Белеза обнаружила в плане Конана смертельно опасную ошибку, и удивленно спросила себя, как он мог допустить такой просчет. Быть может, киммериец просто переоценил свои силы? Она была уверена, что он не вернется из леса живым. Как только сокровища окажутся в руках корсара и пирата, они расправятся с Конаном, которого оба так ненавидят.
Она вздрогнула, поежилась и сочувственно посмотрела на киммерийца, которого судьба, похоже, приговорила к смерти. Странно было видеть живым и невредимым этого могучего воина, сидевшего там, внизу, и пьющего вино с негодяями, и знать, что он обречен на гибель.
Возникшая расстановка сил таила в себе опасность и гибель многих, сидящих теперь за столом. Заромо с удовольствием бы напал на Стромбанни и убил бы его, будь у него малейший шанс. Девушка не сомневалась и в том, что другой пират, со своей стороны, вынес смертельный приговор Заромо и ее дяде. Но если бы Заромо оказался победителем, то она, по крайней мере, осталась бы в живых.
Но когда Белеза взглянула на корсара, который нервно подкручивал усы и на лице которого в этот момент четко проявились все гнусные черты его характера, то поняла, что не может выбрать из двух зол: гибель или Заромо…
- Как далеко нам предстоит идти? - осведомился Стромбанни.
- Если выйдем в путь немедленно, то к полночи уже сможем вернуться, - ответил Конан.
Он выпил вино, поправил пояс с оружием и взглянул на графа.
- Валенсо, это вы убили пикта в охотничьей раскраске? Валенсо недоуменно заморгал.
- Что вы хотите этим сказать?
- Значит, вы не знаете, что ваши люди вчера ночью убили пикта?
Граф покачал головой.
- Ни один из моих людей не был прошлой ночью в лесу.
- Но в лесу кто-то был, - пробормотал киммериец, вцепившись в стол. - На дереве в лесу я видел голову пикта без боевой раскраски. Я не нашел отпечатков сапог, и решил, что дикаря убили еще до начала шторма. Но зато вокруг дерева было множество других следов - отпечатки мокасин на влажной почве. Пикты видели голову, но она принадлежала какому-то другому племени, иначе они забрали бы голову с собой. Если же дикари заключили мир с племенем убитого, то, наверняка, побежали в его деревню, чтобы сообщить о случившемся.
- Быть может, они его и убили? - произнес Валенсо.
- Нет, они не могли этого сделать. Вы, как я понял, знаете, кто и почему это сделал. Вот эта цепочка была обмотана вокруг шеи убитого пикта. Вы, должно быть, сошли с ума, если решились сделать такое.
Конан бросил на стол нечто, от чего граф придушенно застонал, схватившись за горло обеими руками.
- Это печать Корзетты, - продолжил Конан. - Любой пикт поймет, что убийство мог совершить только белый.
Валенсо подавленно молчал. Он уставился на цепочку, словно перед ним извивалась ядовитая змея, которая может ужалить.
С мрачным выражением глаз Конан некоторое время пристально наблюдал за графом, потом пристально посмотрел на остальных.
Заромо сделал быстрый жест, показывающий, что граф не в своем уме. Конан засунул меч в ножны и взял в руки кожаную шляпу.
- Хорошо, теперь мы можем идти, - сказал киммериец. Оба морских грабителя поспешно опустошили бокалы и,
по примеру Конана, спрятали свои клинки в ножны. Заромо положил руку на дрожащие пальцы Валенсо и слегка встряхнул молчаливого графа. Тот вздрогнул, внимательно осмотрелся, потом оцепенело вышел из зала вместе с остальными. В руке он зажал цепочку.
Но не все покинули этот зал. Белеза и Тина все еще сидели наверху и смотрели вниз. Они могли видеть, как Гальбро ожидал, пока закроется тяжелая дверь. Потом он заторопился к камину и осторожно начал копаться в тлеющих углях. Наконец, он нагнулся, пристально рассмотрел какой-то предмет, затем поднялся, поспешно и испуганно осмотрелся и, в чем-то убедившись, с той же торопливостью вышел через другую дверь.
