Он повернулся к экрану на стене. По движению его пальцев политическая карта мира сменилась картой Африки, превратилась сперва в тектоническую, а затем неузнаваемо преобразилась в причудливых мир воздушных течений, ветров, циклонов и антициклонов, со всякими муссонами и пассатами.
- Вы не подумали, - спросил он быстро, - что заболевание распространяется чересчур как-то не так?
- Нетипично, - согласился я. – Да, вижу…
Он провел всей пятерней по карте, и воздушная масса послушно передвинулась вместе с ним.
- А вот здесь видите?
- Совпадает, - согласился я, уже все понятно, но не стоит гасить его азарт, - хотя основной пучок авиалиний идет левее.
- Вот-вот! Смотрите, этот массив туч прошел как раз над очагом первого заболевания, а затем ветры сдвинули его узким клином в сторону юго-востока…
Я посмотрел на карту, а затем на ту, где отмечены очаги заболевания.
- Ого… Поздравляю. Совпадение полное.
Он посмотрел на меня торжествующими глазами, потом выражение восторга померкло, сказал трезвым голосом:
- Но это значит…
- Ты нашел, - сказал я, - основной источник распространения. И гораздо более грозный, чем самолеты, поезда, автотранспорт. Движение потоков воздуха не отменить, как авиарейсы. Авиарейсы всего лишь разносили его быстрее.
Он сказал упавшим голосом:
- Это значит, если не выяснить срочно, что за болезнь… и не сделать вакцину, то под угрозой уже не тысячи, а миллионы!
- Не хотелось бы брать пробы лично, - сказал я брезгливо. – Неужели до сих пор не сделано никаких попыток…
- Сделано, шеф, - заверил он. – Наши европейские медики уже в Алжире и Египте!.. Только прибыли, но уже принялись искать вакцину.
- Образцы крови?
- Перешлют по первому же запросу, - заверил он. – Алжирское министерство здравоохранения рассылает пробирки с кровью заболевших во все медицинские центры мира, которые выразили готовность принять участие в борьбе с угрозой.
- Отлично, - сказал я. – Мацанюк уж и не знаю, сколько ухлопал на это амбициозное дело, но собрал для своего центра самых талантливых. Уверен, сыворотку сделаем в течении двух-трех дней!
- Конечно, - согласился он, - сделаем. Мы настоящая Европа, не то что какие-то там бывшие европейские территории, заселенные турками и арабами.
Подошел Ивар, долго смотрел, лицо стало совсем мрачным.
- Судя по скорости… и по этой дурацкой карте, какая-то она неправильная, инфекция передается воздушно-капельным. При тактильном можно месяцами жить в охваченном эпидемией городе и не заразиться, но если по воздуху…
- И проникает во все щели, - сказал Мануйленко мрачно. – Смотрите, зеленых зон нет вообще!..
- Даже желтые, - сказал Ивар, - и то краснеют достаточно быстро…
- А красные ширятся, - подхватил Мануйленко. – Вот направление ветров, видите? Совпадает полностью.
И все-таки Мануйленко не удержался на такой неинтересной текучке, вот уж чистый теоретик, и от изучения переполюсовки магнитного поля Земли, что грозит глобальной катастрофой, перешел к мощным гамма-всплескам в космосе, что в одно мгновения могут стереть с лица планеты всю живое, а потом увлекся изучением неизвестных процессов в недрах Земли, что способны вырваться на поверхность и все здесь испепелить…
Время от времени пытается заинтересовать и меня, не догадываясь, что я держу его как витрину, вот, дескать, смотрите, чем мы занимаемся, это чтоб проверяющие уходили в полной уверенности, что в этом Центра работают одни чудаковатые придурки.
Прошло еще три дня, Ивар сообщил мне чуточку виновато:
- Шеф, с сывороткой для той африканской чумы облом.
- Что стряслось? – спросил я.
- Не тот случай, - сказал он. – Не только мы, нигде пока не могут отыскать противоядия. В Штатах вообще опустили руки, они ж так бахвалились!
