Скандары, вероятно, спали в другой комнате, из чужаков здесь были только два глыбообразных хьерта и тройка урунов, свернувшихся в клубок.
Валентайн достал из чемоданчика Карабеллы три мяча и вышел во двор, где рассветные лучи пронизывали туман. Он хотел проверить вчерашнюю свою удачу.
Часом позже появился Слит и, застав его за работой, всплеснул руками.
- Да ты просто одержимый, друг! Приветствую твою страсть. Но не переутомись. Сегодня тебе предстоят более сложные вещи.
Начавшийся вслед за этой разминкой урок состоял из вариаций освоенного им трюка. Теперь он должен был бросать мячи так, чтобы один все время находился в воздухе, и он овладел им за полдня. Карабелла заметила, что у других это заняло бы несколько дней.
А еще его учили ходить, бегать, поворачиваться и даже прыгать, работая с мячами. Он теперь жонглировал всеми тремя, поднимаясь и спускаясь по лестнице, присев на корточки, стоя на одной ноге, как важная птица с болот Зимра, опустившись на колени. Глаза и руки обрели абсолютное согласие, а все то, что делало тело, никак не влияло на полет мячей.
После обеда Слит показал ему хитрости - как бросать мяч из-за спины, из-под ноги, жонглировать скрещенными руками. Карабелла, в свою очередь - как работать и тыльной стороной кисти вместо того, чтобы ловить и бросать, жонглировать с помощью стены. И это он быстро освоил. Учителя не говорили ему комплиментов - постоянная похвала теряет положительный эффект, - но он замечал, как они переглядывались при виде его удач, и это было ему приятно.
Скандары репетировали в другом конце двора, отрабатывая то, что они покажут на параде - жонгляж с серпами, кинжалами и горящими факелами. Валентайн, поглядывая на них, изумлялся ловкости четвероруких существ - после чего с еще большим рвением брался за свои мячи.
Так прошел второй и третий день его учебы. На четвертый мячи сменили дубинки, Карабелла назвала их булавами. Смена предметов далась трудно, помогли усвоенные уже принципы жонглирования. Гладкие и тяжелые булавы ладно прилипали к его ладоням.
Он начал с одной, перебрасывая ее из правой руки в левую. Тут были свои хитрости, к которым приобщила его Карабелла. Он схватывал все на лету - как, скажем, мячики.
- А теперь, - начала новый трюк Карабелла, - возьмем в левую руку два мяча, а в правую - булаву…
Поначалу мешали разницы в массе и скорости, но ненадолго; после этого варианта в руке были уже две булавы и один мяч в другой, а к вечеру он работал с тремя булавами, хотя болели с непривычки запястья и резало от напряжения глаза. И все равно он продолжал тренировку.
По дороге в столовую он спросил:
- Когда я начну жонглировать в связке с другими?
Карабелла улыбнулась.
- Не спеши. Начнем это после парада - мы скоро поедем на восток, в деревни.
- Мне кажется, я мог бы попробовать работать в связке сейчас.
- Не спеши, - повторила она. - Даже у чудес есть границы. Ты замечательно начал, но если бы мы взялись жонглировать на параде втроем, в тебе любой узнал бы новичка. А Коронованному это едва ли понравится…
Он признал справедливость ее слов. И все же подумал, что будет здорово, когда он, как равный, войдет в круг жонглеров, работая всеми предметами - булавами, кинжалами, факелами, как они - и не хуже скандаров.
Всю эту ночь шел дождь, необычно долгий для субтропического Пидруда, где правилом были короткие ливни. Двор утром был залит лужами, как они будут тренироваться? Но небо было без облаков и вовсю сияло солнце.
Шанамир, во время тренировок приятеля болтавшийся в городе, рассказал, что подготовка к параду вдет полным ходом.
- Повсюду ленты и флаги, - трещал он, глядя, как Валентайн, стоя возле крыльца, разминается с булавами, - знамена со сверкающей звездой выставили вдоль всей дороги от Ворот Фалкинкипа до Драконьих Ворот, а от них - вдоль всей портовой набережной. Представляешь, там висят даже расписанные золотом знамена. Говорят, все это стоит не одну тысячу роалов!
