- Да тот, кто стал лордом Валентайном, был здесь в сухой год, но он был черноволосым и бородатым.
- Правильно. Совершено страшное колдовство, мэр Хелигорн. Теперь в Горном Замке сидит предатель, а я изменен и выкинут. Но я лорд Валентайн и властью горящей звезды, которую ты носишь на рукаве, требую, чтобы ты принял меня как Коронованного.
Хелигорн совсем растерялся. Ему явно бы хотелось очутиться сейчас в любом другом месте или жарких пустынях Сувраеля.
Валентайн продолжал:
- Рядом со мной иерарх Лоривейд с Острова Снов, ближайшая наперсница моей матери, твоей Леди. Как ты думаешь, станет она обманывать тебя?
Иерарх сказала ледяным тоном:
- Это истинный Коронованный, и Леди проявит высшую любовь к тем, кто поддержит его.
- А вот Ирманар, высший слуга Понтифика Тивераса, - продолжил Валентайн.
- Вы все слышали, - сказал Ирманар, - указ Понтифика, что этого белокурого человека следует приветствовать как лорда Валентайна Коронованного. Кто из вас выступит против указа Понтифика?
На лице Хелигорна застыл ужас. Вероятно Валентайну еще труднее было бы иметь дело с герцогом Хельмсторгом, поскольку тот был высокого происхождения и отличался надменностью, его вряд ли мог смутить человек в самодельной короне и с небольшим отрядом странных спутников, но Редварду Хелигорну, простому выборному чиновнику, это дело могло показаться гораздо труднее.
Он невнятно сказал:
- Был приказ из Замка лорда Валентайна, чтобы тебя схватить, связать и представить суду.
- В последнее время из Замка лорда Валентайна поступало немало неразумных, несправедливых приказов, не так ли, мэр Хелигорн? - продолжил Валентайн. - Это приказы узурпатора, они ничего не стоят. Ты слышал голоса Леди и Понтифика. Ты получал послания, требующие от тебя покорности мне.
- Были и другие послания, - прошептал Хелигорн.
- Да, от Короля Снов!
Валентайн засмеялся.
- А кто узурпатор? Кто украл трон Коронованного? Доминин Баржазид, сын Короля Снов! Теперь тебе понятны послания из Сувраеля? Ты понимаешь теперь, что произошло в Маджипуре?
Валентайн впал в транс и направил на беспомощного Хелигорна всю силу своего духа. Это было полное послание наяву от Коронованного.
Хелигорн зашатался. Лицо его пошло красными пятнами. Он отступил, и ухватился за своих товарищей, чтобы удержаться на ногах, но те тоже получили волну от Валентайна и едва устояли.
- Окажите мне поддержку, друзья, - сказал Валентайн. - Откройте мне ваш город. Отсюда я пойду на завоевание Замка, и велика будет слава Пендивейна, первого города Маджипуры, восставшего против узурпатора!
Так пал Пендивейн без единого выстрела.
Редвард Хелигорн преклонил колени - пред Валентайном и сложил знак горящей звезды, затем то же сделали его два заместителя. Внезапно тысячи людей стали оказывать ему знаки почтения и кричать, сначала неуверенно, а потом все громче:
- Валентайн! Лорд Валентайн! Да здравствует лорд Валентайн Коронованный!
Ворота Пендивейна открылись.
- Все так просто, - шепнул Валентайн Карабелле. - Может быть мы так дойдем до Замка на Горе? Испугать одного-двух жирных мэров и получить обратно трон без всякого протеста.
- Вряд ли, - ответила она. - Наверху тебя ждет Баржазид с телохранителями, и его не запугаешь словами и драматическими эффектами. Сражения неизбежны, Валентайн!
- Пусть бы было только одно!
Она слегка коснулась его руки.
- Ради тебя хочу надеяться, что будет только одно, и небольшое!
- Не ради меня, а ради всего мира. Я не хочу, чтобы мой народ гибнул, исправляя содеянное Доминином Баржазидом.
- Не думала, что короли могут быть такими мягкосердечными, милый. Ты опечален?
