В комнату вбежала Верона с покрасневшими глазами и полосками от слез на щеках.
- Моя Королева! - прерывающимся голосом выдохнула она. Фрейлина порывисто обняла Королеву, и они, не удержавшись на ногах, упали на пол. - Вы уже знаете? Вы уже слышали эту страшную, ужасную новость?
Королева взглянула в полные слез глаза Вероны.
Девушка продолжила:
- Его тело уже везут сюда.
Королева прикрыла рот дрожащей рукой и уставилась на Верону широко раскрытыми глазами, не смея поверить услышанному.
Он не мог умереть, она ведь видела его всего каких-то несколько месяцев назад! Он просто ранен, да, ранен, и сейчас на пути домой, где будет залечивать раны. Раб зеркала солгал! А на вести с полей никогда нельзя полагаться. Кто-то просто что-то недопонял. Его ранили, но ничего страшного. Он возвращается. Сюда. Домой. Сейчас.
- Нет, он возвращается домой! Он возвращается домой! - это все, что смогла сказать Королева.
Верона помотала головой. Лицо Королевы, ее волосы и одежда, все смочили слезы ее и Вероны. Узел боли в груди затянулся, и в ее разум стало медленно просачиваться понимание того, что ее муж мертв.
Мертв!
Она больше никогда его не увидит, никогда не услышит его заразительный смех, никогда не посидит с ним рядом у камина, не станет свидетелем его игр в драконов с Белоснежкой и не услышит, как он рассказывает ей сказки о ведьмах, живущих в лесу.
- Оставь меня, - собрав последние крупицы самообладания, сказала Королева Вероне.
Фрейлина положила руки на плечи Королевы.
- Умоляю, позвольте мне остаться с вами!
- Нет, Верона, мне нужно побыть одной.
В миг, когда Верона покинула ее покои, на Королеву всей своей тяжестью обрушились горе и гнев. Дыхание перехватило. Она была уверена, эта боль убьет ее. Никто не сможет пережить подобное, подумала она; она не могла постичь, как можно продолжать жить, испытывая такие муки, лишившись самого любимого и дорогого человека.
Лучше умереть.
Что будет с Белоснежкой?
Как ей заставить себя встретиться с малышкой и сообщить ей столь ужасную новость? Это уничтожит ее, разобьет ее крошечное сердечко! Королева встала, колени ее подкашивались, хватаясь за стены и перила, она начала медленно спускаться по лестнице, борясь с ощущением, что ступеньки уходят у нее из-под ног.
Белоснежка сидела во дворе у колодца. Увидев ее сейчас, Королева ощутила непривычно острый укол боли. Девочка наблюдала за маленькой синешейкой, клюющей разбросанные на стенке колодца хлебные крошки, все ее внимание было сосредоточено на птице, она с головой ушла в свой мир, в мир, где ее папа был далеко, но все еще жив.
Королева ясно осознавала, что ей суждено раз и навсегда изменить жизнь малышки, уничтожить ее уютный мирок всего несколькими словами: "Твой папа умер".
Она прокручивала их в голове, направляясь к девочке. К своей дочери. Теперь она - это все, что осталось у Белоснежки во всем мире.
Но подойдя к ребенку, Королева не смогла заставить себя произнести заготовленные слова; озвучь она их, и жестокая реальность окончательно вступила бы в права, а она не хотела с этим мириться. Ей нужно было быть сильной ради Белоснежки, эти выворачивающие душу слова наверняка окончательно ее сломают.
И она спрятала свое горе в самые глубины сердца и заставила себя заговорить, хотя голос с трудом вырывался из горла:
- Белоснежка, моя милая, мой птенчик, мне нужно кое-что тебе сказать.
Белоснежка отвернулась от синешейки, которую она кормила, и ослепительно улыбнулась матери.
- Здравствуй, мама!
Королева всеми силами старалась держать себя в руках, присаживаясь рядом с девочкой на край колодца. Лицо Белоснежки засветилось от радости.
- Папа? Он возвращается сегодня? А мы можем устроить пир, какой был в начале зимы?