- А кто платит? - спросил, не переставая метать булавы, Валентайн.
- Как кто? Народ Пидруда! - Он был удивлен. - Разве станут сыпать такими деньгами Ни-моя или Велатис!
- А почему бы самому Коронованному не оплатить фестиваль в его честь?
- Тогда он должен будет обложить налогами весь наш мир! А зачем, к примеру, городам Альханроеля выбрасывать денежки за фестиваль в Зимроеле? Послушай - ведь это же честь: принимать Коронованного? И Пидруд платит… Валентайн, ты так быстро научился управляться с этими дубинками!
- Может, попробуешь и ты? Смотри, как это делается…
- Я смотрю, смотрю, а никак не могу ухватить кое-чего.
- Пройдет парад, и я тебя научу; тогда у нас будет время.
- А куда мы отсюда направимся?
- Точно не знаю. Карабелла сказала, что на восток. Наверно, туда, где ярмарки, карнавалы или фестивали, как здесь. И где любят жонглеров.
- Я тоже буду жонглером, Валентайн?
- Если сильно захочешь. Ты ведь говорил, что хочешь поплавать в море.
- Я очень хочу путешествовать, - серьезно сказал Шанамир, - но не обязательно по морю. Главное - я не хочу возвращаться в Фалкинкип. Восемнадцать часов в день я торчал там в стойлах и, кроме животных, никого не видел, - хватит с меня! Знаешь, в ту ночь, когда я покинул дом, мне приснилось, что я научился летать. Это был сон от Леди - я сразу понял, что этот сон означает. Он означал, Валентайн, что я пойду наконец туда, куда давно хотел! Когда ты спросил скандара про меня, я прямо затрясся. Я думал… Я хотел…
Он с трудом овладел собой.
- Валентайн, я хочу быть таким же жонглером, как ты!
- Я еще не жонглер. Я - начинающий.
Булавы его после этих слов замелькали, как спицы на быстром колесе.
- Не могу поверить, что ты научился этому за два дня.
- Слит и Карабелла - хорошие учителя.
- Никогда не думал, чтобы кто-то так мог все схватывать, как ты, - объявил Шанамир. - Ты, наверно, какой-то особенный. Бьюсь об заклад, ты в прошлом - важная особа, которой взбрело на ум побродяжить. А простачком ты прикидываешься…
- Видишь, как много во мне сокрыто, - усмехнулся Валентайн.
Он попытался бросить булаву из-за спины, но она ударила его по левому локтю - и все три вывалились из рук. Он поморщился, растирая локоть. Заворчал:
- Вот тебе и жонглер! Видал? Чему я хорошо научился, так это расшибать себе локти!
- Ты это сделал, наверно, чтобы сменить тему, - ответил ему Шанамир. - Знаю я тебя!
Утро Звездного дня, дня парада, Дня Коронованного - первый день фестиваля, а Валентайн спал и видел красивый и уютный сон: зеленые холмы, озера с желтыми и голубыми водяными цветами… Его разбудили чьи-то пальцы, тронувшие ребра. Он сел, моргая, все еще видя цветы. Над ним склонилась Карабелла. Чуть-чуть рассвело. Девушка смеялась.
- Что так рано? - Валентайн зевнул.
- Чтобы увидеть Коронованного, нужно занять хорошее место. Вставай, вставай, все уже готовы!
Он встал с трудом. Ныли запястья после вчерашней тренировки, побаливала спина. Он раскинул руки и потряс расслабленными кистями. Карабелла ждала, когда он придет в себя. Она взяла его руки и чуть растерла.
- Ты будешь здорово работать сегодня, - сказала она.
- Ты думаешь?
- Не сомневаюсь нисколько. У тебя все будет отлично, вот увидишь. Ты крепкий парень, Валентайн!
- Ты будто заглянула мне внутрь.
- Я знаю тебя, может быть, лучше, чем ты сам. Скажи, можешь ответить, в чем разница между сном и явью?
Он снова заморгал.
