– Э-э… – Соломон замялся, а затем оглянулся – не идет ли кто сюда по коридору. Было тихо. Но ручки у него тут отродясь не было. Обычно целый набор с собой Шустрик таскал.
– Да что ж ты будешь делать… – проворчал Фаронов, достал из внутреннего кармана ручку и протянул ее вместе с купюрой Павлу. – Можешь также надорвать в паре мест, только несильно. А то жалко.
Пожав плечами, Соломон нацарапал в углу бумажки хитрую закорючку (конечно же не свою роспись) и легонько надорвал ее с другого бока. Тунгус забрал банкноту, положил ее на стол и достал смартфон, приговаривая:
– Сейчас-сейчас, погоди, ты у меня увидишь…
Ничего не понимая, Соломон смотрел на его манипуляции. Фаронов запустил какую-то программу и некоторое время колдовал над ней.
– Вот, – торжественно сообщил он, нажав в окошке программы кнопку, – смотри внимательно на бабки!
Поначалу ничего не происходило. А потом купюра вдруг вспыхнула и… их стало две – рядом лежала еще одна. И довольно похожая…
– Зацени. – Тунгус схватил банкноты и сунул их под нос Соломону. Тот недоверчиво принялся разглядывать их. Различия были видны невооруженным взглядом: смазанные буквы, неточная передача цветов, съехавшие линии, отсутствующие элементы… Да и на ощупь вторая бумажка не очень походила на настоящую купюру – слишком тонкая и не очень-то шуршащая. Однако роспись Павла оказалась там же, точно такая же, и надорванное место не подвело, хотя и находилось с небольшим смещением в стороне.
– Честно говоря, вышло даже лучше, чем обычно! – торжествовал Тунгус. – Наверное, дело мастера боится, то есть одно уже только твое присутствие улучшает качество копирования! Не, ну ты видишь? Видишь, а?! Это же знак свыше!
– Ну и что… – неуверенно пробормотал Соломон. Что еще за фигня? – Да ее ни в одном банке не примут, даже тетка на базаре семечки не продаст…
– При чем тут тетка?! – возмущенно воскликнул Фаронов. – Слушай, чувак, не разочаровывай меня! Тебя это разве не поражает?
– Ну… да… поражает, – пожал плечами Павел и подумал: "Детский фокус, ей-богу. С использованием напарника в соседней комнате, принтера и обычной для посвятов телепортации. Экая невидаль…"
– Врешь… – устало протянул Тунгус. – Хотя я понимаю, да-да. Ты ведь новенький! И думаешь небось, метростроевцы могут все что угодно? Угу… Ясно. Сниму с тебя розовые очки. Не стоит переоценивать их возможности. Они, брат, много чего интересного не могут делать! Копировать бабки или живую материю по своему хотению – точно нет. А я могу! Ну да, не точно и криво, согласен, но ведь это только начало! Технологии всего-то полгода. Хочешь, вместе разработаем алгоритм? Ты сможешь, я верю в тебя! А посвятам это недоступно, конкретно Метрострою – точно. Не веришь – спроси кого угодно, залезь в ихние справочники артефактов, я не против. Проверь давай!
– Но ведь это… ну…
– Незаконно? Да брось ты! Смотри на мир шире! Я разве о деньгах? Умножение "капусты" – это лишь эффектная демонстрация для лохов и красноглазиков-студентов. Но ты же не из таких? Есть много других вещей, полезных… в народном хозяйстве. И совсем скоро, как здесь любят говорить, мы накормим голодающих, спасем утопающих и… это… ну, ты понял. Только сделаем это сами, без всяких гордеевых и кассиусов, понимаешь? Мы им докажем. Мы им всем покажем!
