Покрытые изразцами городские стены мерцали под утренним солнцем, открывая взору мозаики с изображениями тростника и рептилий. У нуртийцев не было названий улиц, только эмблемы. Джон смотрел на изображение гигантской ящерицы на красном фоне и понимал, что никогда раньше не видел подобного. Видимо, он свернул не туда. Мон-Ло был настолько сложен и запутан, что было нелегко составить определенную схему. Это было похоже на паутину Арахны, маленькой большегрудой Арахны.
Он был иголкой, ему нравилось проходить сквозь паутину судьбы.
Грамматикус остановился и огляделся. Он взглянул на солнце, чтобы установить, где находится восток, замедлил дыхание и позволил себе вспотеть, чтобы стабилизировать тело. Просто он прошел по улице слишком далеко на запад, вот и все. Курнаул заканчивался слева.
Только его там не было. Он снова остановился, не позволяя себе поддаться панике.
К нему подбежал водонос и предложил воды.
- Нет, спасибо, - ответил Грамматикус.
- Бог все равно любит тебя, - сказал водонос и ушел.
Джон задрожал. Эти слова дословно переводились как "Твоя, душа пожертвована Изначальному Уничтожителю".
"Что со мной? - думал Грамматикус. - В прошлый раз я легко нашел нужную улицу, а сейчас веду себя как дилетант. Это… это глупо".
В поисках знакомых ориентиров он прошел еще две улицы. Появилось ощущение, что Курнаул находится гораздо дальше, чем он привык считать. Что-то отвлекало Джона.
Повинуясь инстинкту, он одним движением сунул руку в мешочек с минеральными солями, висевший на поясе, и сомкнул пальцы на мемосемени, спрятанном в солях. Семя в маленьком серебристом зажиме было размером с горошину. Джон получил его от Гахета. Это какого-то ксенодерева с одного из миров, из зоны влияния Кабала. Если оно теплело, значит, рядом наличествовала психическая активность.
Грамматикус взглянул на него. В его руках семя всегда теплело, реагируя на его способности, но в этот раз оно было горячим, словно тлеющий уголь.
Джон понял, что он в опасности. Семя буквально кричало предупреждая, что нечто совсем рядом и, похоже, ищет его.
- Д'сал? Д'сал Хулта?
Грамматикус оглянулся и увидел полного торговца, махавшего ему. Тот стоял со своими коллегами, но, увидев Грамматикуса, поспешил к нему. Джон быстро спрятал семя.
"Как его зовут? Его имя? Ты же встречал его раньше".
- Д'сал, мой друг! - Торговец сделал жест всесолнечного света и поклонился. - Последние пару дней я тебя не видел на рынке. Что по поводу той сделки, которую мы обсуждали в прошлый раз? Тебе доставили?
"Х'дек. Его зовут X'дек Рутун".
- Х'дек, мой друг. Мне больно это говорить, но мой поставщик… Скажем так, он брал больше, чем давал. В общем, я не смогу совершить ту сделку. Я извиняюсь.
Х'дек махнул пухлой рукой:
- А, не волнуйся. Я понимаю. Сейчас сложные времена осады наших земель чужаками. Такие вещи случаются.
Х'дек снова взглянул на Грамматикуса.
- У тебя же есть моя генная печать? Да? Отлично, надеюсь, мы сможем вести дела в будущем!
- Я в твоем распоряжении, Х'дек, - пробормотал Джон и добавил жест полной луны, означавший, что он закончил разговор.
Он зашагал дальше по улице, чувствуя себя все так же неуютно. Он старался выйти на площадь, где было попросторнее, надеясь, что свободное место освежит голову и даст возможность найти источник психической активности, которую обнаружило семя.
Грамматикус остановился и медленно поднял взгляд.
Он стоял перед Па'хель Аван Нуртом, огромным храмом Мон-Ло. Высоко над ним, на фронтоне храма, находилась фреска, изображающая ипостаси Изначального Уничтожителя: бойня, экстаз, тлен и мутации, которые складывались в огромный и жуткий единый символ.
Где же он сделал неверный поворот? Этот храм был последним местом в городе, которое он посетил бы добровольно.
