- Да кто куда разбрелись. После твоего ухода первыми снялись гномы. Оно и понятно, не любят моря эти недомерки. Потом Перт увел тех, кто надеялся отыскать родичей на берегу, и тех, кто желал отплатить по счетам. Были среди них и такие, кому претило плавать под черным флагом. Остался я с третью команды на шее, думал, новых детишек наберу, да слух уже прошел, недобрая слава поползла. Ну и когда окружили нас королевские брэнхи , мало кто ушел от стрелы или нок-рея, - Гаст вздохнул, отдал меч подоспевшему оруженосцу. - Пойдем, Меченый, зальемся по горло за упокой их беспутных душ. И дружков своих зови. Ученики, что ли? Славно рубятся.
- Что было потом? - заинтересовался Эйви-Эйви, усаживаясь за стол по правую руку от атамана и не глядя разливая вино по кружкам.
Темный Гром лишь присвистнул, заглядевшись на подобное мастерство:
- Стаж, однако! Потом, говоришь? Потом подобрали нас, не дали акул покормить. И довелось мне проплавать в одной команде с Лаэстом, знаменитым Лаэстом, слыхал о таком? Под Абрахамом ходили, папашей его. Вот у кого поучился я и морскому делу, и умению поддержать дисциплину: нок-рей у старика никогда не пустовал! Да ладно, это, как говорится, дела давно минувших дней. Что ты, Меченый? Расплатился с долгами? Как дошел до жизни такой? Вот тебе еще кувшин. Рассказывай!
- Не стану, Гаст, прости, - покачал головой Эйви-Эйви. - Не буду бередить старые раны. Проводник я. Людей вожу, песни пою…
- Да, - понимающе кивнул Темный Гром. - Песни петь ты был мастер. Кабы не твои песни… Знаешь, Меченый, я часто вспоминал, как пришлось нам знакомство свести, и каждый раз благодарил всех Богов, каких только мог упомнить. Клянусь сиськами Эариэль, если бы не ты…
Побагровевший король подскочил, хватаясь за меч…
- Денни, сядь! - тихо приказал Эй-Эй. - А ты, Гаст, не забывай, что винцо попиваешь в Элроне, - и махнул рукой, заливая в глотку новую порцию заветного топлива.
Громила повернулся к поджавшему губы королю:
- В былые времена, если приказывал Меченый, люди либо выполняли то, что он велел, либо умирали. Это щас он прибедняется, что твоя скромница из публичного дома. Вам, поди, и не рассказывал, как мы два года одно весло на галере вертели?!
Король поперхнулся и перевел взгляд на кисти Эйви-Эйви.
Все правильно! Следы от кандалов.
Секунду помедлив, он отпустил рукоять меча и сел на прежнее место. Гаст между тем присосался к кувшину, закусил окороком и ударился в воспоминания, наплевательски отнесясь к предупредительным пинкам, на которые не скупился под столом Эйви-Эйви:
- За что он на галеру попал, про то только зубами скрипел, да и не мое это дело. Напарник мой околел, когда вот этого красавчика рядом со мной заковали. - Громила, по-видимому, радовался возможности еще разок обмусолить надоевшую всем историю. Его отряд заметно приуныл, недоверчиво поглядывая на Эй-Эя, но командир не обращал на подчиненных внимания:
- Шрам этот совсем свеженький был, сукровицей сочился. Ручки нежные, беленькие, как у барышни, ну, думаю, приплыли, теперь-то я совсем загнусь при таком помощничке. А он ничего, приноровился, выдюжил. На галере жизнь простая: у весла ешь, на весле спишь, под весло гадишь. Раз в месяц вымоют, а потом опять деревяшку эту ворочаешь, плети получаешь. Никогда себя слабым мужиком не считал, а этот хлюпик, бывало, за двоих работал, если я выдыхался. И вот однажды приволокли к нам на галеру гномов - прикупил капитан по случаю. Недорого взял, страшно радовался прибыльной сделке.
