* * *
Александр проснулся в своей старой кровати. На потолке блестели глянцевые плакаты любимых рок - групп. Из единственного шкафа, стоящего в комнате, чуть ли не вываливались не помещавшиеся в него книги. На столе - идеальный порядок и никакого широкоформатного письма.
- Так это был сон, - с легкой тоской протянул Дум.
Он откинул одеяло и спустил ноги на холодный паркет. Сквозь шторы старательно пробивались лучики утреннего солнца, но Алекс лишь угрюмо прикрывал ладонью глаза. Конечно же все ему приснилось.
Можно даже не вспоминать о безумии, творившимся в доме на сороковой улице. Достаточно просто предположить, что его могут принять на стипендию в Колумбийский колледж. Несусветная и наивная глупость. Единственное, на что он может рассчитывать - какой‑нибудь не слишком вшивый Московский университет.
Окно с треском открылось и Алекс вздрогнул, увидев, что на столе лежит толстая черная книга. Кожаный переплет с золотым тиснением и красной пентаграммой, заключенной в круг. Стоило Думу чуть приглядеться, как он увидел десятки, даже сотни символов на известных и неизвестных ему языках.
Юноша, словно кукла на ниточках, подошел к книге и коснулся пальцем уголка. Он листал желтые страницы, исписанные черными и красными чернилами. И чем глубже он погружался в текст книги, тем сильнее его тошнило. Здесь было описано и нарисовано такое, о чем не могли подумать самые извращенные умы масс - медиа.
Не выдержав, Алекс согнулся в рвотном позыве…
* * *
Вырвало Дума в заранее поставленный металлический таз. Тот находился аккурат рядом с диваном, на котором лежал юноша. Первым, что заметил Думский - он был голым. Причем - абсолютно. Неизвестные похитители, накрыв его рваным покрывалом, умыкнули даже семейники. Благо, кроме этого они ничего не забрали.
Никаких шрамов от непрошенных операций по удалению органов обнаружено не было. Разве что над сердцем теперь красовалась та же пентаграмма, какую Алекс видел во сне…
Задумавшись, парень ущипнул себя и вскрикнул от боли.
- Чего орешь? - прозвучало с лестницы.
В гостиную спустилась та самая девушка, с которой Алекс имел несчастье познакомиться. Если таким словом можно назвать абсурдный прыжок с многокилометровой высоты. Дум даже не хотел вспоминать, каким образом они вообще оказались среди облаков. И так голова пухла от самых идиотских догадок. Хотя вряд ли, конечно, Массад или Ми-6 обзавелись телепортационным оружием.
- Больно, вот и ору.
- Мужчины, - фыркнула феминистка и, перепыргнув перила, плюхнулась в кресло рядом с камином.
Вообще гостинная была ничего так - хромированный стеклянный столик, три кресла, длинный диван, где и спал Алекс, настоящий камин и пара ворсистых ковров.
- Где я? - спросил Дум, машинально натягивая одеяло.
- В безопасности, - леди все еще кривилась так, будто ей в глаз лимонным соком брызнули.
- Относительной, - добавили с кухни.
Открылась дверь и на сцене появилось новое лицо. Им оказался мужчина неопределенного возраста, одетый в смешной розовый фартук. Он нес на подносе несколько тарелок с мясными закусками. Поставив снедь на стол, неизвестный уселся на соседнее кресло и скрестил руки на груди. Под фартуком он носил странную коричневую рубашку, а вместе с кожаными штанами и высокими сапогами, создавалось впечатление, будто Алекс попал в Техасс.
Прямо перед ним сидел самый настоящий ковбой. Угловатое лицо, высокие скулы, прямой нос и острый взгляд серых глаз.
- Локсли, - представился хозяин дома. - Совсем как известного персонажа. И, прошу простить мои манеры, но в этом доме не нашлось другой еды.
- В этом доме? - переспросил Дум.
- Да, - кивнул мистер Локсли. - мне, к сожалению, пришлось позаимствовать его на время у весьма добропорядочной семьи. И, дабы не пугать вас еще больше, спешу сообщить - с ними все в порядке. В данный момент, - мужчина посмотрел на потолок и тонко улыбнулся. - они мирно сопят у себя в комнатах.
