Мунглум промолчал. Он подумал, что Молодые Королевства не так легко завоевать. Народ Мелнибонэ был древним, жестоким и мудрым, но даже их жестокость ослаблялась особой болезнью, которая приходит с возрастом. Им не хватало неуемной энергии варваров, которые были предками строителей Имррира и других давно забытых городов. Жизненная сила часто заменялась терпимостью - великолепным качеством, присущим мудрецам, тем, кто знал недавнюю славу, но чьи дни шли к концу.
- Утром,- проговорил Эльрик,- мы свяжемся с Дувимом Тваром, и я надеюсь, что воспоминание о потопленном флоте грабителей и когти совести, которая терзает меня, побудят Повелителя Драконов одобрить мой замысел.
- А теперь, думаю, пора спать,- поднимаясь с места, сказал Мунглум.- Мне нужен сон. И конечно, пылкая красотка, которая ждет меня и уже сердится.
Эльрик пожал плечами:
- Как хочешь. А я выпью еще вина.
* * *
Черные тучи, которые носились над Бакшааном ночью, утром заполонили все небо. Солнце взошло, но жители города не увидели его. Начавшийся дождь застиг Эльрика и Мунглума, которые на рассвете ехали по узким улицам, направляясь к южным воротам, чтобы попасть в лес, простиравшийся за ними. Альбинос сменил свою обычную одежду на простой камзол из зеленой кожи с гербом императорского рода Мелнибонэ: на золотом поле красный дракон стоял на задних лапах. Короткий плащ и штаны были голубого цвета, сапоги - высокие, черные. На безымянном пальце Эльрика поблескивало Королевское Кольцо - редкий Акторианский камень в оправе из серебра с рунами. Это кольцо, изготовленное несколько столетий назад, носили могущественные предки Эльрика. На простой, без украшений, перевязи висел Приносящий Бурю.
Альбиноса и меч связывали особые отношения. Эльрик без меча становился полуслепым калекой, не способным самостоятельно двигаться, а меч без него не мог пить кровь и поглощать души, которые поддерживали его существование. Они всегда были вместе, меч и человек, и сказать, кто из них хозяин, не смог бы даже величайший мудрец.
Мунглум, восточный человек, привыкший к теплу, страдал от ужасной погоды гораздо больше, чем Эльрик, и, завернувшись в плащ с высоким воротником, время от времени проклинал стихию.
Через час быстрой езды они добрались до опушки леса. В Бакшаане ходили слухи о появлении разбойников из Имррира, отчасти потому, что раз или два в сомнительных тавернах у южной стены видели высокого чужака, похожего на уроженца Мелнибонэ. Впрочем, жители Бакшаана считали - и, надо заметить, совершенно обоснованно,- что, несмотря на привлекательность города для грабителей, его могучие крепостные стены способны выдержать нападение куда более яростных врагов, чем те, кто захватил слабые вилмирианские поселения. Эльрик не представлял себе, зачем его соотечественники направились к Бакшаану. Возможно, они хотели просто отдохнуть и закупить снедь на шумных бакшаансхих базарах.
Дым нескольких больших костров подсказал Эльрику и Мунглуму, где расположились разбойники. Придерживая коней, приятели устремились в чащу. Мокрые ветки хлестали их по лицам, а запахи леса, усиленные животворным дождем, проникали в ноздри. Ощущение беззаботной загородной прогулки, охватившее путников, едва не сослужило им дурную службу: прямо перед мордой коня Эльрика из кустов возник дозорный и, угрожающе выставив длинное копье, перегородил лесную тропу.
Имррирский воин был одет в меха и сталь. Из-за забрала шлема со сложным рисунком поблескивали глаза, пристально глядевшие на незваных гостей. Он рассматривал путников несколько томительных минут, но, вероятно, забрало и капли дождя, стекавшие с него, помешали дозорному сразу узнать Эльрика.
- Стойте. Что вы делаете здесь? - наконец проговорил воин.
- Пропусти меня. Я Эльрик, ваш император,- гордо ответил альбинос.