- Птенчик мой… - голос Королевы сорвался и затих.
- Мама, что случилось?
Королева покачала головой и крепко зажмурилась, подавляя слезы.
Белоснежка посмотрела на нее грустными черными глазами и сказала:
- Он пока не вернется? Не сейчас?
Королева вновь покачала головой.
- Никогда.
- Думаю, ты ошибаешься, мама, он обещал скоро вернуться, а папа никогда не нарушал обещания.
Горе Королевы рвалось наружу, но она проглотила его, и оно подобно осколкам стекла начало резать ее изнутри. И она сломалась, не в силах более сдерживать слезы.
- Я знаю, моя малышка, но я не ошибаюсь. С этим ничего нельзя поделать, моя дорогая, он не вернется домой.
Губы девочки задрожали, и ее всю затрясло. Королева протянула к ней руки, и Белоснежка упала ей на колени и зарыдала, хотя это было больше похоже на вой. Ребенка била такая сильная дрожь, что Королева испугалась, как бы не раздавить малышку в объятиях. Она прижимала к груди Белоснежку и молилась, чтобы горе девочки перешло к ней и она смогла запереть его вместе со своим где-нибудь глубоко внутри.
Ее охватили безнадежность и беспомощность.
Когда Королева повела Белоснежку назад в замок, она вдруг обнаружила себя в совсем ином мире - в мире, который изменился для нее раз и навсегда. Она не могла с этим смириться. Она ощущала себя потерянной, застрявшей в ночном кошмаре, все, в том числе и собственное тело, казалось чужим. Королева взглянула на себя в зеркало, висевшее в парадном зале, только чтобы напомнить себе, что она и мир все еще существуют. Происходящее казалось невозможным. Но такова была реальность.
В конце зала показалась растерянная Верона.
- Верона, пожалуйста, возьми Белоснежку, - попросила Королева.
- Нет! Мама! Не оставляй меня! - закричала девочка.
Верона подошла к Королеве и попыталась забрать малышку, но Белоснежка лишь сильнее вцепилась в руку матери.
- Нет! Мама! Не уходи! Мне страшно! - продолжала она кричать, пока Верона уводила ее прочь.
Но Королева была неумолима, и лишь вернувшись к себе, она без сил рухнула на кровать. За ней насмешливо наблюдал отвратительный Раб зеркала.
ГЛАВА XI
Прощание
Дни шли, а Королеве все чудилось по ночам, как она сжимает во сне руку Короля. Иногда ей слышались его шаги на лестнице или стук в дверь ее спальни. Когда где-то в замке раздавался смех, она часто думала, что это он смеется. В эти моменты она говорила себе, что все это была одна сплошная чудовищная ошибка, что он дома, живой, с ней. Но вспыхивавшая надежда быстро угасала в густом облаке отчаяния, и реальность настаивала на своем.
Как бы она хотела поклясться перед богами быть лучшей женой, только бы ее супруг вернулся к ней. Ее убивали воспоминания о том, как она стыдила его во время праздника зимнего солнцестояния. Она мечтала сказать ему, как сильно она его любит. Он должен был знать. Ей была невыносима мысль, что он мог уйти, будучи неуверен в ее чувствах.
В должный час она не смогла даже взглянуть на его тело и перепоручила все заботы Вероне. А еще оттягивала приготовления к похоронам столько, сколько было в ее силах. С его смерти прошли дни - или недели? - и Королеву завалили просьбами сообщить детали предстоящего погребения. Казалось, не прошло и четверти часа, а письма уже прислали со всех концов земли, и они горками возвышались на серебряных подносах в руках девушек с опухшими глазами; весь двор скорбел, по замку, стараясь производить как можно меньше шума, бродили слуги с черными повязками на руках и бледными отекшими лицами.
Рядом с Королевой все ступали на цыпочках, словно опасаясь, что она в любой момент может сломаться. А кто-то, возможно, недоумевал, как этого еще не произошло.
