– Мурмидо… С кем?!
Дождавшись вечера, Лоуренс не спеша облачился в гидрокостюм и спустился в воду.
Приборы для поиска в морском грунте нефти и полезных ископаемых он взял лишь для отвода глаз, справедливо полагая, что на борту яхты среди матросов вполне может находиться шпион Юсупова. Феликсу же незачем было знать о реальной цели Персиваля – загадочных бумагах старика Сипягина.
Ещё Перси взял с собой лёгкое ружьё для подводной охоты. Так, на всякий случай. Сработала старая привычка просчитывать самые невероятные варианты возможных опасных ситуаций.
Надев на лицо маску и погрузившись под воду, Лоуренс стремительно поплыл к южной бухте острова. Он всё уже заранее продумал: направление, скорость передвижения под водой, время, которое потребуется для того, чтобы добраться до входа в подводную пещеру. По подробной карте Сипягина сориентировался бы даже ребёнок…
Тёмные силуэты акул Персиваль заметил не сразу, а когда заметил, не очень то этим фактом обеспокоился. Катраны, в принципе, на людей не нападали, даже в большом количестве, предпочитая более мелкую добычу.
Тем не менее, подводное ружьё Лоуренс с пояса снял.
Странно, но казалось, акулы провожают его, следуя на расстоянии чуть позади, даже не пытаясь подобраться ближе. Пять хищных вытянутых силуэтов, будто почётный караул, проводили Персиваля до самого входа в подводную пещеру. Лоуренс узнал её по особому разлому в скале, отмеченному на карте Сипягина.
Круглый проход слегка светился призрачным сероватым светом.
Несколько мощных толчков, и Персиваль вынырнул в пещере, вернее, в удивительном гроте, заросшем светящимися сталактитами. Зрелище было настолько феерическим, что Лоуренс не сразу догадался снять с лица прозрачную маску, значительно ухудшающую обзор.
Выбравшись из воды на каменистый выступ, Перси снял её и глубоко вдохнул влажный, пахнущий солью воздух подводной пещеры. В голове автоматически возникла сипягинская карта, но внутренности грота на ней обозначены не были.
Громко шлёпая мокрыми ластами по камням, Лоуренс, не спеша, двинулся вглубь. Казалось, сталактиты светились изнутри, словно диковинные абажуры экзотических ламп. Свет был ровным, жёлтовато-белым.
Перси остановился, осторожно дотронувшись рукой в резиновой перчатке до спускающегося со свода пещеры известкового образования. На ощупь сталактит был холодным и, отняв руку, Лоуренс с удивлением отметил, что пальцы в тех местах, где они соприкасались со странным сталактитом, также светятся, испачканные непонятной жидкостью.
Висящий на поясе у Перси мощный фонарь был ему здесь не нужен.
Но все же грот оказался меньше, чем он ожидал, закончившись тупиком, заложенным… Лоуренс не мог в это поверить… заложенным кирпичом. Кирпичом?! Значило ли это, что в грот вёл ещё один путь снаружи, Лоуренс не знал. На дискете Сипягина никакой информации он по этому поводу не было.
Выходит, получалось что…
– А, чёрт с ним, – махнул рукой Перси, внимательно осматривая кирпичную кладку, в условиях постоянной сырости держащуюся на честном слове.
Сняв на всякий случай с пояса небольшой топорик, Лоуренс с лёгкостью высадил мощным плечом непрочную преграду, по древности, наверняка, превосходящую его возраст.
Кирпичи с шумом разлетелись в стороны и, Персиваль увидел в образовавшемся входном отверстии точную копию грота, через который он только что прошёл…
– Ты действительно видел, что они спустились именно туда? – спросил Гурфинкель, осматривающий окрестности в прихваченный на яхте цифровой бинокль с режимом ночного видения.
Бумба кивнул, но в темноте разглядеть его кивок было довольно проблематично.
– Я, кажется, тебя о чём-то спросил? – нетерпеливо повторил Миша.
– Да, это были они, – подтвердил Покровский. – Бетси МакДугал и Гор Енски, за ручки, по-моему, держались.
– Ну да, – Гурфинкель весело хмыкнул. – У тебя что, кошачьи глаза?