Гаст увлекся и перестал обращать внимание на мелочи жизни, прерывая рассказ исключительно ради долгих, жадных глотков, способствовавших его красноречию. Разбойнички тем временем повеселели при виде поданных горячих блюд, их шумная возня и чавканье почти заглушили голос атамана.
- Да, сударь вы мой, гномы. Ободранные, злющие, бороды обожжены. Мимо проводили - напарник мой возьми да буркни что-то неразборчивое. У гномов глаза округлились, думал, на месте кончатся. Но справились, под плеткой дальше пошли. Только у ног моих что-то слабо звякнуло. Меченый пяткой босой это "что-то" прикрыл, ночью подобрали. Оказалось, напильник.
"Что ж ты им такое сказал?" - спрашиваю.
"Попросил помощи на тайном языке", - отвечает и улыбается хитро.
Полмесяца мы понемногу, по полдюйма в день, распиливали цепи. Он гребет - я пилю. Я гребу - он песней скрипы заглушает. Потом дальше передали по борту. - Гаст опрокинул очередную кружку и потребовал новый кувшин.
Эйви-Эйви сидел, уткнувшись взглядом в столешницу, и кусал губы. Похоже, ему не доставлял особой радости рассказ Темного Грома. Но пинать старого знакомого он перестал, осознав тщету своих усилий. Король поглядывал на Гаста через стол с выражением вежливого безразличия, распаляющего собеседника и скрывающего истинный интерес.
- В общем, настал день, когда терпение наше лопнуло. Я уж и не припомню, в чем там дело было. То ли надсмотрщики буйствовали, то ли капитан гулял, веселился, собака… Только запел мой напарник такую песню, от которой - мурашки по коже, и даже те, кто совсем отчаялся и ничему не верил, голову подняли. Меченый цепи скинул и пошел вдоль борта к капитанской каюте. Мы толпою - следом. Стража - за мечи, только он шел, не оглядываясь, и крушил их голыми руками, только ребра трещали. Ну а когда до меча дорвался - там уж и гномам делать стало нечего. На их долю человека три досталось, остальных всех - он один вырезал, как стадо свиней. За нами потом восьмидневок акулы плыли, как пришитые… Когда добрались наконец по трупам в капитанскую каюту, нашли нашего красавчика, как морского ежа, арбалетными стрелами утыканного. Врач среди нас, на счастье, оказался, вылечил.
- А потом? - с недоверием в голосе встрял Санди.
- Потом… - вздохнул Гаст. - Снова весла. Только на этот-то раз для себя гребли, выкладывались. Корабль наш, плыви куда хочешь! Пока не схлынули азарт и опьянение, решили черный флаг поднять, других освобождать. Но сразу после этого Меченый сошел на берег, и больше я его не видел. И щас бы не признал, кабы не шрам. Тогда он был моложе меня, а теперь лет на сто потянет!
- Скажешь тоже, - обиделся Эй-Эй в пьяном кураже. - Рановато меня в старики записываешь! Я и сейчас с тобой не побоюсь силой померяться.
Ответом ему был дружелюбный разбойничий гогот. Люди Гаста хватались за бока, опрокидывая посуду. Король оглядел великана, будто приценивался, перевел взгляд на тощего Эй-Эя. Сравнение было не в пользу последнего. И все же, вспоминая испытанную на себе хватку горного медведя, он бы поставил на проводника.
В самый разгар веселья за окнами послышался слаженный топот копыт и ржание осажденных на полном скаку лошадей.
- Эх вы, пропойцы! - со злобной досадой крикнул разом протрезвевший Темный Гром. - Караулы почему не выставили?!
Он грохнул кулаком по столу и схватился за голову:
- Стар становлюсь, не по годам стар. Совсем про этих клятых рорэдримов забыл, прицепились, как пиявки болотные, чтоб их воркхи задрали!
В дверь постучали, сначала аккуратно, потом сильнее, так, что треснули дубовые створки. Пьяная орава разбойников колыхнулась, опрокидывая стулья, потянулась к оружию…
- Сидеть! - тихо произнес проводник.
И столько власти было в этом негромком оклике, что люди Гаста попадали кто где стоял без лишних разговоров.