– Да, но… Машина… – неуверенно протянул Соломон. – Мне как-то не верится, что… я и ты… мы сможем…
– Сможем! – рубанул ладонью воздух Тунгус. – Взлом многих вещей не особо зависит от вложенных в него средств, ты же знаешь. Так же как и быть умнее всех – не всегда самая умная идея. Удача здесь куда важнее! И надо знать лазейки. А кое-какие лазейки у меня имеются, к Машине. Тебе лишь требуется поверить, а потом и сам все увидишь да пощупаешь.
– А что, если я… не соглашусь?
Тунгус нахмурился:
– А есть такой вариант? Что ж… Придется потереть тебе память. Совсем немного, за сегодняшнее утро (хотя с такой точностью не всегда получается) – микроинсульт в подарок, ничего страшного. Я же не живорез или убийца какой-нибудь. Вот только твоего согласия, уж извини, мне не требуется.
Кажется, все серьезно. Ведь купюра и правда раздвоилась. Соломон покосился на банкноты. "Для народного хозяйства, говорите… – вздохнув, подумал он и обвел каморку глазами. Этот "совок" Соломону тоже не был по душе, хотя он и умел абстрагироваться от окружающей обстановки. – А чем черт не шутит?!" – и вслух пояснил:
– Ну это я так… На всякий случай спросил.
– Я понял, – с серьезным видом кивнул Тунгус. – Кстати, ты паяльник в руках держал когда-нибудь, микросхемы паял?
– Было дело, как же без этого, – хмыкнул Соломон. – Хакерам без этого никак.
– А к пиву неравнодушен? Водка, текила, коньяк?
– Все перечисленное.
– А девочки? Слабый пол за попку щипаешь?
– Ну-у…
– Да ладно, все я про тебя знаю, парень! – рассмеялся Тунгус. – Неужели твоя милость думает, что, не пройди ты заочно мой собственноручно составленный психологический тест, я бы к тебе обратился? Да ни в жисть!
Соломон молчал. Он и правда не знал, что ответить. Все это было соблазнительно, даже очень, но что-то его останавливало.
– Ну так что, брат? – с новыми силами насел на него Фаронов. – А то время идет, меня здесь могут застукать. И тогда придется здорово побузить. А у меня есть чем расшевелить ваше сонное общество.
Действительно – нужно было срочно решать. Потому что такой шанс выпадает лишь раз в жизни, и то не у всех, а только у какого-нибудь двойника из параллельной вселенной.
– Я согласен, – ответил ему Соломон. – Давай накормим страждущих.
После этого окружение Павла делилось уже на три параллельные, не пересекающиеся части. Первой была обычная прежняя действительность, теперь уже окончательно пресная и до тошноты неинтересная. Бесперспективная! Друзья, родные, однокурсники – все они уже несколько месяцев казались Павлу наивными простаками, даже близко не представляющими Жизнь, какой она была на самом деле: яркой, разнообразной, полной открытий, неизведанными мирами и безграничными возможностями – тут Караваева была права. Эта реальность и вправду была другой! Сидя в своей подземной метростроевской каморке, Соломон высокомерно считал, что там, наверху, непосвяты дышат практически впустую, зря. Бесцельно. Их кажущаяся мелочность, чуть ли не мышиная возня сама по себе теперь его мало заботила. В редкие свободные часы, разгуливая по Петербургу и разглядывая ничего не подозревающих окружающих, он беззлобно посмеивался над ними: "Муравьи, насекомые, люди каменного века…" Однако считая себя по факту выше, Соломон все-таки не презирал тех, кем сам еще недавно был. Он отлично понимал, что ему всего лишь повезло, пусть и благодаря его хакерским способностям. Павел знал, что ничем физически, да и по уму тоже, не отличается от этих самых прохожих, но он обладал особым знанием, и это знание хакер вскоре собирался использовать! А в наш технологический век разве не информация – царица всего?