- Сложная структура вируса?
- Нет, но… выяснилась одна закономерность.
- Всего одна, - сказал я, - это хорошо.
- Но зато какая, шеф!.. Кого-то испугает, но большинство, если честно, вздохнут с облегчением.
Я потребовал в нетерпении:
- Рассказывай!
- Первые статистические результаты, - пояснил он, - выявили одну интересную закономерность…
- Ну-ну?
Он сказал с придыханием:
- Представляете, эпидемия бьет только негров! Или, скажем иначе, поражает только представителей негритянской расы. Что такие же люди, как и мы, только с темной кожей. Даже черной, а то и вовсе чернущщей! Такое сразу не заметили, сочли, что в первую очередь под удар попадают, как обычно, бомжи, наркоманы, алкоголики и прочие представители низшего класса с ослабленным иммунитетом. Но уже много случаев, когда умирают очень богатые негры… или люди негроидной расы, что такие же люди, как и мы, только….
Я прервал раздраженно:
- Ты не на трибуне, морда!.. Неужели кто-то ухитрился создать генетическое оружие?.. Направленное против представителей определенной расы?
Он сказал с загоревшимися глазами:
- Шеф, вы же знаете, это хоть и сложно, но вполне по силам хорошему дружному коллективу!
- Как мы, - сказал из своего угла Ивар и с энтузиазмом потер ладони. – Мы на любую гадость всегда, только кивните, шеф!
Я покачал головой.
- Да, но… в подполье хороший дружный коллектив талантливых ученых не спрячешь. Они все на виду, что объяснимо. Да и вообще… Я не представляю, чтобы такой коллектив можно было собрать где-то в третьеразрядной стране… даже на правительственном уровне.
Он спросил быстро:
- Указываете на ЦРУ?
- Может быть, - согласился я, - только почему не выпустили у себя в Штатах? Их банды чернокожих, что живут на пособия, достали там уже всех и каждого… Девяносто пять процентов всех преступлений в Америке совершается чернокожими, хотя их доля в населении Штатов всего тринадцать процентов.
Он поинтересовался:
- Порыться в том направлении?
- Без тебя пороются, - осадил я строго. – На это есть разведка и всякие прочие якобы компетентные, так называемые органы.
- Догадываюсь, какие, - пробормотал он.
Оксана сказала от своего кресла с достоинством тургеневской девушки:
- Без пошлостей, пожалуйста!
Стыдно сказать, но кроме великих дел и ликвидации глобальных угроз время от времени занимаюсь и недостойной будущего сингуляра мелочью. Стараюсь удержаться от нее, быть на высоте, я же не бэтман какой-то сраный или Супермен, тоже дебил из дебилов, но вот на соседней улице трое парней изнасиловали девушку, у меня тут же мелькнула мысль кастрировать всех троих, но подумал, что дураки вообще в рай сингулярности не протиснутся, а тогда на хрен их жалеть и возиться с ними.
Три выстрела в упор прямо в вытаращенные от ужаса глаза, и я исчез, как Батмэн старого доброго времени, что не страшился брать закон в свои руки.
Сейчас, правда, и Бэтмен стал полным говном, измельчал, но я не они, в сладком и понятное мелкотемье не сползаю, хоть и хочется.
Тот, кому дано много, от того и ожидается много. Мне дано намного меньше, чем Супермену, но все-таки не трачу свое время на то, чтобы снять с дерева заблудившихся кошечек.
Еще раз просмотрел данные о погибших, стараясь выяснить кто в наибольшей опасности, все мы в первую очередь думаем о детях, однако вирус детей уничтожает так же быстро, как и стариков.
- Стоп-стоп, - пробормотал я, - а это что… Если не статистическая ошибка, то это прорыв… Весьма зловещий прорыв.
Мещерский спросил быстро:
- Владимир Алексеевич, вы что-то сказали?
- Да, - ответил я. – Вот взгляните на эту картину. Дайте крупным планом… Вот взгляните. Городок на десять тысяч жителей. Погибли практически все, уцелело всего сто двадцать человек.
