Глубоко в лесных зарослях были слышны характерные звуки схватки, но вскоре смолкли и они. Из-за толстых стволов деревьев появился Конан. Он потерял свою кожаную шляпу, плащ был изорван, а с меча стекала кровь.
- Что теперь? - отхаркиваясь, спросил Заромо.
Он знал, что они одержали победу только потому, что неожиданное нападение Конана нагнало на дикарей страху, который помешал им спокойно перебить пиратов стрелами.
Заромо выругался, когда Конан добил одного из корсаров, лежавшего на земле с раздробленной ногой.
- Мы не можем тащить его с собой, - пояснил Конан. - И ему будет только хуже, если мы оставим его здесь, а пикты захватят в плен. Теперь в путь!
Он стал пробираться между деревьями, и морские разбойники поспешили следом. Без киммерийца они часами бы блуждали по лесу, пытаясь выйти, - без тропы никто из моряков не мог выбраться из дикого леса. Конан безошибочно вел их по хорошо освещенной дороге. Морские грабители взревели от облегчения, когда перед ними внезапно появилась тропа.
- Идиот! - Конан схватил за плечи пирата, который бросился было бежать, и отшвырнул ретивого обратно к толпе сотоварищей. - Долго ты этого бега не выдержишь, до побережья еще несколько миль. Мы не должны переутомляться. Последнюю часть пути придется бежать изо всех сил. Сохраняйте силы. А теперь идем!
Равномерным шагом он направился по тропе. Остальные устремились вслед, стараясь приспособиться к темпу Конана, который уверенно и быстро продвигался вперед.
Солнце коснулось волн Западного океана. Тина стояла у окна, из которого накануне Белеза наблюдала за бурей.
- Заход солнца окрасил море в красную кровь, - пробормотала девочка. - Парус караки выглядит единственным белым пятном на багровом фоне. На лес уже спустилась ночь.
- А что делают моряки на берегу? - устало спросила Белеза. С закрытыми глазами она опустилась на кровать, положив руки на голову.
- Готовятся к ужину, - ответила Тина. - Они собирают хворост и разжигают костры. Я слышу, как они перекликаются друг с другом… Но что это?..
Внезапное напряжение в голосе девочки заставило Белезу вскочить. Тина вцепилась в подлокотник, и личико ее побледнело.
- Послушайте, моя леди! Вдали такой вой, словно одновременно стонет множество волков!
- Волков? - Белеза вскочила. Холод сжал ее сердце. - Волки в это время не охотятся стаями.
- О! Смотрите! - закричала девочка и поспешно указала вперед. - Из леса бегут люди!
Белеза моментально оказалась у окна и широко раскрытыми глазами уставилась на крошечные суетливые фигурки, которые одна за другой выскакивали из леса.
- Морские грабители! - воскликнула она. - С пустыми руками! Я вижу Заромо… Стромбанни…
- А где же Конан? - пошептала Тина. Белеза покачала головой.
- Пожалуйста! Послушайте! - закричала девочка и ухватилась за талию своей госпожи. - Пикты!
Теперь все из форта могли слышать, как поднимался и затихал вой нетерпеливого ожидания и дичайшей жажды крови, доносившийся из глубин темного леса. Он подгонял уставших людей, которые, задыхаясь, шатаясь, спотыкаясь и подталкивая друг друга, торопливо бежали к форту.
- Быстрее! - хрипел Стромбанни, чьи черты были искажены усталостью и изнурительным бегом. - Они уже наступают нам на пятки. Мой корабль…
- Мы не успеем добраться до него, он слишком далеко от берега! - выдохнул Заромо. - Нужно укрыться в форте! - задыхаясь добавил он. - Люди на берегу уже заметили нас.
Он начал судорожно размахивать руками, но пираты и корсары и без того поняли значение страшного воя. Они бросились к оружию, побросав свои костры и котлы с пищей, и устремились к воротам крепости. Они уже проскочили за ограду, когда выбежавшие из леса пикты обогнули южный угол форта.
Сотни раз отчаявшись, беглецы выглядели полумертвыми от усталости и напряжения. Ворота позади них поспешно закрылись. Отдохнувшие люди с берега поднялись на крепостные стены, чтобы примкнуть к людям графа.
