Вытирая набежавшие от смеха слезы, Анжелика кивнула ей с бессильным согласием. Усевшись рядом с подругой, Азиза с нежной строгостью молча смотрела на нее до тех пор, пока та полностью не угомонилась.
- У меня достаточно славы и денег. Мне большего и не нужно. Детей у меня пока нет, образовывать некого. Родители еще молоды и сами себя обеспечивают. И мне подбрасывают, если надо. А вот ты сирота, помочь тебе некому, да к тому же ты собиралась выйти замуж, родить ребенка! Ты ведь так мечтала о ребенке, помнишь? Или поссорилась с Артуром?
- Нет, что ты… - испуганно помотала головой Анжелика. - Он очень милый… И настолько мой… Он живет идеалами прошлого, как и я. Вечная любовь, верность, настоящая дружба… Таких мужчин больше не существует… Вымерли все за ненадобностью…
- Вот-вот! - схватив подругу за руку, горячо подхватила Азиза. - Поэтому ТЫ иди и пой! Они, видимо, тебя не слушали. Они же не могут всех прослушать! Наверное, меня кто-то посоветовал, и они обратили внимание. А ты у нас девушка скромная, молчишь о себе. У тебя талант покруче моего будет! Вот увидишь, ты споешь и тебя сразу возьмут!
- Но все-таки… - с сомнением глядя на Азизу, протянула Анжелика. - Это тебя выбрали. Так нечестно. Я не заслужила.
- ЭНЖИ! - встав перед Анжеликой на колени, Азиза моляще-требовательно заглянула ей в глаза. - Ты меня любишь?
- Конечно! - перевернувшись и тоже встав на колени, Анжелика нежно обняла подругу.
- Вот тогда сделай это ради меня! Хорошо? Ради моей любви к тебе. Ради моей любви к твоему таланту…
Отвернувшись, Анжелика сглотнула подступившие горькие слезы.
- Азиза, ты такая… святая… Как всегда! Ты лучше меня… Ты во всем лучше…
- У меня есть его номер телефона! - соскочив с тахты, Азиза схватила лежавшую на журнальном столике красную сумочку.
- Вот, Станислав Валентинович! - торжественно прочитала она набранные темно-багровым тиснением буквы. - Частная охранная служба… - изумленно вскинув брови, Азиза недоумевающее воззрилась на подругу. - А я думала, он продюсер…
- Так это ж для конспирации! - в восторге от собственной сообразительности, Анжелика радостно засмеялась. - Помнишь, он рассказывал, что организация очень секретная.
- Очень секретная… - разглядывая визитку, Азиза озадаченно вертела ее в руках. - Охранная служба… Никто и вправду не догадается…
- Наверное, ему можно доверять. Если он избрал для маскировки охрану людей, то человек должен быть хороший! - стремясь рассеять сомнения подруги, уверенно изрекла Анжелика.
- Да что я придираюсь! - бережно положив карточку на столик, Азиза облегченно вздохнула. - Он же все складно объяснил. И зацепиться не за что.
Порывисто схватив телефонную трубку, она быстро набрала указанный на визитке номер.
- Станислав Валентинович? Да, это я. По голосу узнали? - удивленно улыбаясь, Азиза плотнее прижала к уху приятно рокочущую трубку. - Ой, спасибо… Тут проблема небольшая… Я приболела, выступить не смогу. Совсем не в форме. Когда вылечусь, не знаю. Сотрудничать хочу, конечно. А можно прислать подругу вместо меня на тот вечер? Она классно поет, круче, чем я. Правда! Может-может! Да, и фактурная внешне, и артистка отличная. Да вы не сомневайтесь! На один только вечер! Ага… Спасибо. Ну, ладно, я войду в форму, позвоню. До свидания, - водрузив трубку на рычаг, Азиза победно воззрилась на притихшую на тахте Анжелику.
- Как здоровье Азизы? Она сильно заболела? - Валадор, цепко придерживая острый девичий локоток, вел Анжелику по огромному сияющему залу.
