Это была не просто его работа. Джалал аль-Хури защищал свою семью. Для него семья всегда стояла на первом месте.
А Шарзад не была его родственницей.
– Нет, – возразил он, – но я хотел бы задать другой вопрос вместо последнего. Учитывая, что ваш ответ был весьма неудовлетворительным, мне кажется, уместно позволить мне задать другой вопрос.
– Извините?
– Я обещаю предоставить вам такое же право, если подобная ситуация возникнет с моей стороны.
– Джалал…
– Почему вы всегда закрываете глаза, перед тем как целиться?
– Потому что… – Шарзад колебалась. – Я…
"Какой от этого мог быть вред?"
– Я училась стрелять там, где солнце шутило над разумом. Я не могла рассчитывать на него, если хотела хорошо прицелиться. Поэтому приходилось практиковаться до тех пор, пока не станешь настолько хорошим стрелком, что солнечный свет нужен будет лишь на мгновение ока.
Джалал уперся обеими ладонями в свой тисовый большой лук. Медленная улыбка расплылась по его залитому солнцем лицу.
Такое поведение нервировало Шарзад. И ей захотелось спровоцировать его.
– Это было намного лучше, – сказал он громко. – Знаете, не все должно быть таким сложным, Шарзад.
– О чем вы говорите?
– Именно о том, что я сказал. В следующий раз просто ответьте на вопрос.
– Посмотрим. Выбирайте еще одну цель, Джалал.
Его улыбка стала шире.
– Да, моя госпожа. – Он изучал двор. Затем указал на небольшой столбик, сбоку от которого торчал табарзин. – Победителем будет лучник, чья стрела окажется ближе к лезвию топора.
Это, безусловно, был самый сложный выстрел. Деревянная рукоятка табарзина у лезвия довольно узкая, и его загнали в столб под странным углом, скрывающим топорище из поля зрения. Ко всему прочему, грядущая буря добавила еще и фактор ветра, который бы свел к нулю все усилия даже наиболее одаренного лучника.
Как победителю последней партии, Джалалу предоставлялось право первого выстрела. Он подождал, пока порывы ветра утихнут, насколько это возможно, перед тем как наложить стрелу на тетиву и отпустить ее в полет. Она спиралью полетела к табарзину и угодила в древесину рукоятки.
Впечатляющее достижение.
Шарзад достала стрелу из колчана за спиной, наложила ее и сильно натянула тетиву. Закрыв глаза, она позволила ветру дуть ей в лицо, просчитывая его траекторию. Ее пальцы сжали белое оперение стрелы.
Она открыла глаза и точно определила небольшой участок дерева, сразу перед мерцающим лезвием топора.
Затем отпустила стрелу.
Стрела проплыла сквозь ветер над песком… и ударила в рукоятку в волоске от металла.
Солдаты закричали, не веря своим глазам.
Джалал начал смеяться.
– Господи! Может, мне тоже попробовать не целиться.
Шарзад передразнила его предыдущий поклон, вытянув руки по швам.
Его смех стал громче.
– Ладно, вы заработали право на свой следующий вопрос, моя госпожа. Задайте ваш худший.
"Да. Я считаю, что так и будет.
Настало время узнать правду".
Она шагнула вперед.
– Какова настоящая причина того, что все невесты Халида должны умирать?
Вопрос был задан еле слышным шепотом. Его мог слышать только Джалал.
Но выглядело это так, будто она прокричала его над крышами домов.
Веселье Джалала испарилось, его будто окатили крайней серьезностью, которую до этого она никогда не видела на лице мужчины.
– Игра окончена.
Шарзад поджала губы.
– Почему это только вы определяете правила на всех фронтах?
– Все кончено, Шарзад, – сказал он, забрав у нее изогнутый лук.
– По крайней мере дайте мне право задать другой вопрос.
– Нет.
– Вы обещали мне это.
– Извините, но я не могу выполнить свое обещание.
– Что, простите?
