- И тебе добра и благословения Господнего, - ответил Иеро. Ничего, не скривился на благословение, вдруг и не Темный Мастер.
- Позвольте предложить вам чашу Амброзии Трисмегиста. Прекрасно утоляет жажду и облегчает страдания.
- Благодарю, но я нисколько не страдаю, - отверг предложение Иеро. Знаем мы эти амброзии. Змей-Искуситель прародительнице Еве тоже предложил угоститься.
- Да вы не сомневайтесь, пер Иеро, выпейте. Нет необходимости страдать больше необходимого, ведь вас учили, что усердие не по разуму есть грех.
Ишь, какие пошли бредовые видения - цитируют Лек-Сия.
- Лучше считайте происходящее не бредом, а сном, - продолжил морок, протягивая бокал.
"Грех отказываться от чистосердечного подношения", вспомнилось некстати. Или кстати?
Он взял бокал и начал пить.
Хм… Шипучая водичка, так и бьет в нос.
- Значит, вы мне снитесь?
- Я вам, а вы - мне, пер Иеро. Но позвольте представиться, Сол Нафферт, историк и, по совместительству, наблюдатель.
- Очень приятно, сударь, - при необходимости и семинарист лицом в грязь не ударит, будет говорить языком вельмож и дипломатов. - Я же Иеро Дистин, волею случая ставший священником поселения Но-Ом. Судя по всему, вы обо мне осведомлены куда больше, нежели я о вас.
- Ну что обо мне осведомляться, пер Иеро, кто я таков? Незначащий червь мира сего, и недостоин, чтобы обо мне заботились. Не будет меня, будет кто-нибудь другой.
- То же самое я могу сказать и о себе, сударь. Семинаристов в аббатстве много, есть и достойнее.
- До сегодняшнего дня возможно, вы были правы, пер Иеро. Но сегодняшний день многое изменил. Или, во всяком случае, может многое изменить.
- Позвольте осведомиться, что же необычное сегодня случилось?
- Вы истребили Озерного Сайрена, пер Иеро.
- Не я один, сударь. И потом, если его истребление и есть происшествие незаурядное, то все равно я от этого не стал иным.
- Вот здесь, позвольте заметить, вы ошибаетесь, пер Иеро. Вы становитесь очень даже иным. Я пока не знаю, чем это кончится для вас, для меня и некоторым образом, для судеб целого мира.
Искушает, подумал Иеро. О судьбах мира заговорил.
- И что тому причина, достопочтенный Сол Нафферт?
- О, я не дослужился до "достопочтенного", пер Иеро. "Камрад", вот как обычно обращаются ко мне. А причина - ваш контакт с личинкой сайрена.
- Контакт?
- Да, во время подводной схватки. Личинка Озерного Сайрена - существо еще более необычное, чем взрослая особь. Не буду утомлять вас перипетиями метаморфоз данной монструозии, но вкратце суть сводится к следующему - она перестраивает чужой организм в свой. Поэтому Сайрен и помещает в гнездо жертву для личинки. Вы уничтожили несчастного киллмена - он уже частично стал плотью личинки. Но личинка попыталась заразить вас, пер Иеро. И ей это удалось.
Иеро вздохнул. Это не просто бред, это кошмар.
- И я превращусь в сайрена?
- О нет, это невозможно. Сначала жертву должна обработать взрослая особь, и только потом личинка посылает в бессильное тело свой яд. Вы же молоды и здоровы. Нет, не волнуйтесь, в сайрена вы не превратитесь.
- Спасибо.
- Благодарите себя, пер Иеро. Правда, не исключена банальная смерть…
- Еще раз спасибо, сударь.
- Я лишь излагаю факты, пер Иеро.
- Получается, моя смерть может изменить мир?
- Нет, нет, смерть - это лишь вариант. Тупиковый вариант. Гораздо привлекательнее другой исход.
- Какой же?
- Ваш организм, пер Иеро, я имею ввиду человеческий организм вообще, тоже старается превратить все окружающее в себя. Просто личинка вводит свою субстанцию в жертву, а люди жертву банально поедают, то есть, некоторым образом, вводят в себя. И вот вы можете приспособить субстанцию сайрена для своих нужд.
- Какие нужды вы изволите иметь, камрад Сол Нафферт?