- Нет… да… Ну, я думаю, она скоро поправится… - свет, изливавшийся из десятков высоких люстр, обрушивался на нее холодными каскадами. Благодарная этому освежающему потоку, она подставляла под него свое покрасневшее от смущения лицо. Может быть, этот слепящий свет не выявит, а смоет переживаемое ею сильное волнение и жгучий стыд…
- Да вы не волнуйтесь, милая красавица! - мягко сдавив локоть спутницы, выдохнул Валадор в маленькое аккуратное ушко Анжелики. Его ровное теплое дыхание обволокло ее сердце пеленой какого-то почти физически ощутимого, ватного покоя. - Чувствуйте себя как дома. Тут все хорошие люди. Все свои. Споете, потом присаживайтесь к столу. У нас повар отличный! Из Франции выписали. Какие он делает профитроли! Вы же любите профитроли, Анжелика?
- Люблю… - неуверенно улыбнувшись, прошептала девушка… - Я все люблю…
- Ну, вот и отлично, - одобрительно улыбнувшись, Валадор кивнул прошедшей мимо них строгой даме в еще более официальном, чем выражение ее лица, черном костюме.
- Дамы и господа! Я рад представить вашему вниманию звезду нашего сегодняшнего вечера! АНЖЕЛИКА СОТИНА! - подарив второй поощрительный кивок мужчине в смокинге, профессионально раскланивающемуся перед аплодирующей публикой, Валадор бережно, поддерживая и направляя каждый ее шаг, возвел свою спутницу на пьедестал уютной камерной сцены.
- АНЖЕЛИКА СОТИНА! - приняв услужливо поднесенный микрофон, Валадор взял на себя обязательство продолжить напыщенную речь ведущего. - Подлинное сокровище нашего народа, настоящий бриллиант, чья красота не нуждается ни в какой дополнительной огранке! Ее волшебный голос покорил сердца миллионов людей!
- Она чья? - обернувшись к своему соседу, живо поинтересовалась эффектная дама лет пятидесяти, затянутая в тугой красный корсет. - ШАЛКАР? АМАДЕО?
- АМАДЕО, - глухо отозвался тот, учтиво склонив к собеседнице удивительно гладкое для его внушительного возраста интеллигентное лицо. Блики искусственного света, заплясавшие на его обтянутом безволосой кожей черепе, тут же затеяли веселую чехарду в многочисленных бриллиантовых гранях колье, возлежащем на троне пышного декольте соседки.
- Очень хорошо… - задумчиво протянула она, поднеся к умело подведенным глазам изящный театральный бинокль. - Сегодня чья очередь?
- Кажется, БЕРТРАНА, - явно недовольный этим фактом, буркнул старик.
- Мы просим вас, АНЖЕЛИКА! - взмахнув руками, Валадор поднял новую, еще более неистовую волну зрительских оваций.
Земля ушла у нее из-под ног. Вознесенная предощущаемой славой на пик собственных грез, Анжелика словно парила над роскошным багровым велюром этой необычной сцены. Ее сцены. Сцены всей ее жизни. Переполненная чувством творческого могущества, она закрыла глаза и запела.
Время остановило для нее свой извечный ход. Пространство, прежде неведомое, раскрывалось перед ней чудесами подлинной реальности. Никогда и нигде Анжелика не ощущала себя столь комфортно и хорошо. Никогда она не отдавалась власти своей души с такой страстью…
Песни лились из ее сердца его пробудившимся звучанием. Музыка ее души завораживала ее саму и весь зал, то погружавшийся в благолепную тишину, то взрывавшийся фанатичным обожанием. И с каждой песней первая становилась все глубже, а второе - безумнее. И с каждой новой песней она то ныряла в распростершуюся в ее душе блаженно теплую небесную бездну, то пересекала ее и взмывала к ставшим такими близкими хрустальным звездам… Но вот только почему они, чем ближе становились, тем сильнее обжигали ее сердце нестерпимо ледяным светом?
Крохотный звездный осколок оторвался от соседней звезды и полетел по черному бархату ночного неба… Инстинктивно протянув руку, зачарованная его ярким сиянием, она зачем-то схватила его. И тут же вскрикнула от боли - миллионы ледяных игл впились в нежную девичью кожу… Она встряхнула ладонью, стремясь отшвырнуть подальше этот кусок чистой боли, но он как будто намертво слился с ее рукой.
