* * *
- Так всегда, - понимающе сказала Даша. - Сначала родители рожают детей, а потом мешают им жить! Закрыть в комнате, будто тебе четыре года! Ну ниче, вот когда ты недельку домой не придешь, они быстро поймут, кто кому пепельница. Жить нам есть где, и ты сто лет как совершеннолетняя - заставить никто не может. Нужно только дать им понять, что заставлялка кончилась!
- Папа переживать будет, - неуютно вздохнула Маша.
- Не будет. Ты ж говоришь, он нормальный. Если ты оставила записку, что поживешь у подруги, то есть у меня… Ладно, может, объяснишь, наконец, зачем мы сюда приперлись? Жуть, конечно, что у твоего отца друга убили. Но мы-то тут при чем? - недовольно спросила Чуб.
Недовольство ее было продиктовано еще и тем, что семимаршевая каменная лестница, прилепившаяся нелепым и длинным зигзагом к Кирилловской горе, все не кончалась и не кончалась. И было очень жарко - до того как они приехали сюда, Даша и не замечала, что в Городе стоит такая одуряющая жара.
- У меня еще дела, мне в клуб заскочить надо, - пропыхтела Чуб, стаскивая блестящий пиджак.
Остатки одежды под ним были полным неликвидом, но лучше уж быть бомжом, чем барбекю.
- Я ведь тебя не заставляла, - напомнила Маша.
- А что, - возмутилась Землепотрясная, - мне тебя одну отпускать? Сатанисты уже двух человек убили!
- А если трех? - спросила ее спутница.
Она резко обернулась и уставилась на Дашу в упор:
- Ты помнишь, что говорила Кылына? "Я стала первой, но будет и вторая, и третий". Вторая и третий - значит, женщина и мужчина! Рита и Николай Петрович!
- Слушай, - с сомнением булькнула Чуб, - я понимаю твои чувства в плане папы. Но наш труп ты сюда за уши притащила. Ладно, о’кей, - внезапно согласилась она.
Две смерти знакомых людей за два дня могли подломить и не такую библиотекаршу. И в подобной психологической ситуации стоило пойти Маше навстречу…
- Давай сходим по-быстрому, посмотрим, че там!
Миновав пасмурную подругу, Даша резво зашагала вверх по лестнице и остановилась, не дойдя последних ступенек.
- Bay! - заорала она. - Вот это да! Это же моя церковь!
- Тебя здесь крестили? - уточнила Маша хмуро.
- Нет, - взвизгнула Даша. - Та, которую я на небе видела. С крестами и зелеными куполами! Мама родная! - потрясенно прозрела она. - Вот зачем они нас сюда зазывали! Мы должны были предотвратить убийство!!!
- Какое? - побелела Маша.
- Оба! - возбужденно замахала руками Чуб. - Может, они и позавчера нам маяковали, только мы все в отрубе были. Как же ты догадалась?
Маша Ковалева, всего полминуты тому изложившая подруге свою логическую связку, только вцепилась зубами в губу.
"Это я виновата!" - обморочно подумала она.
Возможно, они и не могли спасти Риту, но дядю Колю…
Конечно, Даша не могла узнать Кирилловскую в проекции сверху, но она…
- Это я виновата! - убежденно обвинила себя Маша. - Я должна была расспросить тебя: какая церковь, сколько куполов, где стоит, что рядом. Я могла вычислить ее! И Николай Петрович был бы жив…О-о-о-о-о! - Она быстро заморгала глазами, пытаясь остановить подступающую течь слез.
- Нет уж, стоп! - разозлилась на ее приступ самобичевания Даша. - Во-первых, еще неизвестно, кто бы кого остановил - мы убийцу или убийца нас. Ты кем себя возомнила - защитницей Киева? Типа трех богатырей? А скажи мне, типа богатырь, ты драться умеешь? Или, может, у тебя волына есть? Вот Катя здорово машется, - вспомнила Чуб, с уважением потрогав свой синяк на скуле. - И это еще спросонья! А как бы ты их останавливала, ась? "Ай-ай-ай, нехорошо, не трогайте этого хорошего дядю!" Я тебе так скажу: то, что тот штемп с ножом в музее бросился от меня, а не на меня, - это мне очень сильно повезло. Иначе лежала бы я уже в морге с дыркой в почках. Нужно смотреть на вещи реально, Маруся!
