чего, вроде пистолетов, газовых горелок или устройств для выживания, но все они пахнут мальчишками, играющими в войну. Кроме того, она была уверена, что где-нибудь ее арестуют, а с пластиковым пакетом с взрывчаткой или кошками для подъема на стену трудно утверждать, что ты только отстала от группы туристов.
Так что все ее средства проникновения в логово врага поместились в маленькую кучку: новый разъем, нож, фонарик и еще одна вещица, которую она не смогла оставить в Джунипер Бей, хотя там и осталась вся ее прежняя жизнь.
Маленький завиток белого пластика не должен был вызвать ничьих подозрений. Много лет назад старая няня, сейчас уже наверняка умершая, написала на нем ее фамилию и первую букву имени, но все буквы уже почти выцвели. Ольга сама разрезала браслет и убрала его подальше, но не выкинула, и все эти годы он пролежал на верхней полке шкафа, сохраняя очертание ее запястья. Много раз она была на волосок от того, чтобы выкинуть его в мусор, но О. Пирофски, которая носила это больничный браслет, была совсем другим человеком, и крошечная змейка из белого пластика оставалась ее единственной материальной связью с той Ольгой, юной женщиной, у которой впереди была вся жизнь, у которой был муж по имени Александр и которая должна была вот-вот родить…
Кто-то громко и властно постучал в дверь мотеля. Ольга опустила браслет в маленькую кучку на середине кровати. Секунду поколебавшись, она подошла к двери и заглянула в глазок "рыбий глаз". Снаружи стояли двое, черная женщина и белый мужчина, оба в черных костюмах.