Даже не видя Духа, Алекс чувствовал его сарказм.
- Смотри‑ка, думать начал! Может тебя надо чаще под святой водой держать?
Алекс понимал, что Керк старается не показывать своего волнения и поэтому выдерживает разговор в привычном русле. Неплохо было бы ему подыграть. Паника сейчас никому не поможет.
- Ты издеваться прилетел или по делу?
- Ой - ой - ой, какие мы важные, - Керк выдал малопонятный звук, одновременно похожий на человеческий смешок и птичий клекот. - Впрочем, вряд ли Локсли купил информацию у троллей. Их общины живут исключительно за счет своей репутации. Стоит один раз промахнуться и поток клиентов рискует существенно сократиться, если вообще не исчезнуть.
- Значит он преследовал нас с самого начала?
- Либо так, - согласился Дух. - Либо среди фанатиков есть крыса.
Алекс старался дышать через раз. Амбре в помещении не отличалось особой изысканностью и глаза слезились порядочно. Парень не хотел даже думать сколько времени ему придется провести в душе и сколько мыла потратить, чтобы избавиться от самого воспоминания о ночи в этой камере.
Ну, хотя бы он теперь знал, что вранье это про "свое гуано не пахнет". Еще как пахнет!
- А внехартийные?
- Луп - гару и команда? - Керк задумался… - Может они и были бы рады привлечь на свою сторону пусть даже такого мага, как Локсли, но вопрос - за кой оно ему?
- Пусть даже такого? - Дум от возмущения чуть было не скинул с лица импровизированную повязку, о чем тут же пожалел бы. - Этот гражданин призвал джина, завалил Хранительницу, морского котика и ты называешь его "даже таким"?!
- Спокойнее, вундеркинд, после травмы души вредно повышать голос.
Думский скрипнул зубами и пожалел, что решетка не позволит что‑нибудь кинуть в нахальную птицу.
- Если позволишь, поясню, - Керк, будь он проклят, явно не собирался делать скидку на ситуацию. - Хотя нет, я ведь тебе уже пояснял. Помнишь, говорил, что если судить по рангам, то сила Локсли где‑то на уровне середнячка.
- Представь себе.
- Так вот поэтому их и отменили. Раньше все заклинания были сугубо личными наработками или держущимися в строгой секретности - семейными тайнами. Сейчас же приди на любой магический рынок и купишь все, что пожелаешь. Так что сила больше не решает. Решает умение, опыт и гибкость ума. И по всем этим показателям - Локсли простая серая масса.
Дум сглотнул и выругался. Если в "большом мире" большинство колдунов и чародеев такая вот "серая масса", то кто тогда он сам. Планктон?
- А ты чего хотел? Думал за пару дней стал великим и ужасным черным магом? Я тебе, кажется, говорил, что обучение адептов идет больше десяти лет. И то после этого они все равно мало что могут сделать при брошенном Вызове. Должны пройти еще пара лет, если не все пять, практики, чтобы маг в полной мере осознал свою волю, нашел собственный стиль и хоть немного углубился в волшебную науку.
- И как мне тогда, проклятье, выжить? И не надо мне про то, что я сижу в подземелье. Я над этим работаю!
- Черная месса, - как ни в чем не бывало ответил Керк. - Твой единственный, но в то же время - сильнейший козырь. Выучить даже одно заклинание, это месяцы кропотливого труда. У тебя же их тысяча и все в твоем распоряжении. Да, ты неуч, пользуешься волей как вандал дубиной, ничего не знаешь о стилях и практиках, но для выживания должно хватить. А на Вызове тебя уделает даже ученик, закончивший только первую ступень.
- Мог и не напоминать, - скривился Дум.
- Остается последнее - Локсли действительно преследовал нас
- И зачем? Или ему уже не нужен гриморий? Черт, да я больше надеюсь, что он один такой шустрый. Если кроме него мы с Лизой принесли на хвосте еще кого‑то - я тогда лучше здесь подыхать останусь.
