- Ну, с правительством понятно. Вирусы, бактерии, грибы, хромисты... - Старичок хмыкнул, - грамотей, тоже мне. Тебе по царствам, филумам или классам расписать? В Новом Свете все отметились: куры, овцы, кони, плесень, так что испанцы твои, виноваты конечно, но далеко не в первую очередь... - Старичок выпустил пар и вздохнул. - Толя, какой еще ресурс... Что еще за дешевый пиар?
- А? Нет, Эдуард Рафаилович, вот с правительством как раз пиар. Не мог же я, в самом деле, ляпнуть: "Ребята, мы месяц выбивали себе эту планету". А вот ко-онки-иста... - Они расположились в креслах. Ридгер сладко потянулся. Небрежно заложил руки за голову. - Конкиста, красивый пиар - почти правда. Ну, вдумайтесь, государство ацтеков, основанное на подчинении народов и так трещало по швам. Конечно, это не помешало устроить испанцам приснопамятную "Ночь печали". Да и те со своим "conquistar у poblar"... А... в смысле "завоевать и заселить"...
- Толя, - хмурясь, отмахнулся профессор, - я и так знаю, что ты любишь историю. Ресурс?!
- Ресурс - крючок на будущее. У нас отдел квантовых систем придумал, как прятать информацию. Меня вот больше беспокоит, чем все кончилось для испанцев, - ухоженная рука похлопала по старой, потертой кожаной обложке толстенного фолианта.
- Сынок, не напрягай мой старый мозг - в конце концов, послали Корону к дьяволу, повоевали и жили долго и счастливо. - Эдельман уперся взглядом в директора. - Ресурс... Просто объясни - в чем связь.
- Новый виток развития надежности доступа к данным. - Довольно промурлыкал исполнительный директор. - Конечно, войдя в мир квантовых компьютеров, мы чувствуем себя защищенными и пара сотен кубитов в коммуникаторе дюже облегчают сиюминутную жизнь. - Исполнительный директор постучал по жемчужному манжету, заменяющему браслет. - Однако же имея в компьютере тысячу кубитов и малость мозгов можно одолеть любую систему в квантово-запутанном состоянии. - Почесал бровь и добавил,- ну, почти любую, не говоря уж о банально зашифрованных данных.
Старичок вздохнул:
- Толя, ты же умеешь нормально разговаривать. Я сегодня сам слышал.
- Да все просто, Эдуард Рафаилович. - Ридгер улыбнулся и оперся о массивный стол. - Файл раскидывается по системе с включением в запутанное состояние какого-то признака владельца. Не берусь сказать как точно, но такой алгоритм всегда чувствует подмену владельца и, слить инфу правильно чужаку просто не удастся. За попытки даже не надо сажать.
- И? При чем тут мой отдел?
- Стрельба по двум зайцам, - улыбнулся Ридгер, - будущий рекламный ход, так сказать. Хакеры не дремлют, рано или поздно ресурс сольют. Только выкачивая Мураками один сольет Гоголя, а другой школьное сочинение о преданном дяде Ёрика - они ведь не владельцы. Если кто из гениев поймет подвох, это ему вряд ли поможет.
- Не понял, мы тут при чем?
- Ну, если кому-то удастся... Хвост павлином пушить начнет, надуваться - себя, в смысле нас, рекламировать. - Ридгер взглянул на старичка и весело махнул рукой, - возьмем этого гения на работу, чего таланту пропадать, пусть технологии двигает, нам денежку зарабатывает.
- То есть я зря нервничаю?
- Абсолютно. - Лицо Ридгера приобрело маску счастливого чеширского кота. - Кстати, где Лестер.
- Отпустил с твоей дочкой. - Буркнул профессор. - Они сдружились.
- Уже? А хвост? - Директор недоверчиво приподнял бровь.
Профессор подумал и улыбнулся в седые усы:
- Он может за себя постоять.
Комнату окутал дружный смех старых приятелей.