- Что он искал в очаге? - прошептала Тина. Белеза недоуменно пожала плечами, но любопытство
одержало верх, и она спустилась в пустой зал. Мгновение спустя девушка стояла у камина и увидела то, что мажордом так внимательно изучал.
На углях лежали остатки карты, которую Конан бросил в огонь. В любое мгновение находка могла рассыпаться в пепел, однако на ней все еще были заметны какие-то светлые линии и несколько слов. Слов этих Белеза прочитать не смогла, но ей показалось, что линии представляют собой изображение горы или утеса, а нарисованные вокруг крестики означают лес или, по крайней мере, группу тесно стоявших друг возле друга деревьев.
Девушка не имела никакого представления, где находится изображенная на карте гора, однако, вспомнив поведение Гальбро, поняла, что тому это место известно. Он был единственным человеком из форта, который уходил в лес на значительное расстояние.
VIII. Тайна графа
В полуденном зное, наступившем после яростного шторма, в форте установилась необычайная тишина. Голоса людей, толкавшихся на крепостных стенах, звучали приглушенно. Такая же томно-усталая тишина царила и на берегу, где вооруженные до зубов разбили пираты и корсары свои лагеря, разделенные всего парой сотен футов.
Далеко от берега, в бухте, мирно покачивалась на водной глади "Красная рука" с горсточкой моряков на борту, готовая при малейших признаках предательства поднять якорь и выйти в море. Карака оставалась главной картой Стромбанни, его гарантией против возможных уловок соперников.
Белеза поднялась по лестнице и остановилась перед графом, который сидел за столом и вертел в руках порванную цепочку. Безо всякой симпатии, но с порядочной долей страха племянница взглянула на дядю. Валенсо сильно изменился, казалось, захлестнувший его страх стер все человеческие черты с лица графа.
Конан спланировал поход довольно искусно, исключил любую возможность коварного нападения с одной или другой стороны, однако, насколько понимала Белеза, он забыл обезопасить себя от коварства своих коварных спутников. Он пошел первым, указывая путь двум враждующим пиратам и их помощникам, пятнадцати человекам с каждой стороны. Белеза сожалела, что никогда больше не увидит киммерийца живым.
Наконец она открыла рот и, испугавшись собственного голоса, который отдавался в ушах хриплой и напряженной интонацией, обратилась к застывшему в тревоге графу.
- Варвар и разбойники ушли в лес. Как только Стромбанни и Заромо заполучат золото и драгоценности, они убьют Конана. Что будет, когда они вернутся с сокровищами? Неужели мы действительно погрузимся на борт пиратского корабля? Можем ли мы доверять Стромбанни?
Валенсо с отсутствующим видом покачал головой.
- Стромбанни убьет нас всех, чтобы получить лишнюю долю сокровищ. Однако Заромо шепнул мне перед уходом свой план. Мы взойдем на борт "Красной руки", но не как гости, а как владельцы корабля. Заромо позаботится о том, чтобы путешественники не управились вовремя и ночью разбили лагерь в лесу. Он найдет возможность убить во сне Стромбанни "и его людей. Потом Заромо и его люди тайно и незаметно вернутся к побережью. А незадолго до рассвета я скрытно пошлю с форта свих воинов. Они попытаются захватить корабль. Поэтому не надо думать ни о Стромбанни, ни о Конане. По возвращении Заромо мы вместе с корсарами, оставшимися на берегу, нападем в темноте на бараханцев. Без капитана пираты станут для нас легкой добычей, это очевидно. Потом мы вместе со всеми сокровищами выйдем в море на "Красной руке".
- А что будет со мной? - спросила девушка.
- Я обещал тебя Заромо, - сурово ответил дядя. - Без этого он вообще не возьмет нас с собой.
- Но я не хочу выходить за него замуж, - беспомощно возразила ему девушка.