Маша кивнула, молча проглотив нелегальную "Марусю", вместе с несостоявшимися слезами, - как ни странно, Дашин наезд действительно принес ей облегчение.
- Здесь трубы лопаются уже третью ночь, - вернулась к своим реальным, логическим, способностям она. - Считалось, что это происходит из-за обвалов в пещерах. А обвалы - из-за диггеров. Но сегодня папа сказал: то, что случилось, не могло произойти из-за случайного эха. Это был взрыв.
- Взрыв? - потряслась Даша. - Землепотрясно!
- Именно! Такой, что аж земля содрогнулась. И папа чуть не погиб. А дядю Колю нашли утром прибитым к воротам Святой Брамы.
- Где-где?
- На центральных воротах Печерской лавры.
- Но зачем они оттащили его туда? - поразилась Чуб. - Это же на другом конце города.
- Я знаю зачем, - скорбно сказала Маша. - Лавра всегда считалась в Киеве Святой землей. Главной киевской святыней! Да и не только киевской - всея Руси. А сатанисты никогда не выдумывают ничего нового. Потому дьявола и называют обезьяной Господа Бога. Все сатанинские обряды - это христианские с точностью до наоборот. Они крестятся обратным крестом, вешают распятья вверх ногами, читают "Отче наш" в обратном порядке… Кстати, поэтому Андреевский спуск называют "перевернутым" и "чертовым" спуском. Это единственная улица в Городе, номера домов которой идут не от центра, а к центру.
- Вот этому я как раз нисколько не удивляюсь, - хмыкнула Даша, - учитывая, что именно там у нас все и началось.
- В общем, - вернулась к предыдущей теме студентка, - до революции те, кто хотел заслужить покровительство темных сил, шли и оскверняли Свято-Печерскую лавру. Бедняки - желая разбогатеть, карьеристы - чтобы достигнуть власти. Воры, которые хотели, чтобы им фартило в делах, прокрадывались туда ночью, чтобы что-то украсть. А когда советская власть начала войну с религией, именно Лавра стала их первой жертвой, а первым новомучеником православной церкви - Киевский митрополит Владимир. Ночью к нему в келью пришли трое, а утром братия нашла рядом с Лаврой его тело, исколотое штыками. И те, кто пригвоздил сегодня дядю Колю к Святым воротам…
- Так че, коммунисты тоже были сатанистами? - заинтересованно перебила ее Чуб. - И нашу Кылыну тоже они?! В смысле, не коммунисты, а…
- Да, - поняла ее Маша. - Мы ведь даже не задумывались, отчего она вдруг умерла.
- Может, больная была. - Даша, уже было поднявшаяся на несколько ступенек, снова затормозила посреди лестницы и начала спускаться обратно.
- Но я видела ее за пять минут до смерти, и она чувствовала себя просто прекрасно.
- Всякие болезни бывают… Стой! - Даша сделала шаг вправо, мешая Маше пройти. - Ты, по-моему, в главное не врубилась. Лидер-то у сатанистов кто? Твой красавчик!
- Они не сатанисты, они диггеры! - мигом набычилась Маша.
- Только не говори мне про его алиби! - взвилась Чуб. - Сама подумай. - Она привычно выставила вперед руку и начала загибать пальцы. - Во-первых, вторая жертва - его подружка. Во-вторых, он историк, как и ты. А кто еще из нормальных людей помнит про какие-то дореволюционные дьявольские обряды в Лавре. Я, например, слыхом о таком не слыхивала! В-третьих, ты сама говоришь: диггер, пещерный… Ну а в-четвертых, причесон у него точь-в-точь, как у того террориста в музее, - хвост сзади!
- Хвост - это не примета! - возмутилась Маша. - Зачем Миру картину резать? Кылыну мог убить только тот, кто видел ее последним! А значит, это сделал тот человек, который зашел туда передо мной! Папин сотрудник. Только папа сказал: он всего один день проработал, а потом исчез. А вчера я его на Старокиевской горе видела, когда за велосипедом ходила. И лишь только я задала Василисе вопрос про Лысую Гору, он тут же подскочил и сразу заинтересовался.