- Ну, как минимум одного преследователя ты вызвал сам, - Дум часто слышал в голосе Керка страх и даже ужас, но подобную животную панику - впервые. - Приятель, был рад знакомству. Надеюсь твоя гибель никак не отразится на моей несравненной красоте.
Дум не успел ничего ответить, как хлопнули крылья и ощущение присутствия пропало.
В камере повисла тишина.
Неестественная, тяжелая, вязкая тишина. Не звучало эха каблуков из коридора, да и ножки стула перестали скрипеть в такт дыханию.
Казалосьв се вокруг замерло. Не застыло как если бы погрузилось в прозрачный цемент, но именно замер. Вот только Дума это нисколько не успокаивало.
Внутри него все вновь горело. Легкие превратились в раскаленную домну, а воздух - в расплавленный метал. Алекс хотел прокашляться, но боялся что первый же спазм сожжет до тла горло и язык.
Это был совсем другой огонь. Не где‑то на уровне души, что‑то эфемерное, влияющее на разум. А вполне себе живой, настоящий огонь. Как если бы кто‑то рядом разжег костер.
Глаза высохли, словно в камере резвился песчаный самум, принесший жар арабских пустынь. Кожа стала настолько чувствительной, что швы на джинсах резали осокой.
Камера стремительно уменьшалась. Сперва до размеров кладовки, потом до гроба, а вслед за последним вздохом - до объема спичечного коробка.
Дум хотел вздохнуть, но не мог.
Он барахтался в кипящей смоле, мысленно выцарапывая горящие глаза и пытаясь откусить угольно - черный язык. Наверху, будто лунный блик на водной глади, рябило отражение камеры. Дум видел, как он все так же сидит на металлическом стуле, с покрытой кровью грудью, но вот только это был обман.
Сотни рук, покрытые гнойными струпьями, вынырнули из раскаленной мглы. Они обхватили тело юноши, обвивая его разъяренными змеями. Изо рта вырывались горящие пузырьки мгновенно вспыхивающего кислорода.
Сквозь толщу булькающей от жара смолы Дум расслышал крики и стоны. Но самое страшное было вовсе не в их обреченности и буквально физически ощущаемой печали, а в голосах.
Алекс слышал голоса.
Они звали его. Нашептывали страшные предсказания и тянули вниз. К пламенному отчаянью и темной безысходности. Они тянули куда‑то, откуда уже не вернуться целым.
Думский вновь сидел на стуле. Легкие спокойно качали воздух, а глаза больше не вытекали из глазниц, оставляя ожоги на высушенных щеках.
- Проклятые небеса, ну и запашок!
Парень вздрогнул и повернулся насколько позволяла физиология. В самом темно углу камеры на полу человек, больше всего подходивший под описание "преподаватель колледжа". Скорее всего учил тот литературе и работал не в самом престижном заведении. Фетровый пиджак с деревянными пуговицами, сверкал кожаными заплатками на локтях - стилизованно, конечно, но выглядело несколько потрепанным.
Очки с широкой пластмассовой душкой темно синего цвета, льняная мятая рубашка, украшенная странным гербом с подбитым орлом. Джинсовые брюки, ремень увенчанный блестящей бляхой и туфли столь старые и разношенные, что, наверно, казались удобнее домашних тапочек. Лицо же у незнакомца было и вовсе неопределяемым. Дум, сколько не старался, не мог разглядеть ни единой запоминающейся черточки.
Вроде есть уши, глаза, рот, нос, но стоило только моргнуть, как память тут же очищалась от образа странного Литератора. Единственное, что Алекс запомнит на всю оставшуюся жизнь, это еле заметный, почти неуловимый привкус серы на кончике языка.
- Ты демон, - Думский даже не спрашивал, он утверждал.
- Попрошу без оскорблений, - скривилось существо, которое юноша до недавних пор считал выдумками церковников. - Мы предпочитаем, чтобы нас называли Падшими.
- И в чем разница?
Алекс не знал, к чему он продолжает вести пустопорожний почти светский диалог, но хотел хоть как‑то потянуть время, чтобы обдумать свое положение.
- Как между предками и потомками, - пожал плечами Падший. - Демоны - наши дети.
