* * *
- Егорыч? Ты где?
Призрачная фигура, которая совершенно бесшумно двигалась вдоль стены по тёмному коридору института, замерла на месте и повернула свою прозрачную плоскую клиновидную голову в сторону источника звука. Постепенно на поверхности тела странного ящера проступил рисунок, повторявший едва видимый в унылом сумраке раннего осеннего утра белый силуэт плаката на окрашенной синей краской стене позади рептилии. Даже во мраке коридора были видны трещины и сколы на видавшем виды старинном покрытии стены. Скопировав и этот замысловатый узор, тварь почти исчезла. Только два больших глаза рептилии иногда сверкали недобрым отражённым светом.
Человек маленького роста и небольшой массы, странно согнувшийся, медленно и неуверенно шёл по коридору с другой стороны и постоянно оглядывался. Клиновидная голова мгновенно проанализировала степень угрозы и значимости жертвы. В конечностях объект держал длинный, резко пахнущий железом предмет, выставив его вперёд. Угроза небольшая, значимость - приемлемая.
- Вот ведь я дурень, "пойду отолью, я быстро"… Где он теперь? Может, уже кисельный ходит, меня ищет с этим своим… ружьишком, - бормотал себе под нос согнутый.
Ящер стал абсолютно неподвижен и полностью слился окраской со стеной. Он начал готовиться к трансформации и его прозрачное тело слегка помутнело, смазав чёткие границы копируемых предметов. Когда человек прошёл мимо шкафа, за которым пряталась полутораметровая ящерица, и удалился на пару метров вперёд, та, издав пронзительный свист, резко метнулась к жертве. Объект почти готов, - выдал последнюю дозу информации стремительно меняющийся мозг.
Дикий страх сковал Фёдора, повернувшегося было на свист и отпрянувшего назад, и он выронил обрезок ржавой трубы, который держал в руках для самообороны. Старик запоздало и нелепо поднял правую руку, словно пытаясь защититься этим от страшной переливчатой массы, летящей на него и быстро теряющей форму. Внезапно раздался оглушительный двойной выстрел. Необратимый, казалось, процесс превращения и соития был решительно прерван в воздухе уверенным зарядом крупной дроби. Коридор отозвался на грохот выстрела мощным раскатистым эхом от крашенных каменных стен и посыпавшейся с далёкого потолка штукатуркой. От испуга Складка громко вскрикнул и упал на спину.
Изрешеченное полумесиво-полуящер с хрипом шмякнулось на старую пыльную ковровую дорожку неясного цвета, в паре сантиметров от своей более удачливой жертвы. В воздухе запахло странной смесью. Пороховой дым от выстрела и сладковатый запах от большого пятна недозрелого "киселя" на ковровой дорожке, сплелись в спёртом воздухе в неожиданно приятный ароматный коктейль.
От декоративного углубления в стене между окнами напротив шкафа бесшумно отделился Егорыч с обрезом наперевес. Он осторожно подошёл к расползающейся розоватой куче на полу, в сумраке утра казавшейся почти белой, подождал немного и, с глухим щелчком переломив ружьё, вытряхнул дымящиеся гильзы.
- Н-ну т-ты… Фу-ух!.. - оглушённый Фёдор потихоньку начал приходить в себя. Увидев рядом останки ящера, старик быстро отодвинулся.
Пётр многозначительно покачал головой и оглянулся.
- К-как ты его заметил? - дрожа, спросил-выкрикнул Складка.
- Охотничья привычка. Постоял тихонько в укромном закоулке, подождал, гляжу - в углу что-то переливается, ну я совсем притих, а тут и ты нарисовался… - старый бомж хитро улыбнулся приятелю, но глаза его оставались серьёзными.
- Д-д… дай выпить, - попросил-потребовал Фёдор, всё ещё дрожа от последних впечатлений.
Егорыч вытер влажную от пота ладонь о штанину, достал из кармана затёртой кожанки патроны и перезарядил оба ствола.
- Погоди ещё. Они поодиночке редко ходят.
Фёдор резво схватил худыми руками трубу с пола и оглянулся.
- А я тоже хорош, - продолжил Пётр, - сразу из обоих засадил, дуплетом. А если бы промашку дал или еще одна тварь нарисовалась?
