- Он никого и пальцем не тронул. Он всего лишь отправил доверенного человека узнать, сказала куртизанка правду или соврала насчет ребенка. После рождения внебрачного сына дядя не выходит из дома без… без одного амулета.
Аестас тушуется, а я легкомысленно брякаю:
- Без "антизалетина", что ли? Так он в девяти случаях из ста дает сбой. - Легкий румянец на щеках молодого мага подсказывает, что я произношу что-то не то. - Кхм, этот амулет тестировал отец и назвал бездарной поделкой, а придумавшего его коллегу - ремесленником…
Мое почти невинное объяснение того, откуда у благонравной девицы подобные сведения, возвращает графу нормальный цвет лица.
- Дядя и представить не мог, что посланец так поступит с его любовницей. Если бы он только знал, то ни за что не доверил бы деликатное поручение.
Мне немного не по себе при виде злой улыбки на лице парня. Человек, которому граф Эктор доверял больше всего… О ком он?
- Если это сделал не граф, то кто?
- Зоэль Гарден.
- Целительница герцога? - шепотом, недоверчиво уточняю я. - Мама Эйнара?..
- Да, - твердо отвечает Аестас, и у меня пропадает всякое желание спорить, утверждая, что целительница не может такое сотворить.
Может… Целители умеют убивать. Когда пациента не спасти, мы вольны прервать его мучения.
- Она решила расчистить сыну дорогу к герцогскому трону и с радостью ухватилась за идею дяди немного меня попугать.
- При этом попытки убить были настоящими?
- Да. И вероятность того, что на свет может появиться еще один Монтэм, пускай снова внебрачный, ее не устраивала. К тому же, увеча куртизанку и сына пекарши, Зоэль преследовала еще одну цель: обвинить потом в преступлениях дядю, дабы внушить деду, что его младший сын безумен.
Объяснения Аестаса порождают новые вопросы. Я вспоминаю все, что увидела в комнате Корицы в ту страшную ночь. Очнувшись, она не успела сказать, кто на нее напал, а ведь плащ и маска одинаково хорошо скрывают и мужчину, и женщину. Я не разговаривала с Корицей после несчастья - Фликс отправил ее на лечение к одному известному целителю в герцогство Альнир. Много позже в памяти всплыл странный момент: почему садист бил любовницу с помощью магии? Ведь так вообще никакого физического контакта нет? Следовательно, он не получает никакого удовлетворения?
- Зоэль уже пыталась выдать одного из Монтэмов за безумца, - решительно произносит Аестас, глядя мне в глаза. - Она довела до самоубийства мою бывшую подругу, не зная, что это она меня бросила ради старых отношений, а не я ее. Только дед был посвящен в мою неудачу в любви, все остальные думали, что я - беспринципный ловелас.
Он спокойно говорит о предыдущем чувстве. Это ведь признак того, что оно в прошлом, не правда ли? А еще только сильные и уверенные в себе мужчины могут признаться, что и они порой получают от ворот поворот.
- Но как целительнице удалось склонить магичку к суициду?
- Зоэль Гарден не просто целитель, а целитель душ. Дед приблизил к себе именно ее, потому что нуждался в утешении после гибели моего отца.
Видно, что Аестасу нелегко даются признания. Обнажать сердце даже перед друзьями непросто.
- Мне жаль твою бывшую девушку, и честно говоря, маму Гардена тоже. Если бы граф Эктор на ней женился, она бы не устраивала судьбу сына такими ужасными методами.
- Сомневаюсь. Тысячи женщин, Соннэя, не выходят замуж за отцов своих детей, но при этом они не идут убивать невинных людей.
Он прав… Я сказала глупость. С досады закусываю губу.
- Что с Зоэль? Герцог будет ее судить сам? Или отправит в столицу, потому что не сможет проявить беспристрастность?
- Никто ее судить не будет.
- Что?! Хотя да, понимаю… мать внука…
- Это бы не остановило деда. Зоэль приняла яд, когда за ней пришли люди Лайнета.
Весть об отравлении напоминает о другом неясном моменте:
- У Зоэль при обыске нашли какие-нибудь запрещенные травы?
