Выпустив из рук оставшийся биток, Голицын оттолкнулся от стены и бросился на перехват. Без сомнения, он успел бы поймать неспешно дрейфующий снаряд – да и летел тот, похоже, мимо, но Климов то ли решил его подстраховать, то ли вовсе не смотрел в этот момент на партнера. Пущенный Александром биток – целил-то он, конечно, в мяч – угодил Ивану в лоб, отскочив, задел по касательной снаряд, придав тому ускорение – точно по направлению к шлюзу.
Плотоядно проглотив мяч, кольцо ярко вспыхнуло, фиксируя попадание.
– Поражен шлюз номер два команды "Варяг"! – объявил судья. – Ничья – один-один!
Китайцы радостно заголосили.
– Ничего страшного! – к воротам спикировал Пашка. – Но старайтесь быть внимательнее!
Подхватив снаряд, нападающие "Варяга" вновь бросились в атаку, но довольно быстро мяч потеряли – впрочем, соперник тут ответил им любезностью на любезность. В течение следующей минуты игра шла исключительно на чужой половине поля. Броски следовали один за другим – несколько раз казалось, что гол просто неминуем, но либо поспевал с битком защитник, либо сами нападающие оказывались немного неточны. Однажды мяч и вовсе заметался уже было внутри кольца, но все же внутрь не провалился, предательски выскочив обратно.
Наконец, атака "Варяга" захлебнулась, и тут выяснилось, что старая футбольная истина "Не забиваешь ты – забьют тебе!" в полной мере распространяется и на инопланетный криск. После очередного неточного броска Семака мяч подхватили китайцы. Двое из них сразу же рванулись вперед – так что пущенный следом снаряд догнал их уже на половине поля российской команды. Выстрелили битки защиты, но прежде, чем они достигли цели, игрок "Цзе ши хуань хунь" швырнул мяч вперед. В шлюз он не попал – отскочив от закрытых ворот, снаряд вернулся в поле, но тут подоспевший партнер буквально занес его в кольцо.
– Поражен шлюз номер один команды "Варяг"! – раздался тут же голос судьи. – Счет два-один в пользу команды "Цзе ши хуань хунь"!
– Надо было вылетать на перехват! – разочарованно бросил подоспевший к шапочному разбору Хохлов. – Ладно, ерунда. Собрались!
Достав из кольца снаряд, капитан в очередной раз повел команду в атаку. При помощи ловкого перепаса форварды "Варяга" миновали пару выдвинутых вперед игроков противника, но тут в момент приема снаряда в Глеба врезался китайский защитник. Пытаясь сохранить контроль над мячом, Соколов прижал мяч к груди – и, по всей видимости, продержал так чуть более дозволенного.
– Нарушение правил! – немедленно остановил игру внимательный судья. – Снаряд переходит к команде "Цзе ши хуань хунь"!
Китайцы словно только этого и ждали. Завладев черным мячом, они одним пасом отрезали увязших в атаке форвардов "Варяга" и выскочили на ворота сразу вчетвером. Первого остановил биток Ивана, второго – мощный бросок Климова, третий игрок "Цзе ши хуань хунь" уже приготовился нанести удар, когда в него врезался бросившийся наперерез Голицын. Китаец охнул, но досталось и Ивану – его закрутило, на секунду он потерял ориентировку – и столкнулся с некстати подоспевшим Климовым. Тем временем четвертый китаец, оставшийся один на один с воротами, аккуратно, как на тренировке, переправил снаряд точно в цель.
– Поражен шлюз номер четыре команды "Варяг"! – последовало бесстрастное объявление судьи. – Счет три-один в пользу команды "Цзе ши хуань хунь"!
– Значит так, меняем схему, – заговорил еще на подлете Пашка. – Я остаюсь в защите. Со мной – Семак и Климов. Голицын и Соколов – в атаке. По возможности, мы тоже будем подключаться.
– Эй, братцы, вы про меня там не забыли? – послышался из-за ворот голос Сереги Меньшикова.
– Не бойся, не забыли, – бросил капитан. – Посиди пока.
Подстроившись под мяч, Иван шагнул к центру поля. Совсем рядом – руку протяни – летел Глеб.
