Там Янка была буквально с порога атакована друзьями. Лис жаждал поделиться новостями о папаше Стефаля, который, вот зараза эльфийская, сразу прочухал, кто ему и насколько вчера помогал. Парни, конечно, пытались выгородить напарницу, но не тут-то было, мастер умел задавать нужные вопросы и видеть истину. Впрочем, все-таки ругать студентов он не стал, напротив, даже поблагодарил, а потом ушел. Вот Машьелис и собирался предупредить подругу о том, что Айриэльд ее непременно найдет, чтобы не пугалась.
– Уже нашел, мы поговорили, – коротко призналась Яна.
Пересказывать разговор не стала, он ей показался слишком личным. Даже об обещанном в дар целебном плоде умолчала, но уже по другой причине. Заветные желания, как убедилась девушка, имеют обыкновение сбываться тогда, когда о них думаешь, а не трезвонишь на всю ивановскую. Они, желания, как дикие птицы, их слишком легко спугнуть лишним шумом.
Чтобы отвлечь дракончика от любых мыслей об эльфах и их загадках, достаточно было передать Лису вознаграждение в звонкой монете от мастера Сейата. Жадно цапнув мешочек-артефакт, парень чуть ли не облизал его. Взор горел таким алчно-предвкушающим огнем, что Янка захихикала. Напарник же подкинул мешочек пару раз на ладони, наслаждаясь звяканьем, а потом не утерпел, протараторил:
– Пойду считать! – и умчался.
Хаг задумчиво хмыкнул и, нахмурившись, зашагал следом за напарником. А девушка обложилась учебниками, конспектами и методичкой, рекомендованной дроу Анитой, пытаясь разобраться с материалом по существам, созданиям и сущностям. Попытка оказалась тщетной, поскольку не успела девушка прочитать и пары из шестнадцати листов, как в дверь кто-то поскребся.
Удивленная, ибо друзья обычно влетали без спросу или барабанили, а все прочие деловито стучали, Яна крикнула:
– Не заперто, входите!
В комнату вошел розовый Машьелис. Нет, волосы за десяток минут он перекрасить не успел, интенсивно розовым был лишь цвет щек юного дракончика.
Напарница приподняла брови:
– Ты чего?
– Прости, Ян, – потупился парень и тяжело вздохнул. Почти бегом Лис приблизился к столу и хлопнул на тетрадь напарницы знакомый мешочек. – Вот! Тут триста семьдесят пять монет. Твоя половина награды.
– Мне-то зачем? – растерялась девушка. – Это же ты придумал, как можно печать помолвки снять, и женихом стал.
– Не будь у тебя этой метки, ничего бы и не было, так что поровну – справедливо, – последнее слово Машьелис выговорил таким тоном, будто ненавидел его до глубины души.
– Тебя Хаг послал, – догадалась-таки Яна, кто автор аттракциона невиданной щедрости.
– Ну да, – вздохнул Лис и печально попросил: – Возьми деньги, а то клятый тролль мне жизни не даст. Он добрый-то добрый, а как рассердится, не то что из комнаты, хоть вовсе из академии беги.
– Давай я возьму сто монет, а остальное тебе, ты же большую часть работы сделал, да и не только Сейата, но и меня от брака спас, – предложила девушка.
Машьелис о Либеларо из розового стал густо-багровым и замотал головой так, будто хотел избавиться не только от светлых кудряшек, а и от всего содержимого черепной коробки, и, открыто глядя на подругу, пристыдившую его своим великодушием и щедростью, твердо сказал:
– Нет, Яна, это твоя доля, и я ее не возьму. Прости меня, пожалуйста.
– Так я и не сердилась, не за что прощать, – улыбнулась девушка, от всей широкой души обнимая напарника.
Тот охотно склонил голову и ткнулся носом в плечо подруги, давая себе несколько секунд понежиться в дружеских объятиях.
– Как только разрешится дело с пророчеством, давай в Дрейгальтский банк тебя отведу. Ты ведь все деньги точно тратить не будешь, алмаз подаренный оценим, счет откроешь! Я тебе помогу с переговорами, чтобы никто не надул! Идет? – предложил дракончик, блюдя выгоду подруги.