И все это время Раб зеркала не показывался. Удивительно, но она стала ощущать потребность в его присутствии. Раз он мог видеть все в пределах королевства, почему не дальше? А может, даже его взгляд проникал за границы настоящего? Но именно сейчас, когда она так жаждала встречи с ним, он не желал появляться.
Ее жажда - ее муки - были невыносимы, но лишь Верона видела ее плачущей. Королева уходила в малую гостиную и сидела там в одиночестве, смотря в окна через сад на двор и колодец, наблюдая, как цветы колышутся на ветру, и вспоминая день своей свадьбы. Заходил слуга и ставил перед ней тарелку с бутербродами и свежезаваренный чай лишь затем, чтобы вскоре вернуться и унести еду, к которой она так и не притронулась.
Иногда ей чудилось, что Король направляется к дому по своему привычному маршруту. И она представляла, как бежит навстречу, чтобы поприветствовать его, целует его, а он подбрасывает ее в воздух, словно маленькую девочку. На столе перед ней продолжала расти гора так и не распечатанных конвертов.
- Бедная моя девочка.
В дверном проеме малой гостиной стояла пожилая женщина с собранными в большие пучки по бокам головы гладкими седыми волосами, отражающими солнечные лучи. Ее добрые глаза блестели от слез. Кто она? Ангел, спустившийся за Королевой?
Затем за женщиной мелькнуло знакомое лицо - дядюшка Маркус. Значит, это должна быть тетушка Вивиан.
Королева поднялась, чтобы поприветствовать их, и Маркус обнял ее. Он был таким теплым и настоящим, в его руках она почувствовала себя защищенной, а ее сердце едва не разорвалось от его бесконечной доброты.
- Здравствуй, дядюшка, я так рада видеть тебя, - ровным тоном произнесла она, словно сама едва могла поверить, что когда-нибудь сможет испытать нечто, хотя бы отдаленно напоминающее радость.
- Мы здесь, дорогая. Я и твоя тетушка Вив пришли, чтобы помочь тебе.
- Одно твое слово, дорогая, и я сделаю все, что угодно, - подхватила Вивиан. - Абсолютно все, что бы ты ни желала, только скажи мне. Я знаю, каково тебе сейчас, милая. Я месяцы провела в постели, будучи не в силах подняться, и как никто знаю, что с этим делать. Мы быстро поставим тебя на ноги. Помяни мое слово, дорогая.
Королева рассеянно кивнула.
- Почему бы мне не начать с этих писем? Тебе совсем не нужно самой с ними разбираться. Не сейчас. Не стоит. Я возьму их на себя, если ты не против.
Королеве вдруг стало стыдно.
- Простите, что не приказала подать напитки и не попросила слуг показать вам комнаты, - от горя ее глаза утратили привычный блеск.
- О нас уже позаботились, дорогая. Верона все организовала. И не волнуйся за нас, мы здесь, чтобы помочь тебе. Лучше скажи, что мне приказать подать тебе? Думаю, горячий чай не повредит, этот чайничек уже явно остыл. И как насчет того, чтобы немного перекусить? По твоему виду можно подумать, что ты уже несколько недель не питалась как следует, - произнесла тетушка Вив.
Королева покачала головой.
- Да не думайте спорить, Ваше Величество, - проговорил Маркус. - Она накормит вас прежде, чем вы успеете сказать "нет". Проще уступить. Это я понял давным-давно. Проще, да и вкуснее, - и Маркус похлопал по своему выдающемуся животу.
Впервые с момента потери мужа Королева улыбнулась. То была слабая и, можно сказать, вымученная улыбка, но все же улыбка. Ее обрадовала возможность иметь рядом кого-то постарше, на кого можно положиться. Кто был близким человеком для ее супруга.
С помощью тетушки Вив все приготовления к похоронам наконец были закончены. Дождливым утром тело Короля отвезли в усыпальницу. Гроб установили на богато украшенный экипаж, который в прошлом уже не раз доставлял туда особ королевской крови. Экипаж тянули два больших вороных коня с блестящей шкурой, и, казалось, они тоже вместе со всем королевством скорбят по Королю.