Это его Великое Знание должно было… всех спасти! Он, именно он собирался в скором времени опровергнуть посвятовский тезис о том, что технологии Предтеч могли лишь навредить многочисленным человечествам, что не способны обычные люди правильно воспользоваться ими! Соломон совершенно серьезно собирался подтянуть уровень парамиров до посвятовского. Бескорыстно, то есть даром. Своевольно, то есть никого не спросив! Разрушив закрытый, затхлый мирок посвятов, не желающих делиться информацией. Он не был согласен с узурпацией знаний о возможностях Древних каким-то там Метростроем (ну и еще парочкой подобных образований, не суть важно) и даже искоренить "совок" внутри Большого Метро. Рак, засуха и голод, долголетие, энергетические и финансовые проблемы, полеты на Марс, в конце концов, – сколько всего можно было решить одним взмахом руки! Нужно всего лишь желание помочь остальным! Но нет – это доступно только избранным…
Да, Соломон собирался спасти Мультивселенную. Ни больше ни меньше! Новый Спаситель. Новый Супергерой. Потому что хакер мог это сделать, ну или, по крайней мере, надеялся на то, что сможет – с участием Тунгуса, конечно. Лишь иногда где-то в глубине его души начинал шевелиться беспокойный червячок сомнения и совесть ненадолго пробуждалась и что-то ему шептала – но, однако, слишком тихо. Потому что ослепленному желаниями человеку о его ошибках нужно кричать!
Второй частью окружающих были собственно посвяты. До последней встречи с Фароновым Соломон считал их чуть ли не живыми полубогами. И он сам, о чудо, приобщился к их крутому сообществу! Стал его частью! Безмерно доверяя им, Павел ловил каждое их слово, хотел походить на них, думать как они, знать и уметь то же, что и метростроевцы. А потом, может быть, даже превзойти в умениях своих учителей. Но кто мог подумать, что шанс сделать это появится так скоро?! Именно Тунгус дал ему этот шанс, подарил надежду, намекнул на стопроцентный вариант успеха.
Но еще толком не став полноценным посвятом, не удостоверившись ни в реальных возможностях Фаронова, ни тем более своих, Соломон перескочил, как он считал, на третий уровень: секретного агента внутри самого Метростроя. И вот уже сами посвяты стали для него ниже и проще, чем он! Павел ничего еще не достиг, но уже ощущал себя эдаким разведчиком, эмиссаром среди инопланетян: ты еще мало что понимаешь и умеешь, но при этом все равно более умный, хитрый и, как следствие, выше остальных! И конечно же ты таинственнее, круче и перспективнее всех их вместе взятых. Ты особенный. Это факт, и не более того! И теперь твое око следит за остальными. Никто не знает, кто ты такой на самом деле.
Да, Соломон был слишком молод. И взойдя на лезвие ножа, он совершенно не желал осознать это. Впрочем, в молодости очень многое сходит с рук. Подсознательно на это и надеялся новоявленный супергерой.
Не секрет, что истинный хакер в принципе не терпит любые корпорации, их дух, цели и правила, и коммерческие программисты редко занимаются хакингом, не только по причине отсутствия необходимого свободного времени, но и несколько другого склада ума, так или иначе формирующегося в несвободных условиях. Несмотря на это, было решено, что Соломон продолжит работать в Метрострое. Не было особого смысла сбегать: свои глаза, свободный доступ в Большое Метро и прочие "плюшки" работы в официальной структуре посвятов были весьма полезны. К тому же, если на горизонте маячило участие в многообещающем проекте "Офелия", то под таким прикрытием, по словам Фаронова, можно будет вообще "ух как развернуться, они же все там тупые… но мне кажется, ни фига там у них не начнется". В любом случае быть в бегах Павел не был готов.
