- Он сам об этом просил. Он умолял…
- Он сам заложил свою душу.
И сестры противно захихикали.
Королева окинула их холодным взглядом.
- Я приказываю рассказать подробности. Что значит заложил свою душу?
И сестры поведали историю, впервые на памяти Королевы почти не разрывая предложений и не перескакивая с одной мысли на другую.
Они заговорили хором:
- Дело в том, что жена Зеркальщика очень хотела ребенка - больше всего на свете. Но она была бесплодна. А Зеркальщик не мог видеть ее несчастной, и мы, мы тоже не выносим, когда кто-то несчастен, поэтому мы позвали Зеркальщика и сказали, что за особую плату мы сможем сделать так, чтобы его жена понесла. Но цена была высока…
- Его душа, - закончила за них Королева.
Сестры согласно кивнули и продолжили.
- Она получила ребенка - и он тоже, но Зеркальщик оказался перед нами в неоплатном долгу…
Королеву захватили противоречивые эмоции. Она должна была возненавидеть сестер за то, что они сделали с ее отцом, но Королева сама так сильно презирала этого мужчину, что ощутила великое удовлетворение, узнав о таинственных путах, которыми сестры его сковали.
- Продолжайте, - потребовала Королева.
- С рождением ребенка наш договор вступил в силу, он получил желаемое - младенца. Мы же должны были получить его душу, как только она покинет свое смертное обиталище. Какая жалость и ирония, что твоя мать не выжила и не смогла оценить его жертву.
- Мы заключили душу Зеркальщика в зеркало и отправили зеркало твоему мужу, - сказала Люсинда.
- И организовали все так, чтобы он отдал его именно тебе, - закончила Руби.
- Ведь тебе, дорогая, было наверняка так тяжело остаться без обоих родителей, - усмехнувшись, добавила Марта.
- А теперь с волшебным зеркалом твой отец всегда рядом, - сказала Люсинда, тоже неприятно улыбнувшись.
- Я припоминаю, на похоронах вы говорили о зеркале. О моем отце. Что-то об усмирении духа, - произнесла Королева, которой было не по себе от всего этого разговора, и тревога с каждой секундой возрастала.
- Какие-то трудности? Зеркало с тобой не разговаривает? Ты не можешь дозваться до отца, дорогая? - спросили сестры, и от их привычки задавать один вопрос втроем у Королевы закружилась голова.
- Да, - ответила она. - Вы можете рассказать мне, как усмирить его дух?
Сестры захихикали.
- Уверена, что ты этого хочешь? - спросили они.
Королева кивнула.
- Знай, некоторые вещи, о которых он тебе расскажет…
- Могут тебя погубить.
- Скажите мне. Я приказываю, - повысила голос Королева.
Сестры подошли к зеркалу и, взявшись за руки и подняв сцепленные ладони над головами, произнесли нараспев:
Раб в зеркале волшебном,
Явись из тьмы глубин.
Не заглушить зов ветром.
Ответь нам в сей же миг!
Откуда ни возьмись в комнате закружил порыв холодного ветра, и шторы на окнах затрепыхались. В зеркале вспыхнуло пламя, а затем из закручивающегося пурпурного тумана явилось лицо. Но в этот раз что-то изменилось. Лицо Раба практически не выражало эмоций, и он выглядел куда покорнее обычного. Значит, они говорили правду? Их заклинание его усмирило?
- Что желаете знать, сестры?
Троица довольно захихикала.
- Отчего такое неуважение к своей новой хозяйке? - спросили сестры.
- Я не был добр к Ее Величеству, ибо, как вы и сами изволите знать, она никогда не призывала меня с помощью тех сил, которыми связали меня вы.
Сестры опять засмеялись.
- Можешь исчезнуть, Раб, - сказали они, и лицо в волшебном зеркале растворилось в пурпурном вихре.
- Вас устраивает сей принцип работы, Ваше Величество? - спросили сестры.
- Более чем, - улыбнувшись, ответила Королева. - Можете идти.
