- Король, видишь ли ты мужей, которые всматриваются в тебя, опершись на древки своих топоров?
- Этих высоких, золотоволосых и бородатых?
- Да. Наш успех в будущей битве зависит от их участия. Они поклялись, что перейдут на сторону неприятеля, если мы им не дадим вождя, который поведет их в бой. Их король погиб, а новый вождь тоже должен быть королем. Такое условие они поставили. Ты поведешь их?
В глазах Кулла мелькнуло удовлетворение.
- Они похожи на Красных Убийц, моих собственных воинов. Я поведу их.
- Тогда пойдем.
Небольшая группа двинулась вперед через толпу воинов, которые напирали друг на друга, чтобы увидеть пришельца, но испуганно отшатывались по мере его приближения, оживленно обсуждая происходящее.
Викинги стояли сбоку, плотно сомкнув ряды, и придирчиво рассматривали Кулла. Он отвечал им таким же взглядом, оценивая их внешний вид и вооружение.
- Вульфер, - произнес Бран, - мы привели вам короля и требуем, чтобы вы сдержали данное слово.
- Пусть он говорит с нами, - холодно отозвался викинг.
- Он не знает вашего языка, - сказал Бран, помня, что викинги не имеют понятия о легендах его племени. - Но это великий король с Юга…
- Он прибыл к нам из прошлого, - спокойно вмешался колдун. - Давным-давно он был самым великим из всех вождей на земле.
- Покойник, - тревожно перешептывались в передних рядах, а остальные подошли ближе, стараясь услышать как можно больше. Вульфер вскипел злобой:
- Разве привидение может вести в бой живых людей? Ведь вы сами говорите, что этот человек давно мертв. Мы не пойдем за трупом!
- Ты лгун и предатель, Вульфер, - сказал Бран с плохо скрываемым гневом. - Ты поставил перед нами задачу, заранее считая ее невыполнимой. Да, тебя манила битва, но на стороне Орлов Рима. Мы привели вам короля, и это не пикт, не галл и не бритт. А сейчас ты отрекаешься от данного вчера слова?
- Хорошо, пусть он бьется со мной, - Вульфер, явно припертый к стене, взмахнул топором. - Если ваш покойник победит меня, тогда мои люди пойдут с вами. Если ж я с ним справлюсь, вы позволите нам спокойно уйти в лагерь легионеров.
- Хорошо, - ответил колдун. - Вы согласны, Волки Севера?
Дружный вой одобрения и лязг оружия были ответом. Бран повернулся к Куллу, который молча стоял, не понимая ни слова из сказанного, но о многом, несомненно, догадываясь. Его холодные глаза выразительно посветлели, а Кормак подумал, что они, наверное, видели уже не мало таких сцен.
- Этот воин говорит, что ты с ним должен бороться за право стать королем, - объяснил Бран, и Кулл, охваченный жаждой боя, кивнул головой:
- Я понял это. Освободите нам место.
- Щит и шлем, - предложил Бран, но Кулл отказался.
- Ничего не нужно, - сказал он. - Отойдите назад, дайте нам возможность замахиваться оружием.
Воины отступил, и в середине этого круга противники стали осторожно приближаться друг к другу. Кулл выдернул из ножен сверкающий нож - безусловно, произведение настоящего мастера. Вульфер, покрытый шрамами сотни таких поединков, отбросил в сторону свой плащ из волчьих шкур и осторожным шагом приблизился к противнику.
Внезапно - их разделяло еще немалое расстояние - Кулл прыгнул. У наблюдавших перехватило дыхание, хотя все они немало повидали и привыкли к неожиданностям. Как тигр, бросающийся на добычу, Кулл ударил мечом еще в прыжке, но противник в последний момент успел прикрыться щитом.
Посыпались искры; топор Вульфера зловеще просвистел над головой Кулла. Он ударил снизу и отскочил, стремительный и неуловимый, как хищный кот. Край щита Вульфера был сильно поврежден, а панцирь пробит - меч Кулла едва не достиг цели.
Кормак, дрожа от волнения, изумился, как меч мог разрубить чешуйчатую кольчугу викинга, - после такого удара он должен был бы разлететься на куски, но на нем не было ни малейшей зазубрины. "Это лезвие из валлузийской стали, - подумал галл, - и было выковано в другую эпоху другими людьми!"
Противники снова бросились в атаку - их оружия скрестились двумя молниями. Щит Вульфера разлетелся надвое - по нему пришелся еще один удар меча Атлантиды. Но и Кулл пошатнулся, когда топор викинга обрушился на его золотую диадему. Этот удар должен был бы разрезать золото, как масло, и раскроить череп, но топор отскочил, а его лезвие оказалось глубоко выщербленным.