Символ, казалось, пульсировал и резал глаза. Солнечный свет стал неимоверно ярким, все вокруг гудело. Во время предыдущего визита такого не было. Словно город углядел в нем шпиона и превратился в лабиринт, ведущий в ловушку. Кто-то или что-то играло с ним.
Почувствовав рвотные позывы, Джон спешно убрался подальше от храма, в переулок, где его вырвало. Он еле успел убрать с лица платок.
Грамматикус упал на колени, дрожа и отплевываясь.
Тут он заметил две фигуры, двух людей, секунду назад казавшихся тенью, идущих по переулку. Они не торопились, но двигались уверенно, явно направляясь к нему. Джон встал на ноги и ретировался в противоположную сторону.
Еще трое закрыли собой другой конец длинного переулка. Кто они? Стражи порядка? Эхвенурты? Слишком рьяные последователи Па'хель Аван?
В переулке было несколько ответвлений. Грамматикус завернул в первое попавшееся и побежал, как только понял, что пропал из поля зрения преследователей. Несколькими секундами позже он осознал, что попал в тупик, зажатый высокими стенами домов. Послышались шаги. Все двери оказались заперты, кроме одной тяжелой, из крашеного дерева, с изображенными на ней зелеными переплетающимися рептилиями. Грамматикус приоткрыл ворота и нырнул в темноту помещения за ними. Закрыв за собой створки, он принялся ждать, прислушиваясь к шагам на улице.
Огромная закованная в сталь рука, появившаяся из темноты, схватила Джона за горло и прижала к стене. Грамматикус задыхался, не касаясь ногами земли. Рука еще сильнее надавила на его горло, вжав в стену.
- Подозреваю, что ты меня ищешь, Джон Грамматикус? - послышался голос из темноты.
Он знал его имя.
- Во-возможно, - прохрипел Джон, - однако это м-может за-зависеть от того, кто вы.
- Кто я? Ты знаешь, кто я, вероломный ублюдок! Я Альфарий.
Глава четвертая
Дом Гидры, порт Мон-Ло, продолжение
Кровь отхлынула от лица Грамматикуса, он чувствовал, что сейчас потеряет сознание.
"Отпусти меня", - отчаянно думал он.
Рука разжалась, и Джон упал на плиточный пол. Ошеломленный и раненый, он все же заставил свой разум работать быстро. Глаза уже привыкли к холодному сумраку зала.
Он увидел огромную тень и красные огоньки визора, но прочитать мысли не сумел. Что-то мешало. Однако его настойчивые команды выполнялись.
"Отойди на шаг назад и не трогай оружие".
Гигант отступил на шаг.
- Прекрати внушать ему, что делать! - прорычал другой голос.
В комнате находился кто-то еще. Грамматикус заметил вторую фигуру, как будто в балахоне, но понять и проникнуть в сознание незнакомца не мог. Джон попытался подняться, но пронзительный визг внезапно пронзил его мозг. Боль мгновенно заполнила всю нервную систему. Джон отшатнулся.
- Он хорош. Сильный и хорошо защищен, - произнесла фигура в капюшоне.
- Слишком для тебя? - спросила гигантская тень.
- Нет.
- Тогда действуй.
Визг усилился. Грамматикус задергался в конвульсиях.
- Мы сейчас немного пообщаемся, Джон. - Тень наклонилась к нему. - Мне нужна от тебя правда. Или ты поможешь мне, или я размажу твои мозги по стенке. Ясно?
Грамматикус кивнул. Боль была невероятной. Из носа потекла кровь.
- Отлично. Когда Шир отпустит тебя, не пытайся выкинуть какой-нибудь фокус. Ты меня понимаешь?
- Да, - прохрипел Джон.
- Отпусти его, - скомандовал Астартес.
Визг пропал, забрав с собой и боль. Грамматикус упал и закашлялся.
- Свет, - приказал гигант.
Небольшое колебание воздуха, и несколько дюжин свечей мгновенно вспыхнули мягким желтым светом. Комната оказалась гостиной с типичным нуртийским интерьером и мозаичными стенами. Присутствовали гигант в броне и человек в черном балахоне, лица которого Грамматикус не видел, хотя человек не закрывал его ни маской, ни капюшоном.