- Ментальная сила, пер Иеро, ментальная сила! У человечества она выражена неравномерно, да и слаб человек. Но если вы усвоите способности сайрена, встроите их в свой организм, ваша ментальная сила станет огромной, невиданной.
- Как у сайрена?
- Вы - человек, и сможете управлять силой куда эффективней, нежели сайрен.
- Вот как… - нет, бред не так уж плох. Иметь мощную ментальную силу - такую, как у аббата Демеро или Айрона Гальса - заманчиво, Им-Ста побери! - Значит, сударь, дело за малым - выжить и, как вы соблаговолили выразиться, встроить способности сайрена в свой организм.
- Вы верно изложили суть дела, пер Иеро. На самом деле все сложнее, эти способности и сами будут активно встраиваться в вас, но я не хочу надоедать длинными объяснениями.
- И вы, полагаю, решили помочь мне, искренне и бескорыстно?
- Увы, пер Иеро, увы… Принцип невмешательства доводит порой до помешательства, а нарушить сей принцип не смею. Мне и говорить с вами воспрещено, а уж оказывать физическую помощь…
- Кем воспрещено?
- Мне бы не хотелось этого касаться, пер Иеро. Я и так допустил вольность, вторгшись в ваш сон. Хотя что есть сон, пер Иеро? Мудрец Древности, Лао Цзы говорил: спал я, и снилось мне, что я бабочка, и не знал я, кто я есть - Лао Цзы, которому снится, что он бабочка, или бабочка, которой снится, что она - Лао Цзы?
- Позволю в ответ привести слова Лек-Сия: "Кто говорит, не знает ничего. Кто знает - молчит. Так говорит Лао Цзы. Но как тогда случилось, что Лао-Цзы написал книгу в пять тысяч слов?"
- Туше, пер Иеро, туше. Оправдывает меня одно - вы проснетесь, и забудете этот сон, меня, наш разговор.
- Жаль, - непритворно вздохнул Иеро. С ним это случалось - увидишь во сне что-то очень важное, а проснешься, и важное оказывается чепухой. Или ничем не оказывается. С этим сном, наверное, будет так же. А рассуждения Сола Нафферта про личинку сайрена показались не лишенными логики.
- Извините, что не провожаю вас, пер Иеро. Дорогу вы знаете, потому милости просим, заходите запросто, без церемоний…
Иеро повернулся назад. Путь опять преградило зеркало, большое, овальное. Но в зеркале - не убеленный сединами человек, а он сам, Иеро Дистин. Эка невидаль.
Вбок вел новый ход. Он хотел пройти по нему, но отражение окликнуло:
- Постой! Сюда не так просто проникнуть, а ты хочешь побыстрее уйти?
- Я не тороплюсь. Но, стоя здесь, разве узнать, где я, как я сюда попал - и зачем?
- А ты не стой на пороге. Проходи дальше, может быть, что-нибудь и узнаешь. Со временем.
- Вот я дальше и иду.
- Не туда, - отражение покачало головой. - Туда ты еще не готов.
- А куда - готов?
- Сюда, - отражение сделало приглашающий жест - Давай-давай, не бойся.
- Я и не боюсь, - Иеро действительно не боялся. Сон, он и есть сон, а что окружающее ему снится, в том он был уверен совершенно. Возможно, это вещий сон, но вести уж больно странные.
- Тогда иди.
Иеро подошел к зеркалу вплотную. Да, по виду это было сколько зеркало, столько и дверь со всем, чем полагается у двери быть - порожком, косяком, замком. Только замок невидимый. Но сейчас, похоже, дверь раскрылась.
Отражение приблизилось настолько, что - исчезло. Лицом к лицу лица не разглядеть, пришла на ум строка величайшего Лек-Сия.
Он решился и сделал шажок, готовясь почувствовать холодную гладкую поверхность. А вышло - словно прошел сквозь паучьи тенета, неодолимые для мух но едва заметные человеку: едва слышимый треск, да и то не скажешь - слышал, или помстилось.
Но этот маленький шаг стоил тысячи больших, или дюжины дюжин тысяч. Потому что Иеро оказался не в другом зале, как ожидал, а посреди поляны.
Обычной поляны, которых в Тайге не меряно. Вокруг травка, кусты, чуть дальше - лес.