Алекс всегда гордился тем, что может понять любой говор выученного им языка. Но на этот раз ему приходилось напрягаться, чтобы разобрать, что говорит ему странный ковбой. Складывалось такое впечатление, что в "современной" обертке сидел какой‑нибудь южанин времен салемской охоты на ведьм.
- Я все еще ничего не понимаю.
- Не удивительно, - прошипела леди и в который раз добавила. - Мужчины.
- Не обращай внимание на Джин, - помахал рукой Локсли. - у неё весьма сложные отношение с нашим полом. Темная история, на которую катастрофически не хватает времени.
Алекс перевел взгляд с Локсли на феминистку и, завернувшись в одеяло, принялся беспардонно забивать рот мясными рулетиками. Есть ему хотелось так, будто последний раз он ел лет десять назад, а все оставшееся время питался школьными обедами или вовсе солнечной энергией. И что из перечисленного питательнее, вряд ли выяснят даже британские ученые.
- Итак, раз уж вы знаете наши имена, было бы неплохо узнать и ваше.
Алекс сглотнул и закашлялся. Локсли, все с тем же невозмутимым видом, взмахом руки левитировал графин с водой.
- Александр Думский, - представился парень.
- Поляк?
- Русский.
- Надо же, - удивился ковбой. - а акцента почти не слышно.
- Спасибо.
- Вот, к примеру, знал я одного русского, так он…
- Вы еще долго любезничать будете?! - перебила Джин. - У нас Искариоты на хвосте, а с этим, - леди ткнула пальцем в Дума. - и вовсе произошла какая‑то несусветная хрень!
Улыбка мистера Локсли, услышавшего ругательство, чуть померкла.
- Выражения у тебя, - в тоне прозвучала легкая брезгливость. - Ну, в целом мы познакомились, а мистер Думск… Думскх…
- Можно просто Дум.
- Мистер Дум, - кивнул Локлсли. - немного подкрепился, то стоит обсудить произошедшее. Начнем с тебя Джин. Когда ты пропала три месяца назад, я думал что Искариоты тебя убили.
- Лучше бы убили, - Джин отвела взгляд в сторону. - их умники накачали меня какой‑то дрянью. Да и не только меня. Я в том месте еще парочку магов видела.
- Гильдейские, Ковенские? - задал непонятный вопрос Локсли.
Хотя, для Алекса здесь все было непонятным, так что он просто подъедал закуски.
- Все, - леди щелкнула пальцами и из рук Дума выскользнул рулетик. Он пролетел над столом и приземлился прямо на ладони леди. - Делиться надо или тебя в пещере воспитывали?
- Спросить можно или тебя даже в пещеру не пустили?
Некоторое время Алекс и Джин сверлили друг друга взглядами, пока не вмешался Локсли.
- И что было дальше? - напомнил он.
- Плохо помню, - Джин съела рулет и демонстративно вытерла руки о подлокотник. - три месяца как в тумане. Очнулась уже в Ломбарде.
- Ты была в Ломбарде?!
Теперь ковбой не выглядел таким спокойным. От удивления и заинтересованности он даже чуть подался вперед, переместив локти на колени.
- Да, там я и встретила этого.
- Как ты связан с… впрочем, это можно обсудить и потом. Продолжай, Джин.
Думу очень не понравилось, каким тоном это было сказано, но поделать ничего не мог. Эти ребята явно не из его лиги, да и к тому же он голый! Даже сигануть в окно не получится - остановит первый же патруль. А потом объясняй в посольстве, что это не ты наркоша, а тебя похитили какие‑то темные личности, стреляющие молниями из пальца, открывающие двери в небе и леветирующие мясные рулетики.
- Помню, как лепрекон вырвал клинок у орденского Мечника.
- Невозможно! - воскликнул Локсли. - чтобы обезоружить Мечника, потребуется несколько не самых слабых магов, а не какой‑то жалкий лепрекон.
- Я тоже так думала, но видела все своими глазами.