– Мне жаль. – Он прошествовал к стойке с оружием и поставил большой и изогнутый лук на их места.
– Джалал! – Шарзад мчалась за ним по пятам. – Вы не можете…
Он кивнул раджпуту, который двинулся к Шарзад.
Возмущенная, девушка выхватила саблю из близстоящей стойки с оружием.
– Джалал аль-Хури!
Когда он так и не обратил на нее внимания, Шарзад обеими руками подняла клинок на свет и раджпут переместился ближе.
– Как ты смеешь меня игнорировать, ты, лошадиная задница! – закричала она.
При этом Джалал обернулся, покачнувшись. Она взмахнула тяжелым клинком, который описал небрежную дугу, пытаясь побудить его воспринимать ее всерьез.
Он увернулся от нее и рефлекторно протянул руку к сабле на бедре.
– Какого черта ты делаешь, Шарзад?
– Ты думаешь, будто можешь вот так просто уйти, поступив со мной подобным образом?
– Опусти меч, – сказал он нехарактерно суровым для него тоном.
– Нет.
– Ты не должна так обращаться с клинком. Положи его.
– Нет!
Когда она снова замахнулась, чтобы нанести другой беспорядочный удар, Джалалу пришлось отклонить его своим собственным оружием. Раджпут громко хмыкнул и достал свой тальвар, одним движением ладони оттолкнув Джалала от нее.
– Прекрати! – сказала Шарзад раджпуту. – Мне не нужна твоя помощь.
Раджпут с явным пренебрежением рассмеялся ей в лицо.
– Он что – смеется надо мной? – недоверчиво спросила Шарзад.
– Насколько я вижу, это так, – ответил Джалал.
– Невероятно. Что смешного?
– Думаю, он смеется потому, что вы ужасно владеете оружием, а кроме того, его рассмешило ваше предположение, будто вы обойдетесь без его помощи.
Шарзад резко развернулась лицом к раджпуту.
– Ладно, господин, если вы действительно собираетесь мне помочь, тогда, вместо того чтобы смеяться над моей неумелостью, лучше бы как-то исправили это!
Раджпут просто продолжил подсмеиваться над ней.
– Он не собирается вам помогать, Шарзад, – произнес Джалал, плавно воскресив свой самодовольный вид. – Я бы даже рискнул предположить, что мало кто из солдат здесь, за исключением меня, рискнул бы подойти к вам ближе, чем на расстояние вытянутой руки.
– А это еще почему?
– Ну, сейчас уже каждый солдат в Рее знает, что случилось с последним стражником, осмелившимся притронуться к королеве. Поэтому на вашем месте я бы отказался от идеи уговорить раджпута давать вам уроки фехтования. Даже если вы так любезно его попросили, – сухо пошутил Джалал.
– Неужели… – Шарзад нахмурилась. – Что случилось со стражником?
Джалал пожал плечами.
– Набор поломанных костей. Ваш муж не из тех, кто легко прощает.
"Прекрасно. Еще одно отличительное качество".
– Поэтому, пожалуйста, опустите клинок и возвращайтесь во дворец, моя госпожа, – закончил Джалал твердым голосом.
– Не смейте прогонять меня, Джалал аль… – напыщенная речь Шарзад умерла на ее губах, прежде чем она собралась промолвить следующее слово.
Ей хотелось повернуться назад.
Потому что она знала, чисто инстинктивно, – он находился там. Этому не было логического объяснения, но Шарзад чувствовала его присутствие позади себя, как будто произошла неуловимая смена сезонов. Изменилось направление ветра. Это изменение не обязательно было желанным. Она не страдала такого рода заблуждениями. Пока нет.
Но даже в моменте, когда листья опадают с ветвей, – даже в нем – была своя красота. Его собственное великолепие.
А это изменение? Из-за него у нее напряглись плечи и скрутило желудок.
Оно было настоящим… и ужасающим.
– Ситуация становится лучше некуда, – пробормотал Джалал, посмотрев налево от себя.