- Не понял.
- Я порой думаю, что для тебя то и другое одинаково - что ты живешь во сне, а в жизни - спишь. Правда, я в этом не совсем уверена. А Слита ты прямо околдовал, а это с ним редко бывает. Он везде бывал, много видел - но ты для него загадка, тайна. Он только о тебе и говорит.
- Не думал, что я так интересен. По мне, так я скучный.
- Мы думаем иначе.
Карабелла сменила тон.
- Ну, давай одевайся и поешь перед парадом. Мы увидим, как выглядит наш Коронованный, после будет наше представление, а ночью…
- Что ночью?
- Мы будем праздновать! - крикнула она уже из дверей.
На улицах был еще туман, когда труппа жонглеров направилась к забронированному для них Залзаном Каволом месту на главном шоссе.
Путь Коронованного начинался на Золотой Площади, где во дворце он ночевал, шел к востоку, пересекая другие площади и улицы, петляя по городу так, чтобы каждой мог увидеть властителя, не минуя почти ни одних ворот, украшения Пидруда, и заканчивался близ порта на самом большом стадионе столицы.
Все было продумано так, чтобы сперва народ увидел Коронованного, а уж после он посмотрит на проходящий мимо него народ.
Парад и праздник будут продолжаться весь день и всю ночь, по всей вероятности, до зари.
Поскольку жонглеры были частью королевского развлечения, место им было выбрано неподалеку от порта и, следовательно, от стадиона. Залзан Кавол не оплошал - они остановились у Арки Снов. Правда, колесницы Коронованного им придется ждать чуть ли не весь день. Но тут уж ничего не поделаешь.
Проходя по городу, они видели, как сильно, как разорительно пышно он разукрашен - знаменами, транспарантами, новыми светильниками. Даже дорогу не обошел праздник - она была окантована в цвета Коронованного, ярко-зеленый и золотой.
Уже в ранний час дорога была забита зеваками, но толпа расступалась перед труппой, когда Залзан Кавол показывал пачку пригласительных билетов. Люди Маджипуры отличались вежливостью и миролюбием. Да и кто рискнет связаться с шестеркой угрюмых шкафоподобных скандаров!
И вот началось долгое ожидание. Утро было теплое, скоро станет жарко. Им всем ничего не оставалось, как только ждать, лупясь на пустынное шоссе и черный полированный камень Арки Снов. Карабеллу прижали к Валентайну слева, Шанамира - справа. Время тянулось бесконечно. Разговоры, чуть начавшись, замолкали. На минуту привлекла фраза, брошенная кем-то сзади:
- Никогда не пойму этих идиотских приветствий и всей этой шумихи. Я ему ни капельки не верю.
Валентайн насторожился. Двое зрителей, судя по голосам, гайрогов, говорили, конечно, о Коронованном, и отнюдь не благожелательно.
- Он издает слишком много указов, - ответил второй голос первому, - если хочешь знать мое мнение. То одно регулирует, то другое. В этом, я думаю, нет никакой необходимости.
- Он хочет показать, что не сидит на троне без дела, - примирительно произнес первый.
- Да нет же! При лорде Вориаксе, а до него при лорде Молиборе, все шло хорошо и без дурацких указов. Это скорее признак неуверенности.
- Тише! Сегодня такой день, что лучше придержать языки.
- Если хочешь, знать, он еще не совсем уверен, что взобрался на трон, - вот и хочет обратить на себя внимание. Так я полагаю…
- Думаешь, меня интересует твое мнение? - раздраженно бросил второй.
- И еще одно, - не унимался первый голос, - имперские надзиратели слетели со своих мест - все. Чего он хочет? Насадить новую полицию, чтобы она шпионила для Коронованного? Зачем? Кого он боится?
- Таких, как ты. Заткнешься ты или нет?
- Кому я опасен? - возразил первый. - Видишь, я держу знамя со сверкающей звездой, как и другие. Разве я не лояльный гражданин? Но мне не нравится, как идут дела. Граждане, по-моему, имеют право заботиться о благе государства! Если нам что-то не нравится, мы должны говорить об этом. Это же в наших традициях, верно? Кто знает, чем обернется мелкое, злоупотребление через несколько лет!
