Вернулся в реальность он лишь тогда, когда его зубы заскользили по твёрдой кости, мяса на которой оказалось даже совсем немного. Ромму, вдруг, показалось, что он не только не наелся, а даже наоборот, сделал чувство голода ещё более агрессивным.
Размахнувшись, намереваясь отбросить пустую кость, Ромм поднял голову и... Его лицо тут же исказилось гримасой досады - по другую сторону от костра стояли два извара, уставившись в него своими большими чёрными глазами с пляшущими огоньками. Увлечённый утолением голода, Ромм, совершенно, не заметил, когда они вернулись.
Опустив руку с костью, Ромм отступил к своему импровизированному стульчику и устало опустившись на него, положил на пол рядом с собой обглоданную кость и уставился себе под ноги. Ему было, совершенно, всё равно, чем занимаются в ангаре извары. Да, собственно, и никаких мыслей у него в голове тоже не было...
- Ешь! - Друг услышал Ромм у себя над головой резкий скрипучий голос, по прошествии какого-то времени.
Он поднял голову - перед ним стоял извар, с вытянутой в его сторону рукой, в которой был зажат какой-то прут, на который был нанизан достаточно большой кусок мяса, от которого шёл такой запах, который тут же задурманил мозг Ромма, лишив его возможности контролировать свой носитель.
Ромм вскочил и сделав резкий шаг вперёд, сдёрнул кусок мяса с прута и вонзил в него зубы.
Ему показалось, что мясо, помимо его воли, само лезло ему в рот, а он лишь едва успевал глотать его, едва прожёванные куски. Когда вместо очередного куска мяса, он проглотил лишь воздух, он, вдруг, осознав неестественность своего положения, поднял взгляд - извары продолжали стоять, уставившись в него своими глазами-факелами. Не зная почему, Ромм натянуто улыбнулся.
Извар, протягивающий ему мясо, сделал короткий замах одной из своих рук и в сторону Ромма полетел какой-то предмет.
Ромм среагировал мгновенно, выбросив руки перед собой. Ударившись о них, предмет упал Ромму под ноги. Он опустил взгляд - это был брутт. Ромму тут же захотелось нестерпимо пить. Достав свой брутт из кармана курточки, он бросил кубик твёрдой воды в рот и проглотив уже жидкую воду, сунул брутт назад в тот же карман и вновь поднял взгляд на стоящего перед ним извара. Извар, будто это движение Ромма послужило для него каким-то сигналом, развернулся и пошёл прочь. Стоявший поодаль второй извар направился за ним. Поворачивая голову, Ромм следил за ними - несомненно, извары шли к выходу.
Едва первый из них оказался около стены, как перед ним, тут же появился проём, хотя, как показалось Ромму, извар даже не касался пластинки идентификации. Извар шагнул в него и скрылся из вида. Второй извар последовал за ним. Дверной проём тут же исчез.
Постояв некоторое время, Ромм наклонился и подняв лежащий на полу брутт, сунул его в тот же карман, где находился и его брутт, направился в сторону, стоящего у дальней стены, леабусу. У него появился план, который он намеревался реализовать любым способом.
* * *
Сколько уже прошло дней и ночей, как он оказался пленником изваров на Ориане, Ромм не имел представления, как ему казалось, в стенах ангара, время шло совсем не так, как он всегда его чувствовал и потому сопоставить его течение с ритмами своего чувства он никак не мог, как ни пытался. У него сложилось впечатление, что поочерёдно появляющиеся в ангаре группы изваров: одна - из двух, другая - из трёх, принадлежат к разным племенам Гарты. Тройка изваров была несколько меньше ростом, но была более жестокой и более изворотливой. Она неизменно брала Ромма с собой на охоту, делая из него наживку, на которую с уверенным успехом реагировали представители планетной фауны, которых оказалось достаточно большое разнообразие. Часть своей добычи, изуверски отрезая куски плоти от живой жертвы, трое изваров тут же, в салоне леабуса, съедали в сыром виде, а остальное выбрасывали. Иногда они предлагали кусок сырой плоти и Ромму, но у Ромма их пиршество вызывало неизменное отвращение и потому от предложенного куска мяса он всегда отказывался и даже научился не смотреть на пиршество изваров. Охота для него тоже не проходила бесследно, так как представители орианской фауны часто оказывались очень быстры и прежде, чем извары обездвиживали их, они успевала нанести, в той или иной степени серьёзности, раны на тело Ромму. Ромм хорошо видел, как широко раздуваются ноздри изваров при виде текущей из его ран тёплой крови и потому в такие моменты он старался уйти в дальний угол салона леабуса, неизменно принимая кубик твёрдой воды, так как установил, что он способствует быстрой остановке кровотечения и более быстрому заживлению полученных ран.