- Кроме огромных запасов горечавки обнаружили дурманящие разум сборы. Почему ты спрашиваешь?
- В Вышеграде кто-то торгует горечавкой, ею убито почти с десяток человек.
- Если отравлений больше не будет, значит, приторговывала именно Зоэль.
- Аестас, а что с Гарденом?
Лицо парня не выражает никаких эмоций, но откуда-то я знаю, что ему не нравится мой интерес к его кузену.
- Ничего. Зоэль посвятила его только в часть плана: он должен был стать моим другом, правой рукой. Вся затея с поддельными покушениями очень нравилась Эйнару, он признался в этом сам.
Понимаю, что, оправдывая Гардена, я огорчаю Фрайда, но промолчать не могу:
- Как мне кажется…
- …и вдруг она на него как прыгнет! Трибуны в шоке, судьи тоже… - Ветер доносит обрывки эмоционального рассказа Ричарда.
Мы оборачиваемся - гайрус и Мирнан направляются в нашу сторону. Братик, поначалу недовольный таким распределением по парам, теперь не сводит с нового знакомого горящего взора.
- А потом она еще и коленом наступила! Шары Тая всмятку…
Я густо краснею. Ну, Рич, ну, спасибо! Ладно, я еще поквитаюсь за болтливость…
Парни тащат гигантские охапки, и это притом, что брат с детства в курсе, как правильно собирать травы.
- Ой, а вам мама поручила и корней надрать? - притворно удивляюсь я, всплескивая руками.
Мирнан смущается, оборотень пожимает плечами:
- А что? Пусть будет.
- Ну-ну. В следующей порции мази от растяжений, приготовленной на основе слизи крыгунца, мне оставить и самого жука? Пусть будет, да?
- Соннэя, котенок, не будь такой жестокой!
- Рич, мы же договаривались - никаких прозвищ!
Ричард, дурачась, толкает Мирнана локтем в бок:
- Видишь, какая она у нас суровая? Повезло "Аквилону" с целителем!
Тот хитро щурит синие глаза:
- А с ее возвращением в ПУЧ повезет уже "Бризу".
С Лайнетом мы восклицаем одновременно:
- Соннэя, ты переводишься? А как же ВАМП и мы?!
- Мир, ты приглашаешь меня в свою команду?!
Довольный братец обнимает меня за плечи:
- Должны же быть преимущества у капитана? Хоть раз воспользуюсь своим положением, а ребята вскоре убедятся, как много "Бриз" приобретет с твоим приходом. Все равно с целителями не везет - меняются дважды-трижды в сезон.
- Эй, так нечестно! Это "Аквилон" открыл ее таланты в стрипе! Это наш целитель! - возмущается Ричард. - Не отдадим! Скажи ему, Стас!
Граф Фрайд не желает принимать участие в полушутливой словесной баталии - схватив корзину, он вырывается вперед.
И мы с ним не разговариваем до следующего утра. Я долго не могу избавиться от ощущения, что чем-то обидела друга. Только чем?
Глава 24
Туманная долина
Третий день пути по Туманной долине подходит к середине. Нас ждет самое приятное в дороге - отдых и еда.
Уже и не вспомню, когда начала жалеть, что мы вынуждены идти не официальным торговым путем, соединяющим Кронию с Ирдией, а тропой контрабандистов и прочих нелегалов, по Туманному перевалу.
А ведь Каррай говорил, что будет нелегко… Что стоило ехать к ирдийскому форпосту, стоящему у входа в тоннель Демонов, и заявлять о кронийском подданстве. Ожидание официального разрешения, позволяющего пройти по безопасной дороге, заняло бы немало времени, но зато добрались бы все целыми и невредимыми. Увы, мы дружно проголосовали за скорое возвращение домой.
И даже поездка к горам на шваршах не поколебала наше решение.
Только затянутая сизым туманом долина вызвала холодок в груди, но и он исчез, стоило вспомнить, что через четыре-пять дней будем в Вышеграде.
