- Чтобы им манипулировать, - Оружейник усмехнулся. - Будь ты хоть тысячу раз пленником, я уверен, ты уже нашел те нити, за которые можно смело тянуть без видимых последствий. Ведь, в конце концов, ты свободно разгуливаешь по городу и на руке у тебя символ принадлежности, а не рабские кандалы. Ты можешь заставить Мастера играть тебе на руку. Иди ему на встречу и он найдет в себе память о жалости и сострадании. В лице его ты можешь получить не надсмотрщика, а покровителя. Я вижу, тебе неприятно то, что я говорю, в том смысле, в которым ты принимаешь все это. Послушай, Мастер и вправду непомерно сильнее тебя, Демиан, и он - обладатель огромного знания. Все вокруг рухнуло, тебя вырвали из привычной жизни, так прикоснись к искусству другого бытия. Здесь твое будущее может стать великим, но там у тебя было лишь привычное существование, фантазии и мечты. Так вот, мечты твои у тебя не в силах отобрать никто, и ты в состоянии исполнить их даже здесь.
Я долго молчал и даже сделал глоток вина, понимая, что больше ничего не нужно говорить. Нам обоим было ясно, что пока я не сделаю свой выбор, не определю направление, в котором следует двигаться, слова больше не будут иметь смысла.
Оружейник, казалось, тоже одобрил выбранный мною для ухода момент.
Не враги и не друзья, - подумал я. - Лишь знакомые. Но он узнал обо мне что-то, я же о нем ничего. Так было и с Шивой.
Сожалел ли я об этом? Вдруг я понял, что сам себе лгу. Я узнал этого человека, понял его и прочел.
Оружейник протянул мне широкую, мозолистую ладонь и я пожал ее с той же силой, что он приложил к моей кисти. Не больше.
- Пора, - неопределенно сказал я, когда он отпустил мою руку.
- Это ничего, - заверил он меня. - У нас еще есть время.
- Я не думаю, - сказал я тихо, - что захочу говорить о своем прошлом. И так уже есть один человек, который знает обо мне куда больше, чем я могу себе позволить.
- Это ничего, - вновь повторил хозяин дома. - Обойдемся тем, что имеем.
Я кивнул и покинул оружейную.
- Оружейник?
- Вы разминулись, если ты об этом…
- Нет, я не об этом, - Мастер стянул с шеи платок и вытер им лицо. - У тебя душно.
По залу прокатилась волна холода, белесый дымок пополз вдоль пола; по высоким стеклам, едва слышно потрескивая, скользнула морозная наледь.
Маг по свойски открыл одну из закрытых дверей и вытащил оттуда кресло качалку. Поставил его в центре залы и уселся сверху.
- Чем ты таким важным занят, что выпускаешь найденыша погулять? - учитель боя присел на вторую ступень лестницы, наблюдая за ворвавшимся в его дом магом.
- Знаешь, чему обычно учишься, когда твой срок бесконечен? - невпопад отозвался Мастер и, не дожидаясь ответа, сказал: - Фантастической неторопливости! Впереди года и года, чтобы почесать свою пятку!
- Я как-то думал, ты извлекаешь из дней более полезные уроки, - разулыбался Оружейник.
- А, - маг взмахнул в раздражении руками, - прочий опыт субъективен и интерпретируется нами в соответствии с подходящей удобностью.
- Что ты пил, прежде чем прийти ко мне? - полюбопытствовал хозяин дома.
- Я все время думаю о словах Северного…
- Или о том, что сказали о тебе. Неприятно, когда тебя отожествляют с человеком города.
- Я стал нянькой, Оружейник! - взвился маг. - Что это? Он все время куда-то лезет, задает какие-то вопросы, страдает, злиться и чахнет, если я бываю резок. Но я всегда резок, ты же меня знаешь!
Он снова взмахнул рукой и на одно короткое мгновение в воздух поднялся черный прах. Он истончился и развеялся прежде, чем Оружейник успел сморгнуть.