Пока ковбой и феминистка молчали, обдумывая что‑то свое, Алекс пытался смириться со словом "маг". Нет, можно было тешить себя призрачной надеждой, что все это розыгрыш, но какой‑то уж слишком богатый. Такие спецэффекты и в кино редко бывают, а уж в реальной жизни подобного и в Лас - Вегасе не увидишь.
- Значит было там что‑то такое, что отвлекло внимание Искариота.
- Как раз об этом я и хотела рассказать. Там лежала книга. Старая, в черном переплете с золотым тиснением.
Алекс вздрогнул и вспомнил свой недавний сон. Ковбой же и вовсе потерял все остатки самообладания. Он нервно мял штаны и жевал нижнюю губу.
- Ты думаешь, это была она?
- Уверена, - кивнула Джин, вновь поворачиваясь к Алексу. - орден охотился за лепреконом не просто из спортивного интереса. Зачем им жалкое низшее существо? Нет, их интересовала добыча покрупнее.
- А на меня ты чего смотришь? - огрызнулся Дум, заворачиваясь в одеяло на манер древнегреческого политика. - я в этой стране вообще первый день.
- Четвертый, - поправил Локсли. - ты лежал без сознания три дня.
- Три дня, - выдохнул разом поникший Алекс.
До начала занятий оставалась всего половина недели, а чутье подсказывало, что он вляпался в… слишком большую переделку.
- Тогда переходим к нашему новому знакомому, - ковбой повернулся к Думу и приглашающе взмахнул рукой. - Рассказывай.
- Что?
- Все.
Алекс посмотрел на Локсли, потом на Джин и устало вздохнул.
- Александр Думский, девятнадцать лет. Школу закончил экстерном в четырнадцать. Последние пять лет посвятил тому, чтобы убраться подальше из дома.
- Как это типично для русских, - фыркнула Джин.
- Я сказал из дома, а не из страны, - процедил Алекс. - я не эмигрант, а иностранный студент.
- Еще раз прошу прощения за моего компаньона, - натянуто улыбнулся Локсли. - у неё сложные отношения с русскими.
- С мужчинами сложные, с русскими… а с кем простые?
- С трупами! - многообещающе ответила Джин, и Дум невольно поежился.
- Ты продолжай.
- Приехал день назад и, узнав сколько стоит общежитие, решил найти жилье самостоятельно. И не успел разобрать вещи, как произошло… это.
В гостиной повисла тишина, нарушаемая лишь чавканием плохо воспитанной леди.
- Значит, ты простой смертный… - задумчиво протянул Локсли. - ну или был им.
- Что значит - был?!
- Знак на твоей груди, - ковбой кивнул в сторону пентограммы. - я не был уверен, но теперь можно не сомневаться - это метка Черной Мессы.
- Черная Месса, - повторил Алекс. - так назывался тот фолиант.
- Что и требовалось доказать! - воскликнула Джин, хлопая по коленям.
- Спокойнее, господа, - попросил Локсли, хотя и сам он был на взводе. - Мистер Дум, чтобы вы поняли, в какой переплет попали, я начну издалека. Итак, с самого начала времен, существовала воля. Если вы смотрели известный фильм, можете назвать её Силой, но научнее будет - воля. И вот этой самой волей и наделена часть людей. Когда‑то их называли шаманами, потом прислужниками дьявола, сейчас самое популярное - маги.
- Ты бы записывал, русский, а то забудешь еще.
- Джин, не будь вы девушкой, я бы расписал вам все прелести пешего эротического путешествия.
- Как типично по - мужски, - самодовольно хмыкнула леди.
- Вы закончили? - закатил глаза Локсли. - Если да - я продолжу. Некоторое время маги были едины, но потом одно известное событие разделило их на два лагеря. В итоге в мире сформировались две силы - маги Ковенов и маги Гильдий.
- Типо добрые и злые?
- Джин! - Локсли одернул уже начавшую скалиться девушку. - имей уважение к моему гостю.
Странно, но именно эта фраза привела леди в чувства. Та сразу как‑то поникла и даже спрятала взгляд.
- Прости, я слега забылась.