Кубиками воды его исправно снабжала другая пара изваров, которая относилась к нему с каким-то безразличием, будто он для них и не существовал вовсе: они никогда не только не брали его на свою охоту, но старались даже не приближаться к нему, будто опасаясь подхватить какую-то заразу. Где и как они охотились, Ромм не имел понятия, но они всегда привозили с охоты часть туши убитого ими животного, мясом которого питались сами, которое ела и тройка изваров, и которым питался и Ромм, стараясь прожаривать его получше, так как порой от мяса шёл такой невыносимый запах, что проглотить его было, просто, невозможно. В какой-то степени помогала твёрдая вода, каким-то непонятным способом смягчая неприятный запах. У Ромма даже сложилось впечатление, что твёрдая вода была какой-то целебной субстанцией, которая поддерживала его организм в достаточно бодром и дееспособном состоянии.
Единственное, что как-то объединяло эти две группы изваров - их немногословие: между собой они вообще не разговаривали, а к Ромму обращались с помощью лишь очень коротких фраз, в большинстве своих обращений, даже не выслушивая его ответа, будто зная заранее, что он хочет ответить и вскоре Ромм уже и не пытался отвечать на услышанный вопрос, до тех пор, пока извар, что-то спросивший, не повторял свой вопрос.
И всё же, несмотря на свои невзгоды, чувствовал себя Ромм превосходно, так как еды и воды у него было в избытке, хотя выглядел он теперь даже несколько изящнее, чем даже, когда находился в плену у мудрого Маху.
Но вместе с тем, у его организма, вдруг, появилась не совсем необходимое ему свойство - Ромму, после ухода изваров, неизменно хотелось спать, хотя возможно, что это они и воздействовали своими психотронными полями на его мозг, вгоняя его в состояние апатии.
Первое время Ромм, не в силах побороть непрошенное состояние, усыпал, но вскоре понял, что если принять кубик твёрдой воды, то состояние сна становилось не столь сильно и что, как говорится: сквозь сон, даже можно что-то делать. Второй кубик воды уже не помогал, но Ромм научился сполна пользоваться своим полудремлющим состоянием и принимался за освоение пилотирования леабуса и совсем скоро уже не только смог его оторвать от пола, но и аккуратно провести по ангару.
С каждым днём управление леабусом становилось у него всё совершеннее и совершеннее. Единственный недостаток, который появился в деле управления летательным аппаратом, Ромм никак не мог понять, когда его полудремотное состояние перейдёт в сон, который заставал его когда угодно и где угодно, и потому ему приходилось бросать леабус, там, где сон окончательно одолевал его и он успевал лишь выбраться из него в ангар и практически, сонному добежать до импровизированного костра, около которого он падал уже замертво.
Будили его неизменно извары, так как Ромм сам проснуться был не в состоянии.
Что испытывали извары, часто находя леабус в том или ином месте ангара, Ромм не знал, но то, что они стали к нему относиться более жёстко, это он почувствовал, но как мог, вида не подавал, терпеливо перенося более жестокое отношение к себе, в надежде, что ему удастся понять, каким образом извары управляют защитным полем ангара, так как все его попытки преодолеть его, заканчивались неизменными неудачами.
* * *
После очередного беспробудного сна, Ромм проснулся от сильного тычка в бок. Открыв глаза и увидев перед лицом огромные ботинки, он, будто подброшенный пружинами, подскочил вверх и став на ноги, тут же сделал шаг в сторону, уходя от будто пронзающих насквозь, пляшущих факелов в глазах, стоящего перед ним извара. Сегодня идти на охоту была очередь двойки изваров и хотя они были настроены к нему более терпимо, но под их взглядами Ромм себя чувствовал более неуютно, будто они пронизывали его насквозь и могли видеть всё, что происходило с ним в их отсутствие.
