Крестьяне обстоятельно и без опаски устраивались на ночлег, обходя широким кругом так и не пришедшего в сознание Эйви-Эйви. Король рискнул приблизиться к проводнику и с неожиданной для самого себя заботой укрыл теплым плащом. Майкель палкой пододвинул кружку с водой, потом вокруг Эй-Эя провели тройную черту, посыпали порошка.
- Если очнется оборотнем поганым - не вырвется, - сухо подытожил Дике. - А пить ему в любом разе захочется.
…Они проспали до полудня, так сладко и безмятежно, словно Боги даровали им бессмертие. Разбудил короля дразнящий запах горячей еды с привкусом каких-то горьких трав. Открыв глаза, он первым делом глянул в магический круг. И подскочил.
В центре тройного кольца сидел Эйви-Эйви. Рядом горел костер, над костром в котелке булькало аппетитное варево. Проводника знобило. Его трясло так, что кружка с целебным отваром прыгала в ослабевших руках и стучала о зубы, расплескивая волшебную влагу.
Кругом все спали.
После пяти минут упорного труда Денхольм отчаялся разбудить хотя бы Санди. И осторожным шагом направился к Эй-Эю.
- Подходи ближе, хозяин, не бойся, - не поворачивая головы, прошептал Эйви-Эйви. - Завтракать будем…
- Посмотри на меня, проводник, - твердо приказал король, сжимая рукоять меча. - Обернись и посмотри мне в глаза!
Эй-Эй неохотно обернулся, глянул через плечо. Тусклые бесцветные глаза, словно подернутые серой дымкой, скрадывающей краски. И где-то очень глубоко - непривычные зеленые молнии.
- Ай-ай-ай, - насмешливо протянул проводник. - Не я ли учил тебя, щенок, что опасно смотреть в глаза всяким разным… - Он приподнялся, сбрасывая с себя фальшивую плоть; алчно сверкнули длинные влажные клыки, и полосатый хищник, зацепившись взглядом за зрачки Денхольма, бросился в атаку…
…Король подскочил, отирая липкий пот.
Тишина. Все спят, спокойствие, благодать.
Сон! Всего лишь один из тех кошмаров, что стали привычными за последнее время. Он огляделся. И заметил сидящего посреди тройного круга проводника. Эйви-Эйви знобило. Его трясло так, что кружка с целебным отваром прыгала в ослабевших руках и стучала о зубы, расплескивая волшебную влагу. Он ежился и глухо стонал, кутаясь в теплый плащ Денхольма.
- Подходи ближе, хозяин, не бойся, - не поворачивая головы, прошептал проводник. - Надо завтрак готовить, скоро люди проснутся…
- Кто ты? - поджимая губы и обнажая меч, спросил король.
- Я? - с явной неохотой оглянулся через плечо Эйви-Эйви. - Человек. Почему ты отводишь взгляд, хозяин?
- Если ты человек, выходи из круга!
Не переставая дрожать, Эй-Эй поднялся и без колебаний шагнул за тройную черту. Денхольм вздохнул с облегчением и взглянул на проводника.
- Ай-ай-ай, - выхватывая из воздуха отточенный клинок, насмешливо протянул Эйви-Эйви. - Не я ли учил тебя осторожности, щенок несмышленый! На свете много нечисти, не всех берет простенькое крестьянское заклинание.
Король поудобнее перехватил свой меч, готовясь дорого продать жизнь. Но проклятые зеленые глаза сковали волю, отнимая силы и умение держать в руках оружие.
- Я ведь предупреждал, - вкрадчиво, с шипящим змеиным присвистом, пояснил Эй-Эй, - что будет слишком поздно, когда ты наконец поймешь, что столкнулся со жрецом Великой Венды!
Короля скрутила тугая волна притаившейся в подсознании боли, но, перебарывая ужас, он закричал, силясь криком разбудить и спасти остальных:
- Будь ты проклят, убийца брата!
Ярость на время вернула ему силы, обжигающей искрой горела на плече Булавка Эксара. Денхольм поднял клинок и прыгнул, целя прямо в насмешливые глаза…
- Поосторожнее! - раздался знакомый измученный голос. - С ума сошел, хозяин? Ну же, псих несчастный, приди в себя!