- Прежде чем ты отправишь нас восвояси… - произнесла Люсинда.
- Мы оставим тебе еще один дар… - продолжила Руби.
- Ты найдешь его в своем подземелье. Используй его… - сказала Марта.
- С умом, - закончила Руби.
Когда наступил вечер, а сестры покинули двор, Королева подошла к волшебному зеркалу, все еще усталая, но с затеплившейся в сердце надеждой на то, что теперь она узнает ответы на интересующие ее вопросы. Все ее мысли были о зеркале, так что она моментально выбросила из головы слова сестер о втором даре. Королева задумчиво уставилась в зеркальные дали, мысленно формулируя вопрос, затем произнесла по памяти заклинание призыва Раба.
- Что желаете знать, моя Королева? - спросил Раб.
- Я желаю знать, как мой муж. С ним все хорошо? Он среди богов или демонов?
- Я уже говорил вам, моя Королева, я не могу увидеть то, чего нельзя увидеть.
Королева обдумала его ответ. Надежда на то, что она наконец узнает о судьбе своего мужа после его смерти, разбилась вдребезги. В зеркале за лицом Раба она смутно видела собственное отражение. Но оно ужаснуло ее. Перед ней стояла та самая уродина, какой всю жизнь считал ее отец. За исключением известий о супруге, был лишь один вопрос, ответ на который мог придать ей сил.
- Скажи мне, зеркало, кто всех прекрасней в мире? - в отчаянии спросила она.
- Вы уверены, что желаете услышать от меня ответ? - спросил Раб.
- Уверена, - ответила Королева сквозь плотно сжатые зубы.
- Вы должны знать, что я обязан говорить лишь правду, - продолжил Раб.
- В таком случае, если это не я, скажи мне, кто она, - Королеву охватило раздражение.
- Я не сказал, что это не вы. Я лишь уточнил, что не могу лгать. Подумал, что вы должны быть в курсе, прежде чем получить ответ на столь важный вопрос.
Королева фыркнула и кивнула.
- Кто она, Раб? Кто всех прекрасней в мире? - спросила Королева.
- Все произошедшее оставило на вас глубокий отпечаток. Вы измучены и… - произнес Раб.
- Прекрати! - криком оборвала его Королева и стукнула кулаком по каминной полке. - Кто всех прекрасней в мире?!
- Вы, моя Королева, - ответил Раб. Затем он исчез в туманном водовороте, и Королева вновь смогла ясно увидеть собственное лицо. Ее глаза прищурились, а уголок рта вытянулся в зловещей ухмылке.
ГЛАВА XIII
Зависть
Вскоре после разговора с Рабом зеркала Королева наконец вышла из своей комнаты и выглядела при этом столь же величественно, как и всегда. И, как и утверждала Верона, все королевство лишь ждало возможности признать Королеву своей полноправной правительницей, о чем и было объявлено на весь свет. По сему случаю было устроено пышное празднество.
Этот день прошел в водовороте лепестков красных роз, кружащих в воздухе и порождающих особую волшебную атмосферу, которая пробудила в памяти Королевы картинки свадьбы с Королем, из-за чего ее грудь стянуло от боли, а глаза наполнились слезами. Белоснежка со всех ног бросилась к матери и обняла ее. Верона стояла рядом и улыбалась.
- О мама, я так скучала по тебе! - воскликнула девочка.
Откуда-то сбоку приветливо махали дядюшка Маркус и тетушка Вив. Королева взяла Белоснежку на руки, и собравшаяся толпа перед ней разразилась ликующими криками.
День прошел в нескончаемой череде празднеств, пиршеств и развлечений. А вечером, вернувшись в свои покои, Королева обнаружила, что у нее появился новый источник уверенности в себе. Она подошла к зеркалу и сказала своему отражению:
- Я всех прекрасней в мире.
Она чувствовала себя обновленной, не только из-за того, что теперь она являлась полноправной правительницей королевства, дело было в ней самой. Все эти годы после смерти отца Королева верила, что изгнала его образ из своего разума. Но она ошибалась. Лишь после того, как его лицо сказало, что она красива - всех прекрасней в мире, если быть точной, - этот груз наконец спал с ее сердца. Теперь он был в ее власти, как много лет назад она была в его. И она намеревалась этим пользоваться.
Она вызвала Раба в зеркале так, как научили ее сестры: дождавшись, когда он появится во всполохах пламени и облачках пурпурного дыма, она спросила:
- Зеркало волшебное, кто всех прекрасней в мире?
Раб, обязанный говорить лишь правду, подтвердил, что Королева была всех прекрасней в мире, и это ее успокоило. Страх, что она превратилась в ту самую страшную ведьму, какой когда-то считал ее отец, растворился. А с ним ушла и неуверенность. Даже глубокое горе от потери Короля смягчилось, когда она услышала и увидела, как Раб зеркала - душа и лицо того самого человека, который когда-то только и знал, что унижать и оскорблять ее, - говорит, что она красива, что в мире нет никого прекраснее ее.
Вскоре Королева обнаружила, что если она забывала поговорить с зеркалом, то весь ее день был наполнен раздражительностью, горечью и тревогой. Она срывалась на слугах и даже на самых близких людях - на Вероне и Белоснежке. Ей не хватало воздуха, в груди все сжималось. И она знала, единственный способ исцеления состоял в том, чтобы поддаться навязчивым мыслям и вернуться к зеркалу - к лицу ее отца - и услышать от него, что она красива. И не просто красива, а всех прекрасней в мире.
Для Королевы это стало ритуалом. Каждый день, порабощенная тщеславием и страдающая из-за смерти мужа, она задавала волшебному зеркалу один и тот же вопрос. Радость от власти над отцом затмевали горячечные кошмары, где она заново переживала потерю Короля, или превращалась в старуху, или просто становилась уродливой, какой, по утверждению отца, всегда и была.
А зеркало успокаивало ее своей правдой. Что Королева всех прекрасней в королевстве. Но вдруг в один день его ответ изменился.
- Вы известны своей красотой, Ваше Величество, но вижу я красавицу иную…
Внутри Королевы все вскипело от ярости. Еще никогда в жизни она не испытывала ничего подобного. Ужасное и при этом восхитительное чувство. Впервые ее охватила такая сильная зависть, способная раздуть не только гнев, но даже ненависть. А ненависть пробудила в ней невиданную силу.
- Кто? Кто она? Отвечай, раб! - резко приказала Королева.
- Ее красоту, моя Королева, не колебали ни горе, ни потери, и лик ее не тронули следы пережитых трагедий. Ей не пришлось проходить через всю ту боль и страдания, что познали вы. Эта фрейлина…
- Фрейлина? - перебила Королева.
- Я не смею отрицать, что вы прекрасны, моя Королева. Но и лгать я не могу. Вас затмила Верона. Она единственная женщина во всем королевстве, чья красота превосходит вашу.
- В детстве я грезила о твоей любви, мечтала услышать от тебя хоть одно словечко похвалы! А теперь ты воспользовался этим, чтобы рассорить меня и ту, что мне дороже всех на свете, единственного родного мне человека? О нет, я не верю тебе. Я не верю во все это! Я, должно быть, сплю или околдована, но скоро я проснусь, и все это окажется очередным кошмаром, порожденным моими страданиями и горем! - заявила Королева.
- Хотите ли вы сказать, моя Королева, что станете счастливой без меня? Ведь я прибыл по вашему зову, но если мое присутствие расстраивает вас, я с удовольствием удалюсь до тех пор, пока вы вновь меня не позовете, - сказал Раб и исчез из зеркала.
В следующую секунду в комнату вошла Верона, ведя за руку Белоснежку. Она буквально лучилась счастьем. Такая красивая и милая! Впервые в своей жизни Королева возненавидела ее за это.
- Простите, что прервали вас, Ваше Величество, - сказала Верона. - Но церемония в честь празднования первого месяца вашего воцарения на престоле вот-вот начнется, и мы подумали проводить вас в парадный зал, где уже все собрались в ожидании своей Королевы.
- Да, конечно, спасибо, Верона, - ответила Королева, но, к ее глубокому удивлению, в ее душе не нашлось ни намека на прежнюю сестринскую любовь к фрейлине.
- В таком случае не желаете ли направиться в зал? - спросила Верона, которой явно стало неуютно под тяжелым взглядом Королевы.
- Не раньше, чем я поцелую свою красавицу дочку. Белоснежка, как ты, мой милый птенчик?
- Я счастлива видеть тебя, мама. Я очень скучала по тебе, пока ты болела, и рада, что ты уже столько времени хорошо себя чувствуешь.
- Я тоже скучала по тебе, мой птенчик, и мне жаль, что, пока мне нездоровилось, нам не удавалось видеться так часто, как хотелось.
- Но я рада видеть тебя вновь, мама. Ты очень красива сегодня, как и Верона. Скажи же, мама?
- Да, она прекрасно выглядит, - ровным голосом сказала Королева. - Что же, идемте и насладимся всем, что приготовил для нас сегодняшний день.
И три красавицы направились в парадный зал. Может, у Королевы просто разыгралось воображение, или на Верону, стоило им показаться перед гостями, на самом деле устремилось множество восторженных взглядов? Королева старалась выбросить из головы слова Раба о фрейлине, но ей это никак не удавалось. Праздничный вечер подошел к концу, несколько дней пролетели, а Раб зеркала продолжал твердить одно и то же.
Верона была всех прекрасней в мире.
Королеву разрывало между любовью к женщине, ставшей для нее сестрой, и любовью - вот только могло ли это называться любовью? - к ее отцу. Нет, то было чувство много ужаснее, чем любовь. Его признание стало ее навязчивой идеей, неизлечимой зависимостью. А Верона одним своим присутствием при дворе не давала Королеве получить ежедневное отцовское подтверждение собственной исключительности, которое было ей так необходимо.
Но с чего ей желать признания отца? Разве ей принесут удовлетворение его слова о ее красоте, если она только для того, чтобы услышать их, поддастся приступу зависти? И если да, как это будет характеризовать ее?
Принимая решение об отъезде Вероны в соседнее королевство с дипломатическими целями, Королева убеждала себя, что дело вовсе не в тщеславии. Нет-нет, то было исключительно ради ее спокойствия и для сохранения их дружбы.
Для Вероны прощание стало тяжелым ударом. Как и для Белоснежки, которая не находила себе места от горя. Бедная малышка перенесла столько потерь, а теперь и самая близкая после мачехи женщина должна была покинуть ее. Королева же оставалась невозмутимо-холодной и неприступной. А стоило карете Вероны покинуть двор, как Королева резко развернулась, так что ее мантия взметнулась, и поспешила в свои покои.
Захлопнув за собой дверь, она подошла к зеркалу. Ее охватила нерешительность. Что, если это не сработало? Что, если Верона была лишь первой в целом списке лучших красавиц в королевстве? Наконец, собравшись с духом, Королева вновь призвала Раба зеркала. Ее сердце было не на месте, а когда за стеклом замелькали знакомые язычки пламени, какая-то ее часть вспыхнула надеждой, что Раб, возможно, вообще не появится. Королева не могла определиться, что принесет ей истинное облегчение: если он покажется или нет.
И затем из воронки пурпурного тумана проявилось лицо.
- Что желаете знать, моя Королева?
- Зеркало волшебное, кто всех прекрасней в королевстве?
- Теперь, когда Верона уехала в дальние земли, вы, моя Королева, всех прекрасней в королевстве.
Все напряжение разом покинуло тело Королевы, каждый мускул блаженно расслабился. Она сделала глубокий вдох и выдох. Но что-то внутри не давало покоя. Во что она превращается? Как могло случиться, что она выбрала собственную красоту вместо дорогой подруги?
- Раб, у меня есть для тебя еще один вопрос, - сказала она.
- Я обязан ответить на него искренне, моя Королева.
- Возможно, я всех прекрасней в королевстве. Но как мне вновь стать счастливой?
- Счастье - это красота, а красота - это счастье. Красота приносит радость, кто бы ею ни обладал, мужчина, женщина, девочка или мальчик.
- Как бы мне хотелось, чтобы это была правда, - вздохнула Королева.
ГЛАВА XIV
Чарующая чистота
Со дня отъезда Вероны не было и дня, чтобы Королева не подходила к волшебному зеркалу. Жажда услышать, как отец говорит о ее красоте, была нестерпима, и лишь эти слова поднимали ее настроение. Но они никак не помогали бороться с резко обострившимся чувством одиночества.
Возможно, ее нужда в ежедневных беседах с зеркалом была вызвана потерей супруга и неуверенностью в себе, но она понимала, имелось еще кое-что, заставляющее ее искать отцовское ободрение и любовь. Иногда она смотрела в зеркало, только чтобы убедиться в собственном существовании. Что она все еще является человеком, а не застрявшим в стенах замка серым облачком. Глядя в зеркало, она ощущала себя настоящей и живой; красота насыщала ее силой.
Нет, не просто силой - всемогуществом.
Жизнь Королевы стала монотонной и рутинной. Каждый день она задавала один и тот же вопрос волшебному зеркалу после чего удалялась в подземелье. С отбытия сестер прошло довольно много времени, когда Королева наконец вспомнила об упомянутом ими втором даре. Тогда она была так сильно поглощена зеркалом, что практически не думала ни о чем другом. Но несколькими месяцами позже от сестер пришла короткая записка:
ОЦЕНИЛА ЛИ ТЫ НАШИ ДАРЫ?
Послание напомнило Королеве, что сестры собирались оставить для нее что-то в подземелье. Может, это отвлечет ее от мыслей о зеркале? А вдруг это нечто обладает похожими силами или даст толчок ее магическим способностям?
Спустившись в подземелье, Королева обнаружила старый потертый сундук. Когда она открыла его, изнутри прямо на нее вылетели летучие мыши, и она поспешила закрыться от отвратительных зверьков мантией. Затем ее взору предстали дары: книги заклинаний и заговоров; пузырьки с пугающим содержимым - трухой мумии, глазами жаб, засохшей слизью, а также разные мензурки, ступки и пестики. И котел. Королева с головой погрузилась в книги и довольно скоро научилась использовать их вместе со всеми остальными загадочными приспособлениями, оставленными сестрами.
Ее первые заклинания были топорными и плохо срабатывали, если вообще срабатывали. Однажды, в самом начале, она решила сотворить заклинание, чтобы сделать свои волосы - и так черные - темнее вороного крыла. Но вместо того, чтобы изменить цвет, ее волосы превратились в черные перья, из-за чего Королеве несколько дней пришлось прятать от всего двора голову, пока она не нашла способ вернуть все назад. В другой раз ее руки совершенно непреднамеренно позеленели и покрылись бородавками. Затем она сварила зелье, которое должно было сделать ее голос самым мелодичным во всем королевстве, но вместо этого она заквакала подобно жабе. А пытаясь вернуть родной голос, создала зелье, выпив которое защебетала как птица, а от следующего шипела, как змея.
Шли недели, месяцы, годы - жители королевства были уверены, что горе все не отпускает Королеву и потому она не показывается на публике, хотя на самом деле все это время она проводила в своих покоях, в подземелье и малой гостиной, практикуя искусство магии.
Во время редких прогулок она забиралась куда-нибудь повыше и оттуда всматривалась в простирающееся перед ней королевство. Словно ища кого-то - хоть кого-нибудь, - кто сможет бросить вызов ее красоте.
Удивительно, как легко в ней развилась нелюдимость и холодность. Но королева решила, что это необходимо, ведь ей совсем не хочется вновь испытать боль, подобную той, что она пережила после смерти супруга. Ни за что и никогда. Кроме того, она вовсе не была одинока. Ее красота порождала в окружающих любовь и почтение, а возможно, даже страх. И ради сохранения такого положения она была готова на все, что только было в ее силах.