Дум икнул.
- Тогда выходит…
- Де - факто, - кивнул он. - демоны являются и Его детьми, как когда‑то были мы.
Алекс не мог упустить шанс задать весьма важный вопрос.
- А Он существует?
Демон, или как он там себя называл, усмехнулся, демонстрируя белый ряд ровных, ухоженных зубов.
- Может да, а может нет. Лично я Его никогда не видел, а внизу о Нем говорить не принято. Впрочем, я пришел не ради теологического диспута.
Падший сидел все так же неподвижно, лишь изредка отбивая пальцами несложный ритм.
- Слушай, а все сверхъестественные существа любят языками трепаться, перед тем как перейти к делу? - Думский откровенно бравировал, попутно на полной скорости крутя шестеренки в мозгу.
- Никогда об этом не задумывался, но - пожалуй. Мы живем слишком долго, чтобы куда‑либо торопиться. Если хочешь, можем болтать хоть всю ночь. Правда те два смертных, идущие по коридору в, - Падший огляделся столь презрительно, будто находился в прогнившем хлеву. - эти апартаменты, вряд ли будут рады нашему рауту.
- Тогда прошу, - Дум неопределенно качнул головой. - переходи к сути.
- Люди, - улыбка на секунду превратилась в гримасу отвращения, но лишь на секунду. - Этим вечером ты призвал Хайло. Генерала - обезьяну. Не самый мудрый выбор, на мой взгляд. Судя по твоему внешнему виду, даже частичное воплощение берсерка далось тебе плохо.
- Я бы попросил - меня тут, к слову, пытали Искариоты.
Демон неожиданно прыснул, но быстро взял себя в руки. На первый взгляд - вполне добропорядочный чел… потусторонний ублюдок. Ублюдок именно потому, что библия учит не верить лукавому. Впервые в жизни Дум решил прислушаться к словам священных писаний.
- Всякое в жизни бывает. Припоминаю…
- Искариоты, - прошипел Дум. - Это они сюда идут.
- Ах да, прости, - от этой улыбки любая леди покраснела бы до ушей. Слава природе - Алекс не леди. - Так вот. Призвав демона, ты постучал в двери Ада, если выражаться поэтично.
- А ты, стало быть, посыльный? Я что, мимо очереди проскочил? Или в двери Ада сегодня никто не стучит? Мне казалось всяких сатанистов, готов и прочих имбецилов - хоть отстреливай.
- Добавь ко всему этому восторженных вампирофилов, - подхватил Падший. - и стук последние несколько лет стоит такой, что секретари устают менять беруши.
- Ну и?
Несмотря на показное безразличие, Дум всерьез опасался, что еще через пять минут ему потребуется сменить нижнее белье. От демона веяло такой опасностью и ощущением силы, каким могли позавидовать три огненных джина вместе взятых.
Глаза Падшего закатились, жутко сверкнув темноватыми белками. Пальцы забились в неестественной для человеческого тела агонии.
- Они споткнулись, - жутковато подмигнул пришедший в себя демон.
Дум сглотнул и с трудом протолкнул.
- Бывает.
Падший кивнул и хлопнул по коленям.
- Давно я не беседовал с черными магами, так что выиграл нам несколько минут. Гвардейцы придут попозже. Итак, юный Думский, - Алекс даже не удивился, что эта тварь знает его фамилию. - в двери Ада стучат многие. Подавляющие большинство от глупости, но мы рады всем визитерам, - Падший вновь подмигнул, от чего по телу мага замаршировали мурашки.
- И почему же я удостоился чести проскочить без предварительной регистрации?
- Бьют барабаны, трубачи дуют медь! - демон весьма ловко и при этом издевательски дирижировал. - Юному магу присужден статус вип - клиента. Серные бани и суккуба каждый праздник и выходной.
- Сверхъестественное не отличается юмором - это я понял. А что по нашему делу?