Белеза выбежала из главного дома и остановила Заромо.
- Где Конан?
Корсар указал пальцем на темный лес. Его грудь тяжело вздымалась и опадала. Пот ручьями стекал по изможденному лицу.
- Их шпионы наступали нам на пятки. Нам едва удалось достичь берега. Конан остался задержать пиктов и дать нам возможность добраться до крепости.
Отвернувшись от девушки, он спешно рванулся к лестнице, чтобы занять место на крепостной стене, куда уже карабкался Стромбанни. Валенсо стоял уже там, кутаясь в плащ, настороженный и молчаливый. Его лицо превратилось в застывшую угрюмую маску.
- Смотрите! - проревел возбужденно один из пиратов, перекрыв оглушающий вопль пока еще невидимой орды дикарей.
Из темнеющего леса выбежал человек и помчался прямо к воротам затаившейся крепости.
- Конан! - по-волчьи осклабился Заромо. Его глаза сверкнули ненавистью. - Мы в безопасности и знаем, где лежат драгоценности. Я не вижу особых причин спасать Конана.
- Нет! - решительно возразил Стромбанни и схватил пирата за руку. - Нам еще пригодится его меч. Смотри!
Следом за мчавшимся громадными прыжками киммерийцем из леса с ревом высыпала дикая орда - сотни и сотни обнаженных пиктов, которые неистово орали и воинственно размахивали оружием. Их стрелы непрерывно жужжали вокруг беглеца. Несколькими огромными прыжками он достиг восточной стороны форта, схватился за острие двух толстых кольев, пружинисто подпрыгнул и перемахнул через стену, сжимая в зубах меч. Звенящая стрела с дрожью вонзилась в дерево - как раз туда, где Конан только что находился.
Плаща на нем уже не было, а белая рубашка была изорвана и запачкана кровью.
- Остановите их! - проревел киммериец, спустившись на бруствер, где беспокойно топтались пираты, корсары и воины графа, - если они вслед за мной перепрыгнут через стену, считайте, что с нами покончено.
Опомнившись, пираты, корсары и воины сразу же повиновались, и град стрел ударил в приближающуюся толпу дикарей.
Конан увидел Белезу, в тонкую руку которой вцепилась Тина.
- Быстро в дом! - рявкнул он им не терпящим возражений голосом. - Их стрелы скоро дождем посыплются через стены. Ну, что я сказал! - Черное древко вонзилось в землю прямо у ног Белезы, дрожа, как змея, готовая ринуться в атаку. Конан схватил лук и положил на него стрелу.
- Эй, несите факелы! И пошевеливайтесь! - проревел он, перекрывая шум развернувшегося сражения. - В темноте мы не сможем драться!
Солнце, обагрив лучами песчаный берег и темнеющий лес, уходило за горизонт. В бухте на борту караки люди подняли якоря, и "Красная рука" со все нарастающей скоростью направилась к кроваво-красному горизонту.
X. Лесные дикари
Темная ночь окутала побережье. Слабым дрожащим светом факелы освещали страшную, словно из потустороннего мира, картину. Раскрашенные, обнаженные дикари устремились вперед и, как волна прибоя, накатывались на крепость. Их белые зубы и сверкающие жаждой смерти глаза блестели в свете факелов. Перья птицы-носорога были воткнуты в лохматые гривы дикарей. Мелькали также перья Корм-Арака и перья Морского Орла. Парочка воинов наиболее дикой наружности вплела в свои спутанные волосы даже зубы акулы. Прибрежные племена прибыли сюда со всех сторон, чтобы очистить берег от белокожих пришельцев.