Он оглянулся.
Ни двери, ни зеркала. Теперь, поди, и не проснешься!
Иеро усмехнулся. Разбудят, придет время.
Приглядевшись внимательно, он понял, что поспешил объявить поляну обыкновенной. И поляна непростая, и Тайг на себя не похож. Деревья стоят не сплошь, не кое-как, не дико - а рядами, словно посаженые гигантским садовником.
Или садовник был самым обыкновенным, но сажал деревья пятьдесят лет назад, или сто, или двести - когда они, деревья, были обыкновенными прутиками-саженцами.
И трава на полянке не простая - вся одного росточка. Он наклонился. Так и есть - стриженая трава. Значит, он не в Тайге - в искусственном парке.
Около Аббатства тоже был парк, но деревья в нем росли привольней, да и траву не стригли. Косить косили изредка, чтобы не было совершенной, непроходимой дикости.
Он прошелся по полянке. Вот и дорожка, выложенная плоским камнем, еще одно подтверждение искусственности.
Посмотрим, куда ведет эта дорожка.
Деревья частью знакомы, но встречались и совершенно неизвестные. Сорвать листок? Сорвать и послать в Совет Заклинателей, мол, вот что мне приснилось, не распознают ли они, что да откуда.
Вокруг поредело. Сквозь просветы дерев он заметил строение. Дом, хороший, даже роскошный дом. Не дом - дворец! Посреди - восемь колонн, два крыла, и в высоту два этажа да еще надстроечка.
Дорожка влилась в дорогу, широкую, вымощенную желтым булыжником. Но видно было, что местами булыжник истерся. Это сколько же ног прошло по нему? А место-то пустынное…
По обе стороны от дороги под сенью дерев стояли скамейки, и видно было - на них отдыхали тысячи и тысячи людей, так истерлись дубовые сидения и спинки.
Широкая лестница с невысокими ступенями вела внутрь, но он подошел к фонтану, что бил перед входом. Круглый прудик, а посреди цветок Красного камня, из которого ввысь устремлялись струи воды и разлетались, окружая причудливые изгибы цветка водяною завесой.
Вдруг из прудика показалась голова снапера - но сапера совсем крохотного едва ли в локоть. Показалась, посмотрела на Иеро круглыми безвекими глазами и ушла на дно.
Веселая картинка.
Он отошел подальше. Где маленький, там и большой.
- Иеро? Ты, мой мальчик?
На верхней ступени лестницы стоял Аббат Демеро!
Иеро вздохнул облегченно. Пусть и сон, а спокойнее, когда рядом Аббат.
- Признаюсь, ты меня поразил, - продолжал Аббат, спускаясь к нему по ступенькам. - Меньше всего я ожидал увидеть здесь - тебя.
- Я и сам не знал, что мне сегодня приснится, - ответил он.
- Приснится? О нет, Иеро, это не сон. Это Навь.
- Простите, Аббат?
Аббат Демеро пристально посмотрел на него.
- Вижу, ты только вступил на Путь. Конечно, иначе и быть не могло. В Аббатстве у тебя, честно сказать, сил не было, чтобы перейти за порог комнаты, но сейчас… Удивительно.
Аббат подошел к скамейке, сел и показал Иеро место рядом.
- Как ты думаешь, где мы?
- Не знаю, Аббат Демеро. Первый раз вижу это место - Иеро хотел добавить "во сне", но удержался.
- О месте потом. Сейчас я о Мире. О стороне Мира.
- Ну, на севере, Аббат Демеро. У Мира четыре стороны - Восток, Юг, Запад и Север. Но-Ом Лежит на севере.
- Стороны, о которых ты говоришь, Иеро, есть стороны зримые, хотя и здесь все непросто - идя на Север, можно оказаться на Юге. Но есть и незримые стороны Мира. Явь и Навь. Явь - привычная нам сторона, место, где мы пребываем душою и телом от рождения до смерти. Но есть и Навь, место, доступное лишь душе. Не всякой душе, а душе, наделенной Даром. Да, чаще всего попадают сюда во сне, но сон - это лишь способ существования души. А Навь - это место существования.