- Люди, - повторился Падший, мигом растеряв напускную дурашливость. - Скажем так, магов, рискнувших обратить на себя наше внимание в этом мире не больше пары сотен. Воистину черных среди них, не пойми меня неполиткорректно, - на этот раз насмешливая ухмылка вызвала зубовный скрежет. - Что‑то около двадцати. Даже среди вашего брата вызов демона считается отчаянным шагом. А тех, кто призвал бы демона Старших Легионов за последний век я могу пересчитать по пальцам.
Падший медленно отогнул большой, указательный и средний. Замерев, он помахал ими и приглашающе улыбнулся.
- Неожиданно, - сглотнул Дум, осознавая чем был вызван шок Дэвенпорта.
- Так что ты не просто постучал в двери, ты выбил их с петель, перелапал весь ресепшен, плюнул в общественный куллер, не спустил воду в уборной и пнул местного кота!
- Это было настолько громко?
- На тебя уже делают ставки, - странно, но Падший, кажется, испытывал гордость. Причем не за себя. - Лично я поставил на пятнадцать лет. Если не лопухнешься - могу подкинуть десять процентов с выигрыша.
- Я еще не настолько пал, - Алекс специально сделал ударение на последнее слово. - чтобы брать деньги у чертей.
На этот раз демон засмеялся. Смеялся он долго, громко и с чувством, но никто в казематах, видимо, не обратил на это внимания. Все вокруг оставалось таким же безжизненно замерзшим. Проклятье, не удивительно, если весь квартал почувствовал острый приступ сонливости, а в церкви внезапно вспыхнули свечи.
- Адские звезды, помилуй, какие деньги! Мы ставим только волю. И я еще не встречал мага, который бы отказался от прибавки к силе. Даже мизерной. И не важно, гильдейский он или ковенский.
- Все равно пятнадцать лет - длительный срок. Я уже устал повторять, что не планирую дальше следующей пятницы, потому что кто знает - доживу ли до… следующего вечера!
- И опять неправильно. На жизнь мы тоже не ставим, впрочем, это уже другая история, - Падший замолчал и повернулся в сторону входа. - Они обнаружили барьер, - недовольно произнес он. - неужели у них руки из плечей начали расти… Переходим к сути, потомок Шломо. У тебя есть Проводник от белокрылых и их Хартии, теперь у тебя есть наш Проводник. Прошу любить и жаловать.
Постойте! Если он правильно понял слово "белокрылые", это значит Хартию написали… ангелы? Нет, о таком Алекс даже задумываться не хотел. Теология никогда не была его сильной стороной. Да и верить в какого‑то дядьку, сидящего на небесах и дергающего за ниточки твоей "судьбы" как‑то не хотелось. Так что Алекс оставит всю эту религиозную мешанину тем, кому это по душе.
- Прости, не обижайся только, но мне нравится Керк и его глупые шуточки. Место уже занято. Можешь отправляться обратно в свое пекло.
- Как бестактно, - в голосе прозвучала скрытая угроза. Пока что скрытая… - Извини, но я не Дух Закона и не собираюсь постоянно носиться за тобой хвостиком. Увольте, есть занятия и поинтересней.
- Тогда чего ты, проклятье, хочешь?! - Алекс не сдержался и перешел на крик.
Не от раздражения, а от испуга. Падший пугал его. Пугал до жути.
- Всего лишь помочь. Хочешь - сломаю эту дурацкую клетку. Хочешь - убью всех Искариотов. Хочешь - сниму с тебя печать Хартии и сделаю невидимым для белокрылых и их судий. Или, - падший в третий раз подмигнул. - ты хочешь малышку Лизу? Тоже не вопрос. Стоит тебе лишь попросить и вам обеспечена ночь в лучшем люксе Ritz. Или две. Или десять - сколько пожелаешь… Но не больше месяца! У меня, все таки, тоже бюджет… чертова бюрократия.
- И все эти блага всего - лишь за мою душу?
И вновь этот полубезумный, кристально - чистый, лживый смех.
- Мы живем долго, - повторил Падший. - за такое время хочешь не хочешь, а учишься правильным вложениям. Что я получу с одной твоей души? Так, пшик. Нет, я в тебя проинвестирую. Тебе даже не надо ничего делать. Никаких кровавых жертвоприношений и прочей мути. Просто согласись.