Сплошными рядами, плечом к плечу, бросались дикари на крепость, осыпая ее градом стрел и не обращая внимания на ответные стрелы защитников, которые сразили уже не мало нападающих. Иногда дикари подбирались к стенам и боевыми топорами били в тяжелые ворота, а остроконечные копья бросали в бойницы. Штурм был яростным. Однако каждый раз взбесившийся людской поток, орущий и размахивающий оружием, откатывался назад, оставляя множество трупов и раненых, корчащихся от боли. В подобных сражениях у морских разбойников был приобретен огромный опыт, и они весьма искусно отбивали атаку за атакой, действуя слаженно и умело. Их стрелы пробивали самые настоящие бреши в сплоченной орде нападающих, а их мечи сбивали с палисада смельчаков, которым удалось забраться на стену. Однако дикари не унимались, снова и снова они бросались на штурм форта.
- Они взбесились, как собаки! - пропыхтел Заромо, сосредоточенно отсекая темные руки, цепляющиеся за багровые от крови колья крепостной стены. В ярости корсар даже не замечал раскрашенных дикарей, которые со злобным оскалом смотрели на него снизу вверх.
- Если мы удержим крепость до утра, они потеряют мужество и желание атаковать, - пробурчал Конан и с точностью опытного бойца, одним ударом меча, снес раскрашенную голову, возникшую над частоколом. - Ага, они уже отступают!
Волна дикарей беспорядочно откатилась назад. Люди на
бруствере смахнули пот со своих лиц, подсчитали погибших и обтерли кровавые рукоятки мечей. Как волки, опьяненные жаждой крови, но вынужденные отказаться от намеченной жертвы, пикты отпрянули за пределы освещенного пространства. У стен форта остались только трупы,
- Они ушли? - Стромбанни убрал с лица мокрые от пота волосы. Меч в его крепко сжатой пятерне был зазубрен, а руки забрызганы кровью.
- Нет! Они все еще находятся поблизости, - Конан кивком головы указал в ночную тьму. Только он мог разглядеть, как что-то изредка передвигалось, и время от времени в слабых отблесках факелов загорались чьи-то глаза, вспыхивали матовые блики, отбрасываемые медным оружием. На некоторое время пикты все же отступили и укрылись во мраке. - Установите на бруствере охрану и позаботьтесь о том, чтобы остальные тем временем попили и поели. Полночь уже миновала. Ночь повернулась к утру. Мы сражались без отдыха очень долго. Эй, Валенсо, как там у вас дела?
В помятых, забрызганных кровью шлеме и латах граф угрюмо подошел к Конану и обоим капитанам. В ответ он только что-то неразборчиво пробурчал.
В это мгновение из густой темноты внезапно прозвучал голос. Громкий и ясный, он эхом отдавался по всему форту.
- Граф Валенсо! Граф Валенсо из Корзетты!.. Вы слышите меня? - голос из тьмы имел несомненно стигийский акцент.
Конан услышал, как граф протяжно застонал. Словно от смертельного удара, Валенсо потерял равновесие, зашатался, ухватился за грубо обтесанные колья стены и только потому удержался на внезапно ослабевших ногах. Его лицо, освещаемое огнями факелов, приобрело пепельно-серый цвет.
Голос незнакомца тем временем продолжал:
- Это я, Тот-Амон из Ринга! Вы зря надеялись, граф, что вам по силам ускользнуть от меня. Слишком поздно… Прошло время… Никакие хитроумные планы больше не понадобятся вам, потому что сегодня ночью, именно сегодня, я пошлю к вам посланца-демона, охраняющего сокровища Траникоса! Приготовьтесь! Я освобожу его из пещеры и возьму к себе на службу. Он позаботится о том, чтобы неотвратимая судьба наконец-то настигла вас и чтобы вы наконец-то получили по заслугам: мучительную, медленную и бесчестную смерть. Хотелось бы мне видеть, как вы пытаетесь ускользнуть от неизбежного…
Слова, несущиеся из мрака, завершились мелодичным смехом.
Валенсо издал громкий крик, соскочил с бруствера и бросился к главному дому, не обращая внимания" на окружающих.
Защитники форта вновь отбили атаку дикарей. Тина проскользнула к окну, от которого отошла во время боя, опасаясь случайной стрелы. В молчании она смотрела, как люди собираются вокруг костра.
Белеза читала письмо, которое служанка принесла к дверям ее комнаты.
Граф Валенсо - своей племяннице!