Гроб Короля украшали цветы. Красные розы, его любимые. Так он распорядился в завещании, составленном перед его первым военным походом. Королева надела черное платье с вышивкой из темно-красного бисера. Заплетенные в косу волосы венком обвивали голову. Слуги держали над ней полотно из плотной черной ткани, оберегая ее от дождя. Белоснежка, несчастный ребенок, была в темно-красном платье. Королева подумала, сможет ли когда-нибудь малышка вновь почувствовать радость. И если да, будет ли у нее на это право?
Королева, не показывавшаяся на людях с самого дня смерти Короля, встала, поддерживаемая Вероной, когда его тело занесли в усыпальницу. Верона приобняла Королеву - свою подругу - и повела ее и Белоснежку к карете, чтобы отправиться назад в замок.
- Как ужасно…
- Какая потеря…
- Такой молодой, такой…
- Красивый, и вот теперь он… ушел.
Королева подняла взгляд.
Сестры.
- Мы должны были присутствовать, - сказала Люсинда.
- Надеемся, ты не против, - добавила Марта.
- Ведь мы расстались при весьма неприятных обстоятельствах, - закончила Руби.
Королева была так сильно измучена горем, что не почувствовала ничего, кроме неприязни к сестрам. Да и гнев был бы совсем не к месту.
- Благодарю вас, - произнесла она.
- Полагаем… - начала Люсинда.
- Ты получила наш подарок? - закончила Марта.
Королева рассеянно кивнула, даже не задумавшись, о каком подарке идет речь. Мысль о зеркале не пришла ей в голову.
- Временами он может быть слегка черствым и грубым, твой отец, - сказала Руби. - Дай знать, если понадобится его усмирить.
Верона окинула стоящих прямо под дождем сестер возмущенным взглядом. Она устала от их непонятных разговоров и загадок. Притянув Королеву и ее дочь к себе, фрейлина поспешила увести их от сестер назад к карете. Сестры торопливо, по-птичьи, маленькими шажками засеменили прочь от процессии, и, возможно, это горе сыграло с ней нехорошую шутку, но Королеве показалось, будто она услышала с их стороны смех.
ГЛАВА XII
Одинокая Королева
После похорон Королева многие недели провела, не покидая постели. Ее мучило то, что она отказала Белоснежке в праве навещать ее. Ей отчаянно хотелось успокоить малышку, но это было выше ее сил. Девочка вызвала бы лишь новую вспышку воспоминаний о Короле. Казалось, с лица Белоснежки на Королеву смотрят его глаза. Кроме того, предстань она перед дочерью в таком виде, страдания бедной девочки лишь усилились бы.
Но дело было не только в Белоснежке. С момента смерти мужа Королева отказывала любым посетителям, кроме одного. Верона постоянно была рядом с Королевой и умоляла ее выйти из комнаты и прогуляться.
- Моя Королева, почему бы вам сегодня не повидаться с дочерью? - упрашивала ее Верона. - Вы можете пойти погулять по окрестностям. Она ужасно скучает. Вы не выходили из комнаты уже несколько недель. Она очень любит дядюшку Маркуса, тетушку Вив и Охотника, но ей нужны вы.
- Я еще не готова, Верона, - ответила Королева.
- Как вам будет угодно. Не забывайте, я с вами, что бы ни случилось. Только позовите, и я тут же буду рядом.
- Я помню, сестра. И я благодарна тебе за это. А теперь, пожалуйста, оставь меня.
Верона присела в реверансе и покинула комнату, но Королева знала, что вскоре она вернется. Верона не смела оставить Королеву одну на долгое время.
Как только дверь за фрейлиной затворилась, Королева подошла к зеркалу - со дня похорон это стало для нее своего рода ритуалом. Она жаждала увидеть в нем Раба. Ей хотелось услышать - она нуждалась в этом! - вести о своем супруге, убедиться, что в ином мире с ним все в порядке.
Но в зеркале не было ничего, кроме ее собственного отражения.