– Идет, – немного растерянно согласилась девушка, у которой никаких счетов с накоплениями отродясь не было. Потому она охотно уступила инициативу напарнику, неожиданно озаботившемуся ее финансовым благополучием, потрепала его по вихрам и предложила:
– Конспект по сущностям читать вместе будем? Одна голова хорошо, а две лучше.
– Давай! – словно солнышко, рассиялся парень. – Я только за Хагом сбегаю!
Дверь хлопнула, а Яна, растроганно хлюпнув носом, убрала мешочек в стол, чтобы не терзать душу дракончика созерцанием более не принадлежащего ему богатства.
Глава 20
День "Х"
День открытых дверей, намеченный на седьмые сутки циклады, четверка друзей встречала за отработкой. Так уж получилось, что иного, не вызывающего ненужных подозрений и вопросов, повода оказаться близ зала, из которого открывалась дорога в Сад Игиды, у студентов не нашлось.
Если Стефаля еще можно было включить в число помощников экскурсовода из дриаданов как отличника учебы, умницу и старосту факультета, то тройка второкурсников в общество весьма высокопоставленных особ, вошедших в число лиц, пожелавших узреть Сад Игиды, никак не вписывалась.
Потому Машьелис о Либеларо совместно с деканом Гадерикалинеросом придумали обходной путь. "И на елку влезть, и попу не ободрать" получилось неплохо. Вернее, с "не ободрать" почти получилось. Заблаговременно предупрежденный кентавр Быстрый Ветер показательно разгневался на проказливого дракончика, умудрившегося за последнюю лекцию превратить парту в одно из наглядных пособий к уроку.
На столешнице у Лиса в своей естественной среде весело резвились русалки и сирены. Сирен Цицелир от художеств сокурсника пришел в буйный восторг. Преподаватель тоже демонстративно восхитился и столь же демонстративно повелел студенту и его напарникам прибыть в седьмой день циклады для совместного приведения парты в первозданный вид. Вдобавок от себя мастер назначил и предварительно не оговоренное, личное наказание для о Либеларо – перенести свои художества на холст и сдать в качестве наглядного пособия. Лис стенал и гордился попеременно! Хаг только стенал, когда напарник и сосед разложил по их общей комнате карандаши, мелки, банки и тюбики с краской, призванные послужить для воплощения на большом (метра три, не меньше) холсте сцены из жизни водного народа и тем обессмертить имя живописца.
Нахальный дракончик еще и с мастером рисования договорился, дабы его обеспечили материалами для творчества и засчитали работу как итоговую за семестр.
Вечером пятого дня к компании, привычно собравшейся в комнате Стефаля, зашел декан. Был он строг и задумчив. Оглядел ребят, как батяня комбат своих бойцов перед решающим боем, потер длинный нос, вздохнул.
– Да не переживайте вы так, мастер, – первой не выдержала Яна, с сочувствием глядевшая на задерганного и какого-то даже похудевшего декана. Обнимать не стала, хоть и хотелось.
– Вы ж еще совсем дети, – покачал головой Гад. – Если бы не пророчество, я бы вас к этому и на десять полетов стрелы не подпустил.
– Но пророчество было, а с пакостями надо кончать, – прогудел Хаг. – Вдруг у вас завтра с ловушкой все получится и мы чем пригодимся? Сами же говорили, коль в АПП поступили, так мы уже блюстители!
Гад только еще раз вздохнул и велел:
– На рожон не лезьте, ребятки. Если что почуете, сразу мне или ректору знак подавайте.
При последних словах декан особо пристально смотрел на Машьелиса. Тот столь же усердно изображал самый невинный вид. Дракончику, конечно, никто не поверил. Друзья уже успели убедиться, если Лису попадает под хвост вожжа, то плевать он хотел на свои страхи, начинал вытворять такое, что и Покровителю-Привратнику в голову не взбредет.
– Да защитит нас всех Игидрейгсиль! – осталось пожелать дэору после сухого пересказа плана.