Старичок-партнер замахал на него обеими руками, в очередной раз выронив железку.
- Да ты что? Жизнь мне спас. Должник я теперь твой, Петя.
Егорыч усмехнулся и тут же поспешно зажал нос - жижа на полу начинала смердеть. Минут через пять в коридоре будет не продохнуть.
- Брось ты это. Кто меня с бореллиозом выходил? Пойдём, воняет уже, да и светает. Жрать охота! - он развернулся, двинул по коридору в сторону закутка с уютной ночлежкой на трубах. Не оборачиваясь, он бросил через плечо: - Железяку-то подбери, пригодится.
Фёдор снова подхватил красно-бурыми от ржавчины руками своё боевое оружие, опасливо обошёл зловонную лужу на полу и бодро засеменил следом за другом, всё время оглядываясь и жалея, что не имеет глаз на затылке.
* * *
Сорс и Нтонга лежали на крыше припортовой этажки, грелись в лучах весеннего октябрьского солнца и лениво наблюдали за эвакуацией. Пока ещё многолюдный, кишащий людьми как мальками в яслях, Кейптаун грузился на баржи и сухогрузы, в которых ещё осталась солярка, чтобы добраться до берегов Австралии. Там пока было спокойно, о пятнашках слышали только в страшных байках беглецов-переселенцев. И говорили, что у австралийцев ещё есть топливо, и даже довольно много. Так что, возможно, люди смогут вернуться, когда всё поутихнет. Правда, никто не знал, чем и когда всё это закончится. Из порта доносились какие-то вопли, смачная ругань, плач детей и печальные крики чаек и альбатросов.
Казалось, словно вся многодетная Африка решила покинуть родной дом, ставший вдруг таким опасным. Да так оно, пожалуй, и было. Вновь прибывающим стали отказывать в эвакуации из-за отсутствия места на баржах, и началась паника. Тогда вмешались военные и в первую очередь стали грузить детей и молодые семьи. Офицеры пригрозили расстреливать каждого, кто попытается окольно пробраться на борт кораблей. Тем, кто не попадёт на суда, предлагалось до наступления ночи покинуть черту города. Но никто не покидал территорию порта, втайне надеясь на то, что именно его пустят на спасительный борт. С высокой крыши этажки Сорсу хорошо была видна вся портовая площадь, до краев забитая разноцветной бурлящей людской массой. Мало кого привлекала перспектива отправиться на пустующие десятки лет дикие неприветливые равнины и каньоны Южной Африки и бродить в поисках безопасных мест, подальше от сереющих городов и страшной подземки, с ужасом ожидая неминуемой гибели или превращения.
Проблему усугублял ВИЧ. Поразив без малого половину чёрного населения страны, ретровирус оказался страшным "помощником" захватчикам. Инфицированные вирусом в ста процентах случаев контакта с пятнателем оказывались во власти захватчика, не способные противостоять вторжению.
Несчастные толпы, всё меньше надеявшиеся попасть на корабли, желая спастись от розовой угрозы, со страхом взирали на перспективу податься в дикие северные саванны и джунгли. Сорс снова поглядел на суету внизу.
- Тебе нравится Австралия, Тон?
- Нет.
Джей приподнялся на локте и удивлённо посмотрел на приятеля.
- Ты же там не был, откуда тебе знать?
Нтонга со вздохом перевернулся на живот, подставляя солнцу мощную эбонитовую спину.
- Здесь мой дом. Я останусь дома.
Он помолчал и улыбнулся.
- Оставайся и ты, большой Джей. В деревне моей семьи для тебя найдётся угол и еда.
Сорс почесал бледный безволосый живот и хмыкнул.
- Пожалуй, нужно запастись банкой гуталина. Чтобы меня твои не сразу раскусили!
Он благодушно рассмеялся и похлопал друга по широкому полю спины. Нтонга серьёзно посмотрел на Сорса, повернув могучую голову. От его выражения лица смеющегося Джея и вовсе пробрал дикий хохот.
- Моя семья не кушает людей.
Сорс начал хрипеть и задыхаться от смеха.