Королева уставилась на себя, разбитую и потухшую. Измученная и осунувшаяся, с опухшими глазами и отекшими щеками, сухая кожа покрыта пятнами. А волосы не мылись и не расчесывались целые недели.
Видя, во что она превратилась, Королева окончательно пала духом. Возможно, ее прежняя красота была всего лишь чарами… наложенными ее мужем. А когда он умер, ее красота - фальшивая красота - умерла вместе с ним. С чего она вообще решила, что красива? Что похожа на свою восхитительную маму или что может хоть в чем-то соперничать с первой женой Короля или даже с маленькой Белоснежкой?
В отчаянии, что вот-вот должно было поглотить и окончательно сломить ее, она всматривалась в собственное ненавистное лицо, когда заметила в глубине зеркала некую тень. Струйки тумана закружили, сплетаясь, и в зеркале появилось лицо Раба. Королева ощутила в душе звоночек надежды, а может, и радости.
- Давненько не виделись, дочь моя. Тебе понравились похороны? - спросил Раб.
Королева сжала губы.
- Это была прекрасная церемония, достойная прекрасного мужчины. А теперь я хочу спросить кое о чем тебя.
- И о чем же?
- Расскажи, как мой муж.
Лицо в зеркале захохотало.
- Рассказы о Короле закончились с его смертью.
- Разве ты не видишь все? - спросила Королева.
- Я не могу заглянуть за последнюю черту. Но я способен видеть все, что происходит в королевстве. Я могу видеть вещи, которые ужасно опечалят тебя. И вещи, которые могут сделать тебя очень, очень счастливой.
- Что может осчастливить меня сейчас, когда мой муж мертв? - удивилась Королева.
- Думаю, ты и сама знаешь, - ответило лицо и исчезло.
Королева ударила по зеркалу, взывая к Рабу, но тот больше не появлялся. И хотя Королева не знала, когда он вновь вернется, она не сомневалась, что это произойдет. И в нужный час она будет готова.
А пока ей предстояло отправить сообщение.
Хотя они жили почти на другом конце королевства, сестры прибыли в тот же день, когда Королева послала за ними. Верона недовольно фыркала и хмурилась, наблюдая, как они семенят по замку и щебечут между собой как ни в чем не бывало. Их поспешное прибытие стало очередным звеном в цепочке странных событий, с ними связанных. Белоснежка при их появлении где-то затаилась, да и все придворные чувствовали себя неуютно в присутствии трех женщин.
Но долго терпеть их не пришлось. Королева приказала сопроводить сестер в ее покои сразу же после их прибытия.
- Сестры, - поприветствовала их Королева, - добро пожаловать.
- Это честь… - начала Люсинда.
- Для нас, - закончила Руби.
- Потеря мужа сказалась на тебе, - сказала Марта и, потянувшись, выдрала из шевелюры Королевы седой волос.
Королева поежилась. В любое другое время за подобное она бы навеки изгнала сестер из королевства, но сейчас ей было кое-что нужно, и она прекрасно понимала, что лишь они могли ей это дать.
- В последнюю нашу встречу… - начала Королева.
- На похоронах - печальный день, - о да, печально, очень печально, - закудахтали сестры.
- В последнюю нашу встречу, - повторила Королева, не обращая внимания на их манеры, - вы упомянули о моем зеркале.
На трех лицах одновременно появились одинаковые зловещие ухмылки.
- Волшебное зеркало, - сказала Люсинда.
- Окно в Иной мир, - добавила Руби.
- В котором заключена душа Зеркальщика, - продолжила Марта.
- Так вы знаете о нем, - уточнила Королева.
- Разумеется, мы знаем! Это мы…
- Его создали…
- Хотя и не мы его нагревали и украшали…
- Но именно мы заточили в него душу Зеркальщика…
- Не заточили! - вдруг возразила Люсинда. - Он сам отдал нам ее…
- А мы ее поймали в шелковую паутину, когда она покинула его тело и начала подниматься, подниматься…
- И именно мы забрали ее и заключили…
- В волшебное зеркало. Не забывайте, сестры…