Несколько поколений престарелых вдовушек пытались остаться у крепкого и умного старика на хозяйство, но ни у одной это так и не получилось. Цень всегда был добродушен и отзывчив, не чурался людей, и лишь иногда кому-нибудь вдруг приходило в голову - а что они знают о Цене? Бывало шёл человек с целью расспросить знахаря - о жизни, о родине, как в их глуши оказался, почему остался. Много вопросов роилось в голове, а как входил в калитку, из головы всё напрочь вылетало. Старый Цень радушно встречал гостя, расспрашивал о его житье-бытье, и сам того не ожидая, гость вываливал на старика ворох своих проблем - корова не доится, слива на ветке гниёт, жена от супружеского долга уклоняется, хворают дети и т. д. и т. п. Цень выслушивал внимательно, головой качал, цокал языком и давал на редкость дельные советы, а то и снабжал заветной бутылочкой с зельем - и напутствиями, что побрызгать, как полить, в какую пищу добавлять. Уходил гость в состоянии эйфории, свято веря в светлое будущее и совершенно не помня того, о чём хотел расспросить хитрого выходца из Поднебесной.
Джу была единственная за два века, кого старый знахарь сам захотел учить. Нередко односельчане наблюдали возмутительную картину, как хрупкий ребёнок бежал в гору с двумя вёдрами воды, обливаясь потом, а потом выстаивал на солнцепёке в странной позе, напоминающей цаплю на болоте часами, не шевелясь. Ранним утром, по росе можно было наблюдать, как старый да малый выделывали всякие кренделя руками, переступая ногами, и ДАЖЕ как Джу нападала на Ценя с палкой на манер меча, дубинки или боевого шеста.
Марисса с ума сходила - плакалась в жилетки всем соседям, что у всех дети как дети, а у неё - малахольная скелетина. Посмотришь на дочек своих товарок - сидят чинно, кто с пяльцами, кто с бисером, кто со спицами. Разговоры о мальчиках да о чудесах всяких ведут. В САРАФАНАХ! А эта… В штанах и рубахе, волосья острижены - мешают, мол! - то с отцом на охоту, то с Ценем за травами, то на занятия свои. Наказание. Правда школу при храме Единого посещала исправно каждую зиму, читать, писать и считать за год выучилась едва ли не лучше своих учителей, и в свободные вечера сидела уткнувшись в храмовые свитки-летописи с лучинкой, а бывало так сидя и засыпала.
После того страшного дня, инициации, как назвал это Цень, девочку язык не поворачивался называть как прежде Джуня. Незаметно для всех Марисса стала звать непокорное чадо Райкой, а дети с подачи Ценя - Джу.
Как сейчас девушка видела эпизоды своей жизни, связанные с Даром - не сбылись прогнозы Ценя, выплески не убивали Джу, а только выпивали их неё все соки, от чего она всегда была малокровной.
Вот в восемь лет на выселки напали доведённые нищетой крестьяне соседского графства - Джу спалила старый сарай учителя Ценя, с которого начали грабёж бандиты-неудачники, на своё несчастье решившие заодно и надругаться над девочкой, перебиравшей травы для просушки в том самом сарае. Цень нашёл её на пепелише среди девяти обугленных скелетов и сам выхаживал в течении седьмицы.
А в одиннадцать стоявший на опушке табором цыгане присмотрели удивительную девочку - лёгкую на ногу и ловкую, как мангуст. Хотели силой увезти - а потом драпали врассыпную от полыхающих кибиток. Её искали сутки всей деревней, а девочка заползла под корни старой сосны и хоть из пушки пали - не проснулась. Так сонной и принесли к Мариссе, которая уже привычно вливала в рот падчерицы мёд - ложку за ложкой, пока глаза не откроет.
В пятнадцать она влюбилась, и как-то наткнулась на предмет своего тайного чувства за амбаром с более удачливой и более фигуристой соперницей. Тогда выплеск удалось остановить в зародыше, но после того, как парочка наблюдала истекающие светом руки и искрящиеся волосы Джурайи, смотрящей на них белыми глазами, паренёк остался седым в свои семнадцать, а девица и по сию пору заикается. На Джу вид мокрых портков героя девичьих грёз произвёл неизгладимое впечатление, и с тех пор о парнях она говорила с некой долей презрения.