Дозорный ахнул и опустил копье с длинным зазубренным наконечником. Потом он поднял забрало и посмотрел на красноглазого всадника. Гнев, удивление, ненависть и почтение легко читались на лице воина. Но это длилось очень недолго. Видимо, соотечественники Эльрика и в самом деле не отличались чувствительностью.
Дозорный слегка поклонился:
- Здесь нет места для тебя, государь. Ты изменил своему народу и отрекся от него пять лет назад, и, хотя я уважаю кровь императоров, которая течет в твоих жилах, я не могу повиноваться тебе или оказать гостеприимство, которое в другом случае ты имел бы право.
- Конечно,- ответил Эльрик, и Мунглум невольно залюбовался царственной осанкой приятеля. - Но позволь твоему вожаку, другу моих детских лет Дувиму Твару, самому решать, как обращаться со мной. Отведи меня немедленно к нему и помни: мой спутник не причинил вам никакого вреда, поэтому обращайся к нему с почтением как к другу императора Мелнибонэ.
Дозорный снова поклонился и взял поводья коня Эльрика. Вскоре они вышли на большую поляну, где раскинулся лагерь людей из Имррира. Костры, на которых готовилась пища, горели в середине большого круга, образованного палатками, и воины с тонкими чертами лица тихо разговаривали, сидя вокруг них. Даже в этот хмурый день ткани палаток казались яркими и веселыми. Такие мягкие тона были присущи только Мелнибонэ: темные и дымчатые оттенки зеленого, лазури, охры, золота, темно-синего, они не просто сочетались друг с другом, а смешивались. Эльрик почувствовал острый приступ ностальгии: ему вспомнились многоцветные башни Прекрасного Имррира.
Когда путники и их провожатый приблизились, все разговоры стихли, и люди начали тихо перешептываться.
- Пожалуйста, оставайтесь здесь,- сказал дозорный Эльрику.- Я сообщу господину Дувиму Твару о вашем прибытии.
Лорд-альбинос кивнул в знак согласия, продолжая величественно восседать на спине нервно переступавшего с ноги на ногу коня и зная, что воины не сводят глаз со своего последнего императора. Никто из них не приблизился к Эльрику, а те, кого наследник имррирских правителей знал лично, явно растерялись. Кто-то из них, мгновенно заинтересовавшись хозяйственными делами, начал шумную возню у костров, некоторые, вдруг озаботившись качеством полировки своих длинных мечей и кинжалов, принялись их начищать, сердито ворча. Впрочем, таких было немного. Большинство же людей испытало настоящее потрясение. И еще любопытство: как мог этот человек, предавший свой народ император, прийти в лагерь тех, кто обречен теперь скитаться по его вине?
На верхушке самой большой палатки - золотой с красными переливами - было укреплено знамя с изображением спящего дракона, голубого на белом. В этой палатке жил Дувим Твар. Торопливо пристегивая пояс с мечом, он откинул полог и вышел на поляну - удивление и тревога светились в его умных глазах.
Дувим Твар, мать которого была принцессой, двоюродной сестрой матери Эльрика, выглядел чуть старше наследника имррирских императоров, и на нем также лежала печать вырождения - того, что именовалось мелнибонэйским благородством. Его скулы были высокими, глаза слегка косили, узкий череп еще больше сужался к подбородку, а тонкие, почти без мочек уши, как и у Эльрика, слегка заострялись кверху. Кожа казалась чрезвычайно бледной, даже на чуть тронутых загаром изящных кистях рук с невероятно длинными пальцами, хотя она и не была такой бесцветной, как безжизненная кожа альбиноса.
Сжимая левой рукой рукоять меча, Дувим Твар направился к сидевшему на коне императору Мелнибонэ, и лицо его в тот миг было совершенно бесстрастным. Приблизившись, он медленно поклонился, почти коснувшись подбородком груди, затем поднял голову и впился взглядом в рубиновые глаза альбиноса.
- Дувим Твар, Повелитель Пещер Драконов, приветствует Эльрика, Императора Мелнибонэ, Истолкователя тайных искусств,- торжественно произнес он старинное ритуальное приветствие.
