Тогда Зевс создал отряд Дозорных, куда вошли самые отважные и сильные воины. Кронид заключил договор со своим братом Аидом, и владыка царства мертвых согласился отпустить из своих владений тех людей, на которых пал выбор Тучегонителя. В задачу Дозорных входит охранять "колодцы" и не дать Тифону выйти.
Один из таких постов находится испокон веков здесь, на Белом острове. Причем, самый ответственный, ибо Левке – наиболее слабое место в цепи "колодцев". Не случайно же его называют еще и Фидониси, то есть Змеиным.
Сюда по воле Зевса среброногая Фетида перенесла прах своего сына Ахилла, возродившегося на Левке к новой жизни и ставшего владыкой Понта Эвксинского. Здесь же Пелид собрал своих наиболее близких друзей, чтобы противостоять чудовищу.
Век за веком тянется их нелегкая служба. Несколько раз Дозорные успешно пресекали происки Тифона. В чем им помогали живые люди – Посвященные. Без них призрачные воины просто не справились бы.
У Тифона есть две ипостаси – материальная и идеальная. С последней божественные часовые совладать в состоянии – Аид снабдил их соответствующим оружием. Но вот с материальным воплощением змея им сражаться нелегко.
– Через три дня начнется Великий Выход. Воспользовавшись полным солнечным затмением, Тифон попытается вырваться наружу. Семь веков копил он силы. И вот теперь дозорные снова нуждаются в помощи Посвященных…
– А мы здесь при чем? – удивился Гор.
– У вас Перстень Алкиния, эфеб. Это знак принадлежности к Посвященным. Он сам выбирает себе хозяина. И вот он привел вас сюда, на Левке.
– И как вы себе представляете это наше… сотрудничество?
– Нам понадобятся трое, – Патрокл оценивающе посмотрел на Элизабет. – И лучше бы мужчин покрепче. Конечно, Пелида может устроить и твоя помощь, красавица. Ему не привыкать находиться в женском обличье. Клянусь Дионисом! Но все же мужское тело больше приспособлено для боя. В нужное время мы войдем в вас и вашими руками сразимся с Тифоном.
– Э, нет! – запротестовал Енски-младший. – Я так не согласен. Видел подобные штучки в голливудских фильмах-ужасах. Сначала войдете в тело, потом вытесните наше собственное сознание и все! Спасибо! Спасайте мир без меня!
– Стыдись, эфеб! – возмущенно воскликнул человек в красном гиматии. – Ты говоришь не с презренным колдуном, а с воином! Понятно? С воином!! Вы останетесь сами собой. Мы лишь на время наделим вас теми качествами, которых у вас нет для битвы с врагом, подобным Тифону: вторым зрением, сокровенным знанием, способностью видеть незримое, свободно перемещаться в эфире. Вы будете слышать у себя в головах наши голоса, наши советы. И больше ничего.
– И этого по горло хватит, чтобы в Бедлам угодить, – проворчал молодой журналист.
– Вы уверены, что мы справимся? – перебила приятеля мисс МакДугал.
– Пелид верит в вас.
– Нам можно подумать?
– Думайте, но не долго. Осталось всего три дня. И помните, что без вашего добровольного согласия мы не сможем воплотиться физически и победить.
– Ага, прямо как вампиры, – злорадно закивал Гор. – Психическо-энергетические вампиры.
– Прощайте, Посвященные, мне пора. Полночь прошла. Опасность на сегодня миновала.
И призрак растворился во тьме. Костер также потух. Даже искорка не пробегала в угольях.
Англичане выбрались на поверхность.
– Ну, что ты на все это скажешь? – поинтересовалась у парня Бетси.
– Веселенькая была прогулочка… – констатировал тот. – Есть над чем помозговать.
– Времени нет. Ты же слышал, что сказал Патрокл…
В кустах, росших поблизости, раздался подозрительный шорох.
– Ну-ка постой! – шикнула на друга девушка и уже громче, адресуясь к тому, кто прятался в ночи. – Кто это там?! Выходите!
Ответа не последовало.
– Это, наверное, свиньи, – высказал предположение Гор. – Шастают тут повсюду, как ночные коты.