Приветствую тебя! Мой конец неизбежно близок. С этим я смирился, но ты должна знать, как нелегко мне это далось. Я пытался использовать тебя для своих целей, что несовместимо с честью графа из Корзетты. Я делал так только потому, что обстоятельства не оставляли мне выбора. Теперь, несомненно, слишком поздно обвинять себя за содеянное, но я прошу тебя не судить меня жестоко. И если ты пронесешь мою просьбу через сердце, и если тебе удастся пережить эту жуткую ночь, то молись Митре за грешную душу брата твоего отца.
И последнее, о чем я прошу тебя, - оставайся подальше от банкетного зала, чтобы тебя не коснулось то, что для меня неотвратимо!
Будь здорова!
Нежная рука, державшая письмо, дрожала. Хотя Белезе дядя никогда не был симпатичен, но в содержании письма, в выраженных в нем чувствах она ощущала печаль и человеческий порыв, может быть, самый человеческий из всех порывов графа.
Стоящая у окна Тина сказала:
- На крепостной стене полно охраны. А если черный человек вернется?
Белеза подошла к ней и, выглянув наружу, в ночь, вздрогнула.
- Страшно, - испуганно прошептала Тина. - Я молю Митру, чтобы пикты убили Заромо и Стромбанни.
- А Конан? - удивленно спросила Белеза.
- Конан не причинит нам никакого вреда, - убежденно отозвалась девочка. - Он живет по своему варварскому кодексу чести, а тс оба - бесчестны.
- Для своих лет ты слишком умна, - проговорила Белеза с беспокойством, которым всякий раз наполняла ее мысли эта таинственная и проницательная малышка.
- Смотрите! - Тина замерла. - Исчез охранник у южной стены. Я только что видела его на бруствере, а теперь его нет!
Из открытого окна виднелись острые колья частокола над крытыми крышами хижин, которые простирались во все стороны и создавали причудливую картину ночной тишины.
Между крепостной стеной и задними стенами деревянных домиков, которые вытянулись в ряд, было нечто вроде открытого коридора около двенадцати футов шириной. В неказистых домиках жили семьи слуг.
- Куда же мог подеваться охранник? - прошептала Тина.
Белеза посмотрела на ближайший из домиков, находившийся недалеко от главного дома. Она могла поклясться, что позади убогой хижины слуг мелькнула призрачная фигура и приведением исчезла в двери.
Неужели это пропавший охранник?… Почему этот человек, неизвестно где находящийся, покинул свой пост? И почему он пробирается в дом украдкой? А если это не он?… Нет, она не поверила, что это мог быть охранник, которого она знала. Неописуемый страх холодом сковал ее сердце.
- Где граф, Тина? - спросила она.
- В банкетном зале, моя леди. Он сидит там за столом один, закутавшись в плащ, и пьет вино. Лицо у него белое, как у мертвеца.
- Иди и расскажи ему о том, что мы видели. Я буду наблюдать из окна, чтобы пикты не перелезали через стену.
Тина немедленно выбежала из комнаты. Внезапно Белеза. вспомнила о письменном предупреждении графа держаться подальше от банкетного зала. Ее снова охватило тревожное беспокойство. Она подошла к полуоткрытой двери и услышала легкие шаги девочки, идущей по коридору. Потом раздался размеренный негромкий шелест, означавший, что Тина начала спускаться по лестнице. Девушка потянулась к ручке двери, чтобы распахнуть ее.
Но прежде, чем она достигла своей цели и шире приоткрыла дверь, прежде, чем позвала девочку назад, Белеза услышала пронзительный крик ужаса, от которого ее измученное сердце чуть не выскочило из груди.
Она тут же перескочила через порог, толкнув дверь, которая, распахнувшись, глухо стукнулась о деревянную стену коридора, и стремительно рванулась по проходу, почти не соображая, что делает и зачем делает…
Посреди лестницы она в ужасе остановилась, как каменная. Все вокруг нее закружилось в сумасшедшем бесконечном круговороте.
Белеза не закричала, как кричала Тина. Все вокруг колыхалось, и она не была способна ни пошевелиться, ни издать какой-либо членораздельный звук.