Эльрик, не столь уверенно, как это казалось, ответил:
- Эльрик, Император Мелнибонэ, приветствует своего верного слугу и соглашается на аудиенцию Дувиму Твару.
По древним мелнибонэйским правилам император не мог просить аудиенции у своих подданных, и Повелитель Драконов понимал это. Он сказал:
- Почту за честь, если мой господин позволит сопровождать его в мою палатку.
Эльрик спешился и пошел в палатку Дувима Твара. Мунглум также спрыгнул с коня и хотел последовать за ним, но альбинос жестом велел ему остаться. В палатку вошли двое благородных имррирцев.
Внутри маленькая масляная лампа боролась с тусклым светом дня, проникавшим сквозь плотную ткань. В полумраке виднелись солдатская койка, стол и несколько резных стульев. Дувим Твар поклонился и молча показал на один из них. Эльрик сел.
Несколько мгновений оба молчали, пытаясь справиться со своими чувствами, чтобы не дать им выплеснуться наружу. Они просто сидели и смотрели друг на друга. Наконец Эльрик заговорил:
- Ты считаешь меня изменником, вором и братоубийцей, виновным в гибели могущественного государства, не так ли?
Дувим Твар кивнул:
- С позволения моего господина я соглашусь с ним.
- При личных встречах мы никогда прежде не обращались друг к другу так официально,- заметил Эльрик.- Давай забудем ритуалы и традиции. Мелнибонэ разрушен, и его сыны стали скитальцами. Мы привыкли беседовать как равные, но только теперь мы по-настоящему равны. Рубиновый Трон погребен в золе Имррира, и нет теперь императора, который бы мог занять его.
Дувим Твар вздохнул:
- Это правда, Эльрик, но зачем ты пришел сюда? Мы были счастливы забыть о твоем существовании. Даже когда гневные мысли о мести тревожили наши умы, мы не пытались отыскать тебя. Ты пришел, чтобы позлорадствовать?
- Нет, Дувим Твар, и ты знаешь это не хуже меня. Я теперь редко сплю, а когда усталость одолевает меня, я погружаюсь в такие сны, что лучше бы мне было бодрствовать. Я вряд ли открою тебе тайну, если скажу, что Йиркун заставил меня поступить так, а не иначе. Тогда он во второй раз узурпировал трон, который я оставил ему как регенту, и снова погрузил свою сестру, которую я любил, в волшебный сон. Помогая флоту грабителей, я надеялся разрушить его козни и избавить Каймориль от чар. Месть вела меня по кровавому пути, но не я убил любимую женщину, а мой меч, Приносящий Бурю.
- Да, я знаю.- Дувим Твар снова вздохнул и провел рукой по лицу. Сверкнули драгоценные кольца.- Но это не объясняет, зачем ты прибыл сюда. Ты не должен возвращаться к своему народу. Мы все опасаемся тебя, Эльрик. Вернувшись и заняв подобающее тебе положение, ты снова пойдешь по своему роковому пути и потянешь нас за собой. Я не хочу такого будущего для себя и моих людей.
- Согласен. Но мне нужна ваша помощь. Только одно небольшое дело, а затем наши пути снова разойдутся.
- Нам следовало бы убить тебя, Эльрик. Но не станет ли это еще большим преступлением? Легко уничтожить изменника. А убить императора? Ты поставил меня перед сложнейшим выбором, когда у меня и так слишком много забот.
- Я всего лишь страница в истории Мелнибонэ,- серьезно ответил Эльрик.- Время все равно бы сделало то, что выполнил я. Я только приблизил этот день, перенес его из будущего в то время, когда наш народ был еще достаточно сильным, чтобы бороться и избрать новый путь.
Дувим Твар иронично улыбнулся:
- Это всего лишь точка зрения, Эльрик, и она по-своему справедлива, я допускаю это. Но расскажи о ней людям, которые из-за тебя потеряли родных и дома, воинам, которым приходится ухаживать за изувеченными товарищами, братьям, отцам и мужьям тех жен, дочерей и сестер, гордых мелнибонэйских женщин, которые удовлетворяли похоть варваров-грабителей.
