- Ага, - кивнул я. - Гормоны взыграли… Думал, успею.
- Шалун, однако, - покачал генерал головой.
- Так он кто? - раздался голос моей пленницы. - Капитан или кандидат?
- Вот неугомонная, - удивился я настырности девицы. - Тебе-то какая разница?
- Эх, Васильич… - по-отечески вздохнул генерал. - Девушка профи. Ее нацелили на кандидата наук, интеллигента. Она и подготовилась соответственно.
- Козлы, - всхлипнула барышня.
- Видите ли, сударыня, - нагнулся генерал к пленнице, - в нашей стране кадровый голод. Так, что мы, когда надо, - капитаны. А когда надо - кандидаты. Хошь - в науке, хошь - в партии.
- Или - в мастера спорта, - огрызнулась девица, пытаясь дотянуться до носа хотя бы плечом.
От такого комплимента я был готов простить барышне все ее грехи, вкупе с изменой родине. Но начальник был тверд, аки скала.
- Хлопцы, забирайте всех. Только барышне вещи отдайте, - приказал Унгерн. Насмешливо посмотрев на меня, добавил: - И камуфляж поищите для коллеги.
Пока "хлопцы" забирали "трофеи", уводили "военнопленных", Виктор Витальевич вытащил из кармашка фляжку. Собственноручно отвинтив колпачок, накапал медикаментозные двадцать капель.
- Извини, больше не дам. Тебе еще работать.
- Виктор Витальевич, перекусить бы, - жалобно проскулил я. - И сигаретку…
Ухмыльнувшись, некурящий генерал протянул мне сигарету и, щелкнув зажигалкой, гордо изрек:
- Видишь, какой я заботливый. Стараюсь, понимаешь, для личного состава.
- Когда и успели, - жадно затягиваясь, покрутил я головой.
- Ты про сигарету? У парней стрельнул. Предполагал, что ты тут маешься… Ну а как тут оказался - разговор отдельный. Расскажу. А теперь - поехали-поехали. В здании может быть какая-нибудь пакость, вроде мины. Саперов и времени у меня нет. По дороге в какой-нибудь минимаркет заскочим.
По дороге Унгерн остановил машину и, не перепоручая никому, лично выскочил в палатку. Меня в это время охранял один из спецназовцев. Когда парень снял маску, я узнал в нем одного из тех, кто забирал меня из леса. Стало быть, группа московская. Откуда она здесь? И сам генерал должен был сидеть в первопрестольной. Ладно, все вопросы потом.
Генерал вернулся с огромным пакетом. Усаживаясь, бросил мне пачку сигарет "Кэмэл". Не стал экономить. Или намек на то, какие сигареты мне положено курить?
Мы прибыли. При входе в здание у меня никто не спросил пропуск. Может, оттого, что был вместе с генералом, а может, приняли за своего, из-за камуфляжа.
Пока чайник закипал, Виктор Витальевич сервировал стол. Опять со всей своей немецкой аккуратностью раскладывал салфетки, выставлял одноразовые мисочки и стаканчики. Не спеша нарезал хлеб, укладывал на него колбасу и рыбу.
От его медлительности я чуть не завыл! Но человек - существо терпеливое. Мой кот уже трескал бы второй бутерброд, а я дотерпел до чая.
Когда процесс релаксации подошел к концу, мне было позволено закурить. Отказываться не стал, но удовольствия не получил. Даже не докурил сигарету до половины.
- Ну, Олег Васильевич, готовы разговаривать? - риторически спросил генерал. - Вопросов, вероятно, у вас море. Правда, не на все из них я могу ответить. Не потому, что тайна. Все равно вы в этой тайне уже по уши.
- С ответами туго? - с пониманием кивнул я.
- И с ответами, да и вам не все положено знать. А если чисто формально, - тут голос генерал-майора госбезопасности построжел, - то вы нарушили подписку о неразглашении государственной тайны.
- Когда это?
- А книгу кто выпустил, а? Это разве не разглашение?
- Почти, - позволил я возразить начальству. - Такие книжонки сегодня штампуют все, кому ни лень.
- Штампуют-то, штампуют. А кто из вашего брата, борзописучего, был участниками реальных событий? И подписки о разглашении гостайны никто не давал.