- Послушай, Мас, - хозяин дома встал, прошел по зале, будто давая себе время подобрать нужные слова, - никто не пойдет против твоего голоса даже сейчас. Никто не бросится исполнять сумасшедшие предложения Северного, пока все не будет окончательно решено. Выслушают всех, и пока еще они вернутся в Форт. Многие рассеяны по городам, Инга вернется только после зимы, все еще изменится, поверь.
- Это счастье, что многие не могут усидеть на месте! - взорвался Мастер. - Только по этому я все еще не проиграл.
- Демиан не первый твой человек для дракона, - утвердительно сказал Оружейник, резко меняя тему. Зная, что это свойственно старику, маг не был удивлен.
- Не первый, но единственный в своем роде! Никогда еще я не встречал подобного самодурства, глупости и мягкотелость. Он вобрал в себе слабости собственного мира, это невероятно!
- Ты не видишь в нем сути, - Оружейник вышел из залы и вернулся из комнаты, неся стакан чистой воды. - Выпей, ты что-то бледен.
Мастер благодарно кивнул, взял стакан и от пальцев мага по стеклу расползлась корочка льда.
- Не раздави, - предупредил хозяин дома, - не хватало еще портить мои вещи. Ты должен был научиться терпению, а вместо этого обрел нехарактерную для людей твоего склада раздражительность.
- Он - колдун, - сказал внезапно Мастер, хотя раньше считал эту тему опасной. - Но только между тобой, мной и им. Ни к чему другим знать.
- Думаешь, Северный не знает?
- Узнает, рано или поздно. Демиан влезет в неприятности и узнает. Или знал с самого начала, - Мастер все же раздавил стакан и тот лопнул, жалобно звякнув, щедро выплеснув воду на черные брюки. Осколок острой гранью вонзился в ладонь, маг с удивлением посмотрел на выступившую кровь.
- Я же предупреждал…
- Извини, я все исправлю, - он растопырил пальцы и кровь, стекающая по руке вдруг испарилась черной мглой. На натянутой коже не осталось даже шрама.
- Не надо, я просто смету осколки, - отмахнулся Оружейник. - Итак, к колдунам у тебя свои счеты, вот почему ты не в состоянии совладать с собой.
- Я в состоянии! - Мастер поднял осколок и принялся крутить его в воздухе, раскачиваясь вместе с креслом. Воздух медленно теплел, легкий иней на стеклах превратился в частые крупные капли. - Не хочу о нем даже думать!
- Тебе нужно отдохнуть, - Оружейник потянулся, - могу посодействовать, я видел тут одну красотку…
- Ты же знаешь, что мне нужна другая? - глаза мага сузились.
- Тебе нужна та, которая скажет "нет"! - хозяин дома всплеснул руками. - Ну, вставай, я немного расшевелю тебя.
- Ты уже сегодня нашевелился, - тем не менее Мастер встал, глядя, как Оружейник берет свой меч. - Сдюжишь со мной после Северного?
- Посмотрим, - нехотя ответил Оружейник, - мне кажется, я старею.
- У тебя язык седеет, а все остальное пока только молодеет, - маг нагнулся и собрал осколки стекла, сложив его на сидение, а, потом упершись ногой в дугу качалки, оттолкнул кресло к стене. Когда хозяин дома вышел в залу, маг отвел руку в сторону левую руку и сжал пальцы. Черный сгусток мрака очертился в воздухе, казалось, из вулканического пепла ветер сметает настоящее оружие.
- Люблю, когда ты это делаешь, - Оружейник протянулся, но не коснулся кажущегося стальным меча. - Точная копия, послушная и понятная. Мне лестно, что он тебе нравится.
- Ты думаешь, я стал совсем тяжелым? - Мастер едва заметно повернул кисть и лезвие в воздухе на секунду раскрылось, подобно вееру.
- Нет, просто сегодня с самого утра ты слишком много себя жалеешь, - Оружейник подошел и нанес два легких, широких удара. И слова и удары были шутливыми, Мастер отступил на полшага, лениво отражая их. Расстояние между бойцами вновь увеличилось.