- Я боюсь грядущего.
- Грядущее - это непременно борьба, победа и восстановление порядка. Если ты хочешь быть настоящим Коронованным, помаши рукой своему народу, улыбнись и убери с лица трагическую маску.
Валентайн кивнул.
- Да, ты права.
Он взял ее за руку и быстро и нежно провел по ней губами. Повернувшись к толпе, выкрикивающей его имя, он поднял руки и принял приветствия.
Было до странности знакомо въезжать в большой город, где собрались приветствовавшие его толпы.
Он как бы вспоминал сон - начало своей великой церемониальной поездки, как плыл он по реке в Алейсор на западном берегу, потом на Остров - преклонить колени перед матерью во Внутреннем Храме, потом большое морское путешествие в Зимроель. Народ приветствовал его в Пилиплоке, Велатисе, Нарабале. Парады, банкеты, шум, пышность. Затем Тил-омон, где его тоже встречали приветственными криками. Он вспомнил, как был удивлен, что Доминин Баржазид, сын Короля Снов, приехал из Сувраеля в Тил-омон, чтобы приветствовать его и дать пир в его честь. Баржазиды обычно оставались в своем прокаленном солнцем королевстве, сторонились людей и заботились только о своих сонных машинах, посылая послания поучающие, приказывающие или карающие. Банкет в Тил-омоне, бокал вина из рук Баржазида и… город Пидруд, фальшивые воспоминания о детстве где-то на востоке Зимроеля. И вот, теперь, столько времени спустя, на улицах большого Города вновь выкрикивают его имя.
Очутившись в королевских апартаментах мэрии, Валентайн вызвал к себе Хелигорна, все еще ошеломленного и растерянного, и сказал:
- Мне нужна флотилия речных судов, чтобы двигаться к истокам Глейга. Расходы будут оплачены из имперской казны после моего восстановления.
- Слушаюсь, милорд.
- Сколько отрядов ты можешь мне дать?
- Каких отрядов?
- Ополчения, воинов, оруженосцев.
- Мы в Пендивейне не знаем военного искусства, милорд.
Валентайн улыбнулся.
- Никто на Маджипуре не знает военного искусства, благодарение Божеству. Однако, несмотря на наше миролюбие, мы сражаемся, если нам угрожают. Узурпатор угрожает всем нам. Разве ты не чувствовал бремени новых непонятных налогов и непривычных указов в минувшем году?
- Конечно, но…
- Что? - резко спросил Валентайн.
- Мы думали, что новый Коронованный хочет показать свою власть.
- И вы спокойно позволяете давить на вас тому, кто должен служить вам?
- Милорд…
- Ладно. Ты будешь щедро вознагражден, когда я приведу все в порядок. Ты это понимаешь? Дай мне армию, мэр Хелигорн, и храбрость народа Пендивейна будет воспеваться в балладах тысячи лет.
- Я отвечаю за жизнь моего народа, милорд…
- Я отвечаю за жизнь еще двадцати миллиардов людей. Но без армии я незащищен. С армией я выступлю как король: имперские силы идут рассчитаться с врагом. Понимаешь, Хелигорн? Собери народ, скажи, что должно быть сделано, и вызывай добровольцев.
- Слушаюсь, милорд, - ответил мэр трепеща.
- И смотри, чтобы добровольцы были в самом деле добровольцами!
- Будет сделано, милорд, - пробормотал Хелигорн.
Армия собралась быстрее, чем ожидал Валентайн. Подбор, экипировка, провиант - все решалось быстро. Хелигорн действительно старался - может быть мечтал, чтоб Валентайн поскорее уехал в другой район.
Народное ополчение, ранее собравшееся защищать Пендивейн от вторжения претендента, теперь составило ядро поспешно созданной преданной армии - тысяч двадцать мужчин и женщин. Город с тринадцатью миллионами жителей мог бы дать и больше, но Валентайн не хотел опустошать Пендивейн. Он не забыл своего правила, что легче жонглировать дубинками, нежели стволами двикка. Двадцать тысяч - вполне приличная военная сила, и он уже давно разработал стратегию постепенного накопления поддержки. Даже колоссальный Зимр, как рассуждал Валентайн, начинается с простых ручейков где-то в северных горах.