Даша недоброжелательно скривилась. Сообщение о том, что Маша случайно встретилась с ее рыжим, впечатлило ее куда больше, чем факт, что тот видел убитую последним. Несмотря на загадочную двуликость сантехника-искусствоведа, представить себе, что рыжий и продуктивный - убийца-сатанист, она отказывалась в категорической форме!
- Вот и считай, - завелась Маша. - К Кылыне последний зашел. Был здесь в первый день аварии, а потом исчез. Выставку организовал. Мистикой интересуется и Булгакова обожает. Он мне сам сказал…
"…и еще зачем-то подарил мне свою цепь", - закончила она про себя.
Но сообщать подруге, что парень, при одном упоминании которого Даша начинает плеваться огнем, как ревнивый примус, сделал подарок ей, Маша не решилась.
- Булгаков - это не примета! - подколола ее Чуб. - Так с лягонца можно предположить, что ее убили мы трое! Мы ж выбежали из кабинета последними, а ты у нас вообще Булгакова наизусть шпаришь и задаешь своим преподавателям подозрительные вопросы про Лысые Горы. И отец твой все время тут тусовался, - может, он твой сообщник! А убийца, кстати, вообще мог влезть к Кылыне в окно - там первый этаж. Сколько прошло до того, как мы зашли?
- Минут десять… Логично, - затихла Маша. - Никаких доказательств у нас нет, только предположения. Так можно кого угодно заподозрить.
- Да хоть его! - подхватила Чуб, подбрасывая подбородок в сторону невнятного существа мужского пола, стоявшего на верхней площадке лестницы, возле ворот, ведущих на территорию церкви.
У существа было бледное припухшее лицо и никому не адресованная дряблая улыбка, выдававшая в нем обитателя Павловской больницы. И взглянув на него, Маша невольно подумала, что они, нормальные люди, даже не замечают, что всегда держат свой рот, отпуская его только во сне. Да и то не всегда: ее мама вечно спала с недовольными, плотно сжатыми губами.
- Мы ведь и забыли, что тут сумасшедший дом рядом! - Даша протянула Маше руку, свидетельствовавшую об их мирном консенсусе, и та, помедлив, вяло пожала ее в ответ.
- А зачем ты ногти обрезала? - буркнула она, разочарованная крахом своих выводов.
- Один сломался, пришлось остальные подравнять, - спешно соврала Даша Чуб, непроизвольно и нервно помахивая пластиковым кульком с кока-колой.
- А почему только на одной руке?
- Так вторую жалко было. - Это была уже чистая правда.
- Ладно, пошли, - вздохнула Маша печально. - Тебе ведь еще в клуб надо.
* * *
- Здравствуйте, - вежливо поприветствовало их существо с дряблой улыбкой. - Я - Митя!
Однако прочие обитатели Кирилловской горы, проходившей под общим адресом Фрунзе, 103, встретили вновь прибывших куда менее дружелюбно.
На дверях церкви висела картонка с надписью "Закрыто", что, учитывая последние события, было совсем не удивительно. А рядом с предостерегающей надписью стоял нервозный, нахохлившийся священник и неприязненно взирал на безбожную группу иностранцев, окруживших кольцом…
- Василиса Андреевна! - остолбенела Маша. - Опять!
- Та самая? - переспросила Даша. - Вот тебе и еще одна подозреваемая! Чего она, спрашивается, тут тусуется?
- Да нет, - торопливо оправдала преподавательницу Ковалева. - Она экскурсиями подрабатывает, при каком-то фонде. К ним постоянно зарубежные спонсоры приезжают. А Вася историк уникальный.
- Ну так пойдем, послушаем! - предложила Даша и энергично потащила неохотную Машу в сторону экскурсантов.
Держа ее за руку, Чуб начала бескомплексно протискиваться сквозь частокол мужских спин.