- Ну, возможно, кто-то и был, - неуверенно протянул я. - Сколько талантливых писателей. Не мне чета…
- Ну да ладно, - прервал мои разглагольствования генерал. - Сейчас речь не о литературе. Кстати, а почему вы такой псевдоним взяли - Комельский?
- Так река есть такая - Комела. Между прочим, эталон чистоты воды в области.
- А, вот оно что, - удовлетворенно проговорил генерал. - Но сути-то дела это не меняет. Подписку-то вы нарушили…
- И что теперь делать? - поинтересовался я.
- Что делать? Вам, товарищ капитан, за что деньги платят? За сохранение государственной безопасности. Вы тут четыре месяца дурью маетесь, а вам зарплата идет, как действующему сотруднику.
- А я-то тут при чём? - искренне возмутился я. - Меня бросили, забыли. Я как-то в отдел попытался пройти - мол, дайте приказ - что делать, так меня даже внутрь не пустили. Мол, знать не знаем никакого Кустова. Иди, мол, гражданин, отсюда, да не мешай работать. Почему так? На кой мне вообще звание присвоили?
- Тайна сия великая есть, - усмехнулся генерал. - Решение было такое принято - дать вам, господин капитан, отдохнуть от всех передряг. А заодно посмотреть, не проявит ли к вам кто-нибудь интерес. Особенно, когда вы книжки начнете строчить. Это наши аналитики рассчитали. А вы ведь и начали… Так что - вперед, жалованье отрабатывать…
Часть вторая
СТЕКОЛЬЩИКИ…
Глава первая
ПОЛНОМОЧНЫЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ
Заяц трепаться не любит, а генерал-майор - тем более. Если Унгерн сказал - нужно отрабатывать жалованье, значит, его придется отрабатывать по полной программе. Правда, перед тем как "нарезать" задачу, Унгерн подсластил пилюлю. Или напротив, усугубил положение, взвалив на мои хрупкие плечи еще один груз…
- Распишитесь, - тщательно скрывал удивление холеный высокопоставленный чиновник. - Да-да, вот здесь, пожалуйста, - свистящим шепотом добавил он, нежно вкладывая мне в руку настоящий "Паркер".
Хорошая ручка, давно о такой мечтал. Вот будет у меня лишняя тысяча… Или она дороже? Интересно, за чей счет у госслужащих "Паркеры"? Может, теперь и мне положено? А еще бы машину с водителем, квартиру пятикомнатную с домработницей (а пыль кто будет вытирать?), прочее… М-да, боюсь, что придется ограничиться карандашом для губозакатывания.
Вышколен чиновник на совесть, но все-таки… Вопросы не задает, но в напряженных бровях, подрагивающих ресницах можно прочитать: "И что это за хрен такой?" Нечасто ему приходилось выдавать документы, в которых сказано, что "предъявитель сего является полномочным представителем Президента", но не сказано - а где именно? А какие у "представителя" полномочия? И что это за сверхсекретное постановление, которое не регистрируется обычным порядком? И, главное, перед ним - не то, что фигура неполитическая, а вообще никакая. Чей "казачок"? Уверен, что он уже успел познакомиться с моим личным делом. Ну с той его частью, с которой дозволили. Лопается бедолага от любопытства… А что я ему мог сказать? Перебьется. Не положено ему знать больше того, что положено.
А между тем, всего лишь несколько минут назад, в кабинете, оборудованном от любой прослушки…
- Олег Васильевич, - сказал Президент, точно и скупо отмеряя слова. - Дело, которым вы занимаетесь, - очень важное. Конкретного результата от вас никто не ждет, потому что никто не знает - чего ждать. То, что вы будете делать, и, как вы это будете делать - никто подсказать не сможет. Я всецело полагаюсь на вас и на Виктора Витальевича. Выпускать из-под контроля мир, в котором вы были, мы не можем. А если не взять под контроль, то хотя бы быть в курсе того, что там происходит. Так что, с этой минуты вы - полномочный представитель Президента.
…Унгерн был собран и суров, как и положено "слуге царю, отцу солдатам", пусть он уже и не полковник, а целый генерал. Уже не улыбался, как при первых встречах. Не иначе, зачислил меня в полноправные "рыцари плаща и кинжала".