В следующий миг викинг потерял ориентацию под градом ударов, как уносимый бурей корабль. Он старался парировать удары топором, призвав на помощь весь свой опыт, но этим смог лишь на несколько секунд отсрочить поражение. Меч Кулла отрубил нагрудник с его кольчуги, сбил один из рогов шлема, а потом разрубил древко топора. Тот же удар, который перебил древко, пришелся по шлему Вульфера и ранил его в голову. Викинг упал на колени, тонкая струйка крови потекла по лицу.
Кулл не стал наносить очередной удар и, бросив меч Кормаку, остался безоружным, лицом к лицу с противником. Его глаза горели жестокой радостью, он что-то кричал на незнакомом языке. С волчьим рычанием Вульфер вскочил на ноги. В руке его был кинжал. Два тела сплелись в борьбе, а зрители издали такой вопль, что все вокруг задрожало. Рука Кулла лишь чуть не дотянулась до запястья викинга, но кольчуга атланта и так защитила его от удара.
Кинжал сломался, и Вульфер отбросил бесполезный уже обломок и обхватил своего противника. Его медвежья хватка переломала бы ребра более слабому человеку, но Кулл только сверкнул зубами в тигриной улыбке и ответил тем же. Некоторое время они, раскачиваясь, топтались на месте, но мало-помалу черноволосый воин заставил викинга выгнуться назад так, что наблюдающим показалось: у него вот-вот сломается позвоночник. С диким воплем ошалевший от страшной боли Вульфер потянулся к лицу Кулла, намереваясь выцарапать ему глаза. Одновременно он своими волчьими зубами впился в плечо атланта - из раны хлынула кровь. Вокруг раздался крик:
- Кровь! У него течет кровь! Он не дух! Он простой смертный!
Кулл, разъяренный укусом, еще крепче сжал викинга, а потом оттолкнул от себя и правой рукой ударил ниже уха. Викинг упал навзничь в двадцати футах от места борьбы. Совершенно утратив человеческий облик, он еще раз вскочил на ноги и запустил в Кулла поднятым с земли камнем.
Молниеносная реакция спасла короля, но острый край камня поранил-таки ему щеку, и это еще больше его разозлило. С рычанием он бросился на противника и выместил на нем всю ярость: поднял его так, будто это был не рослый викинг, а щенок, и отбросил от себя на дюжину футов. Вульфер упал и больше уже не поднялся. Он был мертв.
Какое-то время вокруг стояла тишина. Первыми заволновались и зашумели галлы, потом к ним присоединились бритты и пикты. Лязг мечей и вопли донеслись даже до марширующих далеко на юге легионеров.
- Люди с Седого Севера! - вскрикнул Бран. - А теперь вы сдержите свое слово?
Дикие викинги и мечтать не могли о чем-нибудь ином. Это читалось в их глазах еще до того, как их человек ответил. Примитивные, полные предрассудков, воспитанные на рассказах о воинственных богах и героях, они не сомневались, что черноволосый воин, победивший Вульфера, и есть сверхчеловек, посланный богами войны.
- Да! Мы никогда не видели такого героя! Покойник он, приведение или сам черт, мы пойдем за ним всюду: до Рима или до Валгаллы!
Кулл не понимал слов, но их смысл доходил до него. Со словами благодарности взяв у Кормака свой меч, он повернулся лицом к ожидающим викингам и обеими руками поднял его высоко над головой, направив острие в их сторону. Они не поняли этого, но оценили жест. В порванной, запятнанной кровью одежде, Кулл был для них ликующим божеством войны.
- Пойдем, - сказал Бран, тронув его за плечо. - Римская армия уже на марше, а у нас еще многое не готово. Едва хватит времени расставить отряды, прежде чем враг будет здесь. Давай поднимемся на вершину вон того холма,
- показал пикт.
Оттуда они посмотрели вниз, на долину, которая тянулась с севера на юг, где из узкого ущелья разворачивалась в широкую равнину длиной около мили.
- Враги пойдут там, вверх по долине, - пояснил пикт.
- У них тяжелые обозы, другой дорогой они не смогут пройти - кругом одни горы. Здесь мы сделаем засаду.
- Я думал, что твои люди уже давно ждут в укрытии,
- удивился Кулл. - А как быть с разведчиками, которых враги наверняка вышлют?