Именно тогда она первый раз заговорила с матерью о том, что хочет стать ученицей мага, впервые после выплеска добравшись до дома на своих, хоть и трясущихся, двоих. Конечно, Марисса и слушать не захотела - ведь при таком раскладе все её мечты шли прахом, и первый серьёзный разговор дочери с материю закончился первым серьёзным скандалом с битьем посуды (со стороны матери) и все-таки прорвавшемся выплеске и сгоревшем обеденном столе (со стороны неблагодарной дочери). В тот раз дочь выхаживал Молчун, укоризненно сверкая очами из-под кустистых бровей то на беспомощную дочь, то на пылающую благородным гневом жену.
А теперь вот ЭТО, будь оно неладно…
Джу устроила походную постель из мягкого мха под корнями уже такого родного старого дерева и усмехнулась, глядя на звёздное небо, перечёркнутое корявыми ветвями лесного исполина. Как она ловко провернул свой побег - душа радуется. Сделала вид, что дала себя уговорить, в карету села, а когда в лес заехали - дала волю чувствам. Весь гнев на старого развратника графа, на склочную самодуру Мариссу, на тупых исполнителей графской воли выплеснулся без остатка в мощном выплеске, спалившем карету. И пока эти идиоты бестолково метались в попытках потушить факел, тихонько откатилась в кустики около дороги - бежать сил на было. Если честно, даже просто оставаться в сознании сил не нашлось. Графовы прихвостни даже искать её не стали - решили, что заживо сгорела, оседлали лошадей и только их и видели. Вот дурни, даже не проверили остов кареты на предмет останков невинно убиенной невесты. А так им и надо - думать надо, к кому на службу идёшь.
Глава 3
Лорд Корбин
- Убью, зарежу и закопаю.
Маг говорил совершенно спокойно - чувствовалось, что гнев свой он давно уже выплеснул и теперь просто выговаривается, снимая раздражение. Лик его совершенно не боялся, впрочем, не боялся он графа никогда - ни сейчас, ни раньше, когда они вместе шли в атаку и Корбин, совсем еще молодой тогда, с какой-то злорадной усмешкой на бесстрастном обычно лице рубил в лапшу противников вдвое старше и вдесятеро опытней, ни в минуты, когда маг был обуян гневом. Слишком хорошо знал Лик старого товарища и прекрасно понимал: никогда тот не поднимет руку на человека, которого считает членом семьи и уважает. Холуев - да, ни в грош не ставит, их жизнь для него стоит не больше, чем жизнь какой-нибудь лягушки (хотя лягушек, кстати, маг бережет - полезными животными считает), но за своих он готов в огонь и в воду. Да, характер у Корбина не сахар, может вспылить, наговорить всякого - и извинится потом, причем совершенно искренне. Такой уж у него характер - бешеный, вспыльчивый, скрытый до поры за маской ледяного презрения к окружающим. Но есть грань, которую маг не переступал никогда, и поэтому Лик не боялся его совершенно. Хотя Лик - это ведь тоже для своих, уже давно он виконт Ликтер ля'Пласса - постарался старый друг, выбил у короля титул, говорят, чуть ли не с ножом к горлу подступал. Лик, кстати, допускал, что и вправду с ножом - если прежних королей маг уважал, то нынешнего, внука того, при котором они оба начинали службу, как-то не очень.