– Есть немного, – смущённо промямлил Бумба. – Я тоже ноктовизор с яхты прихватил…
Миша извлёк из-за пазухи рацию:
– Нужно срочно связаться с Лоуренсом, – шепотом сообщил он. – Приём, Мочалка, моджахеды на связи.
Но рация в ответ лишь тихо зашипела. Эфир был пуст, словно, в доисторические времена динозавров.
– Не нравится мне всё это, – Гурфинкель нервно затряс рацию, но приёма всё равно не было. – Может, я её повредил, когда на скалу залазил?
– О, кажется, выходят, – Бумба чувствительно пихнул напарника локтём в бок. Тот покачнулся и, не удержав равновесия, грохнулся на спину.
– Эй, кто это там?! Выходите! – отчётливо произнесла Бетси, и в следующую секунду в глаз Гурфинкеля с громким шлепком попал острый плоский камень. Взвыв, Миша вцепился зубами в свой цифровой бинокль.
– Рох-рох-рох, – захрюкал быстро сориентировавшийся в ситуации Бумба и, продолжая издавать эти немелодичные звуки, помог подняться пострадавшему напарнику. Жалобно повизгивающий Гурфинкель вместе с хрюкающим Покровским, все так же подражая свиньям, то есть на четвереньках, бросились наутёк в разные стороны.
Через пару часов незадачливые наблюдатели вернулись к "дырке в земле", как ее охарактеризовал Бумба. Правый глаз Миши полностью заплыл, так что Гурфинкель напоминал циклопа.
Отвалив каменную крышку, напарники спустились в подземелье. Большого впечатления оно на них не произвело. Особенно был разочарован Миша, втайне надеявшийся обнаружить вот прямо здесь и сейчас вожделенные сокровища Ахилла. Но, по всей видимости, до щита древнегреческого героя было еще ой как далеко.
Впрочем, можно и здесь кое-чем поживиться. Вот, например, этот премиленький бронзовый котелочек… Гурфинкель попробовал приподнять его с земли. Странно! Котелок был пустым, но упорно не хотел отрываться от почвы. Словно врос в нее. Не помогли даже мощные усилия Бумбы. Только дужка оторвалась.
Аналогичная история вышла с бронзовыми стойками и вертелом. Ни одна из вещей, находившихся в этом чудном месте, не желала его покидать.
А тут еще из колодца ни с того ни с сего донеслось громкое хрюканье. Будто кто-то решил поддразнить их, напомнив о недавних злоключениях.
– Проклятая дыра! – прошипел испуганный Гурфинкель. – И что только этой парочке здесь понадобилось? Давай-ка отсюда выбираться подобру-поздорову!
– V nature, blin! – поддержал Мишаню Бумба.
Сундук оказался очень странным.
…Персиваль наткнулся на него прямо посредине второго грота. Да, странным – и очень. Никаких тебе цепей, ни замков, а просто прямоугольный, чёрный ящик с едва заметной узкой щелью, обозначающей толстую крышку.
Материал, из которого был сделан ящик, оказался Лоуренсу незнаком. Он даже специально снял перчатки, чтобы попробовать его в живую, на ощупь. Каково же было его удивление, когда ящик оказался тёплым.
От неожиданности Лоуренс отпрянул в сторону – и тут вдруг почувствовал, что теряет сознание. Грот со светящимися сосульками сталактитов резко кувыркнулся у него перед глазами, и Перси погрузился в небытие…
Когда он очнулся, медленно придя в себя, то ощутил сильную головную боль, словно после длительного кислородного голодания.
Лоуренс открыл глаза.
Грот оставался без изменений, только сталактиты, как ему показалось, светились чуть более тускло, чем раньше. Поднявшись с каменного пола, Персиваль взглянул на наручные часы.
В то, что он увидел, верилось с трудом.
Получалось… да нет, этого просто не могло быть… Получалось, что он провалялся здесь без сознания целые сутки!