Значит, думал Валентайн, хоть все и вопят, надрывая глотки, и машут руками, как ветряки крыльями, есть среди них и те, что критикуют Коронованного? Сколько же таких, что приветствуют его только из страха или личного интереса?
Гайроги замолчали. Валентайн послушал и другие разговоры, но на этот раз ничего интересного не было. Время все еще ползло, как улитка.
Валентайн переключил внимание на Арку и смотрел на нее так долго, что запомнил все ее украшения - вырезанных в камне героев далекого прошлого Маджипуры, героев войны с метаморфами, коронованных, предшествовавших легендарному Стиамоту, древних Понтификов, Благословенных Леди… Арка, по словам Шанамира, была очень старой и в Пидруде считалась священной.
Ей было девять тысяч лет, ее вырезали из блоков вилатисского мрамора, могущего противостоять всем непогодам. Пройти под Аркой означало, что ты теперь под защитой Леди и тебе обеспечены хорошие сны на целый месяц.
То тут, то там заговаривали о том, где сейчас находится Коронованный. Вот он выехал с Золотой площади и направился к Воротам Фалкинкипа; а сейчас он остановился в кварталах, населенных хьертами и урунами, чтобы швырнуть им пару горстей пятикроновых монет; наверняка задержался у плачущего ребенка, гладя того по голове, надолго замер у гробницы своего брата лорда Вориакса… Коронованный, Коронованный! Сегодня внимание всех обращено на тебя!
Мысль Валентайна сама собой последовала за властителем. Ну что за бессмыслица - все время парад! Эти роскошные выезды на люди, вынужденная улыбка, взмахи рукой, раздача монет - участие в бесконечном безвкусном спектакле, устраиваемом то в одном, то в другом городе, демонстрация наличия всей правительственной власти в одном физическом теле! Рев толпы, оскаленные рожи черни… И при такой занятости - ухитряться держать в руках бразды правления. А… надо ли их держать? Система государственности была такой древней, что все шло, наверно, само собой.
Древний Понтифик, скрытый по традиции где-то в таинственном Лабиринте Альханроеля, издавал декреты, которым подчинялась вся планета, а его приемный сын и наследник Коронованный, занявший Горный Замок, был исполнителем его воли, он правил ею - в то время, когда не присутствовал на очередном параде. Не был ли он лишь символом величия? Мир, такой спокойный, благожелательный и даже веселый, думал Валентайн, не без темных пятен, конечно, - нуждается ли он в этой помпезной надстройке? Пережиток, пережиток давно закончившейся эры, может быть, нуждавшейся в ней. А так ли она нужна сейчас?
Жить, дышать этим утренним воздухом, есть, пить, спокойно спать - остальное пустяки!
- Коронованный! Коронованный едет! - закричал кто-то.
Так уже кричали с десяток раз в течение часа, но весть не подтверждалась. Сейчас же - ровно в полдень - он и в самом деле появился.
Колесницу Коронованного приветствовал далекий рев, похожий на шум морского прибоя. Он становился все громче - и вот на шоссе показались герольды на быстроногих животных, они неслись почти галопом, герольды трубили. Затем взору представилась рассекающая толпу низкая платформа, на которой красовались личные телохранители Коронованного в расшитой золотом униформе - специально отобранный отряд мужчин и женщин разных рас. Они стояли навытяжку и выглядели, на взгляд Валентайна, весьма достойно и в меру глупо.
А вот и колесница Коронованного!
Тоже моторизованная, она плыла на высоте нескольких футов над мостовой.
Колесницу обрамляла белая с блестками ткань с вставками-квадратами из меха редких животных, выглядела она величественно и богато. На ней стояло с полдюжины высших чинов Пидруда и его провинции - мэры, самые именитые дворяне - все в парадных мантиях. Среди них возвышался, благосклонно протягивая руки к народу, сам Валентайн Коронованный, второй сиятельный властелин Маджипуры, и поскольку его приемный отец Понтифик никогда не показывался простому люду, - может быть, истинное воплощение авторитета, который только и мог существовать на этой планете.