Но, как говорится, не кричи "ура", пока перевал не за спиной…
С момента исчезновения родителей и брата я много прочитала о Туманной долине. Меня интересовало все: и затерянные во время изгнания Эшкиля города, и описания тварей, которых можно встретить, и места отдыха для путешественников, и защитные артефакты, ограничивающие узкую тропу, так называемый Туманный перевал.
Но, увидев своими глазами, осознаю: я ничего не знаю о долине.
Северными горами недра земли разрешились много веков назад, в день, когда будущие святые покровители изгнали Эшкиля из Тарры. Возможно, непроходимая горная цепь, разделившая две враждующие империи высоченным кордоном, была последним проклятием разгневанного Искусителя. Возникшие в считаные часы горы поглотили поселки и города. Тысячи людей пропали без вести. Хуже всего пришлось разделенному королевству Глай, которое в итоге превратилось в два небольших княжества - Глай Нор и Глай Зейд.
Свыше десяти лет понадобилось, чтобы ирдийцы проложили к нам безопасную дорогу: они прорыли тоннель там, где риск для жизни путешественников увеличивался наиболее всего. Демоны, представители сильнейших кланов, ввели в моду охоту на тварей, рыщущих вокруг торгового пути, поэтому он действительно безопасен. В отличие от кронийского Туманного перевала…
Да, представители моей Родины также не сидели сложа руки. Авантюристы всех мастей пытались пробраться в Зореаполь, центр магических наук Кронии, который оказался в Туманной долине. Чтобы облегчить себе задачу, они создали Туманный перевал - дорогу, огражденную маячками, отпугивающими нечисть. Когда Ирдия ввела налог на пользование своим тоннелем, детище искателей сокровищ оценили также и купцы.
И вот теперь это предстоит сделать мне. Чувствую, поставлю самый низкий балл.
Удивительно, что, пока стоишь на горе, рассмотреть долину невозможно, - ее скрывает плотный молочно-белый туман. Начинаешь спуск, и он становится прозрачным, вскоре оказываешься в гористой местности с буйной растительностью и ярко светящим солнцем. Аномалия, да и только… Коих, к слову, предостаточно. Есть полезные: здесь произрастают редкие травы со всей Тарры, полно магоисточников, за несколько минут, проведенных возле которых, восполняют полностью опустошенный резерв. Кроме нечисти к недостаткам следует отнести "блуждающие окна": похожие на миражи, они хаотично перебрасывают угодивших в них людей в любой уголок долины. Именно таких аномалий Каррай посоветовал остерегаться в первую очередь. Самое страшное, что "окна", не видя маячков, проходят сквозь защиту.
Двигаемся цепочкой, попарно, хотя на дороге свободно разминутся две телеги. Наш проводник объясняет свою стратегию тем, что "окна" привлекают большие скопления людей.
Я иду рядом с братом, позади - Фрайд и Яника. Они о чем-то увлеченно беседуют, но, как ни стараюсь, расслышать не удается. Ну и ладно, не сильно и хотелось.
Усталость и голод дают о себе знать. Когда же привал? Убежищ, защищенных полян вдоль тропы, не так уж и много, и лично я готова сесть на землю, не сходя с места. Но, увы, никто мне не разрешит.
Чтобы как-то отвлечься, смотрю на обочину по левую руку. За неярко светящейся бледно-голубой линией ласково светит солнце, летают бабочки, растут прекрасные цветы. А у нас под ногами каменные серые плиты и пыль. К тому же у соседей хмурые лица, и Мирнан разговаривать не желает.
Я устала. Желудок болит от голода. Голова забита безрадостными мыслями.
Сейчас, конечно, не к месту, но я думаю об учебе в академии. Что-то не хочется мне менять ВАМП на ПУЧ, страшно начинать все сначала: знакомиться с сокурсниками, проявлять себя перед преподавателями, искать подработку в столице. Решение насчет работы принято, и родителям меня не переубедить. Как и их не уговорить позволить мне остаться в Вышеграде…
Минутку… Это черный королевский клевер?!
Как громом пораженная, я делаю шажок вбок, к магической ограде.