В отчаянии закричав, она открыла глаза и с изумлением уставилась на статного молодого человека, крепко державшего ее за руку. Глядя на нее, он, казалось, без усилия читал ее мысли и чувства. Усмехнувшись, он свободной рукой указал куда-то вбок. Последовав его движению, Анжелика со вздохом облегчения вернула ему благодарный взгляд. Сидевший за старинным белым роялем пожилой мужчина ударил по клавишам идеально настроенного инструмента. Мелодия танго ворвалась в застывший в немом ожидании зал и бросила Анжелику и ее внезапного визави навстречу друг другу.
Земля снова ушла у нее из-под ног… Хотя нет, она так и не вернулась на нее с момента первого взлета. Никогда она не танцевала с такой отдачей. Страсть, порожденная музыкой, разбередила былое и грядущее, реальное и мечтаемое… Слившиеся в один чувственный порыв настоящее и возможное поглотили ее сознание, заменив его на единственно властное над ней чувство, сразу же, в миг своего возникновения, превратившееся в неутолимое желание… Страсть… Таково было ее нынешнее имя в бесконечном мгновении здесь и сейчас… В мгновении, воплощенном в одном поцелуе. В поцелуе, в котором в настоящий момент она была воплощена вся…
Звезды кружились вокруг нее в стройном хороводе, неуклонно приближаясь… Зажатая в кольцо нестерпимо сиявших светил, она задыхалась, обмороженная ледяными касаниями их лучей… Беспомощной бабочкой она билась в ловушке ложного, но оттого не менее смертоносного для нее света… Но всему приходит и начало, и конец… И когда удушающий захват ослаб, Анжелика безжизненной куклой болталась на руках своего недавнего кавалера… Ее закатившиеся глаза так и не увидели благоговейного выражения его безупречно красивого лица. Разжав руки, он позволил обмякшему женскому телу упасть к своим ногам. Запрокинув голову и закрыв глаза, юноша с отрешенным видом стоял посреди звуков продолжавшегося вокруг пиршества. Отгородившись от внешних звуков, он внимательно прислушивался к чему-то потаенному в глубине себя самого.
Глава 20
Власть тьмы
- И с чем ты пришел на этот раз? Неужели с готовностью понести наказание? - равнодушная ирония Самаэля железным обручем сдавила сердце Шалкара.
- Мой повелитель, я пришел с удачей, - тихо вымолвил он.
- Удача - удел физически смертных. С чем пришел ты?
- Мой господин, я пришел с победой, - задыхаясь в небытийной пустоте образовавшейся паузы, Шалкар безропотно принимал свою участь.
- Надеюсь, так и есть, - тон Самаэля не внушал никаких иллюзий: игравшие не по его правилам попросту выбывали из игры. И возвратов в нее не бывало. Никогда.
- О, да, мой повелитель! - судорожно пытаясь преодолеть терзавший его ужас, демон корчился от порождаемой им боли. - Я выполнил одно из ваших заданий. Из душ Амадео оступились не один, а трое!
- С чего ты взял, что трое? - подчеркнуто вежливо, как обычно разговаривают с психически больными и умственно отсталыми, поинтересовался Самаэль.
- Так ведь… - растерянно проблеял Шалкар.
- Никогда не стоит делать выводы, прежде чем получишь результаты. Насколько мне известно, Николай отменил освобождение маньяка.
- Что? - мгновенно потерявший голос под натиском давящей тьмы, пропищал демон.
- ШАЛКАР, ты что, черт в младенчестве? Считать не умеешь? - беззлобный рык Самаэля вогнал демона в новую пучину смертельного ужаса. Бесстрастность - верный признак приближавшегося действия.