- Даже не думай об этом. Ты сделаешь так, как я решил, мрачно произнес граф без тени сочувствия. Он поднял
цепочку, блеснувшую в лучах солнца. - Я, должно быть, потерял ее на берегу, - пробормотал он. - Он нашел ее, когда выходил из лодки.
- Вы не теряли ее на берегу, - возразила Белеза голосом таким же безжалостным, как и интонация его недавних слов.
Девушке казалось, что сердце ее окаменело. - Вы сорвали ее с шеи прошлой ночью, когда избивали Тину. Прежде, чем покинуть зал, я увидела эту цепочку на полу.
Вздрогнув, граф взглянул на нее. И до того уже искаженное лицо его посерело от неприкрытого страха.
Девушка жестоко усмехнулась, прочитав невысказанный вопрос в этих расширенных от ужаса глазах и застывших от напряжения изгибах губ.
- Да! Именно так! Черный человек! Он был здесь! в этом зале! Возможно, он нашел цепочку на полу. Охранники не видели его, но этой ночью он был перед дверью вашей спальни. Я видела его через глазок в двери, когда он бесшумно крался по коридору.
Некоторое время Белезе казалось, что ее жестокий дядя умрет от охватившего его страха. Он снова бессильно опустился на стул, который заскрипел под тяжестью безвольного тела. Цепочка выскользнула из ослабевших пальцев и упала на пол.
- В главном доме! - в ужасе прошептал он. - Я надеялся, что бдительная охрана и прочные засовы помешают ему проникнуть в форт. Глупец! Какой же я глупец! Я не могу ни защищаться от него, ни ускользнуть от его погони.
Граф буквально заколотился.
- У моей двери! - застонал он. - Почему же он не вошел? - снова простонал Валенсо и рванул воротничок, словно тот его душил. - Почему не положил конец этой ужасной долгой игре? Постоянно я видел во сне, как он, слившись с темнотой, странными способами проникает, прокрадывается в мою спальню, нагибается надо мной и смотрит. Смотрит!.. И адский голубой огонь призрака мерцает вокруг его головы. Почему…
Припадок закончился, но судорожная лихорадка невероятно ослабила графа.
- Я понимаю, - задыхаясь, прерывисто произнес он. - Он играет со мной в кошки-мышки. Играет моей жизнью, словно сгоревшим факелом. Убить меня ночью во сне слишком легко и милосердно. Он уничтожил корабль, на котором мне, по всей вероятности, удалось бы бежать с этого проклятого берега. Он убил этого несчастного пикта и обмотал мою цепь вокруг его головы, чтобы лесные дикари подумали, что убил его я. Раньше он достаточно часто видел эту цепочку на моей шее.
Графу не хватало воздуха.
- Но почему? Какого дьявола он все это затеял? Чего он добивается? Наверное, все здесь настолько чудовищно, что обычный человеческий разум не в силах ничего постичь…
- Кто этот черный человек? - спросила Белезе и почувствовала, как по спине у нее побежали мурашки.
- Проклятый Демон, которого я освободил собственной алчностью и неудержной жадностью, не думая о том, что целую вечность он будет мучить меня!.. - прошептал граф, растопырив свои длинные пальцы на крышке стола. Он взглянул на Белезу запавшими, странно блестевшими глазами, однако у девушки возникло ощущение, что ее он не видит, что сквозь нее он уставился в мрачное, полное мучений и невероятных страданий будущее.
- В юности у меня был враг, - продолжал граф, обращаясь больше к самому себе, чем к племяннице. - Он был могущественным, влиятельнейшим человеком, но он вечно стоял на моем пути. Я стал искать помощи у Черной магии и обратился к колдуну, который по моему желанию вызвал демона из пучины мрака.
Демон покончил с моими врагами. И моя власть, мои богатства выросли до огромных размеров, и никто из моих соперников больше не мог состязаться со мной. Однако я задумал обмануть своего помощника-колдуна в обещанном ему вознаграждении, которое обязывался выплатить ему всякий смертный, нуждающийся в его помощи.