– Давай комбинацию номер семь, – шепнул он Голицыну, когда двое китайцев вылетели им навстречу.
Стандартные крисковые комбинации они отрабатывали на тренировках, но даже там, не встречая сопротивления, проходили они у них далеко не всегда.
– Почему именно семь? – вполголоса спросил Иван.
– Почему, почему… Давай!
Действуя почти инстинктивно, Голицын швырнул мяч в стену. В этот же миг Глеб сгруппировался и, оттолкнувшись от летящего рядом друга, устремился к противоположной стене. Завертевшись на месте, Иван тут же потерял партнера из виду, и только дружный хор китайских ругательств, донесшийся до его слуха со стороны ворот противника, дал ему понять, что все прошло, как и было задумано: встретившись с отскочившим от стены снарядом прямо перед незащищенным шлюзом, Глеб, должно быть, забил гол.
– Поражен шлюз номер два команды "Цзе ши хуань хунь"! – подтвердил его догадку судья. – Счет три-два в пользу команды "Цзе ши хуань хунь"!
– Молодцы! – похвалил их капитан, когда довольные форварды вернулись к своим воротам. – Так держать!
Так держать не удалось. Попытка повторить в следующей атаке принесшую успех комбинацию провалилась с треском – то ли китайцы оказались прилежными учениками, то ли, что вероятнее, сами форварды слегка просчитались, но, так или иначе, мяч был легко перехвачен противником. Последовавшую контратаку массированная оборона "Варяга", правда, столь же легко отбила, но не прошло и десяти секунд, как неточный пас Семака вернул снаряд китайцам, и те не замедлили столь щедрым подарком воспользоваться. Как именно был пропущен гол, Иван не видел: после очередного столкновения с игроком соперника его отбросило почти за вражеские ворота, и уже оттуда Голицын выслушал сообщение судьи об изменении счета – тот стал "четыре-два" – в пользу "Цзе ши хуань хунь".
Сочтя виновным в неудаче Генку, Хохлов принял капитанское решение заменить его на свежего Меньшикова. Первым же ударом битка Сергей успешно остановил прорыв сразу трех китайцев, сбив их одного за другим, как костяшки домино, но в повторной атаке соперника допустил серьезное нарушение – столкнувшись с нападающим, залетел слишком близко к своему шлюзу и, вторично напоровшись на игрока противника, задержался там дольше положенного. Да еще и мяч при этом ухитрился задеть.
– Нарушение правил! – вмешался судья. – Штрафной удар!
Штрафной удар в криске – как пенальти в футболе: игроки команды мастеров забивают девять из десяти, а то и все десять. Пробивается он без сопротивления защиты, единственная сложность – что снаряд сначала необходимо направить в собственные закрытые ворота – и лишь рикошетом он должен поразить шлюз противника.
Притихшие игроки "Варяга" выстроились у стены. Капитан "Цзе ши хуань хунь" – это был Чан Бяо – взял в руки снаряд, прицелился – и что было сил метнул.
В первый момент Ивану показалось, что бросок вышел крайне неточный – отразившись от запертых ворот, мяч полетел далеко в сторону. Однако, не встречая на своем пути защитников и их битков, снаряд сначала угодил в одну стену, от нее – в другую, вновь – в первую – и пронесся в считанных сантиметрах от одного из шлюзов – правда, четвертого, уже подбитого китайцами ранее.
– Мимо! – в один голос крикнули Пашка и Сергей.
Голицын радостно вскинул руки.
Однако пока они теряли время, празднуя неудачу соперника, кто-то из китайцев рванулся к воротам и, поймав отскочивший в поле снаряд, произвел точный выстрел в оставленный защитниками шлюз.
– Поражен шлюз номер шесть команды "Варяг"! Счет пять-два в пользу команды "Цзе ши хуань хунь"!
На этот раз вперед шли молча. Атаковали вчетвером, оставив сзади одного Меньшикова – да и тот чуть позже подтянулся почти к центру поля, заперли китайцев на их половине поля и осыпали их ворота градом ударов, но снаряд упорно не хотел идти в цель. "Цзе ши хуань хунь" с трудом, но без малейших признаков паники, защищалась, похоже, даже и не помышляя о контрдействиях – видимо, хотели удержать имеющуюся синицу в руках.