- Да.- Эльрик опустил глаза. Но когда он вновь заговорил, его голос звучал ровно и спокойно.- Я ничего не могу исправить. Я часто тоскую по Имрриру, его женщинам, винам и развлечениям. Но я могу предложить вам самый богатый дворец в Бакшаане, если вы забудете старые обиды и снова последуете за мной.
- Ты хочешь овладеть богатствами Бакшаана, Эльрик? Ты ведь никогда не стремился к драгоценностям и золоту! Зачем тебе это?
Эльрик провел руками по белым волосам, и в его рубиновых глазах мелькнуло беспокойство.
- Ради мести, Дувим Твар. У меня есть долг. Волшебник из Пан Танга - Телеб К’аарн. Ты, возможно, слышал о нем. Он довольно могуществен для такой сравнительно молодой расы.
- Тогда мы присоединимся к тебе, Эльрик,- угрюмо заявил Дувим Твар.- Ты не единственный из мелнибонэйцев, кто хочет расквитаться с Телебом К’аарном! Из-за этой суки, королевы Итаны из Джаркора, одного из наших людей замучили до смерти самым позорным и ужасным способом. Его уничтожил Телеб К’аарн, потому что парень принял объятия Итаны, которая искала тебе замену. Мы можем объединиться, чтобы отомстить за пролитую кровь, император Эльрик, и это убедит тех, кто предпочел бы видеть твою кровь на своих кинжалах.
Они договорились, но Эльрик не испытывал радости. У него вдруг появилось тревожное предчувствие, но он все равно улыбался.
* * *
В дымящейся яме, где-то за границами пространства и времени, начало двигаться существо. Вокруг него шевелились бесчисленные спутники ночи. Это были тени людских душ, и они, эти тени, качавшиеся в темноте, были хозяевами существа. Оно позволяло им повелевать собой - до тех пор, пока они платили ему. На языке людей существо называлось Кваолнаргном, и оно откликалось на это имя, когда его правильно произносили.
Сейчас существо беспокоилось. Оно слышало свое имя, доносившееся через барьеры, которые обычно преграждали ему путь в мир людей. Произнесенное вслух, имя открывало проход в этих неосязаемых стенах. Кваолнаргн снова завозился, потому что его имя прозвучало во второй раз. Он не знал, зачем и кто его вызывал. Он только воспринял зов. Когда путь открывался, существо могло насытиться. Оно не питалось ни плотью, ни кровью. Оно поглощало сознание взрослых мужчин и женщин. Время от времени, чтобы разжечь аппетит, оно лакомилось сладкими кусочками невинной жизненной силы, высасывая ее из детей. Животные не интересовали его, поскольку их зачаточная сознательность имела неприятный вкус. Существо это, правда, на свой лад, было тонким ценителем человеческих душ и гурманом.
Теперь его имя назвали в третий раз. Оно снова зашевелилось и поплыло вперед, подрагивая от предвкушения великолепного пиршества…
* * *
По спине Телеба К’аарна пробежал озноб, когда он подумал о том, что содеял. Вообще-то он считал себя человеком мирным. Всепоглощающая любовь к Итане довела его до сумасшествия, но разве это его вина?! Из-за этой женщины он стал повелителем нескольких могущественных злых демонов, он кормил этих тварей рабами и пленниками, а они защищали дворец торговца Никорна. Чародей не испытывал раскаяния и не считал, что поступает неправильно. Проклятые обстоятельства загнали его туда, откуда нет возврата. Он хотел бы никогда не встречаться с Итаной, а встретившись, не возвращаться к ней после того ужасного случая за стенами Танелорна.
Чародей снова ощутил неприятный холодок. Он стоял внутри пятиугольника и вызывал Кваолнаргна. Слабый дар предвидения позволил ему рассмотреть лишь небрежный набросок ближайшего будущего, но он понял, что Эльрик готовится к битве. И Телеб К’аарн решил использовать все подвластные ему силы. Кваолнаргн уничтожит альбиноса до того, как тот доберется до замка. Телеб К’аарн похвалил себя за предусмотрительность: он сохранил локон белых волос, который позволил ему в прошлом послать другого, теперь уже бессильного, демона против Эльрика.