- Ничего страшного - ты много пережила за эти три месяца. Я не держу обиды. А что до вас, мистер Дум, - ковбой снова повернулся к Алексу. - добро и зло слишком узкие понятия. Если все мерить ими, то можно и запутаться. Вот ангел, убивший первенцов в Египте, он добро или зло? Для одной стороны - добро, для другой - зло. Или демон, подаривший известному музыканту слух и голос - он добро или зло?
- Простите, я больше по археологической части и к теологическим спорам немного не готов.
- Не страшно. Я вам объясню. Добро и зло это лишь грани нашего мира. Куда большего, нежели вы полагали, когда садились в самолет. Ангелы - сущности так называемого Порядка. А демоны - сущности Хаоса. Так же и с магами. Гильдии принадлежат стороне Порядка. А Ковены приверженцы Хаоса.
- Пока не понимаю, какое это имеет отношение к ситуации.
- Терпение, мистер Дум, мы уже почти добрались до сути дела, - Локсли взмахом руки левитировал себе стакан и налил в него воды. - Воля, субстанция малоизученная. Но доподлинно известно, что есть люди, которые с ней рождаются. Это, так сказать - урожденные маги. И их настолько мало, что на общем фоне почти незаметнs. В статистическом плане, конечно, потому как силы у них запредельные. Большая же часть - суррогатные. И тут мы подходим к Хартии.
Локсли глотнул воды и попросил Джин принести подходящую Алексу одежду. Та окинула парня оценивающим взглядом и едко сообщила, что за пугалом придется ехать на ферму, потому как на его размер ничего не найти. Тем не менее, леди все же удалилась на верхние этажи.
- Про трупы, кстати, не шутил, - улыбнулся Локсли. - Джин у нас некромант, хоть и весьма посредственный. Как, в целом и половина всех магов. Серая масса - не иначе.
- А что за Хартия? - спросил Алекс.
- Закон, по которому живут все маги и сущности, наделенные волей. И вот эта самая Хартия говорит, что маг, заслуживший уважение и обладающий определенным количеством воли, которая, кстати, растет с возрастом, имеет право найти себе ученика из смертных. Обычно этот свободный выбор и приносит наибольшее количество проблем, но за неимением лучшей процедуры… в конце концов - надо же как‑то сохранять Равновесие Сути.
- А что за…
- Об этом позже, - отмахнулся Локсли. - учеников готовят от десяти до тринадцати лет, а ты хочешь, чтобы я тебе все за час выложил - так не бывает. Магия не всесильна.
- Я тут недавно шагнул с высоты Эмпаер - стэйт, - напомнил Алекс.
- Детский трюк. Нет, эффектный конечно, но не самый сложный. Но вернемся к Хартии. Как ты понимаешь, маги, пусть и объединяющиеся в Ковены и Гильдии, личности весьма замкнутые. Обычно, на самих себе. У каждого есть свои наработки, свои секреты и прочее. Когда‑то, когда в мире еще не было таких удобных штук, как компьютеры, эти знания записывались в книги. Так называемые гримории.
- Компьютеры? - переспросил Алекс. - серьезно?
Вместо ответа Локсли достал новенький смартфон.
- Намного удобней колдовать с него.
- С телефона?!
- Вы опять спешите, мистер Дум. Дайте мне уже все рассказать.
- Простите, - стушевался юноша.
- Так вот, боясь утерять знания - их записывали. И, предупреждая ваш вопрос, заклинания это не два три слова, возможно услышанных вами в том Ломбарде. Слова, лишь простой ключ для воли. Направляют же её так называемые "сигилы". Сигилами могут быть пента - гексо - тетро и прочие граммы. А могут быть и ритуалы, какие‑то особые предметы, специальные погодные или астрономические условия, песни, состояния тела и души и прочее. В общем, определение "сигилы" объединяет в себе все, что требуется для воплощения заклинания. Слова же, они как курок для винтовки. Без курка выстрела не будет, но и курок без винтовки - вещь бесполезная.