Хотя, конечно, это все лирика - скорее всего, тряхнул маг мошной, благо жаба его домашним животным никогда не была, и просто купил для друга титул у вечно нуждающегося в деньгах королька. В принципе, так же он хотел поступить и в случае с невестой - дворянину на простолюдинке жениться невместно, ему в потомках породу сохранять положено. Как лошадей разводить, право слово. Вот и приходится искать обходные пути, иначе будь ты семь раз смел и десять - талантлив, но родился крестьянином - крестьянином и помрешь. Корбин Лику рассказывал, что читал в старых книгах, как дворянами становились - мол, все это чушь насчет белой кости да голубой крови, все мы из одного теста слеплены. Ну да Лик и сам это знал - насмотрелся на раны и простых солдат, и дворян. Одинаково от боли кричат, и умирают тоже одинаково. Так вот, рассказывал ему Корбин, что когда-то, когда предки их пришли в эти места и смели живших здесь варваров… А может - и не варваров вовсе, руины древних городов до сих пор поражают величием… Так вот, в те времена все были равны. Ну, или почти равны, потому как одним богами даны рост и сила, другие умны, а третьи от рождения слабы и духом, и телом, да и умом тоже слабы. Таким, конечно, никогда не подняться, но все-таки изначально шансы на взлет у людей были примерно равными.
И вот тогда-то и появились первые дворяне - из тех воинов, что были умнее, сильнее, храбрее и предприимчивее остальных. Ну и удачливее, конечно, без удачи нам никак. Но если первые пару поколений дворянином мог стать почти любой, ибо все были в первую очередь воинами, а потом уже пахарями или скотоводами, то потом дворяне почувствовали себя особенными, не такими, как другие, стали возводить стену условностей и предрассудков, детей женить между собой… В чем-то это было правильно, все-таки они и впрямь были лучшими, сильнейшими, а эти качества надо культивировать, укреплять и передавать потомкам. Только вот в результате, когда создалась отдельная порода, выяснилось, что начинают дворяне вырождаться помаленьку - слабо, незаметно почти, об этом книги древние тоже предупреждали. Никто его не видит еще, но оно уже идет. Лик понимал, что это правда - если щенков от одной псины только между собой скрещивать, тоже через десяток поколений уроды пойдут, а ведь у собак кровь тоже красная. Так что нужен приток свежей крови нынешним дворянам, ох как нужен, а то ведь потом, глядишь, и поздно будет. Только вот стену снобизма да гордыни дворянской проломить - это труднее, наверное, чем крепость взять штурмом. Там хоть понятно, кого рубить, да свои же в спину кинжалом не ткнут за невосторженный образ мыслей.
Для Корбина правила - звук пустой, он ведь из семьи небогатой, все детство провел с деревенскими, а уж насмешек-то от дочек богатых соседей наслушался… Вот и получилось в результате то, что получилось - вырос мальчик, стал богат и силен, но циничен притом сверх всякой меры. Ему что простолюдинка, что дворянка - один черт, как сказал он в свое время, криво усмехаясь: "У них что, поперек? Или, может, квадратная?".
Вот и выходило для Корбина, что важнее ему, чтоб здоровая девка была, потому как потомство от нее явно крепче будет, чем от какой-нибудь баронской дочки. Среди них же уже сейчас рахитичных худышек на тоненьких ножках столько, что страшно становится, среди молодых дворян такие вот, с благородной бледностью, даже в моду входят. Не понимают, щенки, что от слабой матери и дети будут слабыми да болезненными. Какое уж тут продолжение рода? Как такая дура анемичная дитя здоровое выносить сможет?
Да и потом, был у мага пунктик, он его и не скрывал, в принципе, от своих, во всяком случае. Ну не любил он пользоваться чем-то, чем пользовались до него - штаны там носить, из отцовских перешитые, или башмаки… Пока беден был - деваться было некуда, а сейчас это наследие голодного детства о себе давало знать в полной мере. Ничего страшного, в принципе, бывают у людей и куда неприятнее загибы - вон, сосед-барон у себя в поместье крестьян до смерти пытал развлечения ради. Не зря его потом со стрелой в глазу нашли, ох, не зря. А Корбин - барин добрый, у него крестьяне уж и забыли, когда в последний раз голодать пришлось. Хотя нет, не добрый - рачительный, скорее, понимает, что сытый и здоровый крестьянин и заработать сможет больше, и налогов в казну графскую больше принесет. Потому он и поощряет тех, у кого в семье детей много, ведь много детей - это в будущем много все тех же крестьян, а значит, больше и возделанной земли, товаров, налогов опять же. Рачительный хозяин Корбин де'Карри, и о будущем думает.