- Мои дикари не выдержали бы долгого ожидания в засаде, - в голосе Брана прозвучала горькая нотка. - Я не мог их расставить, пока не был уверен в викингах. И потом, любая туча или листья, гонимые ветром, могли испугать их, и они бросились бы бежать врассыпную. Ставка в этой игре - будущее пиктов. Они называют меня своим предводителем, но это пустой звук. В окрестных холмах и горах скрывается много диких кланов, которые отказываются воевать под моим началом. Из тысячи лучников, которыми я сейчас командую, больше половины происходит из моего собственного клана. Против нас идет маршем около восемнадцати сотен римлян. Это еще не само нашествие, но первая попытка, которая решающим образом повлияет на планы расширения границ империи. Они хотят построить крепость в одном дне марша отсюда на юг. Если это им удастся, они смогут основать и другие форты, сжимая стальной обруч вокруг сердца вольного народа. Если же я выиграю битву, это будет двойная победа. Все племена соберутся под мое знамя, и следующий поход Рима получит более сильный отпор. Если я уничтожу эту армию, то уничтожу и последующие. В случае же моего поражения кланы рассеются и отойдут на север, а дальше дороги для бегства уже не будет. Им останется только сражаться, но сражаться каждому в одиночку, а не единым народом. У нас здесь тысяча лучников, пятьсот всадников, пятьдесят боевых колесниц с полным снаряжением и ста пятьюдесятью воинами. А теперь - благодаря тебе - еще и три сотни пиратов с Севера в тяжелом вооружении. Как получше расставить для битвы эти силы?
- Ну что ж… - задумался Кулл. - Я бы забаррикадировал северный выход из долины… нет! Это было бы слишком похоже на ловушку. Лучше перегородить его с помощью той банды головорезов, что ты отдал мне под командование. Три сотни смогут некоторое время удерживать ущелье от любого количества врагов. А когда они будут сражаться в ущелье долины, лучники станут обстреливать их сверху с обеих сторон, пока не расстроят боевые порядки. Вот тогда, имея конницу, укрытую за одним хребтом, а колесницы - за другим, я атаковал бы одновременно с обеих сторон и смел бы противника с лица земли.
Глаза Брана засияли.
- Король Валузии, это и есть мой план!
- А что с разведчиками?
- Мои воины как пантеры. Они смогут укрыться почти на самой дороге, по которой пройдут римляне. Въезжающие в долину увидят только то, что им позволят увидеть. А те, кто перевалит через хребет, уже не вернуться и ни о чем не расскажут. Стрела бесшумна и быстра… Судьба всей битвы, по сути дела, зависит от людей, защищающих ущелье. Эти воины должны сражаться в пешем строю и сдерживать атаку легионеров, пока ловушка не захлопнется. Кроме викингов, других таких воинов у меня нет. Мои полуголые воины, без панцирей и с короткими мечами, не продержались бы здесь и минуты. Вооружение кельтов тоже оставляет желать лучшего, к тому же они не умеют сражаться в пешем строю и будут мне нужны в другом месте. Именно поэтому мне так были нужны эти викинги. А ты сам встанешь в этом ущелье вместе с ними? Задержишь римлян до того времени, как все будут готовы? Помни, большинство здесь погибнет. Кулл лишь улыбнулся:
- Я уже много рисковал в жизни. Хотя Тул, мой главный советник, сказал бы, что моя жизнь принадлежит народу Валузии и у меня нет права на риск…
Его голос на мгновение зазвучал необычно, по лицу пробежала гримаса.
- Боже, - воскликнул он, неуверенно улыбаясь, - я временами забываю, что это только сон, настолько все кажется реальным. Но ведь это сон, и что с того, что я, может быть, умру. Я всего лишь проснусь, как это уже не раз со мной бывало. Веди меня, король Каледонии!
Кормак, направляясь к своим воинам, напряженно размышлял. Без сомнения, все это было одной большой мистификацией, но все же… Вокруг он слышал звуки приготовления к битве. Черноволосый король - это, наверное, сам Неид, кельтский бог войны. Или король древних, еще до потопа, времен, которого Гонар вызвал из прошлого. А может, это мифический воин, и он прибыл сюда прямо из Валгаллы? Нет, это смертный, ведь все видели его кровь. Но и у богов есть кровь, только они не умирают, теряя ее.
Такие же споры вели и воины. "В конце концов, - подумал Кормак, - даже если это и обман, он вселяет в войска надежду, что они имеют поддержку сверхъестественных сил. Эта цель полностью достигнута. Вера, что Кулл - больше, чем простой смертный, возбудила такую жажду битвы среди кельтов, пиктов и викингов, что все они словно обезумели, вдохновляемые кровью грядущей битвы". Кормак снова и снова спрашивал себя - а во что я верю? Безусловно, этот человек родом из какой-то чужой страны. В каждом его движении и взгляде заметны следы отдаленности от земли Кормака не только в пространстве, но и во времени.
Это как знак чужого времени, туманных пропастей многих канувших в забвение веков, отделяющих черноволосого великана от современников Кормака. Галл почувствовал, что от напряженных раздумий разум его мутится. Тряхнув головой, чтобы избавится о назойливых размышлений, он рассмеялся при мысли, что и сам участвует в этом фарсе.