Отступив в сторону, Ромм, вдруг, увидел у входа ещё двух изваров. Он машинально повернул голову - третий извар стоял рядом с ним, с другой стороны. Лицо Ромма вытянулось в гримасе недоумения - очерёдность появления в ангаре групп изваров была, явно, нарушена.
Раздавшийся позади громкий шорох, заставил Ромма вздрогнуть и резко оглянуться - в его сторону шли извары, доселе стоящие у входа.
Что-то произошло? Всплыла у Ромма тревожная мысль. И навряд ли это что-то, хорошее.
Он сделал несколько шагов назад, стараясь отойти подальше от стоящих рядом изваров, но тем, вдруг, оказалось не до него. Один из них направился к леабусу, на этот раз стоящему на своём месте, так как Ромм перед сном не ходил на нём по ангару, а безуспешно ходил вдоль стены, где был выход наружу, пытаясь отыскать потайную пластинку, снимающую защитное поле.
Проходя мимом разбросанных костей, извар, вдруг наклонился и принялся остервенело бросать их в открытую дверь салона леабуса. Убрав все кости и часть валяющейся туши, он сам запрыгнул в салон и вскоре леабус оторвался от пола и в тот же миг в стене рядом с ним появился проём: насколько Ромм уже мог определять по струящейся в нём вуали силовых синий, он сейчас не был закрыт защитным полем. Леабус подошёл к импровизированному костру. Остальные извары принялись бросать светящиеся камни костра в салон леабуса.
Насколько горячи были камни, Ромм имел косвенное представление, так как никогда не дотрагивался до них, но судя по тому, что из салона потянулись сизые струйки дыма, они были достаточно горячи, хотя извары брались за них голыми руками.
Если со светящимися камнями проблем у изваров не было, то большой центральный камень оказался проблемным, видимо он оказался очень тяжелым и четверо изваров не смогли его поднять, чтобы затащить в салон леабуса. Раздался негромкий, но гортанный звук и из леабуса выпрыгнул пятый извар. Донеслись другие гортанные звуки. Извары принялись активно жестикулировать, периодически издавая какие-то гортанные звуки, видимо две группы пытались что-то доказать друг другу.
Когда в ангаре горел импровизированный костёр, то в нём был полумрак, а так как сейчас костёр исчез, то в помещении наступила, если не темнота, то что-то близкое к ней, так как свет сейчас исходил лишь из дверного проёма леабуса, освещая лишь то место ангара, где лежал большой камень, вокруг которого выясняли отношения извары.
Ромм стоял в темноте. До открытой двери леабуса было три-четыре его широких шага. Дверной проём летательного аппарата манил.
Если они избавляются от улик, значит произошло, что-то очень серьёзное. Определённо, я не менее важная улика, чем костёр, если не большая, так как умею говорить и от меня они тоже могут избавиться, так, чтобы я никогда и никому не рассказал, что здесь происходило. Замелькали у Ромма тревожные мысли. Значит, нужно уходить, пока они забыли обо мне. Поймают - разорвут. Он состроил гримасу досады. Какая разница: сами сожрут или в болоте червям скормят, но однозначно постараются избавиться так, чтобы и следов от меня не осталось.
Ромм сделал осторожный шаг в сторону дверного проёма леабуса - извары никак не отреагировали. Он сделал ещё один шаг и оказавшись, буквально, за спиной одного из изваров, вышел из темноты. Ему показалось, что извары перестали спорить и тот, за которым он стоял, начал разворачиваться. Не раздумывая, Ромм, будто посланный катапультой, прыгнул в дверной проём летательного аппарата.
Влетев в дверной проём, он ухватился за его край и развернувшись в полёте, ткнул рукой в пластинку закрывания двери и когда стал на ноги, дверь летательного аппарата уже была закрыта.
Последовал широкий шаг и ещё один прыжок в сторону кресла пилота и ещё не усевшись в него, Ромм уже оторвал летательный аппарат от пола ангара. Поставив штурвал вертикально, он резко развернул леабус и тут же почувствовал, глухие удары корпуса летательного аппарата о что-то мягкое. Несомненно, леабус если не разбросал изваров по ангару, то сбил их с ног, однозначно. Оказавшись в кресле, Ромм резко вжал акселератор и летательный аппарат рванулся в сторону спасительного выхода, за пределы города орианов под синим куполом.