Король открыл глаза. И отшатнулся, столкнувшись взглядом с проводником. Эйви-Эйви стоял перед ним на коленях. Его знобило. Трясло так, что протягиваемая Денхольму кружка с целебным отваром прыгала в руках, и волшебная жидкость расплескивалась, обжигая тело, пачкая плащ.
- Выпей-ка, - приказал проводник, едва ли не силой вливая через сведенные зубы несколько капель отвара.
Король захлебнулся, закашлялся. Но проглотил. И дышать сразу стало легче.
Эйви-Эйви бережно допил остатки, сел рядом, зябко кутаясь в плащ.
- Кто ты? - обреченно и устало спросил король.
- Проводник, - не менее обреченно и устало вздохнул Эй-Эй. - Вам не надоело, господин?
- Ты помнишь, что было вчера? - все еще не рискуя посмотреть ему в лицо, уточнил Денхольм.
- Плохо, господин. По-моему, напали воркхи. А потом я очнулся в тройном круге, способном удержать разве что щенка несмышленого…
- Ты был воркхом. Ты разговаривал с ними…
- Вот в чем дело… Не помню. Ничего не помню. Но воркха круг должен был остановить… Все правильно. Все верно. Тошно мне… Теперь понятно почему. Надо еще отвара выпить…
- Ты не воркх?
- Нет, по-моему. Хотя… Могу и в круге посидеть, если так спокойнее. Пока остальные не проснутся…
- Давай завтрак готовить? - окончательно успокоившись, предложил король. - Что-то есть хочется.
- Можно и завтрак, - покладисто согласился проводник. - Только вы меч уберите, не ровен час царапнет ненароком.
Король взглянул на свой меч, потом на дрогнувшую спину Эйви-Эйви.
У него оставалось последнее, самое страшное средство. Заранее съежившись от нестерпимой боли, он крикнул в пространство:
- Венда! Слышишь, проводник? Венда!
Эй-Эй успел повернуться с выражением тягостного удивления на перекошенном лице. С радостью и облегчением Денхольм увидел, как каменеют мышцы проводника, как выкручивает тугой спиралью тело, как подкашиваются ослабевшие ноги… А потом боль подхватила его самого, скручивая и раздирая на части. И откуда-то издалека донеслось хриплое карканье:
- Зачем? Во имя Роккора, за что?!
В себя король приходил мучительно долго, словно вырываясь из глубокого омута.
До скрежета зубовного не хотелось открывать глаза, а в общем, упал он, похоже, довольно уютненько. Руки-ноги вроде целы, судорогой не сведены, голове удобно… Если бы не горький привкус во рту…
- Вот непутевый, - раздался над самым ухом чей-то полный сочувствия вздох, - вот шальной. Кого испытывал? Себя? Меня? А блок почему не поставил? Пей, не кривись, все равно ведь заставлю…
Денхольм открыл глаза и без особого удивления обнаружил, что устроился на коленях Эй-Эя, который остался верен привычке потчевать его всякой дрянью.
- А что, есть блок? - прерывающимся голосом спросил король.
- И этого не знаешь, - снова вздохнул Эйви-Эйви. - В мире Хейвьяра так часто поминают всуе Ту, За Которой Нет Трех, что без заклятия не проживешь, сдохнешь ни за что. Ладно, господин, полежи пока, а я завтрак приготовлю…
- Что ж самого так тряхнуло?
- Не ожидал от вас удара в спину. Хотя мог бы и привыкнуть, вы с дружком бьете, не предупреждая…
Проводник завершил очередной кулинарный шедевр из смеси разных круп как раз тогда, когда зашевелились, пробуждаясь от тяжкого сна, остальные. И всякий, кто открывал глаза, первым делом с подозрением оглядывал Эй-Эя. Вилены ограничились парой крестьянских заклятий и успокоились. Санди так просто не угомонился и посыпал проводника фиолетовым порошком Браза.