Он так близко растет. Я быстро высуну руку и сорву эту редкость! Вот это мне везет!
Все происходит в считаные секунды. Мягкие помпончики клевера в ладони. Сильный толчок в спину. И отчаянный крик: "Соннэя!"
Серебристое сияние, секундное ощущение полета. И я падаю носом в мох… Почему в мох?
Сзади чудной клекот. Оборачиваюсь - зеленое жало несется сверху. Перекат. Оно ударяется в сантиметрах от головы. Перекат…
Тень нависает гигантская, затмевая небо. Мамочки, богомол… Богомол-великан!
Насекомое нападает вновь. Я отползаю, опираясь на пятки, ладошки и попу. И… упираюсь спиной в густые кусты. Мне не подняться, не сбежать! Паника без границ. Богомол заносит переднюю лапу для удара, как палач меч.
- Мама…
Зажмуриваюсь… что-то холодное ударяет в лицо. Визжа, открываю глаза. Безголовый богомол, дергаясь, заваливается на землю.
- А-а-а!
Меня оттаскивают в сторону - гигантское насекомое падает, слегка задевая усиками.
- Соня, ты как? Что болит?
Аестас трясет меня, а я не могу остановиться, закрыть рот.
До меня доходит, в какой шэйшевой западне я сейчас! Каким-то образом попав в "окно", я оказываюсь где-то на просторах долины. Снова без родителей. И какой-то богомол сразу пытается закусить мной!
- А-а-а!
- Соня, тихо! Я выведу тебя отсюда, клянусь!
Мамочки, я снова одна перед лицом неприятностей… А дня через четыре у меня начнутся регулы, и на запах крови примчатся все хищники и нечисть долины…
- За что?! Создатель, за что?.. - кричу, ненавидя весь мир.
- Соня, успокойся! - требует граф.
И впивается в мои губы поцелуем. Грубо и резко. Одна рука Аестаса обхватывает затылок, другая надежно обнимает. Слегка покусывая мои губы, он добивается, чтобы они разомкнулись, и вторгается языком в мой рот.
Мычу, отбиваюсь и… обмякаю. Отчаяние и обиду на судьбу вытесняют странные ощущения, идущие изнутри.
Поцелуй теряет грубость, нежностью губы парня стирают шок. Невольно мои руки тянутся к его голове, пальцы запутываются в густых волосах, а затем скользят, лаская, по шее, широким плечам и мускулистой спине. Когда левая ладонь натыкается на что-то мокрое и горячее, я замираю.
Кровь… ее ни с чем не перепутать. Аестас ранен! Богомол зацепил, когда падал?..
Откуда и силы появляются, чтобы вырваться.
- Что с боком? Рана жжет или просто болит?
Черноглазый дурак, радостно улыбаясь, мотает головой:
- Ничего не болит. Я в порядке.
- Угу, вижу. Так можно и в обморок свалиться!
- Разве что от счастья. - Граф продолжает улыбаться как безумный.
И мне становится не по себе: неужели на лапах богомола был яд?
Озираюсь. Густые заросли гигантского папоротника. Пышный сине-зеленый мох, в котором утопает нога. На небольшой полянке только мы и агонизирующий безголовый богомол. Но это только пока - падальщики издали чуют добычу.
- Щит поставить сможешь?
- Это всего лишь царапина, конечно, могу, - удивляется парень.
- Давай полный, часов на шесть, если что, свернешь раньше.
- Соня…
- Пожалуйста, не возражай!
Вокруг нас вспыхивает золотисто-прозрачный купол. Звуки приглушает, видимость не ограничивает.
- Думаешь, потеряю соз…
Аестас не договаривает - падает, и я с трудом придерживаю тяжелое тело, чтобы не ударилось. Опустив парня на подушку из мха и стянув с его плеча сумку, задираю кожаную куртку и рубаху. Рана пугает багровыми рваными краями.
- А почему ты одета? - хрипло шепчет он.
Вздрагиваю. Святая Виржия! Мой пациент в сознании, зрачок вроде расширен - из-за насыщенного цвета радужки толком и не поймешь.