Журналист подобрал с земли увесистый камень и швырнул в сторону кустов. Оттуда донеслось жалобное хрюканье. Два темных силуэта шарахнулись в разные стороны и трусцой припустили прочь.
– Я же тебе говорил, – удовлетворенно хихикнул Енски-младший. – Поделом им. Будут знать, как срывать важные мероприятия. Не добавить ли?
– Пойдем-ка лучше в лагерь. Уже поздно.
"Как-то странно они бежали, эти свиньи. Подбрасывая задние ноги. Словно с перебитым хребтом".
Глава четырнадцатая
Столкновения
– Ну, спасибо ребята, – сказал Перси, с чувством обнимая друзей. – Если бы не вы, не знаю, чтобы я делал.
– На тучке бы сейчас сидел с крылышками за спиной, – хмыкнул Миша Гурфинкель, польщённый искренней речью Лоуренса.
У афроамериканца даже слёзы на глазах выступили. Не то искусно играл, не то действительно расчувствовался. Шут его знает!
…С некоторых пор Гурфинкель Персивалю не доверял. Не доверял и правильно делал. Оснований для этого недоверия было предостаточно – более чем.
После курьёзных событий во время вручения украинским военным вертолёта вся великолепная тройка была направлена пострадавшим при крушении деревянного помоста Юсуповым на его крейсерскую яхту. Следует отметить, что даже в этой, мягко говоря, стрессовой ситуации, Юсупов сохранил здравый рассудок и способность логически мыслить.
Феликс Третий отправил людей Сипягина на свою яхту не просто так, а от греха подальше, поскольку быстро очухавшиеся от первого шока пограничники немедленно потребовали учинить жестокую расправу над виновниками неприятного инцидента.
Естественно, они требовали наказать пилотов, управлявших воздушной машиной, а не симпатичных свинок, подрывших помост со спонсором.
Свинки были, можно сказать, ни при чем, ибо принадлежали к военному хозяйству, и до их заклания на мясо и сало было очень далеко, не выросли ещё.
Тем более и драгоценный подарок горе-пилоты ухитрились повредить, задев при посадке лопастями винта редкие плодовые деревья, растущие рядом с казармами. Да и крышу той казармы, на которую сел вертолёт, тоже нужно было чинить. Ведь не каждый день на неё винтокрылые машины пикируют.
Уже лежа на носилках перед отправкой в больницу, Феликс Третий выписал капитан-лейтенанту Шагранову чек на весьма кругленькую сумму, которой должно было хватить и на починку вертолёта, и на ремонт казармы. Да что там казармы! Шагранов при виде многонулевой цифры условных единиц в чеке решил эти казармы, сооруженные еще в сталинские времена, снести к чёртовой матери, а на их месте построить трехэтажный особняк с тиром для стрельбищ в подвале, а заодно и приобрести пять-шесть компьютеров с крутыми процессорами. Еще и кое-что останется на хозяйство.
Одним словом, от неприятного инцидента все только выиграли, точнее все, кроме заварившей эту кашу троицы. Ну и, может быть, озорных свинок Борьки и Анфиски, тоже вздумавших поиграть в археологов.
Хотя… нет.
Хрюшки, похоже, в накладе не остались, под шумок слопав всю морковь на овощных грядках мичмана Фролова…
– Итак, – продолжил Перси, вытря слёзы. – Вы знаете, что шеф, перед тем как его увезли в госпиталь, назначил меня главным в нашей маленькой команде.
Бумба с Мишей слаженно кивнули.
– Надеюсь, своё решение он согласовал с Сипягиным, – не удержавшись, едко заметил Гурфинкель, чьё лидерство в их "маленьком отряде" до сего момента сомнений не вызывало.
Персиваль этот словесный выпад проигнорировал.
– Значит так, – командным тоном заявил он, прохаживаясь по палубе яхты. – Вы прямо сейчас отправляетесь на остров следить за мисс МакДугал и всеми её археологическими делишками.
Гурфинкель с Покровским переглянулись.
– А что, интересно, в это время будешь делать ты? – недовольно поинтересовался Миша.
– Я? – Лоуренс белозубо осклабился. – Пожалуй, искупаюсь в море. Вода просто чудесная: дно с корабля просматривается как на ладони.
– А, может быть, сделаем наоборот, – предложил Бумба, – ты на остров, а мы поплаваем.
