Интересно, насколько оно огромно? Всплыла у него мысль любопытства. Может быть удастся забраться на него и дождаться окончания дождя?
Опираясь о ствол дерева, он попытался стать на колени. Каждое шевеление отдавало неприятной болью в боку, но стиснув зубы, Ромм продолжал подниматься.
Наконец удалось стать на колени, а через некоторое время и на ноги. Поток воды ощутимо ударялся о ноги, норовя опять повалить его, но дерево надёжно защищало Ромма от падения. Он попытался ощупать проблемный бок - его рука ткнулась во что-то твёрдое. Ромм принялся ощупывать предмет в боку и вдруг, его губы вытянулись в широкой усмешке.
- Хаора! Бластер! - Невольно сорвалось с его губ.
Он сунул руку в карман и аккуратно достал оружие. То место в боку, которое контактировало с оружием, было особенно больным.
Сунув оружие уже в другой карман курточки он, превозмогая боль, ощупал одежду - она не была порвана и продолжала надёжно защищать его от попадания влаги внутрь. Ромм выпрямился.
Однако, что-то нужно делать? Сколько продлится непогода: час; сутки; сто суток? Всплыли у него тревожные мысли.
Состроив гримасу досады, Ромм попытался ощупать ствол дерева: он был гладким и никаких веток внизу не имел и потому, чтобы забраться на него, да ещё с больно ноющим боком, можно было и не мечтать.
А смогу я идти по склону в темноте? Пустился Ромм в размышления. Вода свалит и хорошо если опять встречусь с деревом боком, а если головой?
Он попытался потоптаться рядом с деревом, надеясь оценить крутизну склона. Ему показалось, что он стоит почти на ровном месте. Продолжая держаться одной рукой за ствол, Ромм попытался прощупать склон рядом со стволом - склон был совсем не крут.
Неужели я скатился в самый низ? Ромм поднял брови в удивлении. Ну и ну!
Он попытался оценить поток воды с обеих сторон дерева - с одной стороны поток ему показался заметно слабее и глубоко и протяжно вздохнув, он достал бластер и держа его в одной руке, а другой держась за ствол дерева, направился обходить его, как ему казалось, с менее опасной стороны.
* * *
Ромм совершенно не представлял, куда и сколько времени он уже идёт. Начала сказываться усталость и вновь хотелось пить, но воды нигде не было: ни капала она с деревьев, мимо которых он шёл, не было её и под ногами, хотя почва была достаточно мягкой, или дождь закончился, или крона деревьев была настолько плотной, что совершенно не пропускала воду, или же было что-то третье, неизвестное Ромму в этом чужом ему мире. Он даже снял свой импровизированный шлем, чтобы быть готовым в любое мгновение поймать и отправить в рот подвернувшуюся каплю воды, которой всё не было и не было и он, механически переставляя ноги, периодически отправлял в свой адрес нелестные эпитеты, за то, что не догадался напиться прежде, когда вода была вокруг него в избытке.
Было очень темно, была ли уже ночь или просто было темно из-за того, что небо было затянуто тучами, Ромм не представлял и хотя его глаза уже адаптировались темноте и он сносно различал огромные стволы деревьев, но всё же постоянно натыкался на них. Ему хотелось сесть и отдохнуть, но он гнал прочь это неприемлемое желание, понимая, что если сядет, то навряд ли сможет подняться и механически переставляя ноги брёл наугад, скорее всего постоянно меняя направление, при каждом обходе, вдруг, вырастающего у него на пути дерева.
Была ещё одна странность в его путешествии в этой непонятной темноте: он не встретил ещё ни одного представителя местной фауны, хотя, по словам Анат Ивна, Гарта, буквально, кишела всевозможными тварями, безжалостно пожирающими друг друга и рука Ромма, сжимающая бластер, периодически подпрыгивала от подозрительных звуков, раздающихся в темноте, которые в большинстве своём оказывались лишь его шагами, издающими более громкие звуки, чем обычно, видимо, от попадающихся под обувь каких-то лесных предметов, хотя, насколько чувствовал Ромм, веток под ногами не попадалось, будто деревья их вовсе не имели. Возможная встреча с каким-то местным хищником довлела и потому её отсутствие держало его в чрезмерном напряжении.