В седьмой день циклады, как и было указано, четверо проинструктированных, вернее, едва ли не до смерти заинструктированных студентов дожидались условного знака. Дверь в коридор была распахнута настежь. Слышался нарастающий гул приближающейся толпы. Возбужденный шепот мужских, женских, кажется, даже нескольких детских голосов. Ребята нарочито старательно прислушивались. И вот совсем рядом раздался хорошо знакомый каждому студенту АПП властный голос ректора Шаортан:
– Здесь у нас, дорогие гости, находится аудитория расоведения!
Попадая точно в такт словам высокого начальства, пятеро подхватили тряпки, ведра, щетки и выперлись, все такие красивые, пред очи почти трех десятков гостей. Как и положено нахальной, но все ж таки чующей берега молодежи, напарники синхронно обернулись и постарались принять максимально смущенный вид, не выпуская из рук орудий труда. Как то часто бывает, излишнее усердие обернулось во вред: крепкая ручка ведра, сжатая могучей дланью тролля, хрустнула. Ведро приземлилось на пол, да так неудачно, что вся вода из него выплеснулась приливной волной под ноги экскурсантам и сопровождающим их преподавателям АПП.
Облитой дракессе Шаортан не составило труда разыграть недовольство и легкий конфуз из-за сотворенных безобразий. Пока Хаг, бормоча под нос извинения, поднимал сломанное ведро и пятился к друзьям, ректор применила лист Игиды для сушки пострадавших и язвительно отрекомендовала:
– А это студенты, отбывающие наказание за порчу имущества академии. Они сейчас отправляются искупать вину действием. Искупать, а не портить, Хагорсон!
– Дык я нечаянно, ректор, – наморщил широкий лоб Фагард и только что не начал ножищей тереть пол.
Прочие "отбывающие наказание" потупились, демонстрируя слишком показательное, чтобы быть искренним, раскаяние. По толпе, успевшей вдоволь наслушаться славословий в адрес АПП и довольной поводом повеселиться, прокатились смешки. Какой-то ломающийся подростковый голосок, не удержавшись, выкрикнул:
– Что же они натворили? Чего-то сломали?
– Машьелис о Либеларо, поведайте гостям академии причину назначения отработки, – нарочито строго приказала Шаортан.
Лис блеснул хитрым голубым глазом и повинился:
– За творчество наказали!
– Как же так, госпожа Шаортан? – закудахтал стоящий рядом с ректором толстячок с приветливой улыбкой и забавными развесистыми ушами, заканчивающимися кисточками. – Разве АПП не поощряет порывы студентов?
– Речь шла о неуместном творчестве, господин советник, – сухо внесла поправку дракесса и велела: – Продемонстрируйте господину Ширьлу ваше творение, о Либеларо, если от него еще что-то осталось.
– Еще не успели все отмыть, – весело согласился нахальный дракончик и, подмигнув друзьям, попросил: – Давайте-ка приподнимем да наклоним.
Студенты метнулись в аудиторию и в четыре руки (Яну привлекать к работе не стали), приподняли и повернули парту столешницей к гостям. Похвалы художественному мастерству Лиса смешались у гостей с легким сожалением о неуместности творения, которое, вот досада, обречено на уничтожение.
Какая-то стройная дама блондинисто-эльфийской наружности откровенно пожалела наказанных крошек. Советник, утробно похохатывая, пожурил ректора за излишнюю строгость к молодым дарованиям и пожелал вознаградить полет фантазии студента небольшим подарочком.
Лис отказываться не стал. Толстяк, сияя добродушной улыбочкой, стянул с мизинца перстень с голубым камешком и торжественно вручил дракончику, предложив тому впредь наносить изображения на поверхности, более приспособленные для долговечного сохранения шедевров. Машьелис расцвел, хитро уверил публику, что у него уже все схвачено и уважаемые гости академии, коль пожелают зайти в третий корпус к прорицателям, в кабинет рисования, увидят точную копию его работы на выставке.