Персиваль небрежно указал на покачивающуюся у трапа яхты лодку.
– Мои приказы не обсуждаются. Возьмите рации и, если что, выйдите со мной на связь, но не позднее полуночи, так как я буду занят.
– Купанием? – предположил Миша, задумчиво хмурясь.
– Купанием, – подтвердил Лоуренс. – Живо, лодка вас уже заждалась.
Ну что им ещё оставалось делать?
Пожав плечами, Гурфинкель с Бумбой поплелись к трапу.
– Да, и это, – бросил им вслед Перси. – Смотрите, чтобы бороды у вас не отклеились.
Гурфинкель, не оборачиваясь, показал Лоуренсу отставленный средний палец, и через несколько минут они с Покровским уже уверенно гребли в сторону суши.
– Дилетанты, – насмешливо фыркнул Персиваль, после чего направился в каюту Юсупова, которую занял по праву главаря.
Загорелые матросы из команды яхты, что-то весело напевая, драили палубу. Капитан, покуривая ореховую трубку, сидел рядом в шезлонге и одним глазом читал свежий выпуск "Дейли Ньюс", а другим следил за матросами. Дисциплина на яхте Юсупова была выше всякой похвалы.
В прохладной каюте, где во всю силу отрабатывал заплаченные за него деньги кондиционер, Лоуренс достал свой ноутбук и, включив его, открыл один из файлов, переданных ему Сипягиным перед отлётом из Лондона.
На светящемся жидкокристаллическом экране появилась карта Змеиного с подробным рельефом и точками, обозначавшими искусственные объекты. Военная часть была обозначена массивным жёлтым квадратом.
– Так-так, – сказал Перси, поглаживая немного защетинившийся подбородок. – Похоже, съёмка велась со спутника. Ай да Сипягин, конспиратор хренов!..
Место, которое интересовало Лоуренса, было отмечено на карте симпатичным синим смайликом.
Перси кликнул курсором на забавной рожице, и тут же развернулось окошко с подробной информацией об объекте.
Как оказалось, это была пещера. И не просто пещера, а подводный грот, попасть в который можно было, лишь поднырнув в нужном месте под скалу. В общем-то, плёвое дело, но Лоуренсу не особо верилось в то, что в грот можно будет попасть без особых проблем. Сипягин не дурак. Смертельных ловушек там, конечно, не будет, но проблемы возникнуть могут. Например, в файле не имелось никакой информации относительно непосредственного расположения тайника. Да и вообще было непонятно, как он выглядит: сундук это, сейф или гигантская бутыль с бумагами. У старого белогвардейского лиса воображение было развито чересчур поэтично, наверняка, любил в свободное от дел время почитывать "Остров сокровищ" Стивенсона.
"Это же надо было до такого додуматься! – размышлял Перси, гоняя по экрану ноутбука курсор, оставлявший за собой забавный мерцающий хвостик. – На кой чёрт этот принц Алекзандр спрятал эти бумаги в пещере? Чего опасался? Ведь они, вроде бы, личного характера? На кой вся эта тайна, словно из романа Дюма-отца? Ох, не обо всём ты мне поведал, дедуля! Умолчал старый лис, но… я разберусь. Во всём разберусь – а там посмотрим… Отдавать эти бумаги тебе или нет и… И вообще! Это ведь ты сам со мной связался, я сторона как бы незаинтересованная".
Последние два слова Лоуренс произнёс вслух и это его "как бы" прозвучало весьма двусмысленно, даже, можно сказать, с сарказмом.
– Ну что ж, теперь пора искупаться, – решил он, сладко потянувшись, и, закрыв ноутбук, стал распаковывать, стоявший в углу каюты новый акваланг.
– Вот же свинья черножопая, – ругался Гурфинкель, с ненавистью налегая на вёсла. – Да где это видано, мы, значит, ишачить за него на острове должны, а он купаться будет!
– Да ладно, – махнул рукой Бумба, – пусть себе плещется. Ты, Миша, лучше за берегом следи, что-то мы как-то странно плывём, боком что ли?
И действительно, вместо того, чтобы идти к берегу, лодка шла вдоль него, словно отталкиваемая от суши некой невидимой силой.