И всё же усталость взяла своё - Ромм просмотрел очередное дерево и ткнулся в него едва ли не носом. Его отбросило назад, но он успел схватиться за ствол дерева и потому удержался на ногах. Механически Ромм привалился к стволу дерева и тут же, будто приклеился к нему. Его веки сомкнулись и он провалился в пустоту.
* * *
Ромм вздрогнул от сильного толчка и открыл глаза - он стоял к чему-то прижавшись, его руки пытались обнять это что-то, но оно было большим и рук не хватало. Ромм попытался опустить руки, но они были будто приклеены. Новый толчок в плечо заставил его повернуть голову, его сердце едва ли не перестало биться - рядом с ним стоял невысокий, коренастый, чуть ниже его роста, определённо, человек, весь покрытый шерстью или это была такая одежда на нём и лишь его лицо было абсолютно безволосо. Было сумеречно, но не настолько, чтобы нельзя было рассмотреть этого человека.
Лба у человека, практически, не было; его тёмные волосы росли едва ли не от его больших, круглых, чёрных глаз; широкий нос, определённо с одним отверстием, которое неприятно шевелилось, видимо, в такт его дыханию; круглое, скуластое, плоское лицо с большими выпуклыми губами; небольшой подбородок и торчащие в стороны, почти круглые уши, делали его лицо похожим на лицо забавной детской куклы-игрушки.
Ромм невольно улыбнулся, но вместо ответной улыбки, губы человека раздвинулись и Ромм увидел зловещий оскал двух рядов жёлтых зубов с хорошо видимыми, прямо таки огромными клыками. Изо рта человека донёсся настолько громкий гортанный звук, что голова Ромма невольно втянулась в плечи, его уши заложило и ему показалось, что человек не прокричал, а ударил его по ушам. Рука человека приподнялась и Ромм увидел, что в ней зажата прямая палка, с привязанным к её верхнему концу, каким-то заострённым камнем.
Местный абориген. Острая мысль больно кольнула мозг Ромма. Вот и дождался, болван. Отправил он в свой адрес нелестный эпитет. И что теперь. Зажарят, как кусок мяса. Хорошо, если прибьют перед этим, а то зажарят живьём.
Механически всплыли у него кадры из какого-то видео про жизнь аборигенов Затры из далёких времён. Он невольно передёрнулся и в тот же миг его руки, будто получив от мозга какой то закодированный сигнал отклеились от ствола дерева и опустились. Не ожидая этого, Ромм пошатнулся и начал валиться назад. Ноги оказались деревянными и сгибаться в коленях никак не хотели. Единственное, что ему удалось, чуть развернуться и упасть на бок. Падение оказалось не жёстким, под ним оказался хотя и не толстый, слой лесного наста.
Абориген отпрыгнул в сторону и наклонив своё оружие, воткнул его твёрдый наконечник Ромму в бок. Бок Ромма тут же вспыхнул, будто к нему поднесли раскалённое железо.
Проткнёт, гад, насквозь. Всплыла у Ромма тревожная мысль. Штопать здесь нечем, сгнию.
Он зашевелился, пытаясь отстраниться от оружия аборигена, но тот видимо воспринял действие Ромма по своему и Ромм почувствовал, как давление твёрдого наконечника усилилось и его бок загорелся ещё сильнее. Он невольно простонал.
Вдруг Ромм увидел, что его рука, по-прежнему продолжает сжимать бластер, который был направлен куда-то в сторону аборигена, хотя, навряд ли точно в него. Не раздумывая, Ромм нажал на спусковой механизм - раздался негромкий хлопок и в сторону аборигена метнулась небольшая сине-зелёная клякса.