- Тебя зовут Джон Грамматикус?
- Если пожелаете.
- Я могу попросить Шира начать снова.
Грамматикус затряс головой, разбрызгивая кровь.
- Да, меня зовут Джон Грамматикус. Вы и так это знаете.
- Посмотри на меня.
Грамматикус посмотрел. Колосс носил металлокерамическую броню Имперских Астартес ярко-фиолетового цвета с серебряной окантовкой и зеленой эмблемой на наплечниках. Шлем был самой последней модели. Визор излучал ровный красный свет. Слева от Астартес стояла маленькая фигура человека с неясным лицом.
- На меня, - произнес десантник. - Смотри на меня, а не на моего псайкера.
- Я… - начал Джон.
- Тихо. Ты будешь говорить не то, что захочешь, а то, что я хочу знать.
Грамматикус кивнул.
- Ты ищешь меня. Поэтому ты пришел в этот город снова. Ты знал, что я буду здесь.
Снова кивок.
- Откуда ты узнал об этом?
- Мы пригласили вас сюда.
- Кто это "мы"? О чем ты говоришь?
- Кабал.
Астартес повернулся к псайкеру.
- Еще раз.
Мозг Грамматикуса вновь прорезал вопль.
- Что такое Кабал? - спросил десантник.
Грамматикус застонал.
- Я… не знаю… они вечны и они… они…
- Может, мне стоит просто пристрелить тебя.
- Кабал… Кабал - это единственная надежда! - прокричал Джон.
- Продолжай.
- Пожалуйста!
- Хватит, Шир, - приказал гигант.
Визг снова затих.
- Чья единственная надежда? - задал вопрос Астартес.
- Моя. Ваша. Всего человечества, - вздохнул Грамматикус.
- Ты имеешь в виду Империум?
Джон потряс головой:
- Смотрите шире. Я говорю про всю расу людей.
- Империум и есть вся человеческая раса.
- Вы ведь не верите мне, правда? Миры, виденные вами, миры, которые вы должны были привести к Согласию… Миры, подобные этому, всего лишь ответвления человеческой культуры, потерявшие и забывшие свои корни. Человечество гораздо разнообразнее чем воинственное племя, покинувшее Терру, дабы выполнить замыслы Императора.
Астартес достал болтер, Грамматикус даже не заметил, как это произошло. В одно мгновение огромное оружие, висевшее на поясе воина, оказалось нацеленным в голову Джона.
- Ты сумасшедший? - спросил десантник. - Или слепой? Взгляни на меня, я воин Астартес, поклявшийся служить Императору. Почему ты говоришь слова, так опасно близкие к измене?
- Мне жаль, если это так прозвучало. Не имел в виду ничего неуважительного.
Болтер не опускался.
- Ты сказал, что твой Кабал пригласил нас сюда. Объясни.
- Кабал полагает, что из всех Легионов Астартес лишь Легион Альфа правильно воспримет его сообщение.
- Почему?
- Клянусь, сэр, я не знаю. Я лишь посредник. Кабал хотел вовлечь Легион Альфа в войну на Нурте, чтобы вы сами все увидели.
- Увидели что, Джон?
Грамматикус выпрямился и взглянул прямо в дуло направленного на него болтера.
- Настоящую угрозу. Не нуртийцев, но Изначального Уничтожителя, которому они служат.
Десантник медленно опустил оружие.
- Ты говоришь про их магию?
- Это не… - начал Джон. - Могу я встать сэр? Пол холодный.
Кивок головы в шлеме. Грамматикус встал на ноги, но Астартес все еще возвышался над ним.
- Это не магия. Не какой-то причудливый фокус. Это проявление ужасающей мощи, погружающей Вселенную во тьму.
- Хаос, - произнес десантник. - Если это то, что мы должны были увидеть, то твои хозяева старались напрасно. Мы уже знаем о Хаосе. Он упоминается в списке опасностей, исходящих от ксеносов.