- Итак, есть задание быть в курсе событий, которые происходят в Застеколье. Понятно, господин капитан?
- Так точно, товарищ генерал, - без особой бодрости отрапортовал я. - Капитан Кустов готов.
- Да, чуть не забыл, - хлопнул себя по лбу Виктор Витальевич и рявкнул: - Капитан государственной безопасности Кустов! Встать! Смирно!
От неожиданности я подскочил и вытянулся. Последний раз так тянулся на первом году службы, в образцово-показательной "учебке" Северо-Кавказского Краснознаменного военного округа.
- Приказом начальника управления, за мужество при выполнении служебного задания, капитану Кустову присвоено звание майора госбезопасности вне очереди. Молодец. Ну что стоишь? Беги в магазин, будем звездочку обмывать… - А когда я рванул с низкого старта, засмеялся: - Да ладно, уже купил…
Генерал нацедил две рюмочки и налил мне столько, чтобы едва-едва покрывало лучики. Остальное было убрано до лучших времен.
Если скажу, что расценивал одну большую серебряную звездочку, вместо четырех маленьких, лишь с точки зрения повышения зарплаты, - не верьте. Петр Великий был мудрым человеком, а иначе не ввел бы Табель о рангах.
- А кто меня похищал? - задал-таки я давно мучивший меня вопрос. - Теперь-то можно сказать?
- Если бы мы знали… - пожал плечами Унгерн. - Девица на сопредельное государство работает. Рассказала, что было задание вас похитить, провести беглый допрос и вывезти к границе. Но зачем, кто - сама не знает. Когда справки о вас наводила, понять не могла - какую ценность может представлять скромный историк?
- А неандертальцы? Вы же не всех там перебили.
- Молчат.
- Молчат? - удивился я. - Разве нормальный человек может молчать, если его допрашивают?
- Ты сам-то, Олег Васильевич, много рассказал, когда над тобой целый спецотдел бился? - ответил Унгерн вопросом на вопрос. - А ты вроде бы человек. Скажите-ка лучше, - перешел генерал на "вы", - почему вы не возмущаетесь, что полномочным представителем президента командует какой-то генерал-майор?
- А должен?
- Должен не должен, но строго формально, не я сейчас должен командовать, а ты. То есть - виноват, вы! "Полпред" - не легенда, а вполне реальная власть.
А ведь Унгерн говорит вполне серьезно. Странно, но мне чего-то до сих пор такое и в голову не приходило.
- Ща, скомандую. Чего это вы, генерал, коньяк "заныкали"? Налейте еще…
…Вы любите путешествовать автостопом или предпочитаете место в автобусе? Идти пешком или ехать в шикарном лимузине? А что выберете - одноместное купе в спецвагоне (за казенный кошт!) или плацкарту, где в проход свешиваются пятки в вонючих носках? А как лучше останавливаться в гостинице: в клоповнике два на два метра с удобствами в конце коридора или в одноместном номере? Вопрос излишний. А я даже и не знал, что существуют не простые "СВ", а "навороченные". И что номера-люкс бывают не только в фильмах, а в захудалых провинциальных городках, вроде моей исторической родины. Вот что значит иметь помимо родного российского паспорта хитрый документ, где сказано, что я являюсь представителем Президента.
Об этом документе знало считанное число лиц. А между тем, и на вокзале, и в дороге я чувствовал ненавязчивое внимание. Вот уж поистине - разведка у наших чиновников поставлена неплохо. А может, интуиция?