Абориген резко отпрыгнул назад, однако перед этим опёрся на своё оружие и Ромм громко вскрикнул от пронзившей бок острой боли. Заряд бластера прошёл рядом с ногами аборигена.
- Гад! - Заскрежетал Ромм сквозь зубы, перенацеливая бластер аборигену точно в грудь. - Сейчас ты у меня...
Договорить он не успел, так как из-за спины аборигена появился ещё один абориген и затем ещё один, будто спина первого аборигена генерировала своих соплеменников, но присмотревшись, Ромм увидел, что абориген стоит перед деревом и его соплеменники, до сих пор, видимо прятавшись за ним и теперь выходили из-за него для поддержки своего соплеменника, посчитав, что тому угрожает опасность.
Успею я нажать четыре раза, прежде, чем получу копьё в сердце от последнего. Всплыла у Ромма мысль озабоченности, но которой, однако, не суждено было осуществиться, так как донёсшийся со стороны шорох, заставил его повернуть голову - сбоку от него стояли ещё два аборигена, с оружием направленным в его сторону.
Хаора! Рука Ромма с бластером опустилась. Это уже чересчур.
Перевернувшись, он неторопливо поднялся. Бок горел. Он приподнял курточку - из достаточно большой раны в боку текла кровь.
Как бы заражение не получить? Всплыла у него мысль тревоги. Нужно что-то приложить.
Он сунул бластер в карман и принялся лазить по другим карманам своей одежды. В одном из них нашёлся пакетик с биосалфеткой. Что это такое, Ромм имел представление, так как орианы посчитали нужным вложить эту информацию ему в новое информационное поле и быстро открыв пакетик, он достал биосалфетку и приложил её к ране - рана вспыхнула, будто к ней поднесли не заживляющий препарат, а раскалённый прут. Ромм прикрыл глаза, выгнулся и простонал, но прошло всего несколько мгновений и боль начала уходить. Ромм отстранил руку - биосалфетка уже растворилась в его теле и её остатки едва просматривались. Раны в боку будто никогда и не было, хотя бок был изрядно измазан кровью. Сработало и утверждение Анат Ивна о самоштопающейся одежде ориан - разреза на ней от наконечника копья аборигена тоже не было.
Ромм опустил курточку и поднял голову - стоящие перед ним аборигены стояли уже несколько дальше, но всё их оружие было направлено на него. Губы Ромма вытянулись в усмешке, но тут же получив больной укол в спину, он невольно выгнулся и сделал шаг вперёд. Следующий укол заставил его сделать ещё один шаг. Определённо, его заставляли куда-то идти. Глубоко и протяжно вздохнув, Ромм направился в сторону стоявших в спину, он невольно выгнулся и сделал шаг вперёд. переди аборигенов. Аборигены тут же развернулись и быстро почли прочь...
Аборигены шли быстро, а можно было сказать, даже бежали, заставляя Ромма двигаться так же быстро. Шли они уже достаточно долго и Ромм начал уставать, но едва он снижал скорость, чтобы хотя бы чуть сделать передышку в темпе своего продвижения, как тут же получал болезненный укол в спину, заставлявший его восстанавливать темп своего хода.
Постепенно светлело, но что было этому причиной понять было сложно, так как крона деревьев, под которыми бежал Ромм, была густой и все его попытки найти хотя бы какую-то значимую проплешину в ней, чтобы попытаться определиться со временем суток, успеха не имели.
* * *
Лес оборвался настолько резко, что Ромм, вдруг, оказавшись вне его, тут же замер, как вкопанный. Видимо не ожидая от своего пленника столь резкого выпада, бежавший за ним абориген не сумел сориентироваться и налетев на Ромма, сбил его с ног, но сам тоже не удержался и растянулся в траве рядом с Роммом.