– До конца матча осталась одна минута, – объявление судьи застало Ивана со снарядом в вытянутой руке.
Как? Уже?!
Руки Голицына невольно затряслись, так что он едва не упустил мяч. Три гола за минуту? Не успеть!
Внезапная идея молнией пронеслась у него в мозгу. Оттолкнувшись от стены, Иван неожиданно для всех стартовал к собственным воротам.
– Стой! Ты куда?! – ошалело крикнул ему вслед Пашка.
Мимо пронесся шальной биток – интересно, чья рука запустила его – друга или соперника? – но Голицын уже приблизился к своему последнему невредимому шлюзу. Короткий бросок – и мяч затрепетал в кольце. Под мелодичный перезвон диафрагма главных ворот "Варяга" разошлась в стороны.
– Поражен шлюз номер пять команды "Варяг"! Счет шесть-два в пользу команды "Цзе ши хуань хунь"! – невозмутимо прокомментировал происшедшее судья. – Ворота команды "Варяг" открыты. Первая стадия матча завершена.
– Ты что, с ума сошел? – стремительно подлетевший Хохлов едва не набросился на Ивана с кулаками.
– Спокойно, Пашка! – подлетевший сзади Глеб ухватил капитана за плечи, увлекая за ворота. – Он прав! Это был наш единственный шанс!
– В каком это смысле – шанс?! – неистовствовал Хохлов. – Это проигрыш!
– Еще нет! – покачал головой Иван. Его вдруг охватило абсолютное спокойствие, словно все и правда было уже позади.
– Разгромный проигрыш! Позорный! – не унимался Пашка, вновь бросаясь на Голицына.
– Увянь! – между ним и Иваном вклинился Климов. – Не все еще потеряно!
– Ах, не все потеряно! – взвился Хохлов.
– Да, – отрезал Александр. – С тем, как они летают, я еще посмотрю, как они пройдут через наши ворота!
– Не смотреть надо, а действовать! – вмешался Соколов. – Разбирайте битки – сейчас начнется!
– Команде "Цзе ши хуань хунь" приготовиться к проходу через ворота! – объявил как раз судья.
Торопливо взяв каждый по битку, игроки "Варяга", включая выбравшегося из зоны запасных Семака, заняли позиции у стен на подступах к пустым воротам. Оставшиеся четыре битка остались китайцам. Их капитан Чан Бяо завис со снарядом в руках на противоположной стороне поля.
– Странно, я слышал, обычно капитан идет последним, – заметил в полголоса Глеб.
– Ничего странного, – покачал головой Иван. – Первому идти на прорыв легче всего – самая сильная поддержка. Они делают ставку на единственный проход – счет им не важен.
– Первый – пошел! – скомандовал судья.
Чан Бяо по кратчайшей траектории рванулся к воротам. Навстречу ему тут же вылетели два битка – не утерпели так и не остывший Хохлов и просидевший конец матча в запасе Генка. Мяч, пущенный не справившимся с волнением капитаном "Варяга", ушел в молоко, биток же Семака вроде бы летел точно, но на полпути был перехвачен другим, метко посланным одним из китайцев. Тут же из рядов защиты последовал новый залп – в воздух взвились сразу три мяча. Противовоздушная оборона "Цзе ши хуань хунь" ответила оставшимися у них двумя выстрелами, но этого оказалось недостаточно – один из битков, хоть и по касательной, задел постаравшегося сжаться как можно плотнее Чана. Радикально сбить китайца с курса, правда, не удалось, но он был вынужден слегка отпустить от себя снаряд – и тут же последний шестой биток, хладнокровно посланный Иваном, выбил черный мяч далеко в поле.
– Первая попытка не засчитана! – провозгласил судья.
Поникший Чан Бяо пролетел через открытые ворота – разумеется, уже без мяча – и выбыл из игры. Оставшиеся в зале игроки собрали разлетевшиеся битки.
– Второй – пошел! – потребовал судья.
На этот раз игрок "Цзе ши хуань хунь" решил действовать не прямолинейно, избрав сложный маршрут со множеством рикошетов, и, как выяснилось, перехитрил сам себя, почти без посторонней помощи упустив мяч возле одной из стен.