– Я тебя беру сперва на испытательный срок, уж не обижайся, – без обиняков сообщил Тунгус, – и не знаю, сколько он продлится. Сначала подкину пару заданий: там код почистить, сям создать новую функциональность, а где-то понадобится твоя помощь с возней в туннеле: так сказать, практические занятия (знаешь, крипперы – занятная, брат, штука!). Затем покажу что-нибудь поинтереснее, дам реальный доступ к открытым мною интерфейсам Машины, но в Нору пока точно не пущу, сам понимаешь: безопасность прежде всего. В общем, сиди на месте как обычно, делай, что говорит Шустрик, ходи на мутные совещания, в столовку и жди встречи с Кассиусом или Караваевой – по поводу "Офелии". Все как прежде… почти. Особо не дергайся, но и на работу не забивай, чтобы не вызвать подозрений. Можешь даже пару рацпредложений сделать, для оправдания зарплаты и доверия, но все свободное время трать лишь на наш с тобой проект! Если ты мне действительно понравишься – беру тебя в настоящие напарники. И никому ни слова! Не подставляй ни меня, ни себя. Достаточно звука в сторону – попадешь в застенок к чекистам. Мало не покажется.
Соломон был не против очередных мер секретности. Он отлично понимал, что настоящее доверие нужно еще заслужить, не на шутку загоревшись "расколупать эту чертову Машину" всем назло, и потому считал, что игра стоит свеч.
– А чтобы ты им не попался, – продолжал Тунгус, – я запустил в вашу рабочую сеть еще парочку интересных программ – они-то тебя и прикроют по-настоящему. И о домашней слежке можешь забыть. О, ты не знал, да? А она была, брат! И на работе была. А ты как думал? Не в бирюльки играешь. Но теперь ты для метростроевцев станешь просто образцовым работником! Только не говори мне, что уже был им.
Тунгус прислал Соломону пару устройств, выглядящих как два увесистых пятнистых булыжника: мол, артефакты, даже не думай ковырять их – создашь черную дыру. Одно из них надо было расположить поближе к компьютеру, в своей квартире, а второе положить у ее выхода; для посторонних – эдакие декоративные штучки. Конечно, они никак не вписывались в облик квартиры Павла, создавая впечатление еще большего бардака… Их пришлось замаскировать дополнительно.
Первая штуковина не только играла роль систем антивирусной защиты и обнаружения атак излишне любознательных чекистов, но и могла имитировать компьютерную деятельность Соломона за время его отсутствия – а это было важно, так как он не каждый день ездил в Метрострой, работая из дома удаленно. "Булыжник" у входной двери контролировал квартиру, передавая информацию на телефон Соломона, правда, только в том случае, если тот находился в родном мире. Впоследствии Тунгус обещал наладить связь даже между мирами.
– А как же детектор лжи? – спросил Соломон. – Вдруг им придет в голову проверить… мою голову? Такое вероятно?
– Лишь теоретически, – помолчав, ответил Фаронов, – очень теоретически. Если получится, я сварганю для тебя антидот против такой экзекуции. Не обещаю, но попробую. Потом. У меня-то он давно встроен, но штука эта специфическая… Так что не стоит давать этим чокнутым "Штази" повода по-настоящему заинтересоваться тобой.
Связь они держали с помощью специального текстового чата и обычных эсэмэсок, приходящих на доработанный Фароновым телефон Павла.
– Цени, чувак, технологию Предтеч – связь между мирами, – ухмылялся Тунгус. – Насколько мне известно, метростроевцы так еще не умеют! В общем, держи меня в курсе дел, но без нужды не пиши. Нечего зря языком трепать, делом занимайся!