– Что за чертовщина?! – Миша с удвоенной силой налёг на вёсла. – А ну, Бумба, раз, два, раз, два…
Лодка, крутнувшись на месте, благополучно пошла к берегу. Гурфинкель с облегчением вздохнул. "На солнышке полчасика посидишь, и не такое почудится", – с усмешкой подумал он.
Лодка мягко ткнулась в каменистый берег.
Миша с Бумбой, тяжело сопя, вытащили посудину на берег и, вытря потные лица, двинулись в глубь острова.
– Попади мы сюда при иных обстоятельствах, – сентиментально сказал Гурфинкель, – я бы с удовольствием здесь позагорал, палатку поставил, бычков наловил…
– V nature, – согласился с приятелем Бумба. – А что, получим бабки у Сипягина и сюда рванём с девочками.
Миша укоризненно посмотрел на друга.
– Дурак ты, Андрюха, – с чувством ответил он. – Здоровый, что тот медведь, а ума, словно, у страуса под хвостом.
– Сам ты baklan, – обиделся Бумба. – Думаешь, я ni figa не понимаю, что вокруг происходит? Заварушкой пахнет, Миша, крупной заварушкой. У меня на них чутьё, как у сенбернара на попавших под снег людей.
– Хороша аллегория, – кивнул Гурфинкель, – и очень даже к месту.
Помолчали. Приглушённо матерясь, Миша выдрал из брюк на заднице здоровый репей.
– А где лагерь археологов расположен, ты знаешь? – нарушил молчание Бумба.
Гурфинкель поморщился:
– Не бойся, найдём, остров маленький, вот только на военных нарваться не очень-то хотелось бы.
– Морду начистят? – предположил Покровский.
– Хуже, – вздохнул Миша. – Если бы только морду. У них тут нравы дикие. Азия! Они так этот вертолёт ждали, а мы его едва не грохнули, лопасти деформировали, обшивку повредили.
– Но зато какая была посадка, – Бумба мечтательно прикрыл глаза. – Зверь, а не машина, вот только непонятных кнопочек и рычажков что-то много…
Гурфинкель мрачно взглянул на друга, но рвавшуюся на язык реплику придержал. Во всяком случае, в один вертолёт с Покровским, даже если тот будет просто пассажиром, Миша в жизни больше не сядет. Идиотизм имеет обыкновение сходить с рук до определённого фатального предела, который случается в самый неподходящий момент.
– Поправь бороду, красавец, – прикрикнул на напарника Гурфинкель. – Эй, ты чего это в кусты полез?
– Здесь малина, – донёсся из кустов голос Покровского. – Спелая, объедение…
Послышалось сочное чавканье. Громко выругавшись, Миша за шиворот вытащил Бумбу из кустов.
– Это не малина, дурья твоя башка, это волчья ягода, а ну сплюнь!
Покровский послушно плюнул, попав при этом на ботинки Гурфинкеля. Миша зажмурился, но, вспомнив о поджидающем его в сейфе у Сипягина гонораре, придушил праведный гнев в зародыше.
– Значит так, – сказал он, протягивая Бумбе флягу с водой. – Во-первых, прополощи рот, во-вторых, запомни, если нас вдруг кто спросит…
– Кто? – переспросил Покровский, опасливо нюхая горлышко фляги.
– Ну, скажем, археологи, – предположил Гурфинкель. – Мы, конечно, постараемся, чтобы они нас не заметили, но всё же…
– А-а… – протянул Бумба, прикладываясь к фляге.
– Полощи, а не пей, баран, – огрызнулся Миша, после чего добавил. – Если нас кто-нибудь спросит, то тебя зовут Махмуд Бей, а я Рахат Сабир.
– Чего? – глаза у Покровского чуть не выскочили из орбит.
– Мы матросы с яхты Юсупова, – пояснил Гурфинкель. – Гуляем, любуемся живописными окрестностями, вероисповедание – ислам.
– Ага, – радостно закричал Бумба, до которого, наконец, дошло. – Конспирация, blin.
– Да, именно, – Миша в ответ мило улыбнулся. – Только для начала усы со лба сними и приклей их на место, под нос, туда, где им и положено быть.
Покровский смущённо шмыгнул носом и переклеил усы в соответствии с указаниями Гурфинкеля.