Все речные суда на пятьдесят миль в окружности были призваны для транспортировки армии. Громадная флотилия двинулась к северу под зелеными с золотом флагами Коронованного.
Валентайн стоял на носу флагманского корабля. Рядом с ним были Карабелла, Делиамбер, адмирал Эйзенхарт. Омытый дождем воздух был чист и приятен, добрый свежий воздух Альханроеля дул с Горы Замка и создавал у Валентайна ощущение, что он наконец-то плывет домой.
Суда восточного Альханроеля были более обтекаемой формы, менее вычурны, чем те, которые Валентайн видел на Зимре. Большие, простые корабли, высокие и узкие, с мощными машинами, тянувшими суда против сильного течения Глейга.
- Быстрое течение, - заметил Валентайн.
- Так и должно быть, - ответил Эйзенхарт.
Он указал на какую-то невидимую точку далеко на севере и высоко в небе.
- Глейг начинается на нижних склонах Горы. На протяжении нескольких тысяч миль в него впадает десять рек, и вся масса воды противостоит нам, когда мы поднимаемся к истокам.
Моряк хьерт улыбнулся.
- Когда подумаешь о встрече с такой силой, плавание в океане покажется детской игрой. Я никогда не любил рек: узкие, быстрые… Нет, я предпочитаю открытое море, драконов и все такое - вот когда я счастлив.
Но Глейг, хоть и быстрый, был приручен. Когда-то из-за порогов и водопадов сотни миль его не были пригодны для навигации. Четырнадцать тысяч лет человеческого присутствия на Маджипуре все изменили. Дамбы, шлюзы, отводные каналы заставили Глейг, как и все шесть рек, спускающихся с Горы, почти на всем пути служить человеку.
Только внизу, где ровная долина позволяла реке разливаться, случались некоторые затруднения, да и то только в период больших дождей.
Провинции вдоль Глейга тоже были спокойными: зеленые фермерские поля, сменяющиеся большими городскими центрами.
Валентайн вглядывался вдаль, щуря глаза от яркого утреннего света, и искал серую громаду Горного Замка, но на расстоянии двух тысяч миль не видна была даже Гора, как она ни была огромна.
Первым большим городом вверх по реке после Пендивейна был Макропрозопос, славившийся своими ткачами и художниками.
Когда корабли подошли ближе, Валентайн увидел, что порт украшен огромными эмблемами Коронованного, видимо, поспешно вытканными.
- Что означают эти флаги? - задумчиво спросил Слит. - Откровенную преданность темному Коронованному или капитуляцию перед тобой?
- Конечно, это уважение к тебе, милорд, - сказала Карабелла. - Они знают, что ты идешь вверх по реке, вот и повесили флаги, чтобы приветствовать тебя.
Валентайн покачал головой.
- Я думаю, этот народ просто осторожничает. Если мои дела пойдут плохо, всегда можно сказать, что эти флаги - знак преданности темному Коронованному. Если же тот падет, город скажет, что признал меня вслед за Пендивейном. Я думаю, мы не позволим им такой двусмысленности. Эйзенхарт!
- Да, милорд?
- Веди нас в гавань Макропрозопоса.
Валентайн отнесся к этому, как к игре. Особой надобности причаливать не было, и он меньше всего хотел сражаться с ненужным городом так далеко от Горы, но важно было испытать свою стратегию.
Проверка удалась почти сразу. Он был еще далеко от берега, когда услышал крики:
- Да здравствует лорд Валентайн! Да здравствует Коронованный!
Мэр города выбежал на пирс с приветствием и с дарами - тюками прекрасных тканей, изготовленных в его городе. Мэр считал стрельбу и сражения ненужными и охотно отдал восемь тысяч своих горожан для армии восстановления.
- В чем тут дело? - спросила Карабелла. - Может они признают Коронованным любого, кто достаточно громко потребует трон и помашет несколькими энергометами?