- Семена дерева Хойша, - с уважением констатировал Эйви-Эйви, тщательно собирая волшебную пыль в заботливо подготовленную коробочку. - Кто ж это так расщедрился? Вы уж не обессудьте, господин "просто Санди". То, что на меня потрачено, я себе и оставлю.
После завтрака вилены с заметным облегчением распрощались со своими подопечными и развернули телегу. Король долго смотрел им вслед, отрывая еще один кусок своей жизненной Нити. Потом повернулся к проводнику:
- Ну и где обещанные Ворота?
- Немного левее, господин. Вчера мы выехали прямо на них, но гномы закрыли створки. Нужно вернуться на тракт.
Они собрали вещи и двинулись следом за повозкой. Вскоре вышли на тракт, и идти стало легче. Горы нависали над головами, словно тягостные проклятия. Путники почти уткнулись носом в скальную породу, а король все не видел Гномьих Ворот.
- Ну и где они?! - не выдержал шут.
- Перед вами, господин, - пожал плечами Эй-Эй. - Странно.
- Что?
- Что их до сих пор не открыли. - Эйви-Эйви громыхнул посохом по камню, раз, другой.
Ответом была тишина. Ни возгласа, ни оклика. Ни предупредительной стрелы. Проводник стукнул сильнее, так, что эхо закружилось по ущелью, вызывая камнепад. И снова тишина. Только далекий отзвук горных обвалов на секунду достиг их слуха и смолк, точно оборванный чьей-то властной рукой.
- Раггд арун гдатс эйверс! - громко отчеканил Эй-Эй. - Кхайт уно Рогри!
На какие-то доли мгновения король увидел Ворота такими, какими они были на самом деле: мощные створки, покрытые легкими, летящими узорами по кромке, словно светящиеся изнутри. Но задохнувшись от невиданной доселе красоты, он вновь обнаружил грубый серый камень, неотличимый от основной породы. И огорченно вздохнул.
- Тоже видели? - кратко бросил проводник, хмуря брови. - Что за глупые шутки, хотел бы я знать?! Стойте здесь. И не мешайте.
Он заметался по поляне, почти вынюхивая стертые временем следы, похожий на давно не кормленную гончую собаку, азартно ищущую, чего бы пожрать. Обежав вырубленную в скале площадку, Эй-Эй прошвырнулся по ближайшим кустам, вскарабкался чуть выше, поползал там.
- Ему бы в цирке выступать, - хихикнул Санди, нимало не смущенный тем, что их не пускают с парадного входа. - Ишь, извозился, клоун недоделанный! Страшилка тонконогая!
- Ну что? - крикнул король, видя, что проводник возвращается, виновато разводя руками. - Хочешь сказать, что гномы ушли и отсюда?
- Не хочу, - хмуро ответил Эй-Эй, почти сразу оставив попытки отряхнуться. - Гномы в горах, сомнений нет. Но Ворота они замуровали. Причем не так давно. Я был у них три года назад, прошел свободно…
- Три года - не такой уж маленький срок, - философски заметил Денхольм. - Всякое могло случиться.
- Вы меряете нашей, людской меркой, господин, - все так же хмуро отозвался Эйви-Эйви. - Гномы живут вдвое дольше и время оценивают по-другому. Я видел следы боя, - мрачно сплевывая, поведал он. - Наполовину обглоданные трупы. Человеческие. Но рядом валяется обломок гномьего топора, а на ветке - шерсть воркха. Не нравится мне подобный набор.
- Кому он понравится, - понимающе кивнул король.
И что мы теперь будем делать? У меня есть Камень, может, он откроет?
- Камень Зарга тут не поможет. Некому показывать. Теперь у нас два пути. - Эй-Эй сел на землю и зачертил по ней костлявым пальцем. - Спустимся, как и собирались, к югу до Фора. Если рискнем, конечно. Помните нападение Вешшу? Трактирщик объявил вас виновниками гибели сына. И он не так уж ошибается, говоря по совести. Стражники сравнили приметы, удвоили награду… Но проскочить можно, в любой сети есть дыры.
- А второй? - стараясь унять учащенное дыхание и не выдать своей робкой надежды, спросил король.