– Мне от них всё время чихать хочется, – пожаловался он, но тут же притих, увидев зверское выражение на Мишином лице.
– Т-с-с-с, – Гурфинкель приложил палец к губам.
Друзья прислушались. Откуда-то доносились мелодичный звон гитары, веселые молодые голоса.
– Лагерь археологов там, – ткнул пальцем вперед Миша.
Бумба с Гурфинкелем, засев за небольшим, густо поросшим пожухлой на солнце травой холмиком, стали внимательно следить за археологами.
Бетси они заметили не сразу, вернее, они её сперва попросту не узнали. Девушка здорово изменилась за то время, пока они её не видели – сильно загорела, стала более гибкой и поджарой, чем прежде.
Впрочем, Бетси в лагере была не единственной женщиной, и одежда остальных двух девушек оказалась ещё более фривольной и открытой, чем у мисс МакДугал.
Бумба завистливо причмокнул губами. Такие аппетитные брюнеточки, все у них на месте. И похожи друг на друга, как две капли воды. Повезет же кому-нибудь. Да уж, на представительниц прекрасного пола они с приятелем могут пока лишь только посмотреть.
Издалека. Не больше.
– Ладно, хватит, тоже мне секс-гигант нашёлся, слюни тут распустил, – заворчал Гурфинкель. – И чего это она в лагере сидит, не нравится мне это.
– Может, уже щит откопала? – предположил Покровский.
– Какой щит?
– Ну, этого Кирилла.
– Ахилла, что ли?
Миша в растерянности почесал макушку.
– Да нет, это вряд ли, иначе бы она сразу же помчалась к Джунковскому. Что-то здесь не так.
– В-и-и-и, в-и-и-и, рох-рох, – внезапно раздалось за их спинами.
Бумба с Гурфинкелем переглянулись.
– Кабан, – прошептал, бледнея Бумба.
– Секач! – подтвердил Миша, осматривая под собой землю. – Мы лежим прямо на его тропе.
– Мама, – заскулил Покровский. – Бежим!..
И они бросились прочь от лагеря археологов.
Возможно, шум ломаемых веток кто-нибудь в лагере и услышал бы, но один из парней довольно фальшиво бренчал у тлеющего костра на расстроенной гитаре "Мурку", вследствие чего паническое бегство "моджахедов" замечено не было.
– На скалу! – заорал Гурфинкель. – Махмуд Бей, лезь на скалу!
– Кого бей? – не понял Бумба.
– Да ты, Бей, придурок, – отмахнулся Миша, карабкаясь на ближайшую, почти отвесную скалу, каменным пальцем-столбом воздетую к небу.
Зловещее хрюканье за их спинами нарастало, приближаясь, но друзья уже крепко сидели на спасительной скале. Вскоре послышался и дробный топот.
– Их двое, – шепотом сообщил Гурфинкелю Покровский. – Ой, чую! Лучше бы мы разбились на том вертолёте…
– Да заткнись ты…
Внезапно хрюканье и топот оборвались, словно их и вовсе не было.
– Готовят засаду, – мрачно констатировал Миша. – Выжидают…
Бумба начал приглушённо молиться аллаху.
…А время шло. Вскоре настал вечер, принёсший с собой прохладу и надежду на то, что бешеные кабаны-убийцы, наконец уйдут, оставив несчастных друзей в покое.
Так оно, в принципе, и произошло.
– По-моему, они ушли, – предположил Бумба, массируя левое плечо. – У меня уже всё тело затекло, не могу больше, пусть лучше меня сожрут кабаны.
– Спускаемся, – принял решение Миша, дремавший всё это время на удобном большом, похожем на табурет камне.
В вечерних сумерках друзья слезли со скалы.
И… Ничего не произошло.
– Порядок, – Гурфинкель протяжно зевнул, с усмешкой наблюдая за скачущим вокруг скалы Бумбой, в штаны которого невесть откуда налезла добрая дюжина любознательных муравьёв. – Идём к лагерю, мы и так уже потеряли несколько часов.
– Перси будет недоволен, – ответил Покровский, смешно хлопая себя по ляжкам.
– В задницу Перси, – поморщился Миша, – скорей кончай с этими… мирмидонянами, у нас ещё полно дел…