Кваолнаргн знал, что приближается к своему хозяину. Демон медленно двигался вперед, пока наконец не почувствовал жалящую боль, которая подсказала, что он на месте. Демон жадно принюхивался к потокам сознания господина. Душа этого человека находилась совсем близко, но, к великому разочарованию, всегда оставалась недостижимой. Что-то рядом упало. Кваолнаргн уловил запах и понял, что это кусочек нового лакомства, и он поплыл дальше, намереваясь найти свою жертву до того, как боль - верная спутница демона в чужом мире - станет нестерпимой.
* * *
Эльрик ехал во главе небольшого отрада своих соотечественников. Справа от него покачивался в седле Дувим Твар, Повелитель Драконов, слева- Мунглум из Элвера. Позади следовали две сотни всадников и телеги с добычей, боевыми машинами и рабами.
Над караваном развевались гордые знамена Имррира и сверкали длинные наконечники копий. Солнце отражалось от стальных конических ножных лат, шлемов и наплечников, полированные нагрудники поблескивали под длинными распахнутыми меховыми куртками. Поверх курток воины надели яркие плащи из имррирских тканей, которые искрились от капель воды, пронизываемых солнечными лучами. Вслед за предводителями отряда ехали лучники. В руках они держали костяные луки, пока с ненатянутой тетивой - оружие чудовищной силы, которое подчинялось только умелым рукам уроженцев Мелнибонэ. За спинами у них висели колчаны, полные стрел с черным оперением. Дальше, наклонив блестящие копья, чтобы не задевать низких ветвей деревьев, двигались копейщики. За ними на нервных породистых лошадях гарцевали имррирские кавалеристы, вооруженные длинными мечами и своеобразными кинжалами - слишком короткими, чтобы считаться мечами, но длинноватыми для ножей.
Отряд въехал в предместье Бакшаана, направляясь ко дворцу Никорна в северной части города. Воины двигались в полном молчании. Им не о чем было говорить: впервые за пять лет сам император вел их на битву.
Мунглум, встревоженный тем, что в грядущей схватке ему придется встретиться и с колдовством, беспокойно ерзал в седле. Он с отвращением думал о магии и мерзких тварях, которые подчиняются темным заклинаниям сумасшедших чародеев. Мунглум считал, что люди должны разбираться между собой без чужой помощи, но, к сожалению, даже его странный приятель думал совсем иначе. Приносящий Бурю, черный демонический клинок, дрожал под рукой Эльрика, предвкушая кровавый пир. Вдруг меч словно встревожился и начал толкать альбиноса в бок. Клинок тихо застонал, и в стоне его послышалось предупреждение. Эльрик поднял руку, и кавалькада остановилась.
- К нам что-то приближается! Справиться с ним могу только я,- объявил он людям.- Я поеду вперед.
Пришпорив лошадь, он погнал ее осторожным легким галопом, внимательно глядя вперед. Голос Приносящего Бурю стал громче и резче и теперь походил на сдавленный крик. Испуганная лошадь дрожала. Эльрик не ожидал, что неприятности начнутся так скоро, и молился, надеясь, что, какое бы зло ни пряталось в лесу, оно не было направлено против него.
- Ариох, будь со мной,- выдохнул он.- Помоги мне теперь, и я посвящу тебе целый отряд воинов. Помоги мне, Ариох.
Дурной запах ударил в ноздри Эльрика. Он кашлянул и закрыл рот рукой, ища глазами источник вони. Лошадь заржала. Альбинос соскочил с седла и шлепнул коня по крупу, отправляя его обратно по тропинке, а сам осторожно двинулся вперед, сжимая в руке меч. Черный металл Приносящего Бурю дрожал от острия до рукояти.
Эльрик почувствовал Нечто колдовским взглядом своих праотцов еще до того, как увидел глазами, и сразу узнал кошмарное создание. Он и сам был одним из его хозяев. Но на сей раз он не мог управлять Кваолнаргном, поскольку не стоял в пятиугольнике, и в его распоряжении теперь оставались только меч и разум. Эльрик, зная о мощи Кваолнаргна, вздрогнул. Сможет ли он победить этот ужас?