- Не таким я представлял себе наш первый поцелуй…
Аестаса, похоже, тянет на откровения. Что же за дрянь была на шипах богомола?
Я стараюсь не слушать - под действием отравляющего вещества и не такое рассказывают. Вспоминается случай с пандурским бардом Эльяром Даширо, которого поклонница попотчевала приворотом.
Певец в испуге принял антидот широкого действия, который "стер" с зелья отпечаток личности привораживающей. То есть Эльяр испытывал наведенное влечение к любой женщине, которая находилась поблизости. И рядом оказалась моя мама. Столько комплиментов, пылких признаний! Он пел ей песни, сочиняя на ходу стихи и мелодию!
Помню, у меня горели щеки, отец, едва ли не впервые присутствующий на приеме пациентов у жены в кабинете, откровенно злился и одергивал кумира женских сердец. И только мама невозмутимо делала свою работу - смешивала антиприворотные зелья.
На следующий день Эльяр пришел с извинениями и огромным букетом редких и страшно дорогих фиолетово-золотых лилий. Поцеловав маме ручки и поблагодарив за исцеление, назвал ее своей музой. Еще никогда он не сочинял за один вечер столько прекрасных песен… Отец больше не злился - мама его успокоила, сказав, что ненавидит блондинов. А когда он ушел за вазой, дала мне совет. Внешность часто обманчива, нужно смотреть душой. Умная женщина в последнюю очередь обратит внимание на цвет глаз и волос, ведь главное - доброе сердце и надежность избранника.
- Соннэя, ты такая красивая, когда сосредоточена…
Я сбиваюсь на слове-ключе, приходится начинать заново.
- На занятиях нам говорили, что из истерики девушку можно вывести тремя способами: водой, оплеухой и поцелуем. Воду надо экономить, кто знает, когда набредем на источник. Пощечина… да лучше я руку себе отрублю! А поцелуй… поцелуй очень хорошее средство, прав был лектор…
Слушаю признание-рассуждение парня краем уха. Рана затягивается на глазах - в нашей ситуации экономить на силе нельзя. К тому же где-то я обронила пучок черного клевера, который в разы усиливает способность быстро восстанавливать резерв. А еще магические потоки в долине сильны, как нигде на Тарре, черпай сколько влезет… Поэтому я щедро делюсь с парнем своим резервом.
Аестас говорит еще что-то, моими стараниями - сонным голосом. Ему следует поспать, чтобы остатки яда быстрее вышли из организма.
Оставив парня на ложе из мха, подхожу почти вплотную к куполу. Вдруг смогу отыскать взглядом клевер? Недаром же я его рвала? Стенки недостаточно прозрачны, чтобы разглядеть черные помпончики цветка на огрызках стебля, а вот сумку свою вижу. Как и стаю тварей, похожих на маленьких собак, время от времени топчущихся по ней. Шестилапые волосатые псины ошалело рвут еще содрогающийся труп богомола, заглатывая куски величиной с половину своей головы. Страшно представить ширину их пастей…
Усталость приходит вместе с новым приступом паники. А еще самобичевание… оно ест поедом.
Что я натворила? Зачем мне этот несчастный клевер? Ну почему я не сдержалась?! Мало того что влипла по глупости сама, так и Аестас за мной прыгнул в "блуждающее окно"… Родители с ума сходят; как теперь они доберутся до гарнизона, зная, что я здесь?
Потерявшихся искать не будут, чтобы не подвергать опасности других членов нашего маленького отряда. Каррай сказал об этом сразу. Мирнан назвал его предупреждение весьма мотивирующей шуткой, а искусник, немного помолчав, заметил, что не склонен веселиться.
Вывод: придется идти в гарнизон вдвоем с Аестасом. А дойдем ли?..
За слезами пиршество "собачек" не рассмотреть, и я присаживаюсь у стены купола. Мне тоскливо до воя, жаль, я не волк, а то бы спела, может, полегчало бы.
- Не плачь. - Граф присаживается рядом и обнимает за плечи. Он спокоен и собран, яд уже выведен из организма. - Мы выберемся, клянусь тебе. Ты мне веришь?