- Говоришь много, а цену так и не назвал.
- Душа.
Алекс поперхнулся.
- Ты издеваешься?!
- Да не твоя! - надо заметить, чертыхания из уст черта звучат немного сюрреалистично. - Чужая. Какую сам выберешь, - Падший огляделся и улыбнулся внезапно возникшему образу Локсли. - Пусть даже его. Ну вот сам подумай, зачем он нужен? Чтобы убивать, как вы говорите, невинных людей? Или воровать понемногу из банков у малоимущих семей? А если тебе чем приглянулся этот отщепенец, выбирай другого. Можешь взять газету и ткнуть пальцем в отъявленного злодея, которому через пару дней все равно с электроприводом дело иметь. Ну или Мечника своего выбери. Это сложнее, но тоже осуществимо. Двух зайцев сразу прихлопнешь! Ну, что скажешь на…
Демон все вещал и вещал. Слова вытекали из его рта, словно реки меда и молока в библейском Ханаане. Падший говорил прямо и ровно, без подобострастия, звучащего из уст продавца пылесосов, что только сильнее затягивало в омут чертовского красноречия.
А ведь все действительно просто. Чего ему стоит попросить демона разобраться с Искариотами. Можно даже не трогать Локсли, а помянуть ту тварь - голема. Дум не был уверен, что у главного "злодея" этого переплета есть душа, но попытка ведь не пытка. А можно искуситься и Лизой.
Оказаться в Ритц где‑нибудь в Лондоне, а оттуда отправиться колесить по свету. И тогда ни Гвардия, ни Хартия ему не страшны. Цена‑то плевая, всего лишь стать чьим‑то палачом. Любой, у кого побольше мозгов, принял бы такое предложение и еще благодарен остался. Но Алекс, несмотря на свою почти гениальность, иногда бывал настоящим кретином.
- Проваливай.
- … только представь какие это возмж… что?
Падший был не просто удивлен - он был потрясен до глубины души, ну или чего там у адских отродий вместо неё.
- То что слышал - проваливай откуда вылез.
В камере явно стало сложнее дышать. Воздух высох и вновь заслезились глаза, но Дум не собирался так просто отступать.
- Не забывайся, дитя, - голос из сладкого журчания обернулся змеиным шипением. - Помни, с кем ты разговариваешь.
- А я помню, - в Алексе внезапно поселилась уверенность в себе. Не в своих силах, а именно в самом себе. Это была глубинная уверенность, не такая, как может появиться от излишнего само накручивания. Она появилась откуда‑то из глубин, откуда при сражении с Комеденти вынырнула пугающая чернота. Дум просто осознал, что пока он не впустил демона в свое сердце, свое я, тот не сможет причинить ему вред. - И создал Бог человека, и первым наделил его свободой воли.
Падший дернулся, будто его только что огрели хлыстом, смоченным в святой воде.
- Мне всегда казалось странным, что этой "свободной волей" наделили только людей. Глупо ведь, да? - Алекс сплюнул кровь и выпрямился. Не дело говорить с таким противником, сидя при этом побитым псом. - Лиса может выбрать за кем ей гнаться, птица - куда лететь, рыба - куда плыть, даже навозный жук способен найти дерьмо себе по вкусу. А свободная воля, внезапно, только у людей.
Вокруг демона завивалось что‑то черное и жаркое. На стенах оживали тени, но Алекса это не волновало. Он чувствовал себя в безопасности, какую можно ощутить разве что в президентском бункере.
- Но последние дни, можно сказать, пролили свет на эту логическую ошибку. Вампир не может свободно передвигаться днем - солнце ограничивает его волю. Нимфа не могла достойно сражаться в школе, даже с таким лузером как я - вода ограничивала её волю. Оборотни слабеют от полнолунья к новолунью - луна ограничивает их волю. Именно поэтому они пока не появились на сцене. Улавливаешь?
- По опасному льду шагаешь, человек, - изо рта Падшего вырвалось серное облачко.