- Ну-ну?
- Из них сорок человек белых, - ответил я. – Хотя, как мне кажется, там их всего было человек сорок, небольшой офис германской компании по переработке кокосового масла.
Мещерский нахмурился.
- Может быть, это зацепка… но надо искать дальше.
- А эту проверить глубже, - досказал я. – Данко, Ивар!.. Постарайтесь выяснить, случайное ли совпадение?
На соседнем экране появилось изображение главного зала моего как бы Центра по Предотвращению Катастроф, Мещерский взглянул удивленно и встревоженно, не догадывался еще, что и в его кабинете я тоже могу включать-выключать приборы.
Данко, Ивар и другие из моей команды повернулся в нашу сторону, Данко кивнул, его быстрые пальцы запорхали над клавиатурой, Ивар начал двигать на своем настольном дисплее схемы и графики.
Бондаренко сказал глубокомысленно:
- Негры вроде бы не переносят коровьего молока, оно у них не переваривается, верно? А еще у них болезни, каких нет у белых. И лекарства на них действуют чуть иначе. Это не афишируют, но медики разрабатывают ряд препаратов исключительно для негров.
Мещерский снова взглянул на меня требовательными глазами.
- Владимир Алексеевич?
Я кивнул.
- Это так, но отличия не очень-то большие. Два-три гена, что отвечают за расщепления молока у негров отсутствуют. Да, отсутствует та самая необходимая лактаза. Есть еще некоторые пустяковые отличия… но не думаю, что чума отличает как-то одних негров от других. Восемьдесят человек из числа негров остались целы? Вот смотрю данные, эти восемьдесят даже не почувствовали никакой чумы. Ни один не слег, ни один не ощутил даже повышения температуры!
- Иммунитет?
Я сдвинул плечами.
- Видимо, да.
Он сказал быстро:
- Тогда нужно взять их кровь на анализ, а на его основе, как понимаю, можно сделать сыворотку против этой дряни?
- Понимаете верно, - ответил я. – Мой респект, Аркадий Валентинович. Все, я бегу в свой отдел. Нажимайте на все кнопки, но, похоже, дело сдвинулось с мертвой точки.
Глава 9
Сведения о вирусе непонятного происхождения вышли на первые полосы всех новостных сайтов. Заголовки типа "Генетическое оружие – угроза человечеству!" стали попадаться постоянно.
Странное дело проявление амбивалентности: многие в мире кто недолюбливал негров, кто откровенно ненавидел, но когда над ними нависла такая серьезная опасность, даже фашистские организации вроде "Белых Братств" предложили помощь.
Медицинские центры во всем мире работали круглосуточно, но пока что удалось установить очень неутешительные истины:
Первое: вирус сконструирован людьми и нацелен на ген, встречающийся только в организме негров или, говоря политкорректно, представителей негроидной расы.
Второе: вирус распространяется с воздушными потоками, как-то остановить его проникновение даже за океан и на дальние острова пока не представляется возможным.
Третье: никакая сыворотка не поможет, вирус поражает и выводит из строя ген, исправить можно только сложнейшей операцией на ДНК, но к таким операциям готовятся месяцами, а речь не о том, чтобы спасти одного человека, а чтобы не дать истребить миллиард чернокожих на планете.
Резко взлетели цены на бомбоубежища и противоатомные бункеры. В Штатах добропорядочные граждане отдавали бункеры, выстроенные для себя на случай войны, негритянским семьям, если те, конечно, могли заплатить за ним пятикратную цену, все равно им деньги, счета и машины не понадобятся, если что пойдет не так…
Несколько сотен строительных фирм, мгновенно перестроившись, начали спешно копать бункеры на большие семьи. Вирус доберется до Штатов не раньше, чем через пару месяцев, а за это время можно всю Америку изрыть такими убежищами с запасами воды и еды на несколько лет.