Шарзад до сих пор не повернулась. Она крепко сжимала саблю в обеих руках, а раджпут подошел еще ближе, его тальвар поблескивал в молчаливой угрозе.
– Клянусь Зевсом, Шарзад! – закричала Деспина. – Вот что случается, когда я оставляю вас одну? Вы ввязываетесь в бой на мечах с капитаном стражи?
Услышав эти слова, Шарзад повернула голову вправо.
Деспина стояла рядом с Халидом, на ее красивом лице читались обеспокоенность и тревога.
Халид был, как всегда, непроницаемым.
И таким же холодным.
Шарзад желала закончить это здесь и сейчас, взмахом меча. Она хотела схватить Халида за плечи и трясти его, пока подобие жизни не появится на его застывшем лице.
Вместо этого девушка продолжила свое притворство – то, которое предложила миру и в том числе себе.
– Ну? – сказала Деспина.
Взгляд Халида метнулся к служанке.
– Простите, сеид. Я не хотела так неофициально обратиться к королеве. – Деспина поспешно поклонилась, поднеся руку ко лбу.
– Не нужно извиняться, Деспина. Я не ввязалась в драку с Джалалом. Мы просто обменивались несколькими… уроками. Судя по всему, я не очень хороший фехтовальщик. На самом деле у моего величия тоже есть границы, – пошутила Шарзад.
– Слава богам, – пробормотала Деспина.
– Границы есть у всех нас, Шарзад. – Джалал усмехнулся, ухватившись за возможность перевести разговор на другую тему. – Не принимайте это близко к сердцу.
Она поморщила нос, взглянув на него и бросив саблю на землю.
– Какие границы? – тихо спросил Халид.
Звук его голоса скользнул по ее спине, воскресив в памяти прохладную воду и мед, нагретый на солнце. Она стиснула зубы.
– Например, я, кажется, не умею обращаться с мечом. А это, по-моему, основное умение в фехтовании.
Халид наблюдал за ней, пока она говорила.
– Подними его, – распорядился он.
Шарзад посмотрела на халифа. Он моргнул, и черты его лица смягчились. Она подняла саблю обеими руками. Затем, к ее удивлению, Халид отступил назад и обнажил свой шамшир.
– Попробуй меня ударить, – сказал он.
– Ты серьезно?
Он ждал в терпеливом молчании.
Она неуклюже взмахнула мечом.
Халид легко отразил удар и схватил ее за запястье.
– Это было ужасно, – сказал он, притягивая девушку к себе. – Еще раз.
– Может, ты бы дал какую-то рекомендацию? – потребовала она.
– Поставь ноги шире. Не нужно двигаться всем телом. Только верхней частью.
Она опустила плечи, морща лоб от раздражения. Снова взмахнула саблей, и Халид заблокировал удар, схватив ее за талию и приставив шамшир к ее горлу.
Он прошептал ей на ухо:
– Старайся лучше, Шази. У моей королевы нет границ. Она бескрайняя во всем, что делает. Покажи им.
Ее сердцебиение участилось от его тепла в словах и действиях. От его близости.
Она вырвалась и подняла саблю.
– Короткие движения. Быстрее. Легче, – командовал Халид. – Я не хочу заранее видеть, какую тактику ты намерена применить.
Шарзад набросилась на него с мечом. Халид отразил удар.
Раджпут хмыкнул, скрестив свои огромные руки.
После того как Шарзад сделала еще несколько выпадов в направлении Халида, она была потрясена, когда раджпут шагнул вперед и пнул ее по отставленной назад ноге, подтолкнув в другое положение. Затем он рывком поднял свой бородатый подбородок.
"Он… хочет, чтобы я держала голову выше?"
Халид стоял, наблюдая.
– Вот так? – спросила девушка у раджпута.
Тот прокашлялся и отошел назад.
Когда Шарзад снова посмотрела на Халида, его глаза светились знакомой ей эмоцией.
Гордостью.