III
И вот два диких северных народа единым фронтом в сумерках встают, И каждый слышит третий голос - ветер доносит звуки шага римских рот - тех, что неволят племена земные.
Честертон.
Солнце уже склонялось к западу; тишина невидимой дымкой уже лежала над долиной. Кормак взял в руки вожжи и посмотрел на хребты по обеим сторонам ущелья. Разросшийся вереск, покрывающий крутые склоны, хорошо скрывал сотни затаившихся там диких воинов. Единственным, кто подавал признаки жизни, были три сотни викингов, собравшихся между скалами в самом узком месте. Они перегородили проход стеной из сомкнутых щитов, стоя в тесном строю в форме клина. В его острие, как наконечник копья, стоял человек, называющий себя Куллом, королем Валузии. На нем не было шлема, голову венчал прекрасный, уникальной работы обруч, скорее, даже диадема из твердого металла, выглядевшего, как золото. На левом плече у него был большой щит, принадлежавший когда-то королю пиратов Рогнару, а в правой руке он держал его тяжелую железную булаву. Викинги с восхищением поглядывали на него. Ни он не понимал их языка, ни они его, но приказы были уже излишни. Согласно указаниям Брана, они построились в ущелье, которое должны были удержать любой ценой.
Бран Мак Морн остановился перед Куллом. Они посмотрели друг на друга - королевство одного еще не родилось, держава другого уже затерялась во мгле веков… "Короли тьмы, - подумал Кормак, - безымянные короли ночи, повелевающие мрачными фантомами…
Король пиктов протянул руку:
- Ты больше, чем король. Ты настоящий мужчина. Если мы оба останемся в живых, проси меня, о чем хочешь.
Кулл, отвечая на рукопожатие, усмехнулся:
- И ты, король теней, родственная мне душа. Кажется, тебя создало не только мое сонное воображение. Может быть, мы когда-нибудь встретимся наяву, в настоящей жизни.
Бран кивнул головой, вскочил в седло и отъехал, взбираясь на западный склон. Потом он скрылся за хребтом. Кормак после некоторого колебания спросил:
- Странный человек, ты действительно человек из плоти и крови или ты дух?
- Во сне все мы материальны, пока не проснемся, - ответил Кулл. - Но это самый странный кошмар из всех, которые я когда-либо видел во сне. Даже ты мне кажешься таким же живым человеком, как Брюл, или Канану, или Тул, или Керкор, хотя ты бесследно исчезнешь, как только я проснусь.
Кормак кивнул головой так же, как раньше это сделал Бран, и, отсалютовав - Кулл ответил с ему одному присущим достоинством, - повернул коня и отъехал рысью. На вершине западного холма он остановился. Далеко на юге висела в воздухе туча пыли. Сквозь ее дымку уже можно было различить авангард приближающейся колонны. Ему показалось, что земля дрожит под размеренным шагом тысячи обутых в железо ног, ступающих в едином четком ритме. Он спешился, а один из подчиненных ему вождей, Домнаил, забрал коня и отвел в замаскированное густыми деревьями укрытие под откосом. Только едва заметное подрагивание зелени указывало на присутствие пяти сотен воинов, каждый из которых держал руку на ноздрях своего скакуна, чтобы избежать малейшего звука.
"Сами боги сотворили эту долину". - подумал Кормак. Дно ее было оголенным, а внутренние склоны поросли высоким вереском. У подножия гор за долгие годы собралась земля, смытая дождями, на которой росло достаточно деревьев, чтобы укрыть и его конницу, и пятьдесят боевых колесниц.
У северного края долины, на виду, стояли викинги под предводительством Кулла. По обе стороны от них скрывалось по пятьдесят лучших пиктских лучников. С западной стороны ущелья были скрыты галлы, а вдоль нее и под вершиной залегли около ста пиктов, и каждый со стрелой на тетиве натянутого лука. Пока они прятались в вереске. Остальные пикты скрывались на восточных склонах, над бриттами и их колесницами. Ни они, ни галлы с другой стороны не могли видеть, что происходит в долине, но для них были установлены специальные сигналы.
Длинная колонна легионеров уже входила в южный широкий край долины. Наездники в легком вооружении, разведчики широким веером рассыпались по долине. Они приблизились на расстояние полета стрелы к молчащей армии, загородившей им путь, и там остановились. Некоторые повернули коней и галопом поскакали к главным силам. Остальные развернулись цепью и стали взбираться на откосы, чтобы осмотреть вершины. Это был критический момент. Если бы они что-нибудь заметили, план битвы был бы разрушен. Кормак, вжимаясь в вереск, восхищался изумительной способностью пиктов маскироваться. Он видел, как один из римских всадников проехал в трех футах от лучника и ничего не заметил.