Известная певица Зандиара выступила с песней "Я живу с вирусом", что мгновенно стала хитом и взлетела на вершину топа, а киностудия Асилум объявила о начале съемок фильма "Батмен против вируса", пообещав выпустить тизер уже в конце недели, а благотворительная организация Зеленый Мир выступила с инициативой сбора средств на спасение пингвинов, хотя какая связь между неграми и пингвинами пообещала объяснить позже.
Фирма КриоРус выступила с заявлением, что готова крионировать лиц негритянского происхождения по себестоимости, не извлекая никакой прибыли, для этого им нужно всего лишь прибыть к месту заморозки лично.
Илон Маск предложил срочно запустить недостроенную ракету на Марс, в экипаж набрать только чернокожих. Ракета будет управляться с земли, так что катастрофы может и не быть, это единственный шанс избежать гибели, так как вирус передвигается только в атмосфере и за ее пределы выйти не сможет.
Мещерский поставил слипер на экран, едва я переступил порог его кабинета, я деликатно промолчал, хотя какие от меня тайны, а он сказал со вздохом:
- Я прочел рекомендованные вами книги… для простых людей. Где все объясняется на пальцах. Особенно хороша библия Алексея Турчина с перечнем всех катастроф, которые могут ожидать человечество на пути к сингулярности.
- Поздравляю, - сказал я.
Он наклонил голову, принимая поздравления.
- Но там не указана самая неприятная… или я просто не заметил?
- Слушаю?
- Конфликт, - произнес он таким серьезным голосом, что у меня пробежали мурашки по спине, - между богатыми и бедными.
Я пробормотал:
- Но и сейчас есть не просто богатые, а супербогатые… но бедные к этому относятся спокойно.
Он покачал головой.
- У бедных остается шанс стать богатыми. Для поддержания этой иллюзии… даже надежды!.. проводятся две-три ежегодных лотереи с призом в сотни миллионов долларов. Во-вторых, бедных с богатыми равняет мысль, что все умрут, богатые и бедные. И присутствует злорадство, что никакие миллиарды не спасут от могилки. Правда, богатые могут прожить на несколько лет дольше бедных благодаря медицине и лекарствам, но каждый понимает, что нет особой разницы между смертью в семьдесят лет или в девяносто. Все равно смерть есть смерть, и все миллиарды не помогут.
Я вздохнул, тема мне знакома хорошо, уже обсуждали не раз в узком кругу высоколобых, пробормотал:
- Да, ставки повышаются…
- Вот-вот, - подтвердил он. – Сейчас уже можно почти точно сказать, кто получит бессмертие, а кто умрет. По крайней мере первый десяток лет получать бессмертие будет крайне трудно, долго и дорого. Очень дорого! Таблетки от смерти никогда не будет. По крайней мере, в обозримом будущем. Первые бессмертные выйдут не из больниц, пусть даже самых-самых, а из научно-исследовательских центров, где над ним будут месяцами работать по сто лучших из лучших докторов наук, знатоков своего дела, перепрограммируя каждую клетку тела.
Он умолк, взгляд оставался непроницаемым. Я промолчал, он прав. Сейчас социальная разница и малозаметна, и ее принимают, потому что есть шанс у каждого, но у мертвого шансов не будет.
- Я всегда страстно ждал будущее, - признался я, - но сейчас и мне как-то не совсем. Но жду с нетерпением и надеждой… это же победа человечества над хаосом! А дальше придет настоящее бессмертие человечества, которое не уничтожит даже случайно залетевший в нашу систему астероид.
Он кивнул.
- Да, и пусть даже Солнце превратится в сверхновую или просто погаснет, человечество уцелеет с легкостью. Но беда в другом?
Я кивнул.
- Да. Будет ли мне место в этом человечестве?
Он проговорил медленно:
- А будет ли это человечество… человечеством? Нет-нет, я не о той глупости, всю сингуляры должны сохранить все так называемое человеческое, вплоть до лени, хамства и боярских усадеб. Догадываетесь?
- Боюсь, - ответил я, - что да.
- Ну-ну, - подбодрил он, - скажите, Владимир Алексеевич.