Этим колдуном был Тот-Амон из Ринга, изгнанный из своей родной земли - Стигии. Он бежал во время царствования короля Ментуерра, а когда тот умер и на трон Люкура, изготовленный из дорогой слоновой кости, взошел Ктеосфон, Тот-Амон уже мог вернуться на родину.
Однако он остался в Кордаве и стал напоминать мне о том, что я должен расплатиться за все оказанные мне услуги. Чтобы не отдавать ему обещанной половины своего состояния, я донес на него нашему монарху, и Тот-Амону не оставалось ничего другого, как поспешно и тайно вернуться в Стигию. Там он быстро приобрел благосклонность нового правителя, а со временем - огромное богатство и магическую силу, сделавшие его настоящим правителем своей страны.
Два года назад, находясь в Кордаве, я получил неожиданное известие, что Тот-Амон внезапно исчез из Стигии. А через некоторое время ночью я увидел его дьявольское коричневое лицо в темном и мрачном углу моего собственного дворца. Он явился не лично, а посылал свой дух, свой бестелесный кошмарный образ, желая превратить мою жизнь в настоящий ад, вызвать невыносимые муки. На этот раз король не мог меня защитить, потому что после смерти Федруго и принятия решения о регентстве, как ты знаешь, Белеза, страна распалась на два враждующих лагеря, а регент оказался моим противником.
Прежде, чем сам Тот-Амон появился в Кордаве во плоти, я трусливо бежал в море. К счастью, его власть имеет свои границы. Чтобы преследовать меня на морских просторах, это чудовище должно оставаться в собственном теле. Дух один не может странствовать по морям. И все же, при помощи таинственных сил и жутких заклинаний, он выследил меня даже в далекой глуши, на этом побережье.
Он прибыл сюда, и я в этом уверен, чтобы заманить меня в невероятную западню или убить, как обычного смертного, ничего не стоящего в этой жизни. Если он спрячется, его никто не сумеет найти. Он может стать невидимым, он умеет бесшумно и незаметно скользить, причем делает это и днем, и ночью, и в тумане. Ни замки, ни засовы, ни охранники не способны его остановить. Глаза охранников он обволакивает тяжелым непробудным сном. Он властвует над неведомыми духами воздуха, гадами в черных подземных глубинах и демонами из мрака вечности. Он может вызвать шторм или бурю, топить корабли и равнять дома с землей.
Я надеялся, что мои следы растворятся в голубых волнах, но он все же выследил меня, чтобы жестоко отомстить.
Глаза Валенсо ненормально горели, когда он усиленно вглядывался в бесконечную даль, словно пытаясь проникнуть сквозь стенку, завешенную пушистыми коврами.
- Но я его перехитрю! - лихорадочно дрожа, прошептал граф. - Если только сегодня ночью он не ударит первым. Завтра уже под моими ногами будет покачиваться палуба, и между нами снова ляжет безграничный океан.
IX. Пещера
- Проклятье!
Взглянув вверх, Конан внезапно остановился и настороженно замер. Люди позади него тоже остановились двумя плотными недоверчивыми группами, следуя друг за другом и держа наготове оружие. Они шли по старой охотничьей тропе лесных пиктов, которая вела прямо на восток. Преодолеть успели всего несколько сот футов, однако берега уже не было видно.
- Что случилось? - подозрительно спросил Стромбанни. - Почему ты остановился?
- Ты что, слепой? Смотри!
Прямо над тропой, из нависающих густых ветвей безобразно скалился череп, а точнее, изуродованное, почерневшее, раскрашенное лицо, обрамленное пышными волосами, с пером птицы-носорога за левым ухом. Перо вызывающе торчало, указывая на путников, а лицо печально смотрело вниз мертвыми глазницами.
- Я сам снял эту голову и спрятал ее в зарослях! - пробурчал Конан и, прищурившись, внимательно изучил окрестные деревья. - Кто-то снова повесил ее здесь? Похоже, этот неизвестный настойчиво пытается натравить пиктов на крепость.