И Соломон занимался. Теперь все свободное время он тратил на изучение программ Тунгуса, вникание в суть дела и понимание обновленных основ, по заверению Фаронова, недоступных еще даже метростроевцам. Комментарии в коде Тунгуса давно уже не удивляли Павла, все эти: "если дальше снижать параметр d6, точность обнаружения парамира не улучшается", "тонкие настройки телепортации", "не отключать эту функцию – размер канала становится нестабильным, выкидывает обратно", "копии объекта выходят неудовлетворительными, молекулярная структура нерегулярна, разрывы"…
Летом, первый раз взглянув на все это, Соломон решил было, что имеет дело с компьютерной игрой на научно-фантастическую тему, но последующий анализ функциональности показал, что это не так. Тогда запуск программ Фаронова подтвердил его выводы – к играм они не имели отношения, но странноватые комментарии все равно оставались для него загадкой. Когда же он стал посвятом, то сразу решил, что ничего особенного там не упоминалось, и это обычная реальность: бластеры, перемещения в пространстве, другие миры… И только после Нового года стало выясняться, что не все так просто. Да, метростроевцы перемещались между параллельными мирами, но это дело плохо контролировалось, имело массу ограничений и было зачастую неудобным и энергозатратным. Фаронов же нащупал путь, который мог кардинально изменить положение в практике телепортации. Также посвяты не умели копировать предметы. Совсем. А Тунгус показал, что это принципиально возможно – требовалось лишь улучшить сам процесс, по сути компьютерный алгоритм, запускаемый где-то в недрах неведомой Машины. И Метрострой не умел творить Норы. Тунгус не стал объяснять, что это такое, но его ухмыляющаяся физиономия ясно говорила: это что-то очень важное… Впрочем, Соломон уже бывал в месте а-ля космическая станция, где Фаронов скрывался. А еще рыжеволосый хакер пообещал Соломону… вечность. В смысле бессмертие. Тут уже Павел лишь посмеивался, но в общем-то очень даже был не против.
Со Станнум они стали встречаться еще реже, это уже напрягало и огорчало их обоих. Но, кажется, девушка ничего не заподозрила, сказав лишь, что она все понимает и "трудись, дорогой, трудись: первое время – самое тяжелое, тебе необходимо лучше въехать в тему, тебе нужно заслужить доверие". Опять эти слова о доверии! А ведь была пара моментов, когда Павел чуть было не проболтался ей о Тунгусе!.. Ему нужно быть очень осторожным…
Также Соломон пытался отыскать информацию о Сенокосце – том самом "материальном призраке", привидевшемся ему перед посвящением-розыгрышем. Однако сведения об этом человеке оказались строго засекреченными. В базах данных и справочниках Метростроя упоминались лишь куцые разрозненные факты: вот есть такой оперативник, родился в Саратове, пятьдесят два года, завербован посвятами в девяносто первом, в Метрострое конкретно – с девяносто четвертого. В девяносто седьмом получил награду "За отвагу" в операции "Кленовый лист" (спасение нескольких поселений переселенцев соседнего кластера миров), а в девяносто девятом – высшую награду: "Алмазную звезду почета", вот только за что – оставалось неизвестным. С две тысячи пятого года Сенокосец начал сопровождать группы исследователей, отправляющихся за Святым Граалем – Ядром Машины. И с этого момента о нем не было совершенно никаких официальных упоминаний. Павел осторожно расспрашивал о Сенокосце коллег, но в ответ получил лишь кучу противоречащих друг другу мифов и домыслов, что еще больше раззадорило его. Говорят, с десятого года Сенокосец был внедрен в какую-то полукриминальную сталкерскую группировку, а вернувшись в двенадцатом, стал сотрудничать с командой Гордеева, так сказать, на факультативных началах, иногда целыми неделями безвылазно находясь в своем кабинете (в том самом, где Соломон видел его), а иногда пропадая на месяц или два в дальних рейдах по заказу каких-то секретных отделов. После одной из таких командировок Сенокосец несколько месяцев провел в посвятовской больнице. Говорят, собирали его по кусочкам… Но занимался ли он к этому времени Ядром, тоже никто не знал, даже Фаронов, который не раз пытался "подкатить" к нему, чтобы разнюхать пару-тройку секретов Мультивселенной. Сенокосец, по его же признанию, не особо ему доверял. В общем, история оперативника была темной и таинственной… Но постепенно новые дела, Тунгус и все, что с ним было связано, отодвинули Сенокосца в жизни Павла на задний план.