И этот момент был ужасающе реальным, поэтому мысль о том, что какое-то действие может его разрушить, выбила весь воздух из ее груди…
Как шелковый шнур на шее.
Нанести глубокую рану
Шарзад взяла флакон душистой розовой воды и вытащила из него стеклянную пробку. Запах духов был дурманящим, сладким, как букет цветов, что увядают рядом с чаном медленно тающего сахара. Опьяняющий и загадочный.
Может, даже слишком.
Это был не ее запах.
Она, вздохнув, поставила пузырек на место.
После импровизированного урока фехтования Шарзад вместе с Деспиной вернулась в свою комнату пообедать. Потом служанка удалилась в собственную маленькую каморку рядом с комнатой Шарзад, по ошибке оставив несколько косметических средств возле зеркала в углу. Шарзад не раз проходила мимо них за последние часы.
Она размышляла.
Возле пузырька стоял маленький горшочек из полированной слоновой кости. Шарзад, открутив крышечку, обнаружила в нем смесь из кармина и пчелиного воска. Окунув указательный палец в сияющую пасту, она намазала ею нижнюю губу. На ее коже паста ощущалась как липкая и странная, пока девушка пыталась скопировать соблазнительно надутые губки ее служанки, которыми она всегда восхищалась. Шарзад уставилась на свое отражение.
"Я выгляжу нелепо".
Она ладонью стерла липкую субстанцию, окрасившую ее руку в розовый цвет.
"Что я делаю?"
Шарзад прошлась к возвышенному подиуму своей кровати.
Это все было неправильно.
Она пребывала здесь не для того, чтобы проводить время, беспокоясь о своем внешнем виде. Она была выше такого ребячества. Шарзад явилась во дворец с единственной целью: найти слабость своего врага и, воспользовавшись ею, уничтожить его.
Как она могла потерять свою цель всего лишь после поцелуя? После одного только мига в темном проулке базара. Мгновение, которое проигрывалось в ее голове с ошеломляющей частотой.
Шарзад, вдохнув, туже затянула серебряные шнурки шамлы. Она не могла – и не станет – отклоняться от своей цели.
Как же это вообще произошло?
"Все потому, что он не такой монстр, как я думала".
Много чего было сокрыто под поверхностью, и она должна была узнать, что лежит в основе всего этого.
Почему генерал аль-Хури пытался отравить ее?
И почему Шива должна была умереть?
Шарзад больше не верила сплетням, витающим на улицах Рея. Ибн аль-Рашид не являлся безумцем из рода сумасшедших убийц, одержимых бессмысленной жестокостью.
Он был мальчиком с секретами.
Секретами, которые Шарзад должна была узнать. Ей теперь недостаточно находиться рядом с ним, исполняя танец льда и камня. Смотреть, как он исчезает вдали, забаррикадировавшись в комнате, куда никому не было позволено входить.
Она собиралась выломать эту дверь. И украсть все его секреты.
Шарзад подошла к груде подушек, лежащих на ее кровати, устроилась в их центре, свернувшись клубком.
Самое малое, что она могла сделать, так это притворяться, будто не ждет его.
Будто она была достойна лучшего.
Уже давно пора признать: он волновал ее, хотя это признание вынуждало ее придать значение наиболее опасной мысли…
Забота о нем свидетельствовала о том, что он имел настоящую власть над ней. Он властвовал над ее сердцем.
Шарзад вздохнула, ненавидя собственную слабость все больше с каждым вдохом. Если ей и следовало потерпеть такую ужасную неудачу в своем задании на базаре, то, по крайней мере, ее сердцу не следовало быть замешанным в этом фиаско. Где же было непоколебимое стальное заграждение, которое она не так давно сама возвела?
Ее мысли вернулись в ночь перед тем, как солдаты пришли за Шивой.