- Тишина, - Оружейник коснулся пола концом меча, услышав легкий стук. - Клинки сталкиваются, но не издают ни звука. Меня это всегда пугает, сбивает, знаешь ли с толку…
Еще серия ударов, более напористая и быстрая. Мастер движется мягко, без показной силы, непринужденно, как и сам Оружейник, но не перехватывает инициативу, будто все еще пребывает в состоянии дремы.
- Ты похож на Ингу, - учитель боя откатился назад, переложил меч в другую руку. - Последний раз видел ее давно, девчушка уделила старику немного внимания. Она побаловала меня миражами, это было восхитительно. Принесла теплые пирожки с яблоками и глазурью, и миражи. Мастер, проснись!
Снова в полной тишине столкновение, движение и остановка. Их короткий бой длился не больше минуты и оборвался внезапно. Оружейник скользнул мимо мага, подломил точным ударом ему колено и остановил лезвие у самого горла. Меч Мастера развернулся и недвусмысленно уперся острием в нижнюю часть живота хозяина дома.
- Прелестно, - отступая, Оружейник взял свое оружие за лезвие у основания рукояти. - Кто учил тебя ставить людей в тупик?
- Я люблю держать всех на расстоянии, - Мастер поднялся и разжал руку. Его меч начал падать, но, не долетев до пола, распался едва заметной дымкой.
- Как и твой найденыш, - парировал Оружейник.
- Я думаю, ты дал ему множество дельных советов, как вытрясти из меня всю душу, - Мастер зевнул и рассеяно пояснил: - День - не мое время, ты же знаешь.
- Могу дать и тебе пару дельных советов на счет найденыша, но ты же ничего не хочешь слышать.
- Не хочу, - согласился маг. - Пойду подремлю до заката.
Глава 7. Излишества
Напьюсь, - думал я, - найду способ и обязательно напьюсь. Хочу забыть хоть на мгновение, что все вокруг с ног на голову. Хочу забыть, что бежать из этого мира невозможно.
Я со злобой толкнул дверь своей комнаты, так, что она с грохотом ударилась о стену и пошла обратно, чуть не огрев меня по плечу. Оказалось, что я немного погорячился и спутал двери.
То, что я назвал поначалу своей ошибкой, было самой большой удачей за сегодняшний день. Здесь была просторная ванная комната, настоящая, с умывальней и большой лоханью для мытья. Здесь даже нашлось длинное полотенце, висевшее на крюке у окна, мыло и опасная бритва, лежащие на одной из многочисленных полок. Никогда такой не пользовался, но у отца была и я раньше с завистью смотрел, как он бреется ею, сохраняя сосредоточенное внимание, чтобы не порезать кожу.
Рядами вдоль стен стояли сосуды темного стекла с надписями и без них. Я нашел ароматические масла, травы и соли.
Эта комната несла в себе отпечаток какой-то странной роскоши, которой были лишены все посещенные мною до этого помещения. Скамья в углу имела резную спинку из белой кости, изображавшую бегущих оленей и преследовавших их охотничьих псов. Стены были завешены поблекшими драпировками, а лохань имела латунные ножки, выполненные в виде когтистых лап ящерицы.
Рассудив, что всем этим я волен пользоваться и не подвергнув этот вывод сомнению - судя по тишине вокруг башня была пуста, - я, не теряя времени, принялся за умывание. Вода из золоченого крана с потертым вентилем текла чистая, приятно теплая, а из крана над лоханью и вовсе обжигающе горячая. Как я узнал позднее, под городом были горячие источники, к тому же вода в летние месяцы прогревалась солнцем, а зимой и в стылые дни, когда затапливались в жилых комнатах камины, она дополнительно грелась, проходя по системе труб, вдоль каминных и печных вытяжек. То же тепло, что несли с собой вода и дым, согревало и все жилые помещения. Весьма умно и экономично, если учесть тот факт, что странный желтый камень, из которого был построен город, удивительно легко нагревался и очень долго не отдавал свое тепло зимой, сохраняя приятную прохладу летом.