Грамматикус грустно покачал головой.
- Простейшее название для этого - Хаос. Если вы занесли Хаос в список ксеногенных опасностей, то вы знаете о нем столько же, сколько ребенок знает об окружающем мире. Он всегда был и всегда будет, по сравнению с ним все - Империум, планы Императора, человечество - ничто. Если ничего не сделать, он будет отравлять Галактику. Подпитываемый энергией разрушения, он погубит все. Кабал хотел, чтобы вы увидели это своими глазами и отнеслись к этому со всей серьезностью.
Джон сделал паузу.
- И нужно, чтобы вы увидели это как можно скорее.
- Почему? - спросил гигант.
- Потому что вы на пороге великой войны.
- С кем?
- С собой.
Астартес замер. Грамматикус услышал тихий щелчок вокса в его шлеме. В дрожащем свете свечей он принялся ждать, пока десантник закончит неслышную для него беседу.
Наконец гигант повернулся к Джону:
- Что за сообщение хочет нам передать Кабал?
- Я не знаю. Я здесь только для того, чтобы сказать вам об этом.
Астартес посмотрел на псайкера:
- Меня вызывают. Сопроводи его и не позволяй ему воспользоваться его уловками.
Псайкер кивнул.
Десантник открыл дверь и вышел на свет. Прежде чем дверь закрылась за ним, Грамматикус увидел, что переплетенные зеленые рептилии на ней были драконами с тремя головами. Гидры.
- Сюда, - обратился псайкер к Джону.
Он следовал за псайкером через залы, комнаты и коридоры здания, в расположении которых было столько же логики, сколько и в запутанных улицах Мон-Ло. Все помещения оказались погружены в темноту, а пылезащитные чехлы накрывали немногочисленную мебель. Грамматикус решил, что здесь довольно удобно и безопасно.
Единственная горящая свеча находилась в руках у псайкера.
- Так это ты меня сюда завел, да? - спросил Джон. - Ты затуманил мой разум, заставил меня заблудиться и вывел к этому дому?
- Не самостоятельно, - прозвучал ответ. - Ты силен. Мы знали о том, что ты был здесь несколько недель, наблюдая за нами. И мы решили узнать зачем.
- Ты не Астартес.
Человек обернулся, но Грамматикус все еще не мог видеть его лица.
- Легион Альфа использует все доступные средства, чтобы выполнить свою работу. Мне выпала честь служить им.
Наконец они вошли в темную гостиную с накрытыми все теми же чехлами стульями и кроватью. На столе оказались кувшин с нуртийским вином, несколько небольших серебряных кубков и немного фруктов.
Псайкер еле заметно кивнул, и в комнате загорелись десятки свечей. Свет заставил маленьких ящериц на полу убежать обратно в темноту.
- Я не люблю электрический свет, - произнес псайкер. - Он окончательно убивает тьму. Свечи же только освещают ее.
- А тьма - еще один инструмент Легиона Альфа? - спросил Джон.
Даже не имея возможности видеть его лицо, Грамматикус понял, что псайкер улыбается.
- А ты внимательно наблюдал за нами.
- Это моя работа.
- Налей себе вина, угощайся, - предложил псайкер, поставив свечу на стол и сел на кровать.
Джон налил себе вина. Нужно было чем-то промочить горло, хотя он предпочел бы воду. Поднеся кубок ко рту, он сосредоточился, чтобы не попасть под действие алкоголя.
Затем он сел напротив псайкера.
- Тебя зовут Шир, так?
- Да.
- А ты неплохо владеешь пирокинезом. У меня нет даже задатков этого.
Шир пожал плечами:
- Ты имеешь то, что имеешь, Джон. Твои таланты впечатляют меня намного больше. Логокинетика - это редкость.
- Ты видишь это во мне?
- Конечно, - кивнул Шир, Но я не могу понять: это относится к любому языку или только к определенным группам.
- Никогда не сталкивался с языком, которым не мог овладеть.
- И речь ксеносов?