- Но остальные… - жалкая попытка к оправданию у никчемного существа… Шалкар предпочел бы убить себя сам, но, увы, в его случае акт самоуничтожения был невозможен - темные сущности не имеют права на такой выбор. Как, впрочем, ни на что другое, кроме безусловного подчинения своему владыке - абсолютной тьме. Пришедший из нее саркастический голос с каждым новым словом стегал распятую душу Шалкара хлыстом обжигающей ненависти. Хотя он сам жил ею, но соприкасаться с идеальной разрушительной силой Самаэля по-прежнему было для него крайне мучительно. Потому что он все еще не стал ею полностью. Шалкар терпел боль, зная - иного пути выжить, кроме как слиться с терзающим его мраком, попросту нет. Когда-то, на заре человечества, он поставил на карту все, что имел. Собственную душу за отмену кармических долгов. Тогда ему казалось, что способ развития светлой души чрезвычайно болезненен и слишком долог. Но теперь он бы отдал все, чтобы повернуть время вспять. Одна загвоздка - отдавать было нечего. Самаэль овладел его сознанием и неуклонно вел его к полному уничтожению вложенной в него индивидуальности. Ему не нужны слуги, имеющие право выбора. Для осуществления своей разрушительной миссии дьяволу требуются безвольные рабы. Их сознание должно быть в итоге трансформации полностью заменено его сознанием. А насколько это невыносимо - убивать свою духовную личность, оскопляя ее лишением воли, Самаэлю было не все равно, а очень даже на руку - энергии, вырабатываемые страдающими демонами, поддерживали и питали специфичность его бытия.
- Валадор доложил, что остальные двое действительно попались. Одна послала на смерть подругу, горя желанием сделать доброе дело. Гордыня ослепила. Решила, что имеет право решать судьбы других людей. А другая запросто, попав в обворожительную компанию и вкусив неожиданного успеха, предала свою любовь. Забыла ухажера и кинулась в объятия первого попавшегося красавчика.
Шалкар ответил абсолютной тьме вымученным хрипом.
- Однако осталось еще двое.
- Да, но дело сделано, - собрав остатки затуманенного болью сознания, выдавил демон.
- Никогда не делай выводы прежде результата, жалкое ты демоническое отродье! - с внезапной силой рявкнул Самаэль. - Ты снова принуждаешь меня повторяться…
- Простите, мой повелитель… - задыхаясь в сжимавшей его сердце ледяной петле, беззвучно вымолвил Шалкар. И когда только он окончательно сольется с Самаэлем и перестанет чувствовать в себе биение жизни? Но дьявол не допустит слишком быстрого обезличивания своего раба - прежде чем личностно умереть, он обязан досыта накормить хозяина. Собой…
- С одной стороны, дело вроде бы сделано, - продолжал разглагольствовать Самаэль. - Нам достаточно одного промаха со стороны увидевших свою судьбу. А их вон сколько уже облажалось! М-да… Мельчают ангелы, мельчают… Но, с другой стороны… Никогда не знаешь, что спрятано у Него в рукаве.
- Да, мой повелитель… - безмолвные слова рождались прямо в сердце агонизирующего демона и проваливались в заполнявшую его кромешную тьму. Голос Самаэля все отчетливее звучал внутри онемевшего Шалкара.
- Доверши это дело до конца. И присматривай за полуангелом. Он сейчас, в момент прозрения, особенно опасен.
- Да, мой господин. И еще я разберусь с ДАМБАЛЛОЙ. Он на меня, представьте, компромат носил в полицию. Совсем из ума выжил, - не разжимая губ сообщил демон очень далекому и пока что мало узнаваемому, но все таки самому себе. Ему казалось, что он видел себя в искажающем всякое отражение вогнутом зеркале… Зеркале, окружавшем его со всех сторон…
- ДАМБАЛЛА находится в плачевном состоянии. Его оставь напоследок. Он ничем тебе не повредит, - пришедший из глубин сердца властный ответ обжигающей болью растекся по изживающей себя душе. - И помни… - сверхнизкий бас Самаэля обволок каждую частицу Шалкара пеленой густой неразбавленной боли. Ощущение, что он говорит с самим собой, смотрясь при этом в кривое зеркало, никак не покидало Шалкара. Сколько же ему предстоит еще мучиться, прежде чем… - АД скоро изольется в материальный мир через души покорных ему людей. Он войдет в мир через насилие бесцельное и неуправляемое. Насилие над другими и над собой быстро уничтожит земное пристанище душ, и через него мы выйдем на другие, более высокие уровни мироздания. Все сферы света станут нашей территорией. И ни одной живой души не останется в этой ВСЕЛЕННОЙ. Если же ты не успеешь остановить полуангела…
Тьма надвинулась на него со всех сторон, неотвратимо и беспощадно. Зеркальный шар, коим он вдруг оказался, лопнул, и миллионы ледяных осколков вонзились в заметавшееся меж ними сердце… Внезапно обретя голос, Шалкар закричал… Крик оборвался, едва успев начаться. Впившиеся в душу осколки сложились в новый зеркальный шар. Глядевший с его вогнутых стенок демон был намного меньше, но непредвиденно сильнее Шалкара. Похожий на него как брат-близнец. Да, вне сомнений, это был он сам. И вовсе не он. Поймав болевой крик, он вобрал в себя и его исток. Прежний Шалкар был пойман и поглощен своим новым "не-я".