Так вот, не любил маг тем пользоваться, чем пользовался кто-то до него, а так как был он циником, то распространил этот принцип на все, включая женщин. В среде же дворянок вольные нравы были нормой уже не одно поколение, поэтому найти девушку, у которой ты будешь первым… М-дя… А жить с той, через которую прошла уже толпа сопливых подростков, Корбин считал ниже своего достоинства. С такой можно перепихнуться развлечения ради, напряжение сбросить, когда уж невтерпеж совсем, но делать матерью своих детей - это значит вообще себя не уважать, так он с предельной откровенностью и сказал Лику. Разве что совсем уж соплей в свой замок какую-нибудь взять да воспитывать ее, но оно надо? Циник-граф не без основания считал, что если от женщины требуется здоровое потомство, то куда проще взять крепкую деревенскую девку, которая по традиции честь до свадьбы блюдет, да со спокойной душой и чистой совестью ее обрюхатить, благо право первой ночи никто пока не отменял. Другое дело, что это в будущем проблемы создаст - бастардов настругать проблем нет, но наследник должен быть законным, тут хочешь, не хочешь, а жениться надо.
В принципе, даже в дворянство девку можно было не возводить - все равно, будь ты хоть крестьянка, хоть рабыня чернокожая, что купцы иногда с юга привозят. Женится на тебе граф - будешь графиней, тут все законно, хорошая лазейка. Вот только надо же и о будущем думать, не о своем даже, а о той же жене и ее проблемах. Не примет ее свет, для дворян древность рода важнее формального титула. Плюнуть в спину - для дворянина нормально, все привыкли, высшее общество вообще тот еще гадюшник, но тут ведь и в лицо плюнуть не постесняются.
Нет, конечно, не все так страшно, кто поумнее - те поймут, а остальные всерьез хамить просто побоятся, особенно если поджарить пару-тройку хамов, или мечом их проткнуть интереса ради. В своих силах граф не сомневался ничуть, мечом за годы странствий научился владеть отлично, а магов, равных себе по мощи, встречал немного - по пальцам одной руки пересчитать можно было, и еще место оставалось. К тому же маги - известные космополиты, и, когда они становятся по-настоящему сильны, любые правила для них - не более чем досадный раздражитель, отмахнутся и дальше пойдут. Однако все равно нервы будущей графине придворные хлюсты испортят изрядно, а это не есть хорошо. Происхождение происхождением, цинизм цинизмом, но это будет ЕГО жена, а стало быть никому не стоит на нее тявкать.
Поэтому Корбин и собирался пропихнуть в дворянское сословие родителей будущей супруги. Им, в принципе, все равно, как сидели в своей деревне - так и будут сидеть, зато жена его будущая окажется уже не выскочкой непонятно откуда, а дворянкой во втором поколении, потомственной, можно сказать. Накал страстей в разы упадет, а значит, и проблем меньше будет, так что лучше один раз вложиться, подшустрить - и избавить себя от необходимости ссориться со всеми подряд, а потом еще и головы этим всем подряд откручивать. Дешевле обойдется, во всех смыслах - проверено немалым жизненным опытом.
