Эти удобства, впрочем, Кормака не касались. Его притащили в небольшое строение у самого частокола и приковали к стене. Двери с треском захлопнулись, и Кормак остался наедине со своими невеселыми мыслями. Раны, полученные в драке, не были глубокими и не слишком мучили, но его удручало другое: легкость, с которой он попал в западню. Он, ловкость и хитрость которого благословляли или проклинали короли!.. В следующий раз уже никому не удастся так его провести. Он был убежден в этом, как и в том, что следующий раз наступит. За Вульфера он был спокоен даже тогда, когда услышал окрики и скрип дерева, свидетельствовавшие об отплытии драккаров. Пусть плывут и ждут там хоть до скончания века! Ни он, ни Вульфер не такие уж простаки, чтобы поверить Торвальду. У Вульфера был всего один корабль и восемьдесят воинов. Все они, вместе с кораблем, были надежно укрыты в зарослях на противоположном берегу, меньше чем в миле от Кормака. Люди Торвальда вряд ли могли их обнаружить. Если только Вульфер будет придерживаться намеченного плана, ни у викингов, ни у пиктов не будет причин обследовать ту часть острова. Берег был неприступен, к тому же пикты избегали там появляться, поскольку считали это место заколдованным и опасным. Ютты должны были дождаться возвращения Кормака или же должны были ждать появления дыма, поднимающегося над местом назначенной встречи с Торвальдом, а это означало бы, что норманн на этот раз - в порядке исключения - не придумал очередной мерзости. Обо всем этом Кормак предусмотрительно промолчал перед Торвальдом, хотя и не допускал мысли о том, что его могут узнать. Часть правды, однако, он сказал: его действительно привела на остров весть об юттландском пленнике. Конкретный повод для визита, названный им, был такой же правдой, как и имя, которым он сам воспользовался.
Звуки стихли. В лагере воцарилась тишина, прерываемая только размеренными шагами ночных сторожей. Уже было около полуночи, по крайней мере, на это указывали звезды, которые он мог видеть через маленькое зарешеченное окошечко. Его приковали низко, над самым полом, и он не мог ни стоять, ни сидеть. Кельт опирался спиной о частокол, одновременно служивший и стеной его тюрьмы, и именно из-за этой стены до него долетел звук, который не был ни шумом леса, ни гулом ветра. Он медленно пошевелился - насколько ему позволяли цепи - и заметил между двумя бревнами щель, через которую смог выглянуть наружу. Луны еще не было видно, но лес напротив был хорошо освещен. На самой его опушке кто-то едва заметно крался в зарослях, и это движение просматривалось по всей длине частокола. Ночь была наполнена шелестом и шорохом, и казалось, это сам лес движется и перешептывается в темноте.
Да, ведь пикт ясно сказал: "Когда лес оживет…"
Кормак услышал голос одного из сторожей:
- Клянусь кровью Тора, в этом лесу, наверное, водятся тролли!
А ветер как воет…
Кормак прилип к щели в заборе и стал внимательно всматриваться в темноту, но, несмотря на прекрасное зрение и слух, не сумел разглядеть источник шума. И вдруг что-то замаячило под ближайшими деревьями. Кормака охватила непроизвольная дрожь: низкие и коренастые существа в полутьме напоминали лесных демонов. Они шли след в след и очень тихо. Это произвело на него столь сильное впечатление, что способность реально мыслить вернулась к нему не сразу. Это были пикты, потомки древней расы из Мрачных Веков, реликты каменной эпохи, которая уже уступила бронзовым мечам кельтов. Теперь те, что остались, боролись за выживание. И год за годом уступали, проигрывали. В темноте Кормак не мог сосчитать точно, но предполагал, что пиктов было не меньше четырехсот. Эта группа, особенно после того, как из поселения уплыли три ладьи, значительно превосходила оставшихся защитников.