Пошатываясь на слабых ногах, Лоуренс подошёл к чёрному ящику, но дотрагиваться до него, как в прошлый раз, не стал… и тут он услышал чьи-то голоса…
Словно обрывки горячечного бреда, они доносились, откуда-то издалека. Персиваль вздрогнул и, подобрав топорик, бросился вглубь пещеры, неуклюже натыкаясь на сталактиты, измазывая гидрокостюм светящейся липкой массой. Но грот закончился не тупиком, как того ожидал Перси, а квадратным, узким проходом в ещё одну пещеру.
Именно оттуда и доносились странные голоса. Влекомый некой чужеродной, враждебной силой, Лоуренс ринулся вперёд, но разглядеть что-либо в очередном подземном гроте не представлялось возможным.
…Какие-то люди с фонарями в руках о чём-то ожесточённо спорили, но их лиц в темноте Перси разобрать не смог.
Внезапно пещера вздрогнула, повеяло неизвестно откуда тут взявшимся сквозняком, затем по глазам ударила яркая вспышка света, и чей-то глухой голос громко произнёс:
– Великий Выход начался…
Персиваль закрыл лицо руками:
– Что за…
Договорить он не успел – свод пещеры с гулом задрожал, покрываясь узором тонких трещин…
Глава пятнадцатая
В чреве Левке
Нет, археологам точно везло. Не иначе, помогал экспедиционный талисман, столь вовремя подаренный госпожой Элизабет МакДугал. Находки посыпались одна за другой, словно из рога изобилия.
Не успела Папа нарадоваться открытию Гора Енски, оказавшемуся-таки круглым мраморным алтарем, изготовленным на рубеже второго и третьего веков нашей эры, как буквально на следующее же утро ученые мужи и дамы наткнулись на остатки некрополя. Вернее, были обнаружены пока всего лишь две могилы, располагавшиеся рядом с алтарем. Но кто знает, что принесут дальнейшие раскопки?
В этот раз отличились близняшки Градовы. Яне, по праву первооткрывательницы алтаря, было доверено произвести его полную расчистку. Вооружившись лопаточками, кисточками, суперклеем, закрепляющим раствором и прочими необходимыми аксессуарами, девушки приступили к работе.
Приглашали было и журналиста, но он до того перенервничал и устал за прошлые сутки, что буквально не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.
"Что ж, обойдемся и без него", решила Яна, к тому же еще не отошедшая от свежей обиды на парня. Вернувшись вчера поздно вечером в компании Бетси МакДугал, молодой человек не ответил на призывные флюиды мисс Градовой, сулившие ему небывалое, райское наслаждение, и сразу отправился спать. Вечер был окончательно испорчен.
Яна провела бессонную ночь, измучив себя изобретением всевозможных казней, почище египетских, которым она подвергнет своего вероломного возлюбленного и его противную грудастую пассию. Но наутро, едва Гор бледный и подавленный явился к завтраку, весь гнев на него у студентки мигом улетучился. Разве можно долго дуться на такого красавчика? Одна улыбка, вымученная журналистом в ответ на ее приветствие, и Яна растаяла от накатившей волны нежности.
Но нужно выдержать паузу. А то бог его знает, что он может подумать о ее нравственности. Эти англичане, они такие пуритане и ханжи. И это при том, что Гор показал себя изумительным любовником – пылким и одновременно нежным. А какая у него кожа – чистая и нежная, будто у ребенка!.. Поневоле позавидуешь.
Ладно, пусть отдохнет, восстановит силы. Сегодня вечером они ему понадобятся.
Мадам Пастухова устроилась в трех метрах от раскопа, воссев на пластиковом кресле. Рядом с ним Олег Добров водрузил большой раскладной пляжный зонт, прикрывающий руководительницу экспедиции от лучей солнца, вновь палящего немилосердно. Светило, точно предчувствуя предстоящий через пару дней катаклизм, решило "напоследок" одарить людей и природу своим теплом по полной программе.
– Так, девочки! – завела в своем амплуа Арина Панкратовна. – Что вы там делаете? Я с вас просто угораю! Чему и кто вас учил? Какой такой закрепительный раствор?! Сначала освободите весь алтарь от глины, а потом все остальное! Не заставляйте меня нервничать! А то пойдете себе искать другого научного руководителя! Сашок! Или лучше ты, Петя, у тебя сил поменьше. Санька начнет лопатой махать, как бугай, еще что-нибудь испортит. Петюнчик! Помоги девочкам отрыть находку.