Едва гости АПП тронулись дальше по коридору, внимая речам ректора, как лукавая улыбка сбежала с лица дракончика, он рывком захлопнул дверь в коридор и горячо прошептал:
– Это он! Ребята, от толстяка-советника Ширьлу пахнет, как от шкатулки и шариков Цицелира. Ведь точно он! Он и в больнице у дриады и сирены был, медичка говорила! Только прямых доказательств-то нет!
– Надо Гаду передать! – тут же загудел тролль.
– Что передать? – Открыв дверь из лаборантской, в аудитории появился декан. При этом не только Машьелис, но и вся компания продолжала слышать голос Гада, дополняющего речь Шаортан о новом оборудовании академии.
Янка сначала вылупилась на мужчину, как на привидение, и только потом вспомнила о расовом таланте дэоров к размножению личности, то есть творению подобий.
Машьелис торопливо повторил свою речь и снова закончил ее сожалением об отсутствии улик.
– Как нет доказательств? А запах? – непонимающе перебил напарника Хаг.
– Это не тот запах, который учуять можно, иначе я бы давно все понял, – хмуро отметил декан, многозначительно потирая свой выдающийся нос, и предложил дракончику: – Поясни.
– Это дар Ветров из храма. Я чуял Аромат Сути! – отчаянно зашептал Лис.
– Надо эту сволочь на чистую воду вывести, пока он никаких новых пакостей не сотворил! Только как? Ждать, пока он иллюзии Сада навредит? Если он тишком это сделает, как доказывать-то? – озадаченно почесал затылок тролль, поглядел на свои могучие руки и с сожалением покачал головой, понимая, что в данном случае выбить признание из высокопоставленного мерзавца не получится.
Янка синхронно вздохнула. Вот ведь история! Кто бы мог подумать, что во всех диверсиях против академии замешан член городского совета. И зачем ему все это понадобилось? Девушку вообще ставило в тупик желание отдельных личностей навредить кому-то. А тут уважаемый горожанин – и преступник!
– Нельзя ли ему какое-нибудь снадобье предложить? – осторожно уточнил Стефаль у декана как большого специалиста по всякого рода составам.
– Можно, но сложно, – задумчиво покачался на пятках декан и, осененный идеей, быстро попросил: – Яна, ты можешь вынести приговор советнику Ширьлу так, чтобы вина стала очевидна всем?
Не задумавшаяся о такой возможности, девушка озадаченно моргнула, посопела носом, мысленно листая страницы конспектов с факультатива у Сейата Фэро, и медленно кивнула:
– Я попробую. Не уверена, получится ли, но попробую.
– Постарайся, – приказал декан. – К сожалению, по условиям наложения приговора я не могу диктовать тебе формулировок или корректировать составленный приговор.
– Ничего, я сама. Только вы за мной присмотрите, если надо будет, подхватите, – попросила Донская.
Она несколько раз глубоко вздохнула и повернулась не в сторону двери, а чуть левее, по направлению к аудитории, из которой открывался проход в подземный Сад Игиды. Именно оттуда сейчас доносились голоса экскурсантов. Яна вытянула правую руку параллельно полу, свела вместе указательный, средний и безымянный пальцы, под ними соединила в кольцо большой и мизинец, левую руку девушка сжала в кулак и прижала к сердцу. Еще раз набрав в грудь побольше воздуха, приговорщица выпалила:
– Чтоб тебя, Ширьлу, неудержимый словесный понос пробрал и не прекращался до тех пор, пока во всех преступлениях не покаешься!
Выдав приговор, девушка разом обмякла и стала заваливаться на бок. Три лба помощников, ринувшихся к бедолаге, столкнулись со звучным БАММ! Недоучку в нескольких миллиметрах от пола подхватил декан.
– Что с ней? – испуганным зайцем заверещал Машьелис из угла, куда отлетел, столкнувшись с чугунным лбом тролля-тяжеловеса.
– Как Яна? – взывал к декану из другого угла полуоглушенный, но все равно упрямо пытающийся встать на ноги Стефаль.
– Спит, – удивленно констатировал Гадерикалинерос, держа студентку на руках. Янка слегка хмурилась, но в целом была спокойна, только бледновата. – Вероятно, слишком много сил вложила: формулировка длинная, объект вне зоны видимости, и расстояние до него изрядное. Такой приговор легко не дается.