Они прошли и исчезли без следа, как ночные духи; Кормак молча ждал. Внезапно тишину ночи разорвал могучий крик. Лес вокруг частокола вдруг ожил, со всех сторон к нему ринулись темноволосые воины. Кормак в бешенстве пытался разорвать цепи. Там, снаружи, начиналась битва, а он должен был сидеть, как овца, приведенная на заклание. Отовсюду доносились воинственные возгласы и лязг оружия. Норманны держались стойко. Кельт не мог видеть этого, но мог судить по тому, как вздрагивала стена. Пикты не носили доспехов, и он предполагал, что викинги смогут защитить частокол до прибытия Торвальда, который, увидев огонь, конечно же, немедленно вернется. Да, но что здесь будет гореть? Кто-то завозился у дверей. Наконец они открылись, и Кормак увидел старого Гримна. В одной руке он держал связку ключей, а в другой шлем и меч узника.
- Мы все уже мертвецы! - воскликнул старик. - Я предупреждал Торвальда! В лесу полно пиктов, их там тысячи! Мы не удержим забор до возвращения кораблей. Да и он уже, можно считать, мертв - как только они вплывут в залив, пикты нашпигуют их стрелами. Они уже подожгли ладьи. Осеикс, проклятый глупец, помчался туда с викингами, чтобы спасти драккары. Они не успели выйти, как вся эта толпа набросилась на них. Никто из них не уцелел, а мы с трудом сумели закрыть ворота. Мы рубили их дюжинами, но все напрасно - на месте каждого убитого вставали трое новых. Неужели на этом острове живет столько пиктов?! Кормак, ты честный человек, у тебя где-то здесь есть корабль, поклянись, что спасешь меня, и я тебя выпущу отсюда. Может быть, эти дьяволы тебя не тронут. Только ты можешь меня спасти, я покажу тебе где держат ютта, и мы заберем его с собой… - он обернулся и побледнел.
- Клянусь кровью Тора! Ворота не выдержали! Они уже внутри!
Воинственный клич пиктов приближался.
- Выпусти меня, старый дурак! - завопил Кормак. - Потом будешь стонать!
Дрожа от страха, Гримн вошел в тюрьму, но из-за дверей выскочила темная фигура и схватила его за волосы, задирая вверх голову. Викинг страшно завыл, острие ножа вонзилось в сморщенную шею. Стоя над еще вздрагивающим трупом, пикт присматривался к Кормаку. Тот уже приготовился к смерти, как вдруг узнал в убийце Бурллу.
- Ты убил Аслафа и Хорди. Я видел это, прежде чем ушел в лес, - Бурлла говорил с каменным спокойствием. - Я приказал своим, чтобы тебя не трогали. Ты ненавидишь Торвальда так же, как и я. Я выпущу тебя - ищи мести. Торвальд скоро вернется, тогда я перережу ему горло. И на Гдаре больше не будет норманнов. Все вольные люди острова собрались, чтобы помочь нам, и можно считать, что Торвальд уже мертв!
Он освободил Кормака, тот немедленно схватил оружие и ключи и спросил:
- Ты не знаешь, где сидит тот, кого называют юттом? Бурлла показал ему здание по другую сторону площади,
уже занимавшееся огнем, перед которым кипел бой. Кормак кивнул и помчался в указанном направлении. Куда пошел Бурлла, он не видел, да его это и не интересовало. Пикты успели уже поджечь все, что могло гореть: скаллу, конюшню, склады, частокол. Возле скаллы и частокола отчаянно сопротивлялись последние оставшиеся в живых защитники. Нападающих и вправду были тысячи. Они наседали на викингов, которые хотя и возвышались над ними, как башни, но все же были подавлены численным превосходством пиктов. Предсмертные крики возносились к освещенному пламенем небу, но пробегавший между воинами Кормак не услышал ни одной мольбы о пощаде. Обе стороны сражались с такой яростью, что не прочили пощады и никого не щадили. Норманнские женщины сыпали проклятьями и бились рядом с мужчинами, погибая рядом с ними. Норманнских детей убивали так же, как раньше - пиктских. Кормак не участвовал в этой бойне, у него не было здесь друзей, а каждый из сражавшихся мог при первом удобном случае перерезать ему горло. Он использовал меч лишь затем, чтобы парировать случайные удары. Его и в самом деле никто не атаковал, и он практически без помех добежал до цели и быстро отпер двери. Кельт успел вовремя - крыша уже загорелась, внутри было полно дыма. Он с трудом нашел в углу того, кого искал. При его появлении цепи загрохотали, и голос со свойственным юттам акцентом произнес:
- Убей меня. Меч лучше, чем огонь.