Трава была невысокой и мягкой и Ромму, чувствовавшему себя уже гораздо лучше, чем при пленении, оказалось достаточно лишь чуть приподняться на руках, чтобы увидеть пространство перед собой - это была большая поляна примерно на три четверти окружённая лесом, а своей последней четвертью примыкающая к, практически, отвесному склонущереправились идущие впереди аборигены горы, в котором зияла огромная тёмная дыра, скорее всего служившая входом в пещеру, до которой было не менее полусотни шагов и перед которой стояли десятка два волосатых аборигена. Некоторые из них сжимали в руках палки, но большинство были без ничего. Из верхней части дыры тянулась серая струйка дыма, показывающая, что в пещере есть огонь.
Хаора! Если есть огонь, значит будут жарить? Всплыла у Ромма мысль полная сарказма.
Резкий, гортанный крик и острый укол в спину, заставили его оттолкнуться от поверхности и подняться. Ещё один укол в спину заставил его сделать шаг в сторону виднеющийся в горе дыры, к которой уже приближались бегущие первыми аборигены.
По мере того, как Ромм приближался к дыре, стоявшие перед ней аборигены, отходили от неё в стороны и когда он оказался перед дырой, ни одного аборигена перед ней уже не было. По мере приближения к дыре, травы становилось всё меньше, а белых костей, различной величины, всё больше и последние несколько шагов до дыры, Ромм шёл, практически, по костям, которые, неприятно шурша под ногами, заставляли его сердце съеживаться в тревоге от мысли, что, возможно, совсем скоро и его кости будут так же шуршать под ногами аборигенов.
Шедшие впереди него аборигены, не останавливаясь, вошли в дыру. Ромм же замедлил шаг, намереваясь рассмотреть стоявших у входа аборигенов, так как ему показалось, что это никто иные, как дети, но тут же полученный в спину болезненный укол, заставил его поторопиться и он глубоко и протяжно вздохнув, поспешно шагнул в тёмный зёв дыры.
Это, действительно, была пещера. Она была огромна и хотя шагах в десяти от её входа, горел достаточно яркий и достаточно большой в диаметре, хотя и не высокий огонь, но даже в его свете дальний край пещеры, совершенно, не просматривался.
Около одной из стен, напротив странного огня, Ромму он, почему-то, не показался костром, так как он разительно отличался от костра перед входом, потому что Ромм не видел, чтобы в нём горели дрова, это было что-то другое, было возвышение, на котором, совершенно неподвижно, не проявляя никаких эмоций, сидели несколько волосатых аборигенов, скрестив ноги.
Вошедшие в пещеру первые аборигены уже стояли перед этим возвышением и один из них выкрикивал какие-то гортанные звуки, энергично жестикулируя свои оружием. Сидящие на возвышении аборигены молча слушали с каменными масками на своих безволосых лицах. Ромм шагнул в сторону возвышения, но тут же появившаяся у него перед лицом палка с острым наконечником, заставила его остановиться. Он закрутил головой, продолжив изучение пещеры.
Увиденное рядом с противоположной стеной, от стены с возвышением, заставило его вздрогнуть: там были несколько небольших клеток, выстроенных из толстых палок. Внутри одной из них, в петле висел если не человек, то какой-то зверь, с человекоподобным телом с распоротым животом и висящими вдоль его тела внутренностями. Под ногами повешенного стояла какая-то ёмкость, определённо, наполненная его кровью. Рядом с клеткой стояли два аборигена, сжимая в руках какие-то предметы, похожие на те наконечники, которые были привязаны к палкам, пленивших Ромма аборигенов. Видимо эти предметы служили аборигенам ножами, которыми они начали разделывать свою жертву и видимо прервали своё занятие с появлением в пещере новой потенциальной жертвы. Следующая клетка была пустой, но в следующей, Ромм невольно содрогнулся, стоял, совершенно голый, светлокожий человек, с привязанными к перекрытию клетки обеими руками и свесившийся на грудь светловолосой головой.