Валентайн пожал плечами.
- Это миролюбивый народ, спокойный, привыкший жить хорошо и богато. Он тысячелетиями процветал и хочет жить так дальше. Мысль о вооруженном сопротивлении чужда ему, вот он и сдался сразу же, как только мы вошли в гавань.
- Все так, - сказал Слит, - а если через неделю сюда приедет Баржазид, они столь же охотно будут кланяться и ему?
- Вероятно. Но я пользуюсь моментом. Поскольку эти города стали на мою сторону, другие побоятся отказать мне в преданности. Немножко паники не помешает, верно?
Слит нахмурился.
- То, что ты сейчас делаешь, может сделать любой, и это мне не нравится. Что, если через год появится рыжий лорд Валентайн и скажет, что он настоящий Коронованный? Что, если какой-нибудь лимен потребует, чтобы все вставали перед ним на колени, и своих соперников назовет колдунами? Этот мир сойдет с ума.
- Помазанный Коронованный только один, - спокойно ответил Валентайн, - и народ этих городов, независимо от мотивов, поклоняется воле Божества. Когда я вернусь в Горный Замок, не будет больше ни узурпаторов, ни претендентов. Это я обещаю.
Однако про себя он согласился с тем, что сказал Слит. На какой хрупкой связи, думал он, держится наше правительство! Только одна добрая воля поддерживает ее. Доминин Баржазид показал, что измена может погубить добрую волю, а запугивание тоже можно считать изменой. Но когда закончится этот конфликт, станет ли Маджипура прежней?
После Макропрозопоса были другие города, и все они не замедлили признавать власть светловолосого лорда Валентайна.
На это и надеялся лорд Валентайн. Эти речные жители не испытывали тяги к войне, и ни один из этих городов не подумал вступить в сражение ради того, чтобы выяснить, кто из соперников истинный Коронованный. Раз Пендивейн и Макропрозопос покорились, остальные быстро присоединились к ним. Но Валентайн понимал, что эти города с той же готовностью признают темного Коронованного, если удача придет к нему.
Законность, помазание, воля Божества - все это в реальном мире значит куда меньше, чем предполагают в Горном Замке.
Но все-таки лучше хотя бы номинальная поддержка приречных городов. С каждого он взял рекрутов - немного, по тысяче с города, однако армия его быстро росла и он опасался, как бы она не оказалась слишком неповоротливой. Хотел бы он знать, что думает Доминин Баржазид о событиях вдоль Глейга. Может он трусит, полагая, что все двадцать миллиардов жителей Маджипуры выступили против него? Или он просто тянет время, выстраивая защиту, и готов ввергнуть всю планету в хаос, лишь бы не сдать Замок?
Путешествие по реке продолжалось.
Они приближались к громадному плато, и в иные дни Глейг, казалось, поднимался перед ними вертикальной стеной воды.
Все здесь было знакомо Валентайну, потому что в юности он часто бывал в верховьях всех Шести Рек, охотился или рыбачил с Вориаксом или Илидатом, а то просто убегал с уроков. Его память восстановилась почти полностью, процесс излечения продолжался, и вид хорошо знакомых мест высвечивал из темноты образы прошлого, которые пытался стереть Доминин Баржазид… В городе Джерико, здесь, в верховьях Глейга, Валентайн, однажды всю ночь играя со старым уруном в кости, проиграл кошелек, меч, верховое животное, свое благородное звание и все земли, кроме одного клочка болота, а затем все отыграл. Правда, он всегда подозревал, что его компаньон осторожно поворачивал вспять поток успеха вместо того, чтобы радоваться беде.