Все, что ты видишь вокруг - Аббат рукою показал на дворец, фонтан, парк, - не более призрачно, чем Аббатство или Но-Ом. сюда можно придти, отсюда можно уйти. Если сломать ветку дерева, она останется сломанной. Если посадить семечко - вырастет цветок. А если ты встретишь здесь врага, он убьет тебя. Или ты его.
Иеро невольно оглянулся - враги, о которых сказал Аббат, словно обрели плоть и кровь.
- Но здесь и сражаются, и ходят, и дышат не физическим усилием, а силой души. Сразу понять подобное трудно, нужна привычка, - Аббат умолк. Давал время привыкнуть?
- Получается, что здесь встретились не мы, а наши души?
- Мы и есть наши души, Иеро.
Теперь пришла пора Иеро замолчать, обдумывая услышанное.
- Выходит, вещие сны…
- Совершенно верно, мой мальчик. Вещие сны есть то, что нам удается вспомнить о Нави.
- Но почему здесь так мало людей? Спят-то ведь все!
- Еще раз повторяю, Навь - не сон. И в Яви многие живут на одном месте всю жизнь, не странствуя Ни на Север, ни на Восток. Лишь один на дюжину могут вступить в Навь, лишь один из дюжины могущих действительно сюда вступает, и лишь один из дюжины вступивших обладают достаточной силой души, чтобы существовать в Нави дольше, чем длится время между двумя биениями сердца. В Аббатстве мы внимательно присматриваемся ко всем ученикам, и потому-то я так и удивился, увидев себя здесь. Возможно, с тобою что-то случилось по дороге в Но-Ом или в самом Но-Оме?
Иеро начал подробный рассказ, но Аббат прервал его.
- Потом, Иеро, позже. Мое время в Нави течет иначе, чем твое. Я ждал пера Кельвина.
- Пер Кельвин умер.
Аббат словно и не удивился.
- Вот об этом поподробнее.
Иеро рассказал, что знал и рассказывая, понял, что знал-то он очень, очень мало.
- Я тоже не верю в самоубийство, Иеро. Но случившееся не есть вопрос веры или неверия. Смотри, запоминай, размышляй. Используй данные Богом разум. Постарайся продержаться три луны. Я пришлю тебе смену - или… - он задумался на несколько мгновений, - или подкрепление. Хотя тебя и возвели в сан - и возвели совершенно законно, тебе еще многое нужно узнать. Правда, лучший учитель - опыт, а его ты черпаешь в Но-Оме полными пригоршнями.
Внезапно из дома донесся звук рожка. Протрубил один раз, коротко и смолк.
Аббат вскочил.
- Идем в Дом.
Шел он быстро и бодро, Иеро едва поспевал за ним.
- Дозорный подал сигнал - сегодня в наш Мир открыты ворота Мира Красного Песка.
- Это… Это южные пустыни, Аббат Демеро?
- Нет. Помнишь, в семинарии вам говорили о пере Бруно, который во всеуслышание заявил о множественности Миров? Он раскрыл тайну, и его за это покарали, хотя и слишком, слишком строго.
- Его сожгли на костре.
- Верно. Церковь сожалеет о сделанном, и теперь, когда рьяные головы требуют костров для слуг и подсобников Нечистого, мы всегда вспоминаем о той ошибке. Но сейчас я о другом. Миров действительно много, очень много. И время от времени можно перейти из одного Мира в другой.
- Здесь?
- Путь из Мира в Мир всегда лежит через Навь. Но никогда не знаешь заранее, кто идет в наш Мир. И с чем. Поэтому здесь, в Нави, мы держим стражу. Ночную стражу - так ее прозвали с древних времен.
Двери во дворец оказались приоткрытыми, Аббат Демеро их чуть толкнул, и они открылись настежь.
- Заходи, Иеро. Прости, я теперь должен звать тебя пер Иеро.
Иеро шагнул за порог.
- Ты выдержал испытание. Отлично.
- Какое испытание? - Иеро подумал, что промолчи он, то выглядел бы куда солиднее, но язык, как всегда, опередил мысль, что быстрее всего на свете? Язык болтуна.
- Этот дом - узел Нашего Мира в Нави, и войти сюда может лишь один из дюжины тех, кто свободно перемещается по Нави. Поразительно. У меня ушло три года на то, чтобы переступить порог.
- Я не знал…
- Тебе простительно. Но почему не знал я? Почему не разглядел в тебе Стражника Нави?