- Валентайн? - кричали вокруг. - Лорд Валентайн!
Его тезка рассматривал Коронованного с тем же вниманием, что и вырезанных в мраморе героев Маджипуры. В импозантности ему не откажешь - выше среднего роста, сильные плечи, крепкие руки, властное лицо. Кожа оливкового оттенка, черные волосы закрывают уши, подбородок окаймляет черная бородка.
В ответ на гром приветствий лорд Валентайн поворачивался то в одну то в другую сторону, слегка наклонял голову и поднимал руку в приветствии.
Платформа быстро проплыла мимо жонглеров, но в один из этих мгновений глаза Валентайна и лорда встретились. Возник молниеносный контакт - казалось, между ними проскочила искра - Коронованный улыбнулся… Вот где загадка: улыбки великих, их наряды таят в себе особую силу - Валентайн, как и все вокруг, был захвачен восторгом лицезрения Коронованного, был подавлен колдовством имперского могущества.
За эти мгновения он понял благоговение Шанамира и окружающей его толпы. Да, лорд Валентайн был всего лишь человеком, он вынужден время от времени опорожнять мочевой пузырь, ему нужно наполнять свое брюхо, спать ночью и просыпаться утром, зевать. В детстве он пачкал пеленки, кричал, плакал… Но вот он попал в высшие круги, поселился в Горном Замке, сын Леди Острова, он стал приемным сыном Понтифика Тивераса, как и его брат покойный Вориакс, он прожил большую часть жизни у подножия власти, а теперь на его плечи легла тяжесть управления всем колоссальным миром планеты, населенной миллиардами. Такая жизнь меняет человека, возвышает его над другими, окружает аурой святости и отчуждения. Эта аура коснулась и его, Валентайна, он не мог ее не ощутить.
Колесница скрылась из глаз, исчезла и аура, хотя где-то неподалеку лорд Валентайн продолжал улыбаться, протягивая руки к толпе, кивая кому-то. Сейчас его тезка почувствовал себя обманутым.
- Выходим, - услышал он рык Залзана Кавола, - нам пора на стадион.
Весь Пидруд собрался в этот день вдоль маршрута Коронованного, и пройти на стадион оказалось делом не трудным.
Уже через пятнадцать минут труппа жонглеров была в порту, а еще через десять подходила к стадиону. Здесь тоже собирались люди. Тысячи зевак давились на пристанях позади стадиона, чтобы еще раз увидеть Коронованного.
Скандары, выстроившись клином, врезались в толпу, Валентайн, Карабелла и Слит шли в кильватере.
Участники представления стягивались в отгороженной задней части стадиона, здесь уже толкались сотни артистов. Тут были гиганты гладиаторы с Кайвана, рядом с которыми даже скандары выглядели среднерослыми, труппы акробатов, еще раз испытывающих свои пирамиды, абсолютно нагая балетная труппа, три оркестра с престранными музыкальными инструментами, дрессировщики, удерживавшие на цепях огромных морских зверей, яростно грызущихся меж собой, всевозможные уроды и уродцы - мужчина весом в тысячу фунтов, женщина одиннадцати футов роста, тонкая, как бамбуковая палка, двухголовый урун, три близнеца лимена, соединенные меж собой полоской сине-серой плоти, кто-то, чье лицо было похоже на топор, а нижняя часть - на колесо, и много всяких других. Валентайна замутило от вида уродов, от запахов и звуков этого скопища. Обезумевшие писцы, украшенные муниципальными бляхами, старались выстроить всех хоть в какую-то колонну. Порядок церемонии был установлен - Залзан Кавол отдал писцу свои документы и получил номер, указывающий место их труппы в общем строю, но найти соседей по ряду было уже их заботой, и дело это оказалось непростым. Все в огороженном пространстве находились в непрерывном движении, найти чьи-то номера в нем было все равно, что навесить ярлыки на морские волны.
После долгой толкотни и расспросов место все-таки нашлось - между труппой акробатов и оркестром.