В третьей попытке китаец и вовсе ухитрился налететь с мячом на стоящего у стены Меньшикова – на чем, собственно, эта самая попытка и закончилась.
Четвертого и пятого игроков, оставшихся почти без огневой поддержки товарищей, легко завернули битками.
– Шестой – пошел! – объявил судья решающую попытку.
Чжу Пэн, просидевший всю игру в запасе, стартовал как-то неуклюже, но счастливо разминулся с первыми тремя битками. Четвертый, со всей дури пущенный Меньшиковым, просто припечатал китайца к стене, но каким-то чудом тот сумел, успев ухватиться за петлю, сохранить под контролем снаряд. Назад при этом китаец сдвинулся все же менее чем на пять метров, что позволяло ему продолжить попытку.
Несколько секунд игрок "Цзе ши хуань хунь" висел неподвижно, восстанавливая сбитое дыхание, затем, медленно перебирая ногами и свободной рукой, пополз вдоль стены. Иван занес для удара биток, тщательно выцеливая снаряд в руке соперника.
– Погоди! – остановил его Глеб. Его собственный биток уже был израсходован. – Пусть сначала попробует полететь!
– Слишком близко подползет, гад! – буркнул Голицын, но с броском повременил.
В этот самый момент китаец неожиданно прыгнул – без видимого толчка, но очень резко и быстро. Чуть запоздав, Иван швырнул в него биток – мяч попал в колено Чжу, развернув того ногами вперед. Через мгновение ступни китайца уже были за воротами. Удерживаемый в вытянутой руке снаряд остался сзади, где его почти настиг мяч, пущенный Хохловым. Но лишь почти: удар пришелся в руку китайца, та согнулась, отпуская снаряд – и вслед за своим хозяином скрылась за воротами.
Шесть пар глаз напряженно впились в зависший в невесомости черный мяч. Остановился? Нет! Медленно – очень медленно, но тот все же двигался к воротам. Секунда, другая, третья – и снаряд вполз в распахнутый ему навстречу шестиугольник.
– Считается?! – отчаянный вскрик Пашки разорвал повисшую тишину.
– Шестая попытка не засчитана! – ответ пришел незамедлительно. – Матч окончен. Победила команда "Варяг"!
Громогласное "ура" потрясло игровой зал.
Китайцы, разумеется, остались недовольны – пытались даже официально протестовать, ссылаясь на неспортивное поведение со стороны Ивана и на то, что мяч в конце концов все же зашел в ворота. Все возражения администрацией Школы были решительно отклонены – Голицын, при всей нестандартности предпринятого им хода, никаких правил не нарушал, а между тем, как Чжу Пэн прошел через ворота, и попаданием туда снаряда прошло достаточно времени, чтобы не считать мяч занесенным, а не просто забитым.
Утешением "Цзе ши хуань хунь" могло служить лишь то обстоятельство, что, потерпев поражение только на второй стадии, они получали реальный шанс на повторный четвертьфинал с командой США, так как их потенциальным конкурентам проиграть с лучшим результатом было просто невозможно.
У выхода из раздевалки игроков "Варяга" встретила целая толпа ликующих болельщиков. Японцы, индусы и австралийцы, кажется, были в полном составе, пришло даже несколько американцев, а из ЕС отсутствовали только Краулиньш с Мазовецки. Не стоило, разумеется, относить это на счет охватившей всех вдруг какой-то особой любви к России и русским – победителя первой игры, вероятно, встречали бы так же, кто бы им ни стал, но все равно было приятно.
Эмма Маклеуд, что было для нее как-то нехарактерно, держалась поначалу в задних рядах, но когда основная толпа понемногу отхлынула, протиснулась вперед и, обвив руками шею Ивана, звонко чмокнула его в щеку. Точно такой же поцелуй, впрочем, тут же достался и Соколову – правда, уже без объятий.
Ошарашенный Голицын, которого и без того через край переполняли эмоции, с этого момента окончательно провалился глубоко в нирвану, и пришел в себя лишь в номере Гайдукова.