Говорят, к хорошей жизни быстро привыкаешь. Но опять-таки "быстро" - это вовсе не значит, что сразу. Когда в поезде "Москва-Вологда" (сколько колбасы перевезли в постперестроечное время!) появляется спецвагон с рестораном для одного пассажира (к сладкому ужасу узнаешь, что этот пассажир - ты!), а ночью в купе скребется девица, уверяющая, что за нее уже заплачено, и предъявляет справку из вендиспансера, то чувствуешь себя неловко… Нет, я не пуританин, но будучи непривычным к такому… хм… навязчивому "сервису", невольно теряешься и вместо того, чтобы попользоваться свалившимся на твою голову секс-дивом, поишь ее кофе. "Попутчица", наливаясь кофе по самые уши, к утру фигеет вместе с тобой настолько, что забывает - зачем она вообще пришла, а потом осторожно, одним глазком, показывает на глазок видеокамеры, выглядывающий из-под плафона. И уже проводив барышню, замечаешь еще один "глазик", направленный с другого ракурса, но тоже - на твою полку. Тихонько радуешься своей дремучести и теперь уже во всем ищешь второе дно…
И вроде бы никто специально ничего не делает. Но таксист-филантроп не берет деньги, а улица становится девственно чистой, потому что встречные машины испуганно жмутся к обочине…
Посему для меня главная задача была удрать от недреманного ока "ненавязчивого" эскорта. Как мне это удалось - никому не скажу. Даже начальнику. А иначе, пришлось бы добираться до полянки с "точкой перехода" в сопровождении мотоциклистов.
…Сама полянка не изменилась, хотя и прошло больше года. Вон - та кучка пожухлых еловых лап - это то, что осталось от моего шалаша. Чуть дальше скалятся ржавыми оскалами консервные банки.
Меж березок высился валун, превращенный в кенотаф табличкой из нержавеющей стали, со списком погибших. Кто ее установил?
Мне нужно было вспомнить точку перехода. Легко сказать… Вспомнить то, чего не знал. Уносили меня в бессознательном состоянии. Выводили обратно - не приметил… Я немного поломал голову, а потом решил, что проще пройтись по полянке. Точка никуда не денется. Когда я в нее попаду, тогда и попаду.
…Хотел бы я знать - куда меня выкинуло? Маленьких и больших озер, прочих водоемов в наших краях не меньше, чем в Карелии. А если меня в неё самую и выбросило? Или сопредельную Финляндию?
Общее состояние нехорошее - как с похмелья. Да, еще умудрился упасть и пропахать носом с полметра прибрежной земельки. Насчет носа - очень даже символично. Вот так вот, господин "представитель"…
Холодная вода привела в чувство, и головная боль прошла. Нос - чуть позже. Вот уж точно, что не с похмелья…
Не спеша пошел вдоль берега. Там, за кустами, мелькнуло что-то похожее на избушку. Может, там люди?
Строение напоминало полуземлянку: из земли торчала только крыша, поросшая мохом. Или мхом? Мечта археолога. Такие домишки перестали строить лет триста назад. Но явственно тянуло дымом. Значит, изба жилая… Дополнительный аргумент - в спину уперлось что-то острое…
- Штой, - прошамкал сзади старческий голос. - Кто таков? Рушкий, аля лях?
- Русский, - искренне ответил я. Ну может, где-то глубоко во мне и сидит угро-финн или татарин. А кто у нас без этого?
- Брешешь. Откеда одёжа ненашенская?
- С базара, - совершенно честно ответил я.
Кожаные штаны и куртка - зависть рокера! Крепкие десантные ботинки со шнуровкой. А уж подошвы такие, что можно смело танцевать на углях и ходить по гвоздям.
Кажется, слово "базар" деда убедило.
- Да-а, - протянул он. - На базаре не то, цто наряд диковинный, а лешего в лаптях купить можно аля бабу.
- С лешим - не уверен, но бабу можно купить не одну, - честно ответил я.
Я почувствовал, что нажим рогатины (или чего там?) слегка ослаб, но не убрался окончательно.
- Звать-то как?
- Олег. По батюшке - Васильевич.
- Ты цто, из бояров, цто ля, будешь? - почувствовал я новый нажим.
Тьфу ты, историк хренов. Сработал учительский синдром.
- А кто это? - задал я встречный вопрос. Не то, чтобы не знал, кто такие бояре, а не знал в данном историческом (или временно-пространственном?) контексте.
- Боярове-то? Богатеи разные. Они в Москве живут да на нашу землю ляхов да черкесов насылают. А ты цто, про бояров не слыхал?
Вот те раз. Уж не перенесся ли я вместо пространства во время? Только Смуты мне не хватало. А тут, еще в спину тычут чем-то неприятно острым.