Я пустил воду, чтобы она наполнила лохань, и поднялся на пять ступеней, толкнувшись в следующую дверь. На этот раз я не ошибся и вошел в свою комната. Убедившись, что идти мне будет недалеко, я поспешил вернуться обратно. Раздевшись, еще долго с досадным раздражением возился с кожаной лентой на запястье, пытаясь ее снять, но узел затянулся так туго, что не удалось его даже ослабить. В конце концов я бросил столь безнадежное занятие и влез в горячую воду.
Спина неприятно заныла. Я уже успел забыть, что тепло, так же как и холод, может вызывать боль в свежих шрамах.
Мылся я довольно долго, остервенело скреб кожу, будто хотел смыть с себя все предательства и насмешки прошедшего времени, потом выбрался из лохани, роняя на пол капли воды, подхватил полотенце и заметил за драпировкой край зеркала. Отвел ткань легкую. Полотенце выскользнуло из моих рук и мягко скользнуло на пол, коснувшись босых ног. Сказать, что я изменился, было не сказать ничего. Я даже не поверил своим глазам, когда из зеркало тускло посмотрел на меня человек бледный, с резко выступающими скулами и глубоко запавшими глазами. Волосы мои отросли длиннее, чем я когда-либо носил. Еще месяц и их тоже можно будет завязывать в хвост. Я ужаснулся тому, как похудел. Голым, я выглядел ужасно. Кости торчали из меня во все стороны, обтянутые бесцветной кожей, которая совсем не сглаживала ощущение угловатости.
Я медленно повернулся, рассматривая спину. Ничего ужасающего, как я предполагал, там не было. Аккуратная розовая полоска нежной кожи. Ничего более.
Я устало уперся руками в стену по краям зеркала, совсем забыв, к чему это может привести.
Башня слегка вибрировала, но скорее оттого, что происходило с землей. Свет померк, и в помещении стало темно. Здание стояло крепко. Смутный шум проникал через закрытые окна, вой ветра бился за пределами стен…
Я пристально посмотрел за окно. Медленно порхая белым пухом, в воздухе кружился снег. Я шагнул к окну, чтобы открыть его…
Кровь хлынула из носа, закапала на грудь. Я поднес руки к губам. Стоило мне оторвать ладони от стены, и видение схлынуло, оставив несколько мгновений полного непонимания и растерянности. Я смотрел на кровь на руках и был не в состоянии разорвать магию алого цвета; мне казалось, кровь не просто испачкала ладони, она стекает по ним подобно текущему с камней водопаду. Капнула за спиной из крана вода и этот звук показался мне нереальным, ведь кровь текла по моим рукам бесшумно. Я оглянулся и понял, что произошло, снова посмотрел на руки, не веря тому, что видел. Но по ним не текли больше красные потоки, я просто вытер ладонью нос, оставив на коже кровавый развод.
Да что же со мной происходит? Откуда приходят эти видения?
Я потряс головой, приходя в себя, медленно развернулся на мокром полу и вернулся в воду.
Мысли путались. Мне казалось, я думаю не о том, о чем хотел, но ничего не мог с собой поделать, потому что не мог думать четко.
Кровь все текла из носа, я смывал ее и вода медленно из желтоватой стала мутно-розовой, она все больше и больше пахла железом. Этот резкий запах наполнил мой забитый кровью нос и рот, вызывая тошноту.
Я казался себе неловким игроком, который не знает ни своих, ни чужих карт, ни даже ставок. Что со мной происходит, когда я касаюсь стен? Почему некоторые вещи лишают меня сил, другие лишь увлекаю за собой, но не причиняют вреда? Касание картины в доме Оружейника подарило мне невероятные чувства и чужую память, но от иных прикосновений я лишался сил, а мой мозг словно решал вытечь из головы вместе с кровью.