- …церковь, построенная в середине XII века как собор Кирилловского монастыря, - приблизился к ним голос Василисы. - В конце XVIII века древний монастырь был упразднен, а в 1803 году в его помещениях разместили дом для душевнобольных. В конце XIX века реконструкция церкви была поручена профессору истории искусств Адриану Прахову, известному тем, что он привлек в Киев таких гениальных мастеров, как Михаил Врубель, Михаил Нестеров и Виктор Васнецов.
- Ой, - шумно обрадовалась Даша. - Слышишь, про Катиного мужа рассказывают!
- Кисти Врубеля принадлежат такие работы в Кирилловской церкви, как "Сошествие Святого Духа", "Архангел Гавриил", "Надгробный плач" и четыре образа в иконостасе. На одной из них в образе Пресвятой Богородицы художник изобразил жену профессора Прахова Эмилию, в которую был безнадежно влюблен.
- Так что же это получается, - удивилась Даша. - Катин портрет сам Врубель нарисовал? Пойдем посмотрим…
- Там закрыто! - зашипела на нее Маша. - Табличка висит!
- Ну так табличка же, а не злая собака…
Экскурсанты недовольно расступились, кривясь на двух бесцеремонных подкидышей.
Маша мучительно сконфузилась.
- Здравствуй, Ковалева, снова ты? - поприветствовала ученицу Вася, со скептическим любопытством изучая ее полуголую спутницу с нательным орнаментом из порезов и пластырей. - Это моя студентка, - светски представила Машу Василиса. - Вот уж не знала, что у нее такой специфический спектр интересов. Ведьмы, Лысые Горы, жертвоприношения…
Переводчик немедленно залопотал что-то спешное и длинное, и Чуб, вполне сносно изъяснявшаяся на рваном английском, догадалась по череде слов - "satanic", "make a sacrifice in this temple", "a lot of blood", - что тот рассказывает им о сатанинской сенсации. Наверное, об этой кошмарной новости раструбили уже все СМИ.
- Под зданием Кирилловской церкви, - продолжила Василиса как ни в чем не бывало, - находятся уникальные Кирилловские пещеры, сохранившиеся с эпохи палеолита. Они вдвое старше, чем сам Город, и, в отличие от многочисленных подземных ходов, прорытых монахами под Киево-Печерской лаврой, происхождение Кирилловских пещер до сих пор неизвестно, и не мудрено, что киевляне связывают с ними множество легенд. Одни считают, что это обитель первого человека. Другие верят, будто украинский гетман Мазепа зарыл там свои сокровища, и клад этот столь велик, что на него можно купить весь Киев. Иное, более древнее предание утверждает, что именно здесь испокон веков жил киевский змей и лаз змея столь глубок, что он идет до самого пекла.
Один из иностранцев неприкрыто хмыкнул, и приставленный к ним переводчик вежливо озвучил его реплику:
- Он говорит, что во времена палеолита еще жили динозавры.
- Вы ошибаетесь, - величественно улыбнулась Василиса, - динозавры окончили свою жизнь в мезозойскую эру. Тем не менее, страх перед змеем преследовал киевлян и много лет спустя. Согласно былинам, его второе появление совпало с правлением князя Владимира Красное Солнышко, то есть равноапостольного князя Владимира, крестившего Русь. По одной из версий, змея удалось победить Кирилле Кожемяке. По другой - победу над ним одержали три былинных богатыря, служивших при дворе князя-крестителя.
- То есть, - картаво уточнил другой, русскоговорящий экскурсант, - ваши мифические богатыри были как бы Христовы рыцари князя Владимира? Они боролись с дьяволом?
- Рыцари Христовы? - громко подпрыгнула Даша. - Вот почему сатанисты пытались их на куски порезать! Сумасшедшие! Это же сказки…
Группа изумленно уставилась на нее. Переводчик начал пересказывать им второй сюжет утренних новостей: "Someone tried to steal the picture from the museum at night. Masterpiece of Russian painting…" И Землепотрясная вдруг глупо и отчаянно пожалела, что их героические имена там ни разу не упоминались.