Они остались только вдвоем, прижавшись друг к другу в синей темноте вокруг единственной свечи. Шива не плакала по поводу того, что никогда не случится, не вопила, взывая к звездам от того, что должно было произойти, вместо этого она настояла, чтобы они смеялись, радуясь настоящему моменту. Так они и сидели у нее во дворе под неполной луной, хихикая над совместно пережитыми за эти годы историями.
Это то, что Шарзад сделала для Шивы.
И то, что Шива сделала для Шарзад.
В то утро, когда Шарзад оставила ее, чтобы Шива могла провести свой последний день вместе с семьей, подруга обняла Шарзад, улыбнулась ей и сказала: "Я встречу тебя однажды, моя дорогая. И мы снова будем шутить и смеяться".
Такая сила.
За такое предательство.
Шарзад схватила подушку и закрутила кулаки в шелк.
"Шива. Что я делаю? Я больше не могу найти ненависти. Помоги мне ее обрести. Когда я вижу его лицо… когда слышу его голос. Как я могу с тобой так поступить? Как могу так сильно тебя любить и…"
Двери комнаты со скрипом отворились. Шарзад села, ожидая, как обычно, увидеть слуг с их ночными блюдами.
На пороге стоял Халид.
Один.
– Ты уже спала? – спросил он.
– Нет.
Он вошел внутрь и закрыл за собой двери.
– Ты устала?
– Нет. – Пальцы Шарзад сильнее сжали шелк.
Он остался у дверей.
Девушка поднялась с подушек и поправила свою шамлу. Ткань закрутилась вокруг нее, когда она вышла из-за покрова паутинного шелка у подножия кровати.
– Хочешь, чтобы я закончила сказку про Аладдина?
– Нет. – Халид отошел от двери, остановившись перед ней.
Он выглядел… истощенным.
– Ты не спал? – спросила она. – Тебе нужно поспать.
– Нужно.
Воздух между ними искрился от напряжения несказанного.
– Халид…
– Сегодня шел дождь.
– Да. Некоторое время.
Он кивнул, в его янтарных глазах загорелась мысль.
Шарзад моргнула.
– Ты тоже безумно любишь дождь, как Джалал?
– Нет. Я просто безумец.
"Почему? Скажи мне почему".
Она медленно подняла правую руку к его лицу.
Он закрыл глаза.
Когда снова открыл их, то положил обе ладони ей на шею.
Как мог мальчишка с таким множеством секретов, спрятанных за стенами изо льда и камня, сжигать ее всего лишь своим прикосновением?
Он провел правой рукой по ее волосам, по плечу и вниз по спине. Большой палец его левой руки задержался на ее шее, поглаживая ямочку у ее основания.
"Я… я не прекращу бороться, Шива. Я найду правду и добьюсь справедливости для тебя".
Шарзад смотрела на Халида, ожидая.
– Что ты делаешь? – прошептала она.
– Проявляю сдержанность.
– Почему?
– Потому, что я не смог сделать этого на базаре.
– Это имеет значение?
– Да, имеет, – сказал он тихо. – Ты хочешь этого?
Шарзад помедлила.
– Мы уже делали это раньше.
– Это не одно и то же. Этот раз будет другим.
Кровь бросилась по всему ее телу, воспламененная от его слов.
Он прижался губами к коже под ее мочкой. Его язык на мгновение задержался там.
– Ты этого хочешь? – повторил он ей на ухо.
Шарзад заставила себя успокоиться, сдерживая приступ дрожи в конечностях.
– А почему, как ты думаешь, я здесь стою, дурачок?
Она схватила его за подбородок и притянула губы Халида к своим.
То, что начиналось как игривый поцелуй, вскоре переросло в нечто большее, соответствующее тем похотливым мыслям, которые витали в воздухе несколько секунд назад.
Шарзад запустила пальцы в мягкие волосы Халида, когда его губы прижались к ее устам. Он окутал девушку объятьями, ее босые ноги оторвались от мрамора. Вуаль сорвалась с места своего крепления, когда они упали на подушки, не обращая никакого внимания на атрибуты, подобные шелковой ткани.