Люди мрачно переглянулись. Дьявольщина! Неужели вмешательство темных сил? Все происходящее было слишком запутано и достаточно опасно.
Конан быстро вскарабкался на дерево, снял с ветки отрезанную голову и отнес ее в ближайший подлесок, где бросил в протекающий мимо поляны ручей. Все видели, как она утонула, оставив пенистые пузырьки на журчащей поверхности.
- Пикты, следы которых остались вокруг этого дерева, не из племени Птицы-Носорога, - объяснил он людям, вернувшись на тропу. - Раньше я достаточно часто подходил к этому берегу, и мне удалось познакомиться с прибрежными племенами. Если я верно читаю отпечатки мокасин, здесь побывали Кормонары. Я могу только надеяться, что они воюют против племени Птицы-Носорога. Но если между ними заключен мир, Кормонары уже подходят к деревне Птицы, и скоро здесь развернется ад. Я, конечно, не имею представления, как далеко расположена деревня дикарей, но как только эти лесные дьяволы узнают об убийстве, они помчатся в лес, как голодные волки, сметая все на своем пути. Для пиктов не существует большего злодеяния, чем насильственная смерть одного из них, не носящего боевой окраски, особенно если убийца вывешивает отрубленную голову на дереве, чтобы ее могли клевать стервятники. Непонятные вещи происходят на этом берегу, забытом Кромом. Но так бывает всегда, когда цивилизованные люди появляются в глуши. Они просто не могут вести себя иначе. Идем.
Осторожно продвигаясь в глубь дремучего леса, путешественники приосвободили мечи в ножнах и стрелы в колчанах. Привыкнув к морскому простору, люди чувствовали себя неуютно среди незнакомого буйства зеленой чащи и путались во вьющихся растениях, липких лианах, которые постоянно мешали движению.
Узкая тропа извивалась, подобно длинной таинственно-угрожающей змее, поэтому многие моряки успели потерять ориентацию и уже не понимали, в каком направлении находится берег и форт.
Однако Конана беспокоило не это. Он снова и снова нагибался, пристально изучая извилистую тропу, пока наконец не пробормотал:
- Кто-то прошел по тропе незадолго до нас. И этот кто-то носит сапоги и не знает леса. Быть может, он и есть тот самый глупец, который нашел разбитый череп и снова повесил его на дерево? Нет, это все же не он, иначе я обнаружил бы под деревом его следы. Но тогда кто же он? Весьма интересная загадка. Кроме вмятин от мокасин, которые мы уже видели, я больше ничего не обнаружил. Кто же этот парень, прошагавший здесь перед нашим появлением? Может быть, один из вас, сучий отпрыск, успел отправить сюда своего человека?
Стромбанни и Заромо настороженно, но решительно замотали головами, отрицая возникшие у киммерийца подозрения и недоверчиво поглядывая друг на друга. Ни один из них не заметил следов, на которые указывал Конан. Едва заметные отпечатки на лишенной травы, плотно утоптанной
тропе оставались скрытыми даже от пристальных взглядов морских разбойников.
Конан резко ускорил шаги, и все побежали вслед за ним.
Когда тропа неожиданно повернула на север, Конан покинул ее и начал прокладывать путь между деревьями и густыми кустарниками в юго-восточном направлении. Между тем палящее солнце перевалило полуденную отметку. Продираясь сквозь переплетение ветвей, лиан и кустарниковых растений, люди изнывали от жары, тяжело дышали, с трудом перелезали через стволы высохших деревьев, которые с треском крошились под тяжестью одновременного движения пиратов.
Стромбанни, шагавший вместе с Заромо, прошептал своему спутнику:
- Как ты думаешь, не ведет ли он нас в западню?
- Все возможно, - ответил корсар. - Но во всяком случае, без него мы не найдем сокровища, да и не выберемся на обратную дорогу к морскому побережью.
Сказав это, он бросил на Стромбанни многозначительный взгляд.
- Я понимаю, что ты имеешь в виду, - пробормотал бараханский пират. - Это, по всей вероятности, заставит нас изменить свои первоначальные планы.