Градовы ревниво запротестовали. У них самих сил не хватит, что ли? Не нужны им никакие помощники. Пусть своим делом занимаются. Папа только пожала плечами. Не хотят, и не надо. Главное – была бы честь предложена.
Близняшкам было не по себе под пристальным взглядом почтенной доцентши, язвительно комментировавшей каждое их действие, каждый неуклюжий шаг или промах. Лучше бы она снова пошла куда-нибудь далеко вместе с мисс МакДугал. Однако Папа решила, что Крипта от нее никуда не денется. Все равно объект засекреченный, в отчетах этого года проходить не будет, да и в ближайшие пять лет тоже вряд ли. Так что время терпит. А вот мраморный алтарь, фрагменты которого были найдены гидроархеологами в Южной бухте пару лет назад, дело другое. Эту находку можно будет подать в выгодном свете. Глядишь, материала и на докторскую станет. Давно пора за ум браться. Ей ведь всего сорок семь стукнуло. Еще все впереди. А то все лавры достаются молодым да ранним. Пускай Лизавета одна в Крипте пока поковыряется. Один черт скоро уедет, а она, Арина Пастухова, останется. И уж своего не упустит!
– Да нет же, нежненько, – поучала девчонок Папа. – Отсюда чуток глины уберите, оттуда! Ах, ворона, что же ты наделала! Ну вот, так и знала, что напортачите!
Таким образом Арина Панкратовна прокомментировала тот факт, что из-под лопаты Оли брызнула мраморная крошка. Вскочив со своего пластикового трона, императрица от археологии подскочила к девушке и вырвала из ее рук орудие труда. Еще минута, и черенок лопаты опустился бы Оле на плечо. Но вовремя появившийся Александр Мягков решительно отобрал у Папы лопату, отшвырнул ее в сторону и повел прочь рыдающую студентку, нежно приобняв Олю за плечи и нашептывая что-то ласковое ей на ушко.
Яна, вся сжавшись, испуганно посматривала на лютовавшую руководительницу. Краем глаза она все же успела удовлетворенно заметить, что Гор Енски отвлекся от оживленного разговора со своей соотечественницей и сделал пару решительных шагов в сторону раскопа. Значит, она все-таки ему небезразлична! Слезы радости и испуга бурно оросили ее прекрасные очи и смуглые щечки.
– Ну, че ты ревешь, как белуга? – возмущенно всплеснула руками Пастухова. – Тут мне плакать надо, а не вам. Все, прекрати живо! Не заставляй меня нервничать! Посмотрим-ка лучше, что тут за вандализм вы устроили!
Доцент и ее студентка склонились над глиняным покровом, и через мгновение воздух прорезала сирена пронзительного вопля:
– Все в раскоп! Лопаты к бою!
Студенты и аквалангисты, ничего не понимая, подбежали к алтарю. Папа, вся дрожа от возбуждения указывала трясущимся пальцем-сарделькой на мраморный угол, торчавший из глинистой стены раскопа.
Ребята дружно взялись за дело, стараясь не мешать друг другу. Они расширили пещеру на несколько метров по окружности. Постепенно из-под глины начали вырисовываться очертания двух прямоугольников.
– Елки-палки! – хрипела Папа. – Да это же могильник! Копайте быстрее! Лизавета, ты это видишь?! Ой, я уже просто угорела! Водички, Христа ради, принесите мне водички! Оля, Яна, "отлично" за дипломы вам уже обеспечено! Девочки, родненькие мои, дайте я вас поцелую!
Часа через два интенсивной работы из-под грунта были освобождены две мраморные надгробные стелы. Бетси с первого взгляда определила, что они намного старше, чем сам алтарь. Могилы появились на острове еще до рождества Христова. Причем одна раньше, а другая – на пару столетий позже.
…Когда мрамор очистили от глины, обнаружилось, что на обеих стелах помещен один и тот же рельеф – храм с двумя колоннами и змеем. Такое же изображение украшало и подаренный девушке Булыгиным перстень. Кольцо Алкиния…
Под рельефом на каждом надгробии было высечено имя – по всей видимости того, кто лежал под данной плитой. Одно из имен показалось Элизабет знакомым: "Тимострат". Да, точно. Тимострат, сын Алкиния. Именно так и значилось на мраморном подножии статуи Ахилла из Археологического музея. Как это ей прочитал таинственный "гид".