Я хотел остановить кровь также как Мастер, попытался нащупать точки, на которые он давил, но все было тщетно, потому что мой мучитель был в первую очередь магом и его вмешательство было энергетическим, не физическим.
Глаза слипались и я задремал.
Я тряхнул крылом и ощутил, как расправляются длинные перья. Ветер приятно зашевелил их, и я растаял в сладостном ощущении. Я тряхнул, расправив, вторым крылом и боком, закрыв глаза, упала вниз.
Ветер окутал меня.
Я чувствовал его потоки, через которые стремительно падал и, когда до земли оставалось лишь полстука сердца, раскрыл сильные крылья. Заскользил по податливым воздушным потоком, уносимый движением прочь.
Внизу плыли горы. Я плыл между неверными обрывками облаков туда, где лежала впереди равнина, и серебрилось сверкающей полоской море.
Ветер опал и я спустился ниже.
На берегу, выброшенный невозможной для человека силой, лежал корабль. Когда-то давно этот прекрасный, десятипалубный, сверкающий белизной бортов и блеском деревянных настилов, лайнер, уверенно рассекал острым носом морскую пучину. Он был столь огромен, что не боялся даже самых сильных штормов, его мощные винты справлялись с любой волной. Он нес на своем борту людей, не желающих сидеть на месте, тех, кто еще хотел повидать мир, окружающий города гиганты. Корабль позволял им взглянуть на далекие острова, затянутые закатной розовой дымкой, давал насладиться зеленоватой голубизной водяной пустыни и темнотой ночного неба; одинокой птицей над водой и дельфинами, пляшущими в пенной прозрачной волне. Когда-то этот гигантский корабль был еще одним миром в мире.
Но то, что сделала с ним неведомая мне страшная сила, не поддавалось разумному объяснению. Песок вокруг того, что осталось от гигантского железного лайнера, теперь был рыжим от пропитавшей его ржавчины. Толстые борта из сплавов, не подверженных коррозии, истончились и осыпались рыжей пылью, в боках чернели, открыв внутренности корабля, неровные раны провалов. От краски, некогда покрывавшей сталь, не осталось и следа. Все пожрала ржа.
Вокруг корабля на покрытом ржавчиной песке, были разбросаны десятки неподвижных тел. Я с трудом угадал в скрюченных и почерневших силуэтах, людей.
Мне не хотелось созерцать это ужасное зрелище, и я поднялся выше, уносясь вместе с морем вдаль. Облака клочьями обступили меня.
Призрачная тень, походившая на кусок облака, преградила путь. Она была бесплотной, но в то же время казалась живой. Она вдруг обрела четкие границы, и через ее муть я вдруг перестал видеть окружающий мир. Огромная птица раскрыла крылья, пронзительно закричав…
Этот крик разбудил меня, но, проснувшись, я все еще видел когтистые лапы, которые выставила птица, ринувшись на меня.
С глубоким вздохом я сполз в холодную воду, окунувшись с головой. Нос был полон запекшейся крови и это обстоятельство привело меня в бешенство.
Я вернулся в свою комнату по пояс раздетый и, пересилив раздражение, закурил. Это всегда успокаивало меня. Корабль и мертвецы - они не шли у меня из головы. Стоило прикрыть глаза, и исковерканный остов лайнера выплывал из пустоты. Волны бились о ржавые борта, и из его проржавевших глубин доносилось приглушенное хлюпанье. Так большой зверь мог бы лакать воду, а эхо полого корабля усиливать его в десятки раз.
Я содрогнулся, вспомнив усеянный телами берег. Что за беда могла превратить людей в такое?..
Я мысленно передернул плечами и тело, отвечая моему внутреннему состоянию, отозвалось легкой дрожью. Не в силах бороться с почти физическим отвращением, я разделся и, накрывшись одеялом, замер.
Солнце село и комнату медленно наполнял полумрак. Я лежал на животе, расслабившись, обхватив руками подушку, и без выражения смотрел в стену. Отсутствие света не мешало - внимание рассеялось, мысли притихли.