- Я пришел спасти тебя, - шепнул Кормак и опустился на колени рядом с ним. Как только он вытащил пленника наружу, пылающая крыша рухнула. Жадно хватая воздух, он присмотрелся к спасенному. Перед ним стоял рыжеволосый великан, грязный и полуголый после долгих недель, проведенных в плену, но взгляд его сохранял властность.
Гигант посмотрел вокруг и воскликнул:
- Меч! Меч мне, клянусь Тором, здесь происходят грозные и прекрасные вещи!
Кормак остановился и вынул окровавленное оружие из руки пронзенного стрелой викинга.
- Вот меч, Хат, - проворчал он, - но на чьей стороне ты хочешь биться? Норманнов, которые тебя держали здесь, как волка в клетке, и хотели убить, или, может быть, пиктов, которые прикончат тебя из-за твоей рыжей головы?
- Выбор невелик, но я слышал крики женщин.
- Все уже убиты. Им ты не поможешь - ты сможешь спасти только себя. Это ночь Волка, и волки грызутся между собой.
- Хотел бы я повстречаться с Торвальдом, - мечтательно вздохнул ютт, вслед за Кормаком подбегая к частоколу.
- Позже, - прошипел ирландец. - Ставка в игре гораздо выше. Тор… Хат! Мы вернемся потом и закончим то, что начали пикты. Сейчас мы должны подумать не только о себе. Полагаю, что Вульфер идет сюда через лес так быстро, как может.
Во многих местах частокол стал кучей дымящегося пепла. Но едва они подошли к такому месту, как с земли вскочили три фигуры и бросились на них. Предосторожности Кормака были напрасными - острие оказалось у его шеи, и ему пришлось биться, чтобы не погибнуть. Отворачиваясь от поверженного противника, он увидел Хата, который, уже расправившись с одним нападавшим, в этот момент перебросил меч в левую руку и одним мощным ударом снес голову второму.
С проклятиями Кормак подскочил к нему.
- Тебя серьезно ранили? - спросил он, увидев кровь на лице ютта.
- Царапина! - запротестовал тот.
Кормак, несмотря на сопротивление гиганта, все же оторвал кусок ткани и перевязал ему руку.
- Помоги мне перетащить убитых в кусты, - сказал он. - Я думаю, Бурлла нас поймет, но если остальные узнают, что это мы, ничто их не удержит…
- Слышишь? - трупы уже были спрятаны, а Хат первым услышал новый звук.
Шум битвы уже почти утих, доносились лишь треск огня и торжествующие крики пиктов. Только у одного дома, где укрылись несколько викингов, еще шел бой. И все эти отзвуки перекрывались ритмичным плеском.
- Торвальд возвращается! - крикнул Кормак и выскочил на опушку.
В залив вплыл драккар, движимый мерными ударами весел. С палубы раздался яростный вопль, когда команда разглядела сгоревшие постройки и тела павших собратьев; из горящей скаллы раздался такой же вопль. Воды залива, освещенные пожаром, сияли красным блеском, как будто залив был заполнен кровью. На носу корабля стоял Хакон Скель. Увидев, что вернулся всего один драккар, Кормак усмехнулся.
На приближающуюся к берегу ладью набросились сотни пиктов. Они стояли по пояс в воде и, держа луки над головой, чтобы не замочить тетиву, засыпали палубу градом стрел. На столь малом расстоянии сила поражения была ужасающей. Стрелы пробивали кольчуги и навылет прошивали тела. Но это была стрельба наугад, вслепую, к тому же викинги укрывались за бортами ладьи и за щитами. По инерции ладья вплыла на отмель, и здесь толпа нападавших атаковала ее. Воины взбирались на борт со всех сторон, а стоявшие чуть дальше лучники прикрывали их. Но в ближнем бою преимущество викингов сразу же стало заметно. Их массивные тела, защищенные кольчугами, и длинные мечи на некоторое время делали их неуязвимыми. Мечи и топоры обрушивались на врагов, тела падали в воду. Кормак глубоко вздохнул, подумав, сколько пиктов расстается с жизнью, чтобы только дойти до цели. Это заметили и вожди пиктов на берегу: пронзительным свистом они приказали воинам вернуться. Безусловно, они хотели продолжить бой с более безопасного для них расстояния. Викинги сразу же поняли это. Крича от боли, с торчащей в глазу стрелой, упал Хакон. Его люди бросились с ладьи в отчаянной попытке схватиться с врагом - пикты приняли бой с радостью.