- Эй, трактирщик! - все так же тихо позвал Эйви-Эйви. - Подойди-ка, любезный, сюда. Считать умеешь? - огорошил он бледно-зеленого со страху хозяина. - Тогда считай. И делай выводы. Сейчас ты впустишь стражников из Рорэдола, славных своей любовью к трактирным дракам. Либо ты нам не мешаешь и ведешь себя прилично, после чего мы платим по счету, либо ты делаешь глупость, мы в пылу сражения переворачиваем дом и уходим, не расплатясь. Усек? Разжевывать не надо? Открой дверь, не слышишь, гости у нас.
Дверь трещала под напором обитых железом сапог, и распахнувший ее хозяин еле увернулся от очередного удара. В залу ворвались люди в форме традиционных цветов Межгорья, и король заморгал, силясь привыкнуть к зелено-коричневой пестроте. Вперед шагнул начальник стражи, высокий, стройный мужчина, смуглый почти до черноты, и внимательным цепким взглядом осмотрел застолье. Захватил взором короля, дыру прожег в Гасте, с сомнением задержался на проводнике.
- Пируем? - хмуро уточнил он. - Почему сразу дверь не открыли?
Эйви-Эйви широко улыбнулся и икнул:
- А мы думали, это разбойники вернулись! Хотели защищаться!
- Разбойники, говоришь? - протянул доблестный вояка, не сводя глаз с Гаста. - Два восьмидневка назад границу Элроны перешел грязный убийца по прозвищу Темный Гром. Сдуру сунулся в Рорэдол, мы пятый день идем по его следу. И следы привели сюда.
- Ну так я и говорю, - развел руками Эй-Эй. - Хозяин, еще вина! Про столь славные победы, как наша, рассказывают с полным кубком и не иначе.
Воин скупым движением руки отклонил заманчивое предложение.
- Вы бились с шайкой Темного Грома? - Он повернулся к королю, словно признавая в нем старшего.
- Бился, - с готовностью отозвался Денхольм, говоря чистую правду. - Еле жив остался, между прочим, - и он с гордостью продемонстрировал свою окровавленную рубаху.
Раны были свежие, кровь еще не свернулась, да и у остальных сотрапезников видок был весьма потрепанный, - и начальник стражи поверил, но не захотел так просто сдаваться:
- Ну и что же заставило их скрыться, господин?
- Кошелек опустошили, изверги, - признался шут, оглядывая стол и явно подсчитывая про себя убытки. - Надеюсь, они поняли, что мы не самые слабые бойцы на свете.
Король скосил глаз на Гаста, и тот едва заметно кивнул с самой серьезной миной.
Но бдительный стражник не сдавался:
- Так это ваши люди, господин? Что-то лицо ваше мне кажется знакомым… И про шрам этот, будь он неладен, я уже где-то слышал. - Он сдвинул брови, оглядывая Эйви-Эйви. - Кто он такой, господин?
- Мой проводник, - был вынужден признать король.
- Проводник? - хмыкнул страж. - Он вас заведет, пожалуй.
- Не слишком ли ты скор в суждениях, доблестный воин? - тихо спросил Эйви-Эйви, вскидывая прямую ладонь к сердцу и смотря на него совершенно трезвыми глазами. - Не забыл ли ты старую заповедь? - и вдруг отчеканил формулу древнего приветствия: - Славной смерти тебе, Человек, рожденный с мечом. Верь людям и помни, что оружие в твоей руке служит миру, не войне.
- Славной жизни тебе, Человек, рожденный с мечом, - немедленно отозвался страж, и все люди его, как один, вскинули руки к сердцу. - Славная жизнь приводит к славной смерти.
Горец сделал еле приметный жест рукой, по-особому складывая пальцы. Эй-Эй ответил столь же неуловимым движением кисти.
- Так ты наш? - поклонился рорэдрим, взирая на проводника с уважением и приязнью. - Прости мне дерзкие слова: шрамы битвы украшают воина лучше любых медалей. Зови меня Нэшью, сын Рорэдола.
- Зови меня Эйви-Эйви, сотник Нэшью. Должно быть, ты слышал обо мне от старга Полага: нам случалось спать, укрывшись одним плащом.