- Ха… хо… хорошо, мой маленький друг, если не попадём на последнюю калошу в Терра Инкогнита, я рискну проверить, что там едят твои родственники на ужин.
Тон с непоколебимо серьёзным лицом отвернулся и стал смотреть на океан. На чудесном голубом небе не было ни облачка, и полный штиль смирил просторы воды. Волны так спокойно и безмятежно накатывались на берег в мягких лучах клонящегося к закату солнца, что безнадёжная война с призрачным врагом показалась мужчине слишком уж чудовищным бредом, несовместимым с этой красотой мира, нетронутой бедами человечества.
Джей смолк и совсем невесело посмотрел на крупную белоголовую чайку, которая пролетала над крышей. Птица помахала кончиками крыльев, одним глазом взглянула на него и печально крикнула.
- Ты думаешь о том же, Тон?
- О чём?
- Куда всё это денется. Что останется нам, от нас, если они не остановятся. Мы не остановим… Да чёрт возьми! Мы даже не знаем откуда они взялись, эти рептилии проклятые. А куда они девают наших людей? Почему серые только два-три месяца пытаются изображать из себя хомо эректус, а потом и вовсе становятся животными, хуже животных и, наконец, исчезают в подземельях? Они что, едят там нас, что ли? Мы не знаем ни-че-го! Только и делаем, что отходим да взрываем. А как же хвалёные армии?! Только и способны стрелять в себе подобных?
Сорс шумно вздохнул и сел. Нтонга поднял руку и опустил ладонь, словно сажал игрушечный самолет.
- Инопланетяне? - Джей показал небу неприличный жест, - Вот бы найти их базы. Тогда бы уж мы с тобой заложили заряд. Если точно так, как яйцеголовые думают, то надо искать. Только вот хрен найдёшь, когда всё время победно отступаешь.
Сорс не привык толкать речи, и немного подустал. Нтонга подождал немного, не продолжит ли друг мысль, и произнёс:
- Когда я последний раз был дома, мой дед Кипи, тот, который самый старый, сказал мне… Это наказание. Уквиндла убунту.
- И что это значит?
Рация размером с пачку сигарет, небрежно брошенная на кучку из одежды и рюкзаков, вдруг разрезала воздух чётким, хорошо слышимым зуммером и заговорила.
- Зулус и Лайон, ответьте Цикаде.
Сорс был ближе, поэтому нехотя, но всё-таки резво вскочил и взял рацию.
- Ладно, потом расскажешь, - сказал он Нтонге и надавил приём. - Лайон - Цикаде. Слушаю.
- Привет, Джей. Нтонга рядом?
- Да.
- Такое дело, ребята. В восточном тоннеле сработали сразу две сигналки. И несколько часов со стороны Бот Ривер нет ожидаемого потока беженцев, что очень странно. Боюсь, слюнявые решили не ждать ночи и конца погрузки, а чёртовы вояки наверняка не успеют до темноты. Я послал в тоннель одну двойку, но вы тоже можете там понадобиться. Остальные все стянуты к главному тоннелю. Сожалею, поспать больше не получится сегодня.
Нтонга сел и покрутил головой, разминая мышцы шеи.
- Где именно сработали? - Сорс показал другу на карту, уголок которой торчал из рюкзака.
- Каледон, конечная Восточной ветки. Возьмите дрезину, далековато.
- Окей, едем. Отбой.
Нтонга уже натянул майку и собрал нехитрый скарб в рюкзаки.
- Никакой личной жизни.
- Отдохнём, когда помрём, нежный Джей.
- Народная пословица?
- Ага. Русская, кажется.
- Ну-ну. Тогда хорошей охоты нам, да, Тон? - Сорс невесело улыбнулся и подхватил рюкзак, брошенный ему напарником.
Нтонга в ответ хищно оскалился и протянул ему карту. Глаза его были печальными.
* * *
Ир осмотрел в округе не меньше полсотни брошенных жителями города машин, но результат печалил - ни одна не была способна самостоятельно сдвинуться с места. У каждой либо был с корнем выворочен аккумулятор, либо, что выяснялось при осмотре днища, зияла дыра в баке с характерным маслянистым пятном под ним. Сливали всё до последней капли. Иногда рядом с автомобилем видны были следы борьбы и даже пятна крови.