Фреон из экипажа "Тиррит". Острая мысль заставила Ромма вздрогнуть. Одного, твари, видимо, уже сожрали. Лицо Ромма исказилось гримасой досады. Значит, фреоны ни при чём. Но почему тогда они пытались напасть на меня? Может попали под чьё-то психотронное воздействие? Но почему тогда я не попал? Уж со мной у атакующего проблем бы, совершенно, никаких не было. Более, чем странно.
Был ли белокожий человек жив, определить было невозможно, но то, что его грудь не поднималась в такт его дыхания, Ромм это видел отчётливо, хотя, он вдруг осознал, что грудь у аборигенов тоже не поднимается в такт их дыханию. Видимо это процедура у них была какой-то другой, возможно такой же, как и у других цивилизаций этой галактики, хотя аборигены разительно отличались от них внешне, но, скорее всего, они стояли на низшей ступени своего развития и трансформация их тел, вполне вероятно, ещё будет иметь место.
Следующая клетка около стены пещеры тоже была пустой.
Хаора! Скорее всего я окажусь в одной из пустых клеток. Всплывшая у Ромма мысль заставила его передёрнуться. Настоящие дикари. Живот они вспарывают у живого или хотя бы предварительно убивают. Такого в контракте не было, чтобы меня заживо съесть. Анат Ивн говорил, что в случае гибели меня реинкарнируют из моей матрицы. Но я ли это буду? Однозначно нет, как бы Анат Ивн не убеждал меня в обратном. Я единственный, здесь и сейчас. Ну уж нет. За просто так, я не дам себе выпустить внутренности.
Ромм аккуратно провёл рукой по карману курточки - бластер был там: или аборигены никогда не встречались с подобным оружием или считали, что они сильнее человека с любым оружием.
Он повёл глазами по остальной части пещеры - в глубине пещеры, за настоящим костром, стояла внушительная толпа разновеликих аборигенов, не менее полусотни, уставившись в него своими большими чёрными глазами, возможно дальше, в глубине, пещера имела ответвления, из которых они и повыползали, чтобы оценить свой вероятный обед.
Бежать к ним бессмысленно, их очень много. Продолжил свои размышления Ромм, потому, как аборигены давали ему такую возможность, продолжая что-то объяснять и показывать своим сидящим соплеменникам, видимо имеющим более высокий ранг среди них. В сторону клеток бежать ещё бессмысленнее. К выходу - тут же нанижут на свои палки не задумываясь. Остаётся возвышение. Определённо, там сидят вожди этого племени или кем они тут являются. Если схватить того, кому абориген рассказывает о своей удачной охоте на меня, пожертвуют они своим вождём, чтобы убить меня или примут мои условия и начнут торговаться? Но если мне удастся выбраться из пещеры, несомненно, они будут меня преследовать, а когда я отпущу их вождя, однозначно, попытаются разделаться со мной. Значит придётся таскать его с собой, прикрываясь, как щитом. Сколько? А столько, пока Анат Ивн не соблаговолит заняться моими поисками. Тут же нашёл он ответ. Но это может продлиться не один день: а десятки, если не сотни их. Может быть капитаны танов догадаются заняться моими поисками? Если, конечно, сами останутся живы. Лёгкая усмешка тронула губы Ромма. Нет! Он качнул головой. Скорее всего, надеяться придётся лишь на себя. А если попытаться добраться до того голубоватого материка? Определённо, это тот материк под куполом, о котором рассказывал Анат Ивн. Навряд ли аборигены сунуться на него. Но как найти его? Болван! Отправил Ромм в свой адрес нелестный эпитет. Ты же видел его с орбиты. Нужно лишь определить, на каком материке я сейчас нахожусь. Полный бред. Голова Ромма невольно качнулась из стороны в сторону. Есть другие идеи? Пожалуй, нет.
Ромм ещё раз механически качнул головой и резко сунув руку в карман курточки, выхватил бластер и не целясь, выпустил заряд в сторону стоящей за настоящим костром толпы, совершенно не заботясь, попадёт он в кого-то из аборигенов или нет.