- Должен тебя огорчить, доблестный воин, - вздохнул страж, обнажая голову. - Старг Полаг с боевым кличем Рорэдола шагнул за Последний Порог, сраженный мечом проклятого Темного Грома. - Он снова с подозрением взглянул на Гаста, нахмурил брови. - Так ты ничего не хочешь мне сказать, воин?
- Ничего, - скрипнул зубами Эйви-Эйви, стараясь не смотреть на потемневшего лицом атамана. - Я ничем не могу вам помочь.
Сотник поклонился, учтиво извинился за беспокойство и вышел прочь. В наступившей тишине было слышно, как рорэдримы седлают коней и летят в подступившую ночь отрывистые команды.
- Вина, - хрипло приказал Эй-Эй, судорожно дергая завязки плаща.
- Так ведь на столе много вина, господин, - осторожно напомнил все еще трясущийся хозяин. - Вон еще три кувшина…
Ответом ему был звериный рев:
- Что, скотина?! - раненым волком взвыл проводник. - Ты предлагаешь мне выпить ЭТО вино? ЭТО? За упокой души друга?! Вместе с его убийцей?
Железной рукой он схватил трактирщика за горло и поднял над полом на пару уардов.
- Оставь его! - рявкнул король, в прыжке подбивая Эй-Эю колени. - При чем здесь кормивший нас хозяин?!
Проводник отшвырнул свою жертву, крутанулся на полу, сбивая с ног Денхольма, мягким скачком ушел от удара Санди. Когда он выпрямился, в руках у него был неизменный посох, отведенный в сторону для удара. Мелкая дрожь била Эйви-Эйви, сумасшествие плясало в расширенных зрачках и раздувало ноздри.
Король медленно встал и, протягивая вперед руки ладонями вверх, прямо и спокойно посмотрел на проводника. И тот не выдержал, отвел глаза. И с кратким рыданием выскочил на улицу, под громы незаметно подкравшейся грозы. Было слышно, как он мечется по двору, круша все, что попадается под ноги.
Санди поднял чуть живого от страха трактирщика, сунул ему в руки кружку с вином. Король взглянул на притихшую ораву разбойников.
- Я не знал, что это был его друг! - с запалом крикнул Гаст. - Нас окружили, мы прорывались! Война есть война, я должен был спасти моих людей!
- Кто заплатил тебе за мою смерть? - тихо спросил Денхольм.
- Я не могу вам ответить. В определенных кругах существует определенная этика…
- Плевать. Только что мы спасли твою поганую шкуру. За тобой должок. - Король и вправду сплюнул и обнажил меч.
Гаст скользнул по нему насмешливым взглядом, но нежданно с него сползла напускная веселость:
- На вашем мече клеймо Лаэста, - еле слышно выдохнул он. - Как он к вам попал?
- Подарили, - кратко ответил Денхольм. - Не один ты плавал под его командой. Говори, пес!
Громила яростно рыкнул, но взял себя в руки, прислушиваясь к глухим проклятиям, долетавшим со двора.
- Немного я могу вам рассказать. С полмесяца назад нашел меня на севере человечек. Сам черный, как ворон, лицо прячет. Показывает ваш портретик и назначает за вашу жизнь такую цену, что можно иное малое княжество спокойно прикупить. Ну, думаю, нашел дурачка! А он мне вперед мешок золотой звонкой монеты и пару камушков. "В доказательство принесешь три пальца с левой руки и перстенек один неприметный. Тогда получишь остальное". Не понравился мне, ой как не понравился. Да и Семипалых я побаиваюсь. Но деньги нужны были - позарез, ребята в обносках ходили, последние сапоги доедали. Согласился на свою беду. Эх, Меченый, Меченый. Кабы раньше-то знать…
- Деньги лучше вернуть, Гаст Темный Гром, или как тебя там. Со слугами Той, За Которой Нет Трех, не стоит играть в прятки.
- Вы думаете?.. Не может быть… - растерянно развел руками громила.
- Тебе лучше уйти, Гаст.