Около невысокого старинного серого здания, через квартал от места, где он оставил друзей, Ир заметил на стоянке за витой старинной решёткой несколько приличных с виду экземпляров. Он решил, что до этих беженцы и мародёры могли и не добраться, и направился к забору.
Зданий оказалось несколько, это был комплекс, который состоял из двух внушительных корпусов кирпичной кладки, устаревшей вот уже как несколько десятков лет. Высотой они были всего в пять этажей, что по современным меркам, было признаком какой-то невероятной исторической ценности постройки. Почти все мало- и многоэтажные строения старше двадцати лет были давно снесены по причине сверхплотной городской застройки и взамен их возведены по-настоящему "скребущие небо" километровые этажки. Вот и вокруг этого уникума также высились, потеряв головы в облаках, исполины небоскрёбов. Позади "музея" Ирбис разглядел огромный, закрывший полнеба, широченный монолит оллмарка.
Кирпичные корпуса соединял одноэтажный коридор-перемычка с окнами, а вокруг всего здания был небольшой парк, обнесённый оградой. В парке росло довольно много дубов и клёнов с мощными стволами и голыми по осени ветвями. Местами на деревьях ещё висели сморщенные жёлтые и красные листья. Большая часть их собратьев устилала древний парк красивым разноцветным ковром-подушкой.
Ир перескочил через покрытую ржавчиной решётку и неожиданно услышал выстрел, донесшийся из здания. Он успел заметить отблеск вспышки в одном из окон коридора. Смотрящий проверил "палыча" и бесшумной рысцой опытного смотрящего быстро пробежал по влажной листве пару сотен метров до места, откуда послышался звук.
Старинное здание довольно основательно осело в земле и расстояние от опалубки фундамента до нижнего края окон коридора-смычки было не более двух метров. Высокому Иру не составило большого труда вскочить на выступ фундамента и осторожно заглянуть внутрь, при этом оставшись незамеченным.
В сумраке коридора он разглядел две человеческие фигуры, обе - невысокого роста. Мужчины. Один человек стоял и держал в руках обрез старого дробовика, другой сидел на полу. В розоватом пятне месива рядом с ними Ир безошибочно узнал мёртвую пятнашку. Значит, не серые, - подумал он, - но и не смотрящие. Ох, люди! Кроме нашей группы, здесь не должно было никого быть. Ладно… После встречи с ящером эти безголовые смельчаки могут быть на взводе, пальнуть не раздумывая, надо быть осторожным. Если мародёры, тогда не обойтись без драки. Что же, это легко выяснить.
Сначала первый мужчина, а затем второй двинулись куда-то по коридору вправо. Вряд ли они знают, что пятнашки пошли в прорыв, - размышлял Ир, прокрадываясь вдоль стены и ища вход. Придётся, видимо, не взирая на запрет, тащить с собой. Нынче человечество в цене, каждый живой представитель, не попавший под контроль врага, становится редкостью. Даже если он с гнильцой внутри.
Обдумывая, как ненароком не устроить перестрелку с незнакомцами, Ир наткнулся на подвальный лаз с засохшими по краям следами розовой слизи на потрескавшихся кирпичах. Стало ясно, где пятнашка проникла внутрь, миновав заколоченные двери. Или проник? - проскочила мысль в голове Ирбиса, пока он протискивался сквозь узкое отверстие, - Чёрт, мы до сих пор даже не знаем, какого они пола, есть ли он у тварей вообще!
Складка накинул проводок на клемму автомобильного аккумулятора, загорелась лампочка, привязанная тем же проводом к батарее, и в каморке стало довольно светло. Егорыч сел на трубу и заглянул в шуршащий пакет с клеймом почившего продуктового гиганта.
- Та-ак, живём пока. У нас в запасе - "говяжьи" самогреющиеся сосиски и немного свежих "ржаных" хлебцев, всего полгода давности. А! - Старик порылся в пакете и извлёк небольшую металлическую баночку. - Как же я мог забыть! Консервы из лосося! Настоящего! Сейф крепкий был, собака, но я справился.
У Петра так загорелись глаза, что Фёдор сглотнул обильную слюну в предвкушении праздничного завтрака.