Так вот где упокоился щедрый донатор храма! Не удивительно, что ему самому впоследствии возвели заупокойный алтарь.
Второе имя ничего ей не говорило: "Паламед". Кем он был? Почему его похоронили здесь, рядом с почтенным отпрыском почтенного отца?
Внезапная догадка забрезжила в голове мисс МакДугал. А вдруг оба покойника каким-то образом принадлежали к загадочному братству Посвященных, о котором упоминала тень Патрокла – и в свое время послужили "носителями" для душ великих героев Троянской войны? В таком случае интересно, умерли ли Тимострат и Паламед своей смертью и просто попросили, чтобы их прах был захоронен на острове Левке. Или каждый из них в свое время пал смертью храбрых во время очередной попытки чудовищного змея Тифона вырваться из тартара?
"Надо будет поинтересоваться у Патрокла, – решила Бетси. – Если, конечно, представится такая возможность".
Почему именно ей вспомнился именно Патрокл, а не Ахилл, девушка не знала. Возможно потому, что ее слишком раздражали снисходительные ухмылочки и покровительственно-властный тон Понтарха-Балафре. С его другом Бетси понравилось общаться значительно больше. Ежели вообще уместно выражение "понравиться" в отношении контакта с духами покойников.
Между тем, Папа приказала "всем лишним" немедленно удалиться с раскопа.
– Объявляю на сегодня выходной. Со мной остаются только Оля Градова, ты, Петя, а также Олег. Остальные могут резвиться, где вздумается и как вздумается, а также отдыхать лежа… Я сказала "отдыхать", а не другое чего, кобылицы вы поноровленные!.. Ты, Лизавета, если хочешь, конечно, тоже можешь остаться, – спохватилась Пастухова, почувствовав некую неловкость перед заморской гостьей.
– Спасибо, не стану вам мешать, – поспешила отговориться баронесса. – Продолжу осмотр объекта номер один.
Все, что можно было увидеть любопытного, мисс МакДугал уже здесь увидела. Старые могильники ее интересовали постольку, поскольку. На острове таилось еще множество куда более интересного и заманчивого.
– Я так и думала, – кивнула Папа. – Да, и не одолжишь ли мне своего хваленого фотографа? Он может пригодиться.
Бетси развела руками.
– Спросите у него сами. Он мне не подчиняется.
– Ну-ну, – хихикнула Пастухова и обратилась к Яне Градовой. – Яночка, сокровище мое, поинтересуйся у молодого человека, не согласится ли он нам помочь? Надо бы живенько сфотографировать все это. И наилучшим образом!
Гор, услышав просьбу, вопросительно посмотрел на подругу, и та незаметно кивнула. Сегодня она справится одна. Вряд ли призраки станут появляться два дня подряд. Они ведь дали людям время подумать.
Яна ревниво дернула парня за руку. Тот, как ни в чем не бывало, послал ей свою обезоруживающую улыбку, против которой девушка как всегда не смогла устоять.
В Крипте и правда никого не оказалось. Бетси окинула взглядом уже хорошо знакомую обстановку и отметила, что здесь явно побывал кто-то посторонний. Он (или они) успели порыться в кострище. Окаменевшие уголья были разрыты и разбросаны вокруг по полу. Видимо, посетители пытались унести что-либо на память. Один из бронзовых штырей был расшатан, словно его хотели выдернуть. Ручка у котла наполовину оторвана. Но котел настолько врос в грунт, что сдвинуть его с места было практически невозможно. Неужели и сюда добрались любители древностей? Или это военные любопытствуют, что же такое оказалось в их ведении?
Сверху послышался шорох. Кто-то спускался по лестнице. Элизабет мигом погасила фонарь и затаилась в темноте. Скрип лестницы приближался. Еле слышный. Видно, спускавшийся старался быть очень осторожным.
Девушка крепче сжала в руке тяжелый фонарь, готовясь нанести удар.