- Ну-ка, ну-ка, посмотрим! - воодушевлено блестя лысиной, Александр Евстигнеевич нетерпеливо срывал элегантный бантик с подарочно оформленного солидного пакета. - Ага! Вот оно! - разметав в стороны обрывки красочной бумаги, он торжественно водрузил на стол коренастую бутылку. - Какие молодцы! Знают, чем старика утешить, - прижав бутылку к груди, он нежно, даже слишком нежно поглаживал ее крутые бока. - Чача… Напиток королей… Азизочка передала.
- Королей помойки, что ли? - презрительно фыркнув, Вероника покрутила на пальце роскошное кольцо с налитым кровавым блеском огромным рубином.
- Угощаю! - вскочив на ноги с азартом двадцатилетнего юнца, Александр Евстигнеевич бросился к барной стойке за бокалами.
- Сказала же, я эту гадость не пью! - переложив ногу на ногу, Вероника принялась лениво рыться в алой лакированной сумочке.
- Нет, спасибо, не люблю, - поймав вопросительный взгляд именинника, отмахнулся Расул. Не сводя глаз с развалившейся в кресле Вероники, он старательно прятал расцветавшую в них улыбку.
- А я выпью! - хлопнув ладонью по колену, Евгений привстал и ловко выхватил полный до краев бокал из рук подошедшего к нему Александра Евстигнеевича.
- Гляньте, прима… - одним глотком осушив посудину, здоровяк подхватил с дивана и протянул Веронике вставленный в раму холст.
- Ум-м-м, - обнажив в сытой улыбке белоснежные зубы, процедила девица, оглядывая накиданную широкими мазками аляповатую картину. - Пойдет… На стенку повесить можно.
- Вот и я говорю - класс! - подскочив на месте, радостно грохнул парень и тут же скривился. - Е… - кинув портрет на диван, он водрузился на ковер, стащил грязный ботинок и принялся ожесточенно растирать ступню, ушибленную углом тяжелой рамы.
- Вы еще это посмотрите, - еле сдерживая смех при виде брезгливо наморщившей носик Вероники, Руслан осторожно обошел борющегося с ударом судьбы приятеля.
Бросив на холст короткий взгляд, Вероника недовольно надула губы и отвернулась, но сразу же, ведомая теплой улыбкой Руслана, вновь сосредоточила внимание на картине.
- Блеклая слишком… Но, знаешь, что-то в нем есть, - накручивая на палец длинную смоляную прядь, она с интересом, упорно пробивавшимся через привычное предпочтение, рассматривала свое портретное отражение.
- Никак не могу решить, где я лучше! - вновь переложив ногу на ногу, девица решительно скрестила руки на груди. - Поэтому возьму оба! Отнесите их ко мне домой!
- А ты чего радуешься? - по-своему истолковав широкую улыбку баритона, взъярился Евгений. - Ведь не твой выбрали!
- Зато и не отвергли! - повернувшись к нему, подмигнул Расул.
- Ты думаешь, пари выиграл, да? А хрен тебе! - мгновенно разгорячившись, здоровяк вскочил и с размаха ткнул приятеля в плечо.
- Эй, вы, идиоты, а вы тут друг другу морды набейте! Давайте! - скинув туфли и забравшись в кресло с ногами, Вероника явно приготовилась к увлекательному зрелищу. - Вперед, мальчики! Давно меня никто не веселил!
- А это что? - заметив валявшийся на ковре предмет, прима требовательно протянула руку. - Дай.
Последовав ее взгляду, Евгений молча поднял с ковра и вложил в когтистую руку выпавший из его кармана тощий кошелек.