* * *
Ромм гнал леабус по кругу вдоль сияющего в ночи купола, пытаясь найти дорогу, по которой единожды приходил в Рифф для представления Протоколу трансформации форм разума, периодически бросая взгляд через лобовое стекло летательного аппарата на звёздное небо Орианы, надеясь, что если не найдёт нужную дорогу визуально, то хотя бы сможет определить направление на Центр Пространственных Трансформаций Анат Ивна по известному расположению звёзд,
Салон летательного аппарата постепенно наполнялся дымом, от тлеющей под жаром камней обшивки, но Ромм не останавливался, чтобы выбросить камни, опасаясь, что извары могут организовать погоню и тогда его жизни, однозначно, придёт конец, так как леабус был стар и по неторопливо бегущему за лобовым стеклом ландшафту, он видел, что его скорость не так велика, как хотелось бы, хотя, скорее всего, это сказывались его нетерпение и тревога, скрадывающие скорость перемещения летательного аппарата.
Дороги с чёрным покрытием долго не было и у Ромма уже начало закрадываться подозрение, что он пропустил её из-за плохой видимости от заполнившего салон дыма и уже вознамерился повернуть обратно, как раздавшийся за спиной громкий треск, заставил его обернуться - салон горел. Горел по-настоящему и вовсю. Скорее всего из-за своей ветхости система тушения огня в салоне не действовала. Путь к выходу уже, практически, был перекрыт и если немедленно не попытаться выйти, то дальше ему останется сгореть вместе с летательным аппаратом.
Ромм сбросил ногу с акселератора и ткнув пальцем в клавишу открывания двери, вскочил и бросился к образовавшемуся дверному проёму. Ворвавшийся в салон поток свежего, насыщенного кислородом, всколыхнул пламя, которое, будто увидев потенциальную жертву, метнулось в сторону Ромма; летательный аппарат начал резкое торможение и сила инерции бросила Ромма назад, не устояв, он грохнулся спиной на пол салона; яркий язык пламени прошёл над ним, опалив незакрытые одеждой лицо и руки.
Ромм мгновенно перекатился к стенке салона, где огонь ещё был не так силён. Хотя пол салона был металлический и гореть не мог, но он уже был сильно нагрет и лежать на нём было совсем некомфортно.
Вдруг, Ромму показалось, что ближний угол дверного проёма двери свободен от огня и если прыгнуть в него, то есть шанс оказаться на свободе. Резко оттолкнувшись, Ромм вскочил и уже напряг ногу, чтобы прыгнуть в сторону выхода, но в тот же миг леабус резко клюнул носом и замер. Позади Ромма раздался душераздирающий треск. Его бросило назад и он полетел спиной вперёд, расставив руки и ноги.
Полёт оказался настолько долгим, что Ромму показалось, что он летит в пространство. Его брови поползли вверх.
Вернуло Ромма в реальность происходящего столкновение его спины с каким-то препятствием и хотя столкновение было не слишком жёстким, но неожиданным и не успев сгруппироваться, он больно стукнулся затылком о препятствие. Из глаз брызнули искры.
Ромм закрыл глаза, но тут же открыл их. В голове неприятно шумело, руки лежали на чём-то мягком. Он механически провёл ими по этому мягкому и тут же понял, что это трава.
Я наверное вылетел через лобовое стекло. Тут же всплыла у него радостная мысль. Повезло! Он приподнял голову и увидел перед собой огромную серую тень закрывающую всё пространство. Леабус! Догадался он. Нужно уползать, пока он не взорвался.
Ромм попытался перевернуться на живот и хотя тело изрядно ныло, а голова клонилась от тяжести, ему это удалось. Опираясь на руки, он медленно поднялся и выпрямился. Его лицо тут же исказилось гримасой досады - вдали просматривались яркие огни, которые быстро разрастались, как в размерах, так и в яркости. Несомненно, кто-то шёл в его сторону.
Извары! Догнали! Грустная мысль затмила все другие мысли его разума.