Невероятный страх впился в ее растревоженные, обнаженные нервы. Она увидела Тину и подсознательно почувствовала свои онемевшие руки, когда они отчаянно вцепились в хрупкое тельце ребенка.
Но это была единственная реальность в окружающем мире, в этом нечеловеческом ужасе…
- Ты что-нибудь слышал? - спросил Конан. Обеспокоенный Стромбанни, нервно топая, в ответ на
вопрос Конана только покачал головой.
- Нет, ничего не слышал!
- А я слышал! - животные инстинкты киммерийца пробудилась в нем. - Это донеслось с южной стороны, из-за хижин.
Он вынул из ножен свой меч и направился к палисаду. Со двора не было видно ни южной стены, ни находившихся там охранников. К тому же ночь затрудняла восприятие. Воодушевленный примером Конана, Стромбанни отправился вслед за ним.
В начале прохода, между убогими хижинами и довольно плотной стеной палисада, он увидел остановившегося Конана. Проход едва освещался двумя догорающими факелами, которые находились на противоположных концах коридора. И примерно в центре прохода на утоптанной земле лежала скорчившаяся фигура охранника.
- Бракус! - вскрикнул Стромбанни. Он обеспокоено подбежал к мертвецу и опустился на колени. - О Митра! Его горло разрезано от уха до уха!
Конан внимательно осмотрелся. Кроме него и склонившегося над трупом Стромбанни, в проходе больше никого не было. Он шагнул к бойнице и посмотрел сквозь нес. В кругу пляшущего света, отбрасываемого факелами, он не заметил никакого движения.
- Кто мог сделать это? - спросил киммериец скорее у себя, чем Стромбанни.
- Заромо! - зашипел от ненависти и тут же вскочил на ноги Стромбанни. - Он послал своих собак убить моего человека! Он явно жаждет уничтожить меня! Дьявол! У меня остались враги внутри крепости.
- Подожди! - Конан решительно схватил за руку и удержал Стромбанни, рванувшегося было вперед. - Я не думаю, что Заромо…
Однако возбужденный пират умудрился вырваться. Грязно выругавшись, он побежал по проходу.
Конан последовал за ним. Стромбанни помчался прямо к костру, возле которого приютился его соперник: Заромо сидел у огня и пил из кружки вино.
Его изумление было неподдельным, когда выбитая сильным ударом кружка, расплескивая жидкость, полетела в сторону. Самого Заромо сграбастали безжалостные руки. Костер зашипел. С искаженным лицом корсар уставился на капитана пиратов.
- Ты… Ты… Проклятая собака! убийца! - бешено заорал Стромбанни. - Ты убиваешь моих людей, нанося им удары в спину, хотя эти спины защищают и твою поганую шкуру!
Конан подбежал к ним. По всему двору люди перестали пить и есть, медленно поднимаясь со своих мест. Многие пристально наблюдали за развернувшейся драмой.
- Что ты хочешь этим сказать? - отплевываясь, спросил Заромо.
- Ты послал своих людей убивать моих товарищей, которые находились на посту, - проревел потерявший рассудок бараханец.
- Ты лжешь! - придя в себя, рявкнул корсар.
С криком необузданной ярости Стромбанни выхватил свой меч и изо всех сил обрушил его на голову Заромо. Корсар успел отразить удар, и голубоватые искры каскадом посыпались из-под клинка. Заромо устремился на пирата, выхватывая из ножен кинжал. В следующее мгновение оба капитана бросились друг на друга и сцепились в ожесточенной схватке. Клинки звенели и яростно сверкали в свете костра.
Раздался громоподобный рев. Пираты и корсары в бешенстве тоже ринулись друг на друга. Еще мгновение назад охранники топтались на брустверах, вглядываясь в ночную темноту, но теперь они покинули свои посты и с обнаженными мечами попрыгали вниз. На крепостном дворе возникла ужаснейшая неразбериха суматошного боя.
Солдаты из охраны графа оказались втянутыми в рукопашную схватку, а стража у ворот возбужденно повернулась в сторону сражающихся. Все пораженно уставились на кровавую резню и совершенно забыли о затаившемся снаружи враге.