Король стремительно повернулся к двери. На пороге стоял насквозь промокший проводник, до боли в пальцах сжимая посох.
- Уходи, иначе, боюсь, не сумею сдержаться. Я очень давно не убивал людей, мне не хотелось бы вспоминать, как это делается. Уходи.
- Как скажешь, Меченый, - вздохнул, грузно поднимаясь, громила. - Но ты гонишь нас в грозу, на мечи рорэдримов. Я ведь не знал…
- Уходи.
- Мне нечего стыдиться, - покачал головой атаман. - Твой приятель погиб как настоящий воин, в бою, за дело, которое считал правым. Он был крепким бойцом, и на моем теле еще не зажила его отметина. Но если я сволочь, возьми меч и докажи это. Клянусь яйцами Итани, мои люди уйдут без боя, как только я издохну. Отомсти за своего друга, Меченый! Боги нас рассудят!
Гаст принял из рук оруженосца свой двурушник и тяжело оперся на него, глядя спокойно и прямо. И король поймал себя на том, что ему нравится этот человек, несмотря на все его богохульства.
Эйви-Эйви поднял на него тяжелый взгляд. И отошел в сторону.
- Я не стану драться с тобою, Гаст Темный Гром. Не могу.
Громила презрительно сплюнул себе под ноги:
- Мне жаль, что мы встретились. В моей памяти ты остался тем храбрецом, что в одиночку захватил галеру. А теперь я вижу перед собой слезливую бабу. Сегодня ты предал всех, кого смог: себя, меня, старга твоего и даже доблестных рорэдримов, сбитых со следа. Я постараюсь забыть этот вечер, чтоб не позорить свое имя подобной дружбой.
Король испугался новой бешеной вспышки, но Эй-Эй лишь покорно кивнул, произнеся еле слышно:
- Как тебе будет угодно, Гаст.
- Пошли, ребята. Здесь нам и вправду делать нечего.
- Оставайтесь! - неожиданно для себя приказал им Денхольм. - Трактир большой, места всем хватит. А ты не перечь! - оборвал он возражения проводника. - Не можешь драться, так помалкивай!
- Верно, куманек! - горячо поддержал его Санди. - Не дело гнать в непогоду только что спасенных людей! И я вынужден согласиться с этим разбойником: ты трус и слезливая баба!
К концу его тирады Эйви-Эйви окончательно взял себя в руки:
- Может быть, и трус, - кивнул он, и король с отвращением заметил в его голосе привычные нахально-развязные нотки. - Только не вам об этом судить, господин "просто Санди". Рассчитали бы вы меня, а? - попросил он вдруг с неясной надеждой. - Я так устал за этот короткий отрезок пути. И как же меня достали ваши издевки и презрение… Сил больше нет, честное слово!
- Не раньше, чем приведешь нас на место, - отрезал король.
- Эй-Эй покачал головой:
- Ладно, там видно будет. А пока… Ночевать под одной крышей с ними я не могу. А посему буду ждать вас у перевала до полудня. Не придете, уйду один. До встречи, господин. Эй, любезный! - позвал он выстукивающего зубами походные марши трактирщика и что-то шепнул ему на ухо.
- Б-будет исполнено, сударь, не извольте беспокоиться… - залепетал хозяин, делая знак служанке.
Секунду спустя Эй-Эй сделался счастливым обладателем бурдюка с лучшим вином, какое только нашлось в подвале. Закинув за спину свои нехитрые пожитки, он скрылся в темной пелене дождя.
Тихо стало в трактире. Первым опомнился Санди:
- Не сбежал бы он, братец!
- Не сбежит, - успокоил его король. - Что-то держит его возле нас, иначе давно дал бы деру.
- Был человек и не стало человека, - философски заметил Гаст, обгладывая поросячью ногу. - Ну и возьми его Великая Тьма!
До поздней ночи разбойники гуляли за королевский счет. И предусмотрительный шут старательно забаррикадировал дверь и окно, слушая их пьяные вопли.
Ближе к рассвету крики утихли.
Отошла и гроза, отползла, подбирая свой душный шлейф.
И король наконец забылся тяжелым сном.