- Ну, не такие уж сказки, - весомо возразила Василиса Премудрая. - Мощи Ильи Муромца по сей день покоятся в Киево-Печерской лавре. И даже совсем не сказочные коммунисты посчитали нужным залить Кирилловские пещеры бетоном.
- Неужели комиссары боялись змея? - недоверчиво уточнил картавый иностранец.
- Скорее уж, гетманского клада, - ухмыльнулась Василиса Андреевна. - Исторический парадокс состоит в том, что в XIX веке эти пещеры нашли и расчистили отнюдь не археологи, а бесчисленные кладоискатели, которые вместо драгоценных сокровищ отыскали и выбросили наружу с землей многочисленные предметы древности. Но продолжали копать с таким усердием, что в конце концов здание Кирилловской церкви треснуло и начало проседать под землю… Смотрим направо. - Словно бы сжимая в руках невидимую булаву Хмельницкого, Вася решительно направила всеобщее внимание в иное русло. - Соседствующая с церковью больница имени Павлова была раньше Кирилловским монастырем. Есть основания полагать, что это самый древний монастырь Киевской Руси. От него осталась часть стены…
Но Маша уже разъяренно тянула свою слишком заметную подругу в другую сторону.
- Ты слышала, слышала? - выплескивала та, упираясь. - Взрывы! Это действительно был взрыв. Они пытались взорвать бетон, чтобы добраться до клада! А интересно, "можно купить весь Киев" - это сколько?
- Не знаю, - охладила ее Маша. - Но в семнадцатом веке Киев стоил гораздо дешевле.
- Почему?
- Потому что был меньше раз в сто. И если бы дело было в кладе, они не убивали бы людей.
- Просто те что-то увидели, и они избавились от свидетелей.
- Свидетелей убирают незаметно, а не прибивают на ворота Лавры, - жестко срезала ее студентка, безжалостно опозоренная на глазах уважаемой преподавательницы.
- Стой! - заупрямилась Чуб. - Идем на Катю посмотрим! Во прикол, если там и впрямь она нарисована! Я уже ничему не удивлюсь.
- Иди, если хочешь, - огрызнулась Маша. - А я иду в Кирилловские пещеры!
- Они ж бетоном залиты.
- Бетоном залита только та часть, которая под церковью, - мрачно объяснила ей Ковалева. - Вон там, за оградой, есть люк, через который папа спускался туда.
Даша Чуб зависла в нерешительности: обе экскурсии казались ей одинаково прельстительными.
- О'кей, - привычно попыталась она съесть бублик и плюнуть в дырку. - Иди. Я только на Катю посмотрю - и за тобой!
Но на сей раз это у нее не получилось. Подруга обиженно взглянула на нее и молча зашагала прочь.
Из дневника N
Все только и говорят о сатанистах…
Сатанизм - неразменная монета масс-медиа.
Сатана - их поп-звезда, вечно выкидывающая коленца, - скандальная, будоражащая, нескучная! Он бередит им нервы, ужасает, развлекает и гарантирует высокий рейтинг. Люди любят своего Дьявола и мечтают заглянуть к нему за кулисы…
Люди, люди, люди…
Но если вы любите смотреть на кровь - вы любите кровь!
Глава тринадцатая,
в которой сбывается пророчество брюнета
В Книге Бытия змей является еще животным - только мудрейшим и хитрейшим из животных: в дьявола обратило его позднейшее толкование.
А Амфитеатров. "Дьявол"
Землепотрясная насупилась на Кирилловскую церковь в белокаменном, утыканном золотыми солнышками узорчатом кокошнике и, подойдя к дверям, взялась за тяжелое кольцо.
- Ты куда? - неприязненно тыкнул ей нервозный священник. - Не видишь, написано "Закрыто"?
Рядом с ним уже стояла высокая и худая, как палка, прихожанка со светлыми и совершенно бесполыми глазами. Ее бледное лицо было плотно обернуто платком, а из-под длинного бесформенного платья выглядывали невероятно тонкие спичечные щиколотки.
- Я только посмотреть, - вежливо попросилась Чуб.
- В чем ты в церковь-то пришла? И не стыдно! - рассердился церковный Цербер. - Ты крещеная?
- Да! - гордо надулась Даша.