- Ты бы, дедушка, отпустил свой рожон, а то…
- А цто-то?
Тут я не выдержал. Слегка отклонился влево, развернулся, пропуская острие, вдоль спины. А потом просто упал на землю, умудрившись пнуть по руке "воителя". Оружие - а им оказалось устрашающего вида пика - оказалось в моих руках. Унгерн и Ярослав были бы довольны учеником.
Дед покатился по земле. Но довольно быстро встал и потянул из-за спины висевший там трезубец. Ишь ты, Дункан Мак-Лауд, из клана Мак-Лаудов! А доморощенный "горец" уверенным движением уже примерился мне куда-то в левый глаз:
- Я, мил-целовек, осётра бью за два локтя!
- Вижу, - согласился я, попытавшись быть спокойным. - Прицелился в меня, как в стерлядь.
- Да уж, стер-лядь, - засмеялся вдруг дед. - На белорыбицу на нересте точно не похож. На русского или на ляха - тоже.
И вдруг безо всякого предупреждения спросил:
- Können Sie sagen, wozu Sie gekommen haben?
По интонации я понял, что это именно вопрос. Ну еще понял, что спрашивают меня на немецком. Эх, дедушка - полиглот хренов!
- Их бин - э-э, нихт, сникать ноу. Или шпрехать? - Иностранный язык всегда был моим слабым местом. Тем более тот, который я никогда не изучал.
- Ясно-понятно, - удовлетворенно произнес дед. - Русский. Только в одёже ненашенской. Ну - философски продолжил он, - сцас еще и не то можно увидеть. А меня Аггеем зовут. Для тебя - дядька Аггей.
Дяденька так дяденька. Выглядел лет на шестьдесят. Возможно, в его глазах я вообще смотрелся молокососом. В те времена сорокалетние мужики, вроде меня, смотрелись постарше. Но долго размышлять над загадками возраста мне не пришлось…
- Стой, лярва голопузая, - дико закричал дед. - Стой, шелапуга! Мать твою, деда в душу за ногу!
От такой рулады я рефлекторно присел. И правильно сделал. Над головой просвистел рыбачий трезубец и полетел куда-то в кусты. Оттуда послышался сдавленный вопль. Дядька Аггей, как молодой козлик, резво поскакал по направлению криков. Я - следом.
В зарослях ивняка лежал мертвец. Грязные красные штаны, заправленные в видавшие виды сапоги, обвязанные веревками. Рваный армяк и рыжая потертая шапка. Что еще сказать? Лица не видно, потому что лежал спиной верх. Меж лопаток торчала рукоятка дедовской острога.
Дед хладнокровно наступил лаптем на тело и с кряхтением вытащил оружие.
- И за что ты его? - спросил я.
Дядька Аггей ответом не удостоил. Со сноровкой бывалого мародера принялся обшаривать тело. Расстегнул армяк и стащил с покойника перевязь с ножнами.
- А калита где? - обиженно пробормотал дедок, вытаскивая и осматривая пояс. - Где ж он копейки-то держит, суций потрох?
- Карманы смотрел?
- Цево-цево, - недоуменно переспросил старик. - Какие карманы?
Ишь ты, по-немецки шпрехает, а про карманы не знает. Если Смута, то их на Руси еще не изобрели… Хотя штаны на мертвеце были явно не русские - короткие, с гульфиком. К тому же ткань не холщовая, а бархатная (хотя бархат напоминал слежавшуюся собачью шерсть). Вздохнув, я полез выворачивать карманы. Извлек кожаный мешочек, в котором что-то позвякивало, да пару игральных костей без стаканчика. Больше ничего не было.
Дядька Аггей сразу же сграбастал кошелек. Развязал тесемки и высыпал на ладонь горстку серебряных монеток. Осмотрел каждую, пощупал и понюхал. Отложил половину, а вторую, размахнувшись, бросил подальше. "Ясно-понятно", как сказал бы дед, - фальшивые. Неужели взаправду попал в Смуту? В те времена русские "чешуйки" только ленивый не подделывал.
- Йе-хе-хей, - разочарованно пробормотал старик, высыпая добычу в собственную калиту. - Совсем плохой разбойник. Хотя бы один ефимок…