Я заговорил, чувствуя как язык становится таким тяжелым, словно из чугуна:
- Те, кто станет первыми сингулярами, ускорятся в развитии так, что уже через неделю, а то и через часы будут смотреть на остальных людей, как мы… на дождевых червяков, что ли?
Он кивнул.
- Да. И беда в том, что таких будет очень немного. Все человечество им будет просто без надобности.
Я не сводил с него взгляда.
- Вы хотите сказать, что настоящую опасность нужно ждать не от Искусственного Интеллекта…
- От человека, - договорил он. – Который перестанет быть человеком в нашем понимании.
Я уронил голову, мысли совсем суматошные, носятся и сшибают одна другую с ног.
- Любой человек, - сказал я, - получив долгожданную возможность программировать себя, в первую очередь восхочет сделать себя умнее, красивее, дальновиднее… уберет все то, что мешает нам… сколько лет я потерял на женщин! А сколько сил, нервов… Все это убрать, убрать, убрать… Если убрать недостатки, потом убрать слабости…
Я умолк, он тоже молчал, думал, наконец поднялся к кофейному агрегату, махнул ладонью, слышно как с хрустом затрещали размалываемые зерна, манипулятор поставил чашку в углубление, а из краника полилась черная струя ароматного кофе.
- Будете?
- Да, - сказал я. – Мне покрепче. Да, вы правы, человек опаснее. Человек опасен, даже когда человек!.. А если станет нечеловеком, мне просто страшно, каким себя сделает.
Он сказал хмуро:
- Или все под контроль Высокой Комиссии? И без ее разрешения ни шагу в сторону.
- То-есть, все под Всемирный Контроль? Аркадий Валентинович, мир к этому не просто идет, а мчится. Да,
- Отвратительно, - сказал он с чувством, - что это неизбежно. Ужасные вещи могут творить даже самые прекрасные честные люди, если одни красные, другие белые, третье зеленые, а есть еще анархисты, антиглобалисты, почвенники… имя им легион, и все хотят перекроить мир по-своему!
- Но сейчас у них руки коротки, - согласился я. – За тысячи лет неспешного развития человечество успело детально разработать и внедрить системы сдерживания.
- Но вы все время твердите, - напомнил он, - что сингуляры получат немыслимую мощь и власть раньше, чем будут придуманы ограничения? И если ограничения потом и возникнут, то уже созданные самими сингулярами… боюсь, они будут не для них, а для нас. Мелких тупых зверюшек в заповедниках.
- Это в лучшем случае.
- Верно. Если из какой-то блажи пощадят. Но, думаю, любую блажь они в себе сотрут.
Я сказал оптимистически:
- Это значит, Аркадий Валентинович, мы должны оказаться среди сингуляров! Причем, первых. Хотя бы в первой тысяче.
В дверь деликатно стукнули, Мещерский не успел ответить, как вошел Бондаренко и сказала с порога живо:
- Простите, что без спроса, но дело чрезвычайное!.. Наши спецы проанализировали все данные, результаты страшновастенькие… И все улики в сторону Штатов.
Мещерский спросил стиснутым голосом:
- Почему именно в их сторону?
- Масштабность, - сказал Бондаренко, - и, вон Владимир Алексеевич подтвердит, структура вируса слишком уж хорошо скомпонована. А это означает, вирус создавал не пьяный слесарь в гараже!
Мещерский покачал головой.
- Этого недостаточно. Штаты сильны там, где нужно клепать по авианосцу в год. Собрать вирус, наверное, проще. Нужно только знать, как. Но для этого не надо жить в Штатах и выполнять указания Пентагона. Хотя, конечно, проверяйте все концы и с той стороны. Я и сам Штатам не верю.
Едва я вернулся в свой отдел по предотвращению, Ивар бросился навстречу с пачкой свежераспечатанных листков в руке.
- Я ошибся, - сказал он мрачно. – Шеф, я лажанулся!
Все затихли и следили за нами настороженные, как мыши, спросил быстро: