- А я тебе что пытаюсь втолковать битый час? Я неделю после Орловского разгрома в монастыре провалялся без памяти, месяц заново учился ходить, за это время Константина окончательно раскатали. Кое-как дохромал до родного замка, а там - развалины. И в стране - всенародное празднество, коронация императора Александра. Тогда я и понял, что больше нечего мне в империи делать. Какие, к чертям, газеты? Я знать ничего не хотел ни про империю, ни, тем более, про Александра.
- Ты - легенда, - терпеливо пояснил Рудольф. - Символ для тех, кто воевал под знаменами Константина. В последнем сражении, когда нашу армию уже добивали, мы "Берген!" орали, как боевой клич... Мало кто выжил, но уцелевшие - помнят.
- Твою мать, - выдохнул Виктор. - Ты серьезно?
- Куда уж серьезнее.
Виктор с нажимом провел ладонью по лицу. Приплыли. Легенда, значит...
- Так что ты у нас теперь символ победы в безнадежных битвах. Про то, что о тебе молятся, я, конечно, загнул - но свечки ставят, сам видел. А ты, оказывается, жив-здоров, в Гнездовской страже штаны просиживаешь.
Виктор ошарашенно молчал. Покачал головой, смущенно фыркнул...
- И что теперь мне с этой потрясающей информацией делать?
- Воскреснуть. Хватит прятаться в мундире стражника, хватит с тебя заупокойных свечек. Куда делся Виктор Бельский, сколотивший из сопливых курсантов лучший кавалерийский корпус в Империи? Где мой командир? Какого дьявола ты нас бросил? Да, ту войну мы проиграли. И что теперь, подохнуть под забором?! Ты... что творишь, изверг? - последнюю фразу Рудольф прохрипел, безуспешно пытаясь выдраться из захвата стражника - рука заломлена за спину, носом уткнулся в свои колени, малейшее движение причиняет жуткую боль.
Виктор медленно разжал пальцы и выпустил кузена. Рудольф вскочил со скамейки и отступил на пару шагов, потирая запястье.
- За языком следи, - посоветовал Виктор.
Рудольф перевел дыхание и продолжил намного тише и спокойнее:
- Гётов в Гнездовске немало, если еще и кошицких собрать, и остальных, кто по округе разъехался... Ты нам нужен. Думай пока, а я пойду. Как надумаешь - вот адрес, мы там почти каждый вечер собираемся. Заходи. Или я потом зайду.
Рыцарь щелкнул каблуками и отдал Виктору воинский салют имперской кавалерии. Прежде, чем что-либо сообразить, Виктор ответил ему точно таким же.
"Пишем судьбу копытами наших коней..." - пробормотал Виктор строчку из кавалерийского гимна.
Далекий перезвон часов на ратуше отмерил десять вечера. Пора было отправляться к моргу, обеспечивать отсутствие лишних свидетелей. Перспектива участия в ритуале черной магии больше не казалась Виктору такой уж замечательной идеей.
От беседы с кузеном-рыцарем до пьянки со сторожем морга. Прекрасно вечер проходит!
Кентавр Гарца... Легенда... Пора воскресать...
Ага, воскресать. Получится такой же зомби, как тот, которого сегодня вечером поднимет магичка в морге. Тупой и бессмысленный, годный только невнятно хрипеть и отвечать на вопросы о собственной смерти.
Хочешь стать зомби, бывший рыцарь?
Виктор потряс головой. О словах Рудольфа он будет думать потом. Сейчас - дело. Он зачем-то сорвал с ближайшей клумбы белый ночной цветок, вдохнул приторно-сладкий запах и пошел к моргу.
Глухой звук собственных шагов казался Виктору неправильным.
Должны были звенеть шпоры.
Глава 19
У криминального морга городской управы одуряюще пахло жасмином. Почти как у монастыря. Виктор неопределенно хмыкнул, отметив это, и с поклоном открыл дверь перед магичкой, тащившей громадную холщовую сумку. На предложение помочь ее донести Анна только покачала головой.
Шеф пока задерживался. Было тихо, только в своей каморке заливисто храпел сторож, очень обрадовавшийся бутылке сливовой бормотухи.
В секционной Анна зажгла несколько масляных ламп и плотно задернула шторы.
От начисто вымытых столов и инструментов пахло щелоком, мылом и чем-то неуловимо-гадким. Секционную тщательно драили после каждого исследования, и, похоже, это был запах попыток отмыть разлагающиеся тела. Но трупная гниль въелась даже в стены морга. После жасмина вонь казалась издевательством.
- Пойдемте на ледник, за телами, - просто сказала Анна. Как если бы просила принести стул из соседней комнаты. - Только святыню снимите. И оставьте в регистраторской. Рядом с мощами мне сложно работать.
Виктор молча стянул с шеи ладанку, кинул в ящик регистраторского стола, на стопку похабных журналов (а крючкотвор-то наш - большой затейник, судя по обложкам!) и пошел за Анной в ледяной подвал. Собственно, льда там не было - нужная температура поддерживалась амулетами. На магический очиститель воздуха в управе тратиться не стали, ограничились созданием комнаты - ледника.
"Да уж, вот я был бы молодец, если б поломал всю эту магию своей ладанкой! Гниющие трупы, нераскрытые дела, шеф меня точно убил бы, под аплодисменты коллег".
В леднике гадкий запах стал намного сильнее.
Сюда свозили "криминальных" покойников. Тех, кто мирно умирал в своей постели или на больничной койке, родственники хоронили без участия стражи. Зато если причиной смерти был удар топором по голове, или нож под ребра, или еще какая мерзость - мертвец отправлялся в морг управы. Виктор навидался здесь таких изощренных способов умерщвления ближних, что поневоле дивился фантазии подследственных. На войне он навидался всякого,
И считал, что сердобольным нытикам, охающим про жестокость обращения с заключенными в тюрьмах и, в особенности, про жестокость смертной казни, стоит регулярно ходить сюда на экскурсии. Сразу сочувствия поубавится.
Война - другое дело. Вот противник, вот меч, все честно. А здесь вся мерзость человеческая выплывала наружу - где развороченным черепом, где сожженными хитрым ядом внутренностями.
Виктору здесь всегда было противно. Сами по себе тела не вызывали у следователя никаких эмоций - это просто улики. Но то, как мертвецы ждали, пока стража разыщет их убийц... Сложенные штабелями на металлических полках нагие тела, бирки с номерами дел, завязанные на запястьях, неровные стежки, которыми сшивали животы после вскрытия, причудливые трупные пятна и жуткий запах...
Было что-то неправильное в этом ожидании справедливости в морге. Вместо того, чтобы чинно покоиться под надгробным камнем, здешние "постояльцы", как их тут называли, застряли между жизнью и смертью в самом отвратительном из возможных мест. Не ад, не рай, не чистилище - просто склад. И неважно, кем ты был при жизни - и нищего, и дворянина сложат одинаково. Никаких заслуг, никакого уважения, ожидание и равнодушие. И все.
Виктор очень надеялся, что ему не придется здесь оказаться в качестве "постояльца". Уж лучше безымянная могила под кустом, чем с инвентарным номером на складе.
В глубине души Виктор был уверен, что адские ледяные или огненные бездны не так страшны, как тишина и полное равнодушие. В аду ты хоть что-то делаешь, хотя бы орешь на сковородке. И черти о тебе заботятся, дровишек подкидывают, знают, кто ты и как нагрешил. В морге ты просто улика, и всем на тебя плевать. Если задуматься - кошмар похлеще любой геенны.
Тела вчерашних жертв, Анжея и Олега, как самые свежие, пока не сложили на полки. Они были рядом, на узких высоких тележках-каталках. Анжей - почти нетронутый, только вокруг раны от ножа следы синей краски. Эксперт орудие убийства примерял, что ли?
Тело Олега лежало на животе, кожа и мышцы шеи в месте перелома были аккуратно разрезаны скальпелем патологоанатома, а потом не слишком старательно сшиты. Все правильно, иначе как бы мастер Николас доказал, что шею он сломал не от удара при падении?
Анна долго и пристально разглядывала тело Анжея из Кошица. Взяла за руку, потерла трупу виски, всматривалась в мертвые распахнутые глаза...
- Этого я не подниму, - обернулась она к Виктору. - Анжей, похоже, исповедался незадолго до смерти. Принял причастие, искренне покаялся в грехах и не успел нагрешить снова. Или, что более вероятно, не раньше месяца назад поучаствовал в ритуале, направленном как раз против возможности поднять его мертвое тело. Болеслав Кошицкий очень предусмотрителен. И очень богат, такие обряды только мой куратор из Академии проводит, а гонорары у него...
Виктор разочарованно вздохнул. Минус один свидетель. Или... Или магичка согласилась провести ритуал подъема мертвецов только для того, чтобы отказать потом "по независящим от нее причинам"? Матерь божья, а я тут без ладанки, наедине с некромантом-подозреваемым, да еще и в морге!
"Áve, María, grátia pléna...", - мысленно воззвал Виктор.
- Прекратите, пожалуйста, мешаете сосредоточиться, - строго велела магичка, - не можете без искренних молитв - покиньте помещение.
- Извините. Я впервые имею дело с черной магией.
Анна только с досадой покачала головой и перешла к телу Олега из Альграда.
"Если она скажет, что и этого не может поднять - бью по голове и одеваю наручники, - решил про себя Виктор. - И пусть шеф со своей уверенностью в ее невиновности что хочет, то и делает".
Этот труп Анна разглядывала еще дольше. Снова терла виски, попросила помочь перевернуть тело на спину и даже ухо к его груди приложила - будто сердце в синюшном, бледном теле секретаря еще билось...
Виктор уже был готов к аресту.
- Помогите мне отвезти его наверх, - тусклым, лишенным всех эмоций голосом сказала Анна, - Олега поднять удастся. Он не был праведником, и Альград не настолько богат, чтобы заказывать сложные ритуалы.
Виктор незаметно перевел дыхание и взялся за каталку.
"Прости, парень так надо. Я найду твоего убийцу. И мне не все равно".
Для транспортировки трупов из подвала в секционную был устроен пологий пандус, так что Виктор легко закатил наверх грохочущую тележку. Они с Анной переложили тело на один из столов. Магичка начала распаковывать свою жуткую сумку - положила рядом с телом какие-то тряпки с бурыми пятнами, расставила в странном порядке несколько флаконов с разноцветными жидкостями. Потом пристально на них посмотрела, и передвинула один из них на пару сантиметров поближе к трупу.
Виктор молча наблюдал за манипуляциями, и удивлялся про себя - "Ау, рыцарь, что с тобой? Ты же верующий, христианин, тебе все это чернокнижие поперек души должно быть! А ты с интересом смотришь на подготовку, и хочешь получить ответы. Ты придумал все это, чтобы точно понять, виновна ли Анна Мальцева, или убийца кто-то другой. Ты безумно рискуешь, ты совершенно не уверен, что сможешь справиться с некромантом, если Анна все-таки ваш маньяк - но все равно, упорно лезешь в подпольный следственный эксперимент. Ради чего?"
Негромко скрипнула дверь, вошел шеф. Горностай на этот раз был без мундира, в простой рубахе, и похож не на легендарного начальника следственного, а на приказчика богатой мясной лавки. Шеф водрузил на соседний стол большую закрытую корзину. Внутри что-то шевелилось и скреблось.
- Извините, опоздал. Зато с пользой. Анна, тебе явно пригодятся, - кивнул он на корзину.
Магичка отошла от тела Олега и приподняла плетеную крышку. Из корзины тут же высунулись четыре белых кролика. Они вертели головами, озирались красными глазками, прядали ушами, один собрался выпрыгнуть, но Анна перехватила и приподняла зверька за уши.
- Зачем? - ледяным тоном спросила она у шефа.
- Тебе же силу надо? А они все равно на жаркое пойдут. Какая разница, кто их зарежет, ты или мясник? - пожал плечами шеф.
Анна повернулась к нему. Двигаясь мягко, будто перетекая, оказалась прямо перед Горностаем. Кролик замер в ее руках, остальные трое с жалобным писком забились в корзину.
По секционной прокатилась волна обжигающего холода. Виктору показалось, что у него волосы шевелятся на затылке, как у собаки, почуявшей дичь.
Самую страшную в своей жизни дичь...
Невысокая, худая магичка должна была казаться хрупкой и безобидной. Но разве может быть такой королевская кобра, поднимающаяся на хвосте?
Парализующий ужас, холод, мерные движения существа, которое язык не поворачивается назвать человеком! Нельзя ни крикнуть, ни вздохнуть, и на воле и вере, пытаясь прошептать, но сумев только мысленно воззвать: "Ave mater dei!", следователь сжал рукоять кинжала.
Стало капельку легче. Посмотрим, что эта ведьма сможет со сталью под ребрами.
- Чтобы поднять зомби, кроликов не хватит, - от каждого звука голоса Анны по секционной прокатывались новые волны ледяного ужаса.
Задеревеневшей рукой, не чувствуя пальцев, Виктор достал кинжал из ножен. Магичка на него даже не обернулась:
- Для ритуала желательно раскромсать человека. Вы, шеф, худоваты, но сойдете.
Виктор, продираясь через адский холод и ужас, шагнул к ней, хотя хотелось только бежать - в панике, без оглядки, нечленораздельно воя. Он наткнулся на каталку с телом Олега. Обойти ее не было сил, в голове взрывались черные фейерверки, причиняя дикую боль. Виктор всем телом толкнул каталку - ближе к жуткой твари, еще ближе, еще чуть-чуть - и можно будет упасть на труп, дотянуться кинжалом до некроманта.
- Но я не убиваю ради Силы, - отчетливо произнесла магичка, так и не обернувшись. - Ни людей, ни животных. Уберите кинжал, Виктор, здесь никому ничего не угрожает.
Следователь не сразу сообразил, что в комнате стремительно потеплело. Ужас пропал, оставив после себя только неловкое послевкусие - как же я по-дурацки себя вел!
Анна повернулась к Виктору и продолжила говорить - ласково, успокаивающе, как с большой злой собакой, готовой кинуться:
- Просто наш шеф забыл о моих убеждениях. Точнее, решил, что для пользы дела можно и поступиться принципами. А зря. Извините, Виктор, что я сорвалась.
Она погладила кролика, которого, оказывается, все это время держала на руках, и посадила его обратно в корзину.
Горностай смущенно пробормотал магичке: "Извини", отошел и уселся на подоконник. Как ни пытался Виктор вспомнить, что делал шеф в эти жуткие несколько секунд - не получилось. Он как будто выпал из памяти следователя.
Виктор кинул кинжал обратно в ножны и смотрел на притихших, прижавших уши кроликов. Поднять глаза на Анну было почему-то стыдно.
Анна передвинула каталку на прежнее место, поставила на табуретку рядом свою огромную сумку и что-то в ней с шуршанием искала. Через полминуты, когда Виктор окончательно перевел дыхание, она бросила через плечо:
- Господа, вы бы отошли вон в тот угол. Подальше. И не мешали. Предстоящий допрос обсудите, что ли? У вас будет минут пять, пока я смогу удерживать поднятого.
Шеф с Виктором молча подчинились. Как ни хотелось следователю задать массу вопросов и эксперту, и начальнику, он сдержался. Не сейчас.
Анна достала из своей сумки застиранный белый халат, надела его, застегнула на все пуговицы и замотала шею длинным льняным полотенцем. Натянула нитяные перчатки.
Заскорузлые тряпки, которые Анна принесла с собой, оказались использованными бинтами, залитыми кровью и гноем. Магичка начала тщательно обматывать ими труп.
Виктор с шефом, стараясь не шевелиться, стояли у противоположной стены.
- Желаете объяснений? - со злостью спросила Анна, завязывая узел на очередном бинте. - Как это черный маг убивать не желает? Кроликами, такими миленькими и пушистенькими, брезгует?
- Еще как желаю, - искренне согласился Виктор. - Если вам не сложно, конечно.
Шеф бросил на него предостерегающий взгляд, но промолчал.
- Думаете, я не видела, как вы на меня с самого первого дня косились? Конечно, раз я - некромант, так я же и убийца, без вариантов. Сжечь ведьму! Или как там у вас, в Империи, орут в таких случаях?
- Не знаю, - соврал Виктор, - никогда не слышал.
Магичка фыркнула, но вслух никак это не прокомментировала. Вскрыла флакон с оранжевой тягучей жидкостью и влила в рот трупа.
- Облепиховое масло, - пояснила она Виктору. - Никаких вам вытяжек из желчных пузырей драконов, все намного проще. Да еще и пойди, поймай того дракона... - тут она усмехнулась совсем ехидно, но Виктор предпочел не переспрашивать, в чем дело.
Шеф издал странный звук, как будто хотел что-то сказать, но промолчал.
- Ладно, - уже мягче продолжила магичка. - Нам всем неловко, мы все друг перед другом извиняемся за подозрения, кроликов и резкость.
- Согласен полностью, - с облегчением сказал Горностай. - Извини еще раз. Я же знаю, некромантам, чтобы колдовать, нужно незадолго до этого кого-нибудь мучительно убить. Вот и принес. Дело настолько важное, что про твои, Анна, принципы я не подумал.
- Вы хотели сказать "заморочки", - безжалостно сообщила магичка. - Но я вас понимаю, дело действительно особенное. Вся карьера на кону, да?
- Да, - согласился шеф, - и не только моя, ваша тоже. Тебе, Анна, еще и уголовное преследование светит. Кто-то сдал, что ты не просто ментальный медик, а еще и некромант, так что - сама понимаешь. Либо выдаем немедленный блестящий результат, либо - полный абзац. Не буду уговаривать, но ты б подумала...
- Да кто бы сомневался, - протянула Анна, тщательно перематывая бинтами шею трупа.
- Простите, что встреваю, - осторожно начал Виктор, - но про карьеру и так все понятно, а про кроликов - нет.
- Хорошо, - примирительно кивнула Анна, - шеф эту историю прекрасно знает, но времени у нас с вами много, мне этого красавца еще долго заматывать. Так что, если желаете сказок на ночь - извольте. Только сказки будут скучные.
- Я весь внимание.
- Жила-была девочка, - нараспев начала магичка, - и хотелось бы сказать "сама, дура, виновата", да неправда это.
Она грустно усмехнулась и продолжила уже обычным голосом:
- Я с этим родилась. Представляете, как весело быть некромантом в мирном семействе купца и доктора? Не понимать, почему тебя тянет к боли и смерти? Закручивать себя в бараний рог, чтобы не дать мерзкой твари, живущей в тебе, выйти наружу? Но вам, неверное, не слишком интересны мои переживания...
- Почему же...
- Да ладно, не в переживаниях дело, - оборвала Виктора Анна.
Она закончила обматывать труп, и приступила к изображению каких-то знаков на бинтах. Анна рисовала тонкой кисточкой, макая ее в чернильницу. Результат был похож на танцующих каракатиц, расплывающихся по ткани, но магичку это совершенно не смущало.
- Я все время за мамой увязывалась, в больницу. Помогала там, полы мыла, перевязки делала... получая огромное удовольствие от чужой боли. Хоть краем глаза посмотреть, рядом постоять с умирающим - огромным счастьем было. Пыталась хоть как-то заглушить тягу к убийствам. Хорошо, что родители все поняли до того, как я сорвалась, и вместо школы отправили меня в магическую академию Дракенберга. Там проверили уровень способностей - и началось веселье. Ректор сам прибежал на меня посмотреть, даром что великий маг, древний и все прочее... Вот только меня на тот момент уже заело. Знаете ведь, как девчонку-подростка заесть может?
Горностай с Виктором синхронно кивнули. Знаем, мол, как не знать...
- Я ненавидела себя, весь мир, Академию эту дурацкую - а, в особенности, мерзкую тварь-во-мне, "своего некроманта", как я это называла. И решила, что никого убивать не буду. Не хочу. Научите меня самоконтролю - и хватит. Идите вы все к черту...
*****
примерно 10 лет назад