Грамматикус улыбнулся:
- Их языки не настолько сложные. Фонетика зависит от строения тела и органов, которые они используют для общении. Я их понимаю, но не в состоянии нормально ответить. Не могу произнести правильные звуки. Хотя некоторые слова трудны для понимания. У эльдар есть специфичная форма глагола, которая всегда сбивает меня с толку.
- И ты можешь определить, откуда человек, по его речи? - спросил Шир, перейдя с низкого готика на сингальский.
- Хорошая попытка, - ответил Джон на том же языке. - Но твой палатальный звук выдает тебя. Хорошо говоришь на сингальском, но гласные фарси слишком низкие. И что-то еще. Ты узбек или азербайджанец.
- Узбек.
- И длинные дифтонги. Был на Марсе, да?
- Я восемь лет рос в поселениях Иплувиана Максимала. У тебя талант. Полагаю, ты так же хорошо отличаешь правду?
Грамматикус кивнул:
- Да. Меня очень трудно обмануть. Я надеюсь, ты сообщишь об этом факте своим хозяевам, когда мы будем беседовать. Я легко различу ложь, но лгать Легиону Альфа я не буду.
Послышался смешок.
- Ты можешь узнать, если тебе солгут, но у нас нет никаких гарантий, что ты говоришь правду.
- Справедливо, - согласился Джон и сделал еще один глоток.
- Так как вы пригласили Легион Альфа? - спросил Шир. - Они захотят узнать.
- Это заняло лет десять, - начал Грамматикус. - Агенты вроде меня подготовили почву. Используя имперские коды и шифры, мы внесли изменения в структуру данных о Крестовом Походе. Сотни мелочей, которые, как мы рассчитывали, привлекут Легион Альфа. Изменили несколько приказов и сообщений. Шаг за шагом мы пришли к тому, что, когда Шестьсот семидесятой экспедиции потребовалось помощь в районе на Нурте, на запрос лорда-командира Наматжиры ответил именно Легион Альфа.
- Великая Терра! - выдохнул Шир. - Это потрясающе… Уровень доступа, влияния… Невероятно! Такая тонкая манипуляция.
- Это путь Кабала. Стратегия, тонкие манипуляции - это по их части. Они смотрят далеко в будущее.
- Они могли просто попросить.
Грамматикус рассмеялся:
- Это не в их стиле. К тому же неужели Легион Альфа согласился бы?
- Никогда, - признал Шир. - Слушай, на твоем месте я был бы очень осторожен. Легион Альфа гордится умением работать с информацией. Они ставят это выше всего остального и не допускают даже мысли что кто-то может знать больше них. Этим они выигрывают свои битвы. И больше всего они ненавидят, когда ими пытаются манипулировать.
- Спасибо за предупреждение. Я догадывался, что это может создать проблемы. - Грамматикус поставил пустой кубок на стол. - Хотя вы не стесняетесь манипулировать другими. Вы завели меня сюда. Вводили меня в заблуждение с того самого момента, как я вошел в Мон-Ло, и затуманили мне рассудок, нагло затащив сюда.
- Ну, не совсем, - сказал Шир.
- Не скромничай, ты только что это признал.
Шир взглянул на Грамматикуса. Было трудно смотреть на него, не видя лица, но Джон почувствовал тревогу.
- Джон, я не скромничаю. Да, мы привели тебя сюда, но нашли мы тебя, когда ты вошел на площадь перед храмом. До того мы вообще не знали, что ты уже в городе.
- Нет. До того. Я…
- Хочешь сказать, что на тебя оказывали воздействие с того момента, как ты вошел в город?
- Я…
- Это важно, Джон! Что-то влияло на тебя от самых ворот?
Грамматикус похолодел.
- Да, - сказал он.
- Проклятье, - пробормотал Шир. - Это не мы. Не мы. Они нашли тебя.
- Шир, я…
- Тихо, пожалуйста. Возможно, это место скомпрометировано.
Шир отошел к двери и стал что-то тихо говорить в вокс. Грамматикус ждал, пока он закончит, и тут до него дошло, что Легион Альфа и Кабал - не единственные силы, играющие в игры сегодняшним утром.
Шир повернулся к Джону:
- Вставай. Мы уходим отсюда.
- Что происходит?