- Подняться немного к северу до селения Экки, что лежит под перевалом Кайдана, и перейти горы, спустившись уже в Рорэдоле. Если честно, господин, я бы не повел вас в горы. Вы и на земле-то спотыкаетесь…
- Твое мнение меня не интересует. Если в Фор нам нельзя, я пройду по горам Форпоста. С тобой или без тебя, - отрезал Денхольм.
Проводник обреченно вздохнул:
- Воля, конечно, ваша. В горы так в горы, - и встал, поудобнее устраивая сумку. - Как ножны, господин? Не мешают?
Король с удовольствием поерзал плечами. Подаренные виленами новые ножны и перевязь с креплением за спиной сидели как влитые. И пешие прогулки по пересеченной местности перестали казаться бесконечной пыткой. Привесив на плечо свой вещмешок, Денхольм упруго зашагал вслед за Эйви-Эйви. Санди, тоже сменивший перевязь, деловито пыхтел за его спиной, по сложившемуся обыкновению замыкая шествие.
Этот путь вдоль горных отрогов король почти не запомнил, сосредоточившись на том, чтоб не споткнуться и не отстать. Проводник шел все тем же неспешным шагом, словно не ему приходилось карабкаться на уступы и обходить назойливые лесные поросли. Он просто шел, как шел бы и по ровной дороге, иногда принимаясь напевать печальные песни на незнакомых языках. Иные из них поражали стройностью слога и простотой звучания, трогая за душу набором гортанных звуков, и Денхольм скорее чувствовал, чем знал, что это старинные гномьи баллады. Так, преодолевая отрог за отрогом, где обходя, где карабкаясь вверх, ближе к вечеру они добрались до маленького селения Экки, приютившегося под крылом перевала.
В селении Эй-Эй первым делом отыскал трактир, и усталые путники поспешили под гостеприимную кровлю. Пока проводник договаривался насчет ужина и ночлега, по привычке отчаянно торгуясь, король и шут заняли местечко у дальней стены, с невыразимым блаженством вытягивая натруженные ноги.
Оглянувшись, Денхольм со смешком заметил, что неугомонный Эйви-Эйви успел приложиться к кувшину с вином и отправился проверять комнаты. Служанка засуетилась, уставляя стол нехитрой холодной закуской, поднесла таз с водой для умывания…
И в этот торжественный момент избавления от въедливой дорожной пыли в трактир ввалились гости. Человек двадцать, видом и манерой больше всего напоминающие разбойную ватагу. И по тому, как молниеносно спрятался под стойкой трактирщик, король понял, что не сильно ошибся.
- Разбойники в Элроне? - пробормотал удивленный шут. - Это что-то новенькое.
Развить свою мысль он не успел, поскольку, оглядев трактир пытливым оком, важный громила, достойный называться предводителем, кивнул на их столик и подошел, легко касаясь рукояти двуручного меча.
- Жизнь или кошелек? - обреченно уточнил король. - Так я не подаю по перводням. Да и денег наскребется немного.
И это было правдой, поскольку большую часть того, что имел при себе, он оставил погорельцам.
- Мне не нужен ваш кошелек, господин, - учтиво поклонился разбойник. - Я принадлежу к славной когорте наемных убийц и никогда не граблю заказанного клиента. А за вашу жизнь было заплачено столь щедрой монетой, что я, презрев риск, сунулся в пределы Элроны. Должен также признать, что на хвосте у нас сидят настырные, свихнувшиеся от безделья рорэдримы . Мы еле ушли от погони по перевалу. Так что время дорого. Прощайте. - Он снова кивнул своим людям и отошел в сторону, уступая дорогу.
- Что за шутки! - крикнул Санди, опрокидывая стол.
Король крутанулся, уворачиваясь от стрелы, теряя драгоценные секунды на борьбу с непривычной перевязью. И все же меч послушно лег в руку, а в другой словно сам собой оказался кинжал. Санди метнул пару ножей, слабо звякнувших о кольчуги, и схватился за акинак…
Крепка была почти сросшаяся с телом гномья кольчуга, да так и не дошли руки подогнать порванные звенья. А наемники как чувствовали слабину, норовили ткнуть в разрывы посильнее, и алая кровь пачкала пропахшую потом рубаху. Король и шут рубились, как сумасшедшие, не надеясь выжить, но и не желая сдаваться. На них наседало пять человек, и глаза у них не были пустыми, и все пальцы у них были на месте. Когда люди устали, их сменила вторая пятерка свежих мечников, действовавших слаженно и деловито.