На каждого викинга приходилась дюжина темнокожих врагов. В воде и на песчаном берегу разгорелась яростная битва. Волны окрашивались кровью, в воде чернели тела убитых. Окруженные в скалле викинги сумели вырваться наружу, чтобы погибнуть вместе с товарищами. И вдруг из леса раздался крик - Торвальд Разбей Щит во главе команд двух кораблей вышел на открытое пространство. Именно этого и ожидал Кормак с того момента, когда увидел только один драккар в заливе. Торвальд, безусловно, выслал его, чтобы отвлечь внимание пиктов и получить возможность спокойно высадиться и пройти через лес. Сейчас, сомкнув щиты, они ровной шеренгой шли к берегу. Стреляя из луков, пикты бросились им навстречу. Но стрелы отскакивали от щитов и шлемов викингов, а сама атака разбилась о стену гигантов. Пикты нападали снова и снова, каждый раз оставляя горы трупов. Порой падали и викинги, но оставшиеся смыкали строй, и пиктов снова встречала ровная стена щитов. Викинги не продвигались вперед, но и не отступали. Вдруг, без всякого сигнала, атакующие отступили от неуязвимого строя и побежали врассыпную. Викинги бросились в погоню, несмотря на все старания Торвальда удержать их. Они забыли, что могут обороняться только в сомкнутом строю. Как только они разъединились, пикты сразу же обернулись и бросились на них. Прежде, чем что-либо предпринять, норманны оказались окруженными - по одному или по двое-трое. Уже не было битвы, были отдельные стычки от леса до самого берега, где добивали команду Хакона. Вдруг Кормак вскочил.
- Клянусь кровью богов, ну и дурак же я! Мы здесь торчим и пялимся, как подростки, никогда не видевшие битвы, вместо того, чтобы линять в лес!
Они бежали между деревьями, стараясь обходить сражающихся. Один раз это не удалось - прежде чем они успели отскочить, перед ними выросли силуэты нескольких пиктов, произошла короткая, но яростная стычка. Наконец звуки битвы остались позади, а вдалеке послышались шаги большого отряда. Хат насторожился, но Кормак успокоил его.
- Это волки Вульфера, больше некому.
В первом проблеске рассвета он увидел приближающуюся группу рыжеволосых рослых воинов. Их вождь вместо приветствия завопил:
- Кормак! Клянусь кровью Тора! Я уже думал, что этот проклятый лес никогда не кончится! Как только я увидел зарево и услышал эти вопли, я собрал всех наших. Но мне непонятно, какого дьявола ты стал поджигать все подряд и убивать торвальдовых мерзавцев! Что там творится и кто это?
- Это Хат, тот самый, за которым мы приплыли, а там - там нормальная война… Но у тебя кровь на топоре?..
- Нам пришлось пробиваться через таких маленьких, черных. Если я правильно запомнил, ты их назвал пиктами. В лесу их полно, и сдастся мне, что они идут по нашему следу.
- А я думал, все они остались там, - удивился Хат.
- Бурлла говорил, что собрались многие кланы. Наверное, они приплыли со всех окрестных островов и высадились во всех удобных местах, - неохотно констатировал Кормак.
- Слышите?
Отзвуки битвы становились громче по мерс того, как сражающиеся углублялись в лес, но сейчас он имел в виду другое. С той стороны, откуда пришел Вульфер, доносился протяжный вой, с каждой минутой все более пронзительный.
- Стать в строй! - скомандовал Кормак.
Они едва успели сделать это, как преследовавшая их группа выскочила из зарослей. Примерно сотня пиктов, не останавливаясь, на бегу ударилась о стену щитов, сдвинутых вместе.
- Удержите их! - кричал Кормак в ухо Вульферу. - Я должен найти Бурллу. Он им скажет, что мы враги Торвальда, и нас оставят в покос.