Как бы то ни было, это был полезный урок. А в Гизельдорне в одной из войлочных палаток он с Вориаксом провел веселую ночь с черноволосой ведьмой, которая утром привела их в трепет, раскинув семена пингла на их будущее и объявив, что им обоим суждено стать королями. Вориакс был очень расстроен этим пророчеством, поскольку решил, что они должны будут править совместно, как вместе обнимали ведьму, а такое правление было неслыханным делом на Маджипуре. Им не пришло в голову, что Валентайн сможет стать преемником Вориакса. А в Эмблиморне, самом юго-западном из пятидесяти городов, Валентайн, тогда еще почти мальчик, скакал через лес, упал и сломал левую ногу. Обломки кости торчали сквозь кожу, и Илидат сам наложил повязку, прежде чем удалось добраться до лекаря. После этого осталась легкая хромота. Но теперь эта нога, с удовольствием подумал Валентайн, досталась Доминину Баржазиду, а у тела, которое дали Валентайну, нет никаких изъянов.
Все эти и многие другие города сдавались ему. Теперь под его знаменами было пятьдесят тысяч отрядов.
Эмблиморн был слишком далеко, чтобы армия могла отправиться по воде. Река здесь была целым лабиринтом притоков и каналов. Валентайн послал Ирманара с тысячью воинов вперед - найти сухопутные экипажи.
Теперь силы Валентайна были такими мощными, что Ирманар сумел забрать все плавучие повозки в трех провинциях, причем без всяких возражений, так что в Эмблиморне множество экипажей ждало подхода основной армии.
Командовать такой большой армией в одиночку Валентайн уже не мог. Его приказы поступали через его военного маршала Ирманара пяти высшим офицерам - Карабелле, Слиту, Залзану Каволу, Лизамоне и Эйзенхарту, командовавшим дивизиями.
Шанамир, заметно выросший и окрепший, служил главным связным офицером.
- Мы готовы выступить, милорд, - доложил Шанамир. - Я отдам приказ?
Валентайн кивнул.
- Прикажи первой колонне выступить. Если мы выйдем сейчас, то к полудню будем в Бимбеке.
- Есть, сэр.
- Да, вот еще что, Шанамир.
- Да, сэр?
- Я знаю, это война, но ты выглядишь слишком уж серьезным.
Шанамир покраснел.
- Но ведь это серьезное дело? Под нашими ногами земля Горного Замка!
Он, казалось, благоговел перед предстоящим, фермерский сын из далекого Фалкинкипа.
Валентайн понимал его чувства. Зимроель, казалось, был в миллионах миль отсюда.
Валентайн улыбнулся и сказал:
- Скажи, Шанамир, правильно ли я запомнил: сто весовых единиц составляют крону, десять крон - роал, а цена сосисок…
Шанамир смутился, потом фыркнул, стараясь удержаться от смеха, но в конце концов захохотал.
- Ох, милорд!
- Помнишь, в Пидруде я хотел заплатить за сосиски пятидесятироаловой монетой? Помнишь, ты считал меня простаком? Легкодум, как ты говорил. Видимо, я действительно был тогда простаком.
- Это было так давно, милорд.
- Верно. Но, наверное, я все еще простак: лезу на Гору и пытаюсь вернуть себе трудную и ответственную работу управления. А может, я и не простак? Надеюсь, что нет. А ты не забывай почаще улыбаться. Пойди, прикажи первой колонне выступать.
Мальчик выбежал. Валентайн поглядел ему вслед. Как далек теперь Пидруд, в миллионах миль, миллионах лет! А ведь прошло всего полтора года с тех пор, как он стоял на вершине, смотрел на Пидруд и думал, что делать дальше. Шанамир, Слит, Карабелла, Залзан Кавол! Жонглирование на провинциальной сцене, ночевки на соломенных матрасах в грязных гостиницах… Какое же это было удивительное время, свободная, легкая жизнь, ничего не было важнее, чем чтобы тебя наняли в следующем городке и чтобы дубинка не упала к ногам, чего, кстати, ни разу не случилось. Как хорошо, что Залзан Кавол взял его к себе в труппу! Как хорошо, что Слит и Карабелла взялись обучать его своему искусству. Среди них был Коронованный Маджипуры, и никто этого не знал. Кто из них мог вообразить, что задолго до того, как состарится, перестанет жонглировать, он станет генералом и поведет армию освобождения на Замок на Горе.
Первая колонна выступила. Плавучие повозки двинулись вверх по бесконечным склонам между Эмблиморном и Замком.