Рожок протрубил дважды, и Аббат прекратил самоедство.
- Похоже, Мир Красного Песка все ближе. Идем, нам нужно приготовиться.
На сей раз Иеро удалось удержаться и не спросить, в чем, собственно, будет заключаться подготовка. Он просто следовал за Аббатом, держась слева и на полшага сзади. Позиция это показалась ему наиболее правильной.
Аббату тоже.
- Ты прежде был в патруле?
- Нет.
- Значит, и здесь инстинкт, - Иеро послышалось, что в голосе Аббата Демеро проскользнули завистливые нотки. Именно послышалось, чтобы Аббат, один из наиболее уважаемых людей Союза Аббатств завидовал недоучившемуся семинаристу, ставшему священником только волею случая?
Они вошли в зал, полоуину которого занимало оружие - пики и мечи, арбалеты и кистени, диковинные диски с острейшими краями, метатели от крохотных, карманных до больших. Неподъемных. По сравнению с этой оружейной палатой та, что в поселении Но-Ом, казалась сокровищем бедняка.
Панцири, шлемы, кольчуги занимали другие ползала.
Но, в отличие от Брасье, Аббат Демеро сам подобрал вооружение для Иеро - короткий кривой меч, легкую кольчужку и странный шлем - прочный, он был с прозрачным забралом-окошечком. Понизу по наплечникам проходила губка.
Кольчужка оказалось удобной - нигде не теснила, не сковывала движения. Правда, тонковата. Копье, посланное сильной рукой, проткнет, пожалуй, насквозь.
Аббат помог Иеро надеть шлем. - Незаменим в Мире Красного Песка.
Незаменимых людей нет, а незаменимые вещи есть. Как странно…
Аббат тоже облачился в кольчугу.
- Как знать, возможно, сегодня проход и откроется, - сказал он и просунул голову в отверстие шлема.
В углу зала виднелась винтовая лестница, уходившая вниз.
- Иди за мной, - голос его внутри шлема звучал непривычно, гулко и глухо одновременно.
Аббат начал спуск.
Пять ступенек. Десять. Пятьдесят. Путь шел в темноте, лишь наверху пятно света позволяло первое время видеть окружавший их камень. Тесаные кубы плотно прилегали друг к другу.
Но на сотой ступеньки света уже не хватало. Не споткнуться бы. А то и споткнуться - и кубарем полететь вниз, ломая шею, ребра и все, что есть внутри прочного. Никакая кольчуга не спасет. Как глубоко спускаться? Сделать вместо ступеней желоб да и скользить, протирая порты. Можно тряпицу подстелить, смазанную топленым салом грокона? Постелить и со свистом лететь в бездну.
Иеро нарочно напускал на себя смешные, дурашливые мысли, но веселее не становилось.
На сто восьмидесятой ступени он заметил красное свечение, идущее снизу. Еще тридцать четыре ступеньки - и они оказались в подземелье.
Аббат прошел вперед, Иеро послушно следовал за ним. Следовал - и оглядывался.
Свет исходил от факелов, что торчали из чугунных факельниц. Сами подставки изображали гнусных тварей с огромными зубастыми пастями, в которых и вставлялись рукоятки факелов.
Но огонь, исходящий от них, тусклый, темно-вишневый, казался странно холодным, и языки пламени не плясали, а лениво, тягуче шевелились, когда он и Аббат шли мимо.
Иеро поднес к пламени руку. Ладонь ощутила стужу.
- Это люма, - пояснил Аббат. Ага, люма. Понятно. Ничего удивительного. Знать бы, что это за штука - люма. Минерал, жидкость для горения или вовсе колония светлячков?
Каменный свод наверху не давал эха, и шли они, словно по траве, мягко, неслышно. Не трава под ногами, не земля - мох-камень. Этим камнем выкладывают пол в кельях затворников, чтобы звуки извне не тревожили их, не мешали погружаться в глубины Духа.
- Осторожно, - предупредил Аббат.
Они прошли меж плит, больших, каждая в два роста Иеро. Не плиты - зеркала, это стало видно, когда они вошли в пространство между ними.
Зеркал было пять, и образовали они собой незамкнутую пентаграмму - между каждым зеркалом был проход в три шага шириной. А само зеркало шириною шагов в семь-восемь.