– Так у нее получилось? – успокоившись насчет девушки, деловито уточнил тролль.
– Должно было. Проверим, – серьезно заверил студентов декан и коварно продолжил: – Я сейчас отнесу Яну в лечебницу к мастеру Лесариусу, а вы все пойдете со мной. Вдруг вашей напарнице понадобится помощь?
– Это нечестно! – попытался вяло возмутиться дракончик, лишенный привилегии лично ввязаться в авантюру.
– Зато безопасно, – безапелляционно отрезал Гад и, воспользовавшись листом Игиды, что с Янкой на руках приравнивалось к акробатическому трюку, порталом утащил из аудитории всю компанию.
Его двойника, разделяющего память о происходящем, ректора Шаортан и всех привлеченных к устройству ловушки мастеров должно было оказаться достаточно, чтобы совладать с преступником, вздумай тот буянить.
Пришла в себя Янка уже под вечер – от аппетитного запаха тушенного с овощами мяса. Умопомрачительное благоухание распространял пузатый глиняный горшочек на прикроватном столике. Рядом в кресле сидел, и, что казалось почти невероятным, сидел смирно, Машьелис. Когда напарница заворочалась, он тут же вскинулся, подарил подруге лукавую улыбку и, подскочив к двери, высунул голову в коридор.
– Мастер Лесариус, ребята, Яна проснулась! – завопил дракончик так, что заодно со старичком-молотком крик должны были услышать и все студенты академии.
Как ни в чем не бывало вернувшись к подруге, Лис поймал ее жадный взгляд на горшочек, понимающе кивнул и стал ухаживать за девушкой так заботливо, словно был профессиональной сиделкой.
Янку усадили, подоткнули под спину подушки, поставили столик-поднос с едой поверх одеяла и велели:
– Ешь, все вопросы потом! Старик велел тебя первым делом накормить!
"Очень правильный совет!" – согласился с рецептом Лесариуса живот.
Яна заработала ложкой так проворно, что к тому времени, как в палату вошел старик-лекарь, практически все содержимое горшочка, за исключением подливы, успело перекочевать в желудок больной. Теперь девушка собирала остатки мясного сока пышной булкой и, жмурясь от удовольствия, хрустела вкусной горбушкой. Машьелис сидел рядом, держа наготове кувшин с морсом, и радовался аппетиту напарницы. Молча! Девушке, конечно, было интересно, что да как, но задавать вопросы она не спешила. Все равно, то, что случилось, уже случилось и не изменится, а вот сногсшибательные новости вперемешку с едой могут дурно отразиться на пищеварении. Нет уж, лучше сначала поесть, а потом расспрашивать напарника.
Явившийся целитель вооружился любимым молоточком, обстучал девицу со всех сторон и довольно констатировал:
– Все в порядке, голубушка, вечерок, конечно, в лечебнице на всякий случай проведешь, но, вижу, силы к тебе вернулись.
Янка только кивнула и поблагодарила:
– Спасибо, мастер, я себя хорошо чувствую.
– Впредь будьте осторожнее, используя энергоемкие магические конструкции, – потряс бороденкой старичок, сетуя на безалаберность студентов. – Уж от кого от кого, а от вас, Яна, не ожидал столь халатного отношения к своему здоровью и магии.
– Я стараюсь быть осторожной, мастер, – виновато согласилась студентка, принимая разумный совет, и попыталась оправдаться: – Только еще не наловчилась просчитывать объем потока после расширения каналов. Воздействовала на удаленный объект и перестаралась.
Короткий стук в дверь прервал процедуру осмотра. Прежде, чем мастер Лесариус разрешил входить, в палате уже стало тесно от ректора Шаортан, декана Гада и Стефаля с Хагом до кучи. Ну и Машьелиса в такую минуту никто и ни за что не смог бы выставить наружу.
– Очухалась, приговорщица? – бодро уточнил дэор и укоризненно покачал головой. – Это ж надо было запустить приговор с немедленной активацией за счет своей силы!