- Помню, когда я тянул лямку трудового придатка системы, - предался воспоминаниям Егорыч, - до начала девяностых, две банки лосося частенько в наборах выдавали, и ещё какую-нибудь гречку в нагрузку. А потом бесконечные кризисы, развал, перемена питания, будь она неладна… лет десять всего прошло… А рыбу-то к тому времени уже почти всю и выловили, из неё БКС хорошо пошла, почти как из нефти. И с тех пор мог позволить себе маленькую баночку горбуши только по очень большим праздникам. Хорошо этим грибкам - сиди себе, красную рыбу жри в три горла.
Фёдор вздохнул, вальяжно раскинувшись на трубах.
- Да, прип-поминаю те наборы. Зато теперь рыбы, наверное, лови - н-не хочу, только некому. Отъелась, поди, мерзавка нетронутая… Вот ведь в чём ирония… ф-фатума.
Морщинистого старичка, после нешуточного стресса изрядно принявшего элитного бренди, ощутимо развезло и потянуло на мысли о вечном.
Разложив на едва тёплой трубе все припасы и поставив в самый центр сервировки вскрытую банку с вожделенной розовеющей рыбой, пожилые бичи принялись поглощать награбленное в Ромовском марке.
- Щас поедим, - сказал с набитым ртом сморчок Фёдор, - потом надо бы ещё за жратвой сбегать. Хорошее тут место. Только вот найти, где розовые просачиваются. А то… бр-р-р!!!
Он передёрнулся от свежих воспоминаний и снова приложился к пузырю с красивой наклейкой.
- Э-э! - Пётр отобрал у приятеля бутылку и посмотрел сквозь неё на просвет окна. Бренди осталось на четыре пальца от донышка. - Ну ты и жрать. Стресс у него, видите ли. Кто же телесные встряски благородным напитком заливает? Бренди служит для смягчения душевных травм, переживаний, а то и просто - для придания вкуса унылой жизни.
Он строго глянул на провинившегося.
- Будем в марке - поищи, что ли, водки…
Федя без признаков зазрения совести блаженно откинулся на трубы и погладил живот.
- Водка везде синтетик, если и осталась. У меня после неё потом изжога жуткая. Дорогую натуральную всю растащили. Странный народ пошёл - еду надо искать, а они первым делом водку хватают.
Уютный закуток огласило громогласное икание.
- Бон аппети, - сказал Егорыч и отвернулся, пробурчав: - послал Бог напарничка.
- Хорошо! - беспечно сказал Складка. - А после сытного обеда, по закону Архимеда, полагается что?
- Принять ванну?
- Точно. А ещё поспать.
Старая, крашеная белой краской, деревянная дверь тихонько заскрипела, медленно открываясь.
- Спокойно! Не дёргайтесь, - сказал кто-то из-за двери. - Свои.
Пётр потянулся было к обрезу, но на полпути замер. Фёдор успел только снова испуганно икнуть.
- Свои все дома, - сказал Пётр, потом добавил сурово: - Кто?
Порог переступил высокий юноша, коротко стриженный шатен, в потёртой, но ещё вполне приличной, тёмно-зелёной куртке из прочнейшего синтека и таких же сверхпрочных чёрных штанах, которые носили монтажники высоток. На ногах у него были порядком сбитые, но ещё крепкие армейские ботинки, на поясе - лебедка и какие-то незнакомые приборы и инструменты. В мирно опущенной руке молодой человек держал странный предмет продолговатой формы, отдалённо напоминавший пистолет с очень выпуклой дульной частью. Приглядевшись, Егорыч узнал "ПП" - оружие смотрящих. У бича отлегло от сердца - могло быть и гораздо хуже, например, упырь из банды мародёров. Такие не знали пощады.
Смотрящий бегло осмотрелся и усмехнулся.
- А вы тут хорошо устроились, я посмотрю.
Фёдор благоразумно молчал, слегка покачиваясь и переводя мутный взгляд с напарника на непрошеного гостя и обратно. Пётр снизу вверх, исподлобья, не отрываясь, смотрел на пришельца.
- Да, неплохо, - после небольшой паузы произнёс он. - С чем пожаловали?