Большинство нападавших были уже мертвы, поэтому он смог, прикрывшись щитом, убежать в лес. Правда, поиски человека в лесу, полном павших и дерущихся, были одной из разновидностей безумия, но это был их единственный шанс. Пикты цепки и упорны, и у юттов только две возможности: либо найти вождя, либо биться с ними всю дорогу до корабля.
Размышляя о такой перспективе, Кормак споткнулся о чьи-то тела. Упав, он присмотрелся к ним вблизи и узнал сплетенных в смертельном объятии Торвальда и Бурллу. Оба были мертвы. Некоторое время кельт бессмысленно смотрел на них. Безумный вой, раздавшийся поблизости, вернул его к действительности, он вскочил на ноги и побежал обратно, туда, где оставил юттов.
Вульфер опирался на топор и разглядывал лежавшие перед ним трупы. Остальные стояли в строю, хотя в этот момент рядом не было ни одного живого пикта.
- Бурлла убит, - сказал Кормак. - Придется справляться самим. Они перебьют нас при первой же возможности и, на мой взгляд, будут не так уж неправы. Наш единственный шанс - добраться до ладьи, но между деревьями мы не сможем держать сомкнутый строй…
- Подумай лучше о другом, - Вульфер топором указал на восток. Из-за деревьев был виден бушующий огонь.
- Они нашли наш драккар, - пробурчал Кормак. - Клянусь богами, даже лес с ними в сговоре против нас.
Вдруг его осенило.
- За мной! Держитесь ближе друг к другу! Если нужно - пробивайтесь, но помните: будьте рядом друг с другом!
Ютты последовали за ним, поскольку давно привыкли: если нужно пораскинуть мозгами в критической ситуации, то этим обычно занимается Кормак Мак Арт. По счастливой случайности до самой опушки леса они не встретили ни одного живого пикта, зато за их спинами нарастал ужасный вой. Он достиг апогея, когда преследователи подошли к месту последней стоянки викингов. На дымящихся углях, в которые превратилось поселение, бой уже закончился. Причина была проста: норманны погибли. Битва перенеслась в лес, куда загнали остатки людей Торвальда. Судя по звукам, они дорого продавали жизнь; луки пиктов были бессильны в чаще леса, и, хотя судьба норманнов была предрешена, они могли еще долго обороняться.
Между обугленными строениями суетились несколько сотен туземцев. Они выглядели явно уставшими, но старались спасти все, что только можно, из запасов непрошеных гостей.
- Смотрите! - Кормак показал на сидящий на мели драккар, корма которого была на воде. - Через минуту на нас навалится тьма этих дикарей, и нас ничто уже не спасет. Наш последний шанс, это "Большой ворон" Хакона Скеля. Нужно пробраться на него, столкнуть его с мели и погрузиться, прежде чем пикты нас настигнут. Часть, конечно, погибнет, может быть, даже все мы, но попробовать стоит.
Ответа он не услышал, но все и так было ясно. Ударить и исчезнуть! Извечный принцип грабителей, который вновь можно использовать в деле.
- Сомкнуть строй! - приказал Вульфер, - Вперед! Хат - в середину!
- Почему… - сопротивлялся тот, но Кормак без церемоний втолкнул его в шеренгу.
- У тебя нет ни шлема, ни кольчуги, - нетерпеливо объяснил он ему. - Готовы? Ну, вперед, и пусть боги выберут победителя!
Лавиной стальных лезвий они вырвались из леса. Застигнутые врасплох пикты второпях пытались поставить заслон на берегу. Но вал из щитов раздавил их и втоптал в песок. Ютты достигли берега, и здесь строй распался, что было понятно - невозможно было его удержать, передвигаясь по пояс в воде.
Двенадцать храбрецов уперлись в нос драккара, пытаясь столкнуть его на воду. Половина их сразу же погибла, пронзенная стрелами, но титаническое усилие дало результаты, и ладья оказалась на плаву. В команде Вульфера также были хорошие лучники. Тридцать из них встали у борта. Они сняли с плечей луки и обстреливали бегущих к кораблю пиктов. Вскоре эта оборона стала не нужна, потому что драккар уже мог плыть. Они взялись за весла, направляя ладью на глубокую воду, где их не могли настичь ни стрелы, ни люди.