Не было ни времени, ни сил на ответную атаку, Денхольм еле успевал прикрывать незащищенную голову и ноги. Санди приходилось еще хуже, но в целом шут держался неплохо, ухитряясь время от времени метать ножи. Убитых пока не было, раненых заботливо оттаскивали в сторону. И если бы не назойливое стремление лишить его жизни, король с удовольствием поговорил бы с грузным предводителем, добившимся в шайке подобной дисциплины и подобного мастерства.
- Эй, вы! Горе-рубаки! - словно в ответ на его мысли заорал атаман. - С двумя справиться не можете! Строй выровнять. Остановиться. А теперь разом сплеча!
И Денхольм понял, что это конец. Не успеть ни увернуться, ни заслониться от одновременной атаки в голову. Он кратко глянул на Санди, прощаясь и прося прощения. И шагнул вперед, стремясь заслонить собой.
Пять отточенных, алчущих крови клинков слаженно взмыли вверх, набирая силу замаха.
Пять смертей с визгом устремились вперед.
И запнулись о серую тень, приручившую тонкий фиолетовый луч.
Король сморгнул невольные слезы и увидел Эйви-Эйви. Выгнувшийся дугой проводник принял на посох удар десяти сильных рук и держал, понемногу тесня нападавших в центр зала.
- Денни, к окну! - крикнул он, опрокидывая наседавшую толпу, как стряхивают с рукава расшалившихся щенков.
И тогда, расшвыривая своих, к нему пошел предводитель. И король, успевший выбить стекла, замер, не в силах бросить безоружного даже ради спасения собственной жизни. Санди лишь поудобнее ухватил акинак.
Разбойник приблизился на расстояние атаки, легко играя огромным двуручным мечом. И споткнулся на середине мягкого, перетекающего шага.
- Ты? - прохрипел он, сглатывая нежданный ком в горле.
- Здравствуй, Гаст, - кивнул Эй-Эй, не торопясь убрать посох, отведенный за руку для удара. - Хотя, может, сейчас ты зовешься по-другому?
- Ну отчего же, - оскалился громила, опуская меч, - Гастом Лие хорошее имя. Правда, в последнее время меня чаще окликали Темным Громом. А ты? Сменил имя, Меченый?
- Меня зовут Эйви-Эйви, Гаст. Перекати-поле.
- Подходяще, ничего не скажешь. А ты изменился. Если б не твоя отметина, не признал бы, честное слово. Когда мы виделись в последний раз, ты не был таким тощим и желтым.
- А ты, наоборот, отяжелел, приятель.
- Что тебе до этих двух? Оставь, они почти трупы!
- Эти двое - мои друзья, Гаст. Для меня жизнь ничего не стоит, а вот сколько народу я успею взять с собой - про то могут судить лишь Боги.
Громила задумался, повернулся к своим, без опаски открывая спину, и осмотрел их, будто коснулся смертным крылом. Глянул на Эйви-Эйви:
- Я не стану драться с тобой, Меченый. Бери жизни своих друзей, и мы будем квиты.
- Я не помню за тобою долга, Гаст, - улыбнулся Эй-Эй, опуская наконец посох. - Но все равно спасибо. Давай выпьем?
- Что? - расхохотался вдруг Темный Гром. - Ты начал пить?! Вот это новость! А ведь каких-то пятнадцать лет назад не брал в рот ни капли! За одно это стоит выпить все запасы жулика-хозяина! Эй там, за стойкой! Сдвигай столы: раз нельзя убивать, будем веселиться! Слышишь, Мэйс? Он предлагает опрокинуть по стакану! Помнишь Мэйса, Меченый?
- Здорово, приятель, - приветливо кивнул проводник подошедшему коротышке. - А где остальные, Гаст?