Распахнув свой знаменитый дипломат, кавторанг под аплодисменты одну за другой извлек на свет семь запотевших бутылок пива.
– Не обольщайтесь! – с хитрой улыбкой проговорил он курсантам, радостными криками приветствовавшим намечающуюся отмену сухого закона, de facto царившего в Школе. – Безалкогольное!
– И у вас тоже? – с некоторым сомнением уточнил Семак, когда стих разочарованный гул.
– И у меня, – кивнул куратор, ловко откупоривая бутылки одну о другую.
– Они могут называть нашу победу странной, могут неблагородной – нард Орн, кажется, что-то в этом духе уже обронил, – проговорил Гайдуков, раздав бутылки курсантам. – Но от этого она не перестает быть победой. А победителей, как известно, не судят! – воскликнул он. – За победу, товарищи!
– За победу! – подхватили все.
Громко звякнув, бутылки столкнулись друг с другом.
15
Во втором четвертьфинале команда Австралии в упорной борьбе взяла верх над японцами – "пять-четыре", в третьем – ЕС "всухую" вынесла Индию – "четыре-ноль", и в последнем, четвертом, китайская "Цзе ши хуань хунь" не упустила повторно предоставленного ей шанса, переиграв американскую "Свободу" со счетом "пять-три".
Теперь, согласно результатам жеребьевки, в полуфиналах предстояло сразиться "Варягу" с "Конкордом" и "Цзе ши хуань хунь" с австралийской "Кенгуру".
А тем временем первый семестр неуклонно близился к концу. В командном зачете первое место досрочно забронировали за собой китайцы, за второе же развернулась упорная борьба между Россией, Японией и никак не желавшими сдаваться США. Очковый разрыв между этими делегациями носил скорее символический характер и любая локальная неудача – или напротив, малейший успех – могли весьма существенно повлиять на окончательный расклад.
В личном зачете также доминировали китайцы – им прочно принадлежали первая, вторая и четвертая позиции. Слегка разбавляла их американка Джулия Куин, обосновавшаяся на третьем месте. А вот на две оставшиеся путевки на галактическую экскурсию претендовали как минимум пятеро: Глеб с Пашкой – от России, Эмма Маклеуд, японец Накатини и пресловутый Збигнев Мазовецки. К моменту, когда за очередным ужином нард Шидд торжественно объявил, что предстоящий день – последний, баллы которого будут учтены при подведении итогов, идущий девятым поляк отставал от удерживающего пятую позицию Соколова всего на двенадцать очков.
Иван, сам давно утративший все шансы на итоговую победу, переживал за Глеба и Эмму, но помочь как первому, так и второй мог разве что морально. Соколов бодрился, но было видно, что друг сильно переживает. Да что там Соколов – даже железная леди Маклеуд и та буквально места себе не находила. Слишком уж соблазнительна была ставка в этой вступившей в решающую стадию игре.
Наутро за завтраком Глеб почти ничего не ел, тогда как другой претендент на победу – Хохлов – напротив, уплетал за обе щеки – при том, что обычно за Пашкой какого-то особого аппетита не наблюдалось.
– Слышь, Сокол, – промямлил он с набитым ртом, поворачиваясь к Глебу. – А ведь мы с тобой сейчас это… конкуренты.
– Почему не соратники? – думая о чем-то своем, поинтересовался Соколов. – Мест – два и нас двое…
– Так и кроме нас еще трое! – хмыкнул Пашка. – Япошка, ваш дружок-по́лек, ну и бессмертная-Маклауд.
– Маклеуд, – на автомате поправил Иван.
– Да хоть Макдональдс! Я про то, что эти тоже так просто не сдадутся. Так что нам бы с тобой уж хоть одну заветную путевочку на двоих урвать…
– Ну, одну так одну, – пожал плечами Глеб. Мысли его, судя по всему, по-прежнему были где-то далеко.
– Я вот что предлагаю, – быстро заговорил Хохлов, проглотив, наконец, то, что было у него во рту. – Давай договоримся. Уступи мне путевку? А я тебе в следующем семестре поддамся. А?
– Не понял… – нахмурившись, Соколов с видимым усилием заставил себя сосредоточиться на разговоре. – Как это – уступи? Она что – продается?