Пока Алекс обдумывал услышанное, в гостинную спустилась Джин. В руках она держала кучу шмоток, которую с ходу кинула прямо в Дума. На этот раз парень проглотил ругательство. Информация о некромантстве леди неслабо напугала его. Кто знает, на что способны эти… маги. Как‑то не хотелось злить ту, кто может тебя убить, потом воскресить и снова убить.
- Что же до гриммуаров, то сейчас, когда вся библиотека мага может уместиться на одной флешке, они представляют ценность только для коллекционеров.
- А разве магические книги не должны быть написаны как‑то по особому? - поинтересовался Алекс. - Ну там - в полнолуние кровью девственницы, обернутой в листья вчерашнего подорожника?
- Особые способы - для особых заклинаний, - подмигнул Локсли. - девяносто процентов заклинаний вполне себе комфортно уживаются с цифровыми технологиями. Но есть и десять процентов. И тут вы совершенно правы - такие можно хранить только в гримориях. И именно они являются одним из сокровищей для любого мага или существа. Знания, хранящиеся в них, могут серьезно изменить расклад сил в мире.
- А я‑то думала ты ему уже все рассказал, - встряла Джин, загребая себе оставшиеся закуски. - Все никак не врубится, да?
- Джин!
- Молчу, молчу.
Ковбой в очередной раз закатил глаза.
- Всего в мире, насколько мне известно, осталось с полсотни таких гримориев. И один из них - Черная Месса. Он хранит в себе тысячу преданных забвению, самых страшных, самых по истине черных заклинаний, придуманных людьми и не только. И, не буду скрывать, мы с Джин охотились за ним.
- Охотились за подобным? - Алекс, натягивавший мешковатые штаны, застыл.
- Не стоит бояться, - улыбнулся Локсли. - мы преследуем вполне гуманные цели. Там ведь хранятся не только проклятия, но и способы их снять. Ну и помимо - малефеции, демонология, некромантия, магия крови, черные таинства и ритуалы, самые опасные зелья и просто заклинания черной магии. Если продать даже десяток из них, можно безбедно прожить несколько веков.
Алекс пару раз моргнул и застегнул ширинку. Магия на смартфонах, лепреконы, жить "несколько веков" и торговля этими самыми заклинаниями. Слишком много информации даже для абсолютной памяти.
- Ну так давайте я вам её как‑нибудь отдам и дело с концом.
- Если бы все было так просто, вы бы очнулись не в этом доме, а на пороге полицейского участка, - вздохнул Локсли. - Видите ли, я сказал "был смертным" по одной простой причине - тогда в Ломбарде вы сотворили магию.
- Я?!
- Вы, - кивнул ковбой. - И перед тем как продолжить эту лекцию, спешу вас предупредить - постарайтесь не колдовать более без сигилов. Этого избегают даже урожденные маги. Одно такое заклинание требует столько воли, что проще сразу застрелиться. Ведь если воли не хватит, то чары начнут отнимать у вас жизненную силу. Не удивлюсь, если уже к ста десяти вы обнаружите у себя первые морщины.
Дум икнул, услышав про морщины в начале второго века жизни.
- Давайте сперва определимся, доживу ли я такими темпами до пятницы.
- А мне нравится ваш подход, - Локсли пытался как‑то успокоить Алекса, но получалось у него плохо. - И вот сейчас‑то мы добрались до сути.
- "Ну теперь понятно, почему он так издалека начал" - подумал Думский. - "Если они живут веками, то могут себе позволить потратить полчасика на трепню языком.".
- Из того, что мне уже успела рассказать Джин, - продолжил Локсли. - её заклинание столкнулось с неизвестным артефактом, потом с самим гриморием, а под конец сожрало всю волю почившего лепрекона. И, учитывая символ на вашей груди, я могу смело заявить - весь этот коктейль впитался в вашу суть.
Алекс пару раз хлопнул ресницами.
- Я теперь что - лепрекон?! - закричал он, вскакивая с дивана.
- Нет конечно, - засмеялся ковбой.
- А жаль, - фыркнула Джин. - это можно было бы назвать эволюцией.
Алекс пропустил укол мимо ушей. Его сейчас мало волновала задиристость леди.
- Вы лишь впитали волю лепрекона. Её не так уж и много, но намного больше, чем у обычного человека.