Ну и еще один нюанс был, точнее, целых три. Во-первых, хотелось бы Корбину, чтоб жена будущая была красива или хотя бы просто симпатична. Нет, ну в самом-то деле, он граф или не граф? А раз так, то почему он должен в постель с заморским зверем-крокодилом ложиться? Во-вторых, она должна была умной быть, потому как потомкам тоже мозги какие-никакие передать надо, а Корбин сильно сомневался, что от дуры у него умные дети родятся. Ну и, в-третьих, очень хотелось Корбину, чтоб были у нее хотя бы зачатки магического дара, чтоб и его детям передать. Среди дворянок нынешних носительниц дара и не было уже почти - тоже признак вырождения, кстати, да и среди мужчин он все реже встречался. Не зря ведь на дворянских детей с магическими способностями настоящая охота шла - то, чего не хватает, всегда в цене. Да и мощью нынешние маги не блистали, Корбин был здесь скорее исключением, чем правилом, хотя, как он не без основания предполагал, по сравнению с предками его уровень был ниже среднего. Обидно, тем более, что ведь когда-то именно маги в первую очередь дворянами и становились, им это куда проще было, чем простым смертным. А среди простолюдинов магов не так много и было, да и уровень их куда как пониже был, в деревнях же и вовсе в лучшем случае знахарки какие-нибудь попадались, но пусть уж такая, чем совсем никакая…
Оставался, правда, еще один момент - характер будущей супруги, но на него как раз Корбин просто плюнул. В конце концов, граф он или не граф? Надо будет - живо в чувство приведет, в худшем случае запрет в покоях. Посидит под замком - поймет, кто в доме хозяин, как шелковая будет. Подумав так, Корбин отбросил этот момент, как несущественный, и занялся куда более важным делом - сформулировал, что он хочет, на бумаге.
После того, как список требований к будущей невесте был составлен и проверен, Корбин связался через магическое зеркало со своим старым учителем. Бывший придворный маг давно ушел на покой и жил себе в своем загородом поместье. Выглядел он так же, как в тот день, когда Корбин увидел его в первый раз - маги живут долго, по сравнению с обычными людьми так и очень долго, и как они выглядят, зависит только от них. Так что возраст учителя был, по меркам магов, совсем невелик - просто кажущаяся немощь (хотя какая уж тут немощь - Корбин сам видел, как старик смеха ради играючи завязал узлом кочергу из толстого железного прута, да и женские визги из его спальни доносились регулярно, Корбину иногда даже завидно было) позволяла ему проворачивать дела, которые людям молодым да здоровым сделать было куда как сложнее. Ну, в самом деле, кто будет опасаться старика? Да никто, а зря, совершенно зря. А потом внешность вошла в привычку, поэтому и менять ее учитель не стал, тем более что хлопотно это и долго. В деньгах бывший придворный маг не нуждался, жил, как хотел, и общался только с теми, с кем считал нужным. С Корбином, например.
Корбин, кстати, совсем по другому выглядел - глядя на него со стороны сложно было дать ему больше тридцати. Высокий, атлетически сложенный, бицепсы аж рукава распирают, двигается с грацией то ли тигра, то ли медведя - ну да это в зависимости от того, надеты на него доспехи или нет. Глаза серые, холодные, на загорелой роже шрам - тонкий, почти незаметный, только когда Корбин злился, он белел и начинал выделяться. Корбин его специально не сводил - для брутальности, так сказать, это было частью его имиджа. Светлые волосы, по моде северных наемников, собраны на затылке в хвост, челюсть гладко выбрита. На поясе - меч, который обычному человеку и не поднять, на шее - целая коллекция боевых амулетов. Словом, крут - именно таким, в представлении обычных людей, и должен быть идеальный воитель. Так что приходилось поддерживать форму - все же боевой маг, войной на жизнь зарабатывает, надо на нанимателя впечатление произвести, чтобы не продешевить при найме. Хотя, конечно, и самому приятно видеть, как при твоем приближении вспыхивают глаза у женщин и опасливо втягивают головы в плечи мужчины.
Учитель звонку Корбина обрадовался - он вообще был к молодому магу неравнодушен. Весело поговорил о погоде (ну надо же приличия соблюсти), рассказал пару свежих сплетен (ну надо же, вроде затворником живет, а всегда в курсе, где, что и как), поинтересовался, не зарос ли Корбин мхом в своей глуши (вот язва старая) и не женился ли (интуиция, что ли). Узнав же, что Корбин как раз собирается устройством личной жизни, одобрил это решение и тут же поинтересовался, приглашают ли его на свадьбу, и заявил, что у него на примете есть несколько кандидатур, вполне способных составить счастье молодого и перспективного мага и дворянина. Вот же сводник старый…