VIII
- Заходим, заходим! Строимся! Вы все слышали директора, мерзавцы. В вас что-то нашли. В голове не укладывается убогие - отныне вы члены команды. Каждый из вас! - Не стройная оранжевая колонна влилась в третий отсек. Первый шок, изумление, перспективы остались в зале. С тихим уффф переборка отрезала от корабля. Заключенные, возбужденно перешептываясь, выстроились вдоль непривычно ярко освещенного коридора. Колючий взгляд близко посаженных глаз резанул по корявой шеренге - шепотки стихли. - И учтите, как только что сказал директор: "но!". Вы от меня так просто не отделаетесь. Я слежу! Слежу за всеми, за каждым из вас. Я даже буду махать вам вслед ручкой, когда будете спускаться на эту гребанную планетку. Ваша новая форма в каютах, пять минут на смену одежды, затем инструктаж. Время! - Напряженная речь подтянутого "жилистого Скунса" - майора службы исполнения наказаний никого не впечатлила. Заключенные давно привыкли к манерам общения черно-синих кителей на каторге, спокойно расползлись по каютам. Никто не протестует, все помнят о черных браслетах на шеях, знают, как легко и изящно отделяют они головы в бунт. Их мнение - грязь, их место займут. Ютясь по трое-четверо в рассчитанных на одного каютах, имея только пол и стены, с открытыми заблокированными дверьми, толкаясь локтями, барахтаются в затхлом воздухе. Неуклюже подшучивают над соседями. Последние месяцы многим редко удается поговорить. Слушать, рвать жилы, платить за... - вот их удел. Кто считает смертников? Люди они? Метрополии нужна антронитовая руда, ресурсы, силы. Разве силы - люди? Зачем беречь хиреющий ресурс?
Скользнув в сторону, переборка впустила в отсек невысокого плотного мужчину - главу группы поддержки.
- А, полковник. - Обернулся черно-синий мундир. Хмурый взгляд потеплел. - Добрый день.
Гость кивнул, осмотрелся. Яркий свет потолка выдал идеальную чистоту, которую успели навести необычные гости, аккуратно сложенные у каждой каюты вещь-мешки и распирающий стены авторитет Скунса.
- Здравья желаю, майор. Смотрю, вы уже обжились.
Черно-синий мундир насупился и тихо ответил:
- Не обижайтесь, но к концу полета, ваша посудина будет блестеть даже снаружи. - Повысив голос, предупредил пустоту, - две минуты!
Урман прислонился к стене, вслушался в тихое шуршание коридора и улыбнулся.
- Чего веселого? - буркнул майор.
- Да так, вспомнилось. - Надменность майора, блеск надраенного помещения, натужно-строгая атмосфера всколыхнули щемяще-теплые воспоминания. Служба, новобранцы, планетарная разведка. Всех пропустить сквозь учебку. Время каждого необходимо занять, праздношатающихся загрузить работой. Странной, нелепой, тупой, преследующей скрытую цель - убить время. Свободное время - беда. Новобранец без присмотра опасен, посему повторять, повторять, повторять, отрабатывать, вновь повторять, вспомнил он наставления седого генерала. Скрестив руки, прикрыл глаза и еще раз кивнул. Они с майором отлично понимают друг друга. Пусть подчиненные дуются, ненавидят тебя - за яркой пеленой чувств им нет дела до окружающего, некогда отвлекаться. И мозги и руки при деле. Со смертниками сложнее - нужно сломать личность, стержень. Превратить в послушное животное. Добывающую, боящуюся офицеров больше смерти машину.
- Корректировки? - Тихо осведомился офицер.
- Нет, майор, все по плану. Через два часа ляжем на курс. В точке старта будем через двадцать шесть часов. Нам спешить некуда.
- Особые распоряжения? - поморщился офицер.
- Сегодня пусть отдыхают, не наседайте, пусть выспятся. Завтра, им всем выдадут коммуникаторы.
- Запрещено. - Майор развернулся к Урману, колючий взгляд царапнул из под рассеченных бровей.
- Все разрешительные документы у капитана. - Полковник даже глаз не открыл. - С этого момента они часть команды.
Скунс навис сверху и с нажимом выдавил:
- Я должен увидеть до передачи полномочий.
- Центральная библиотека флагмана. Приказ двадцать семь дробь один от сего года. Они мои, майор. Ответственность тоже, - спокойно ответил полковник. Потом припомнил седого генерала и также тихо добавил, - но сообщать об этом до высадки необязательно.
Черно-синий китель потыкал по браслету, вчитался в проявившуюся голограмму. Быстро просверлив злобным прищуром две страницы юридического крючкотворства, проверил электронную подпись службы исполнения наказаний. Кивнул каштановым ежиком и, повысив голос, оповестил. - Время!
Собеседники подобрались, расправили плечи. Из открытых дверей, оглаживая новенькие, хорошо сидящие синие комбинезоны, мелькая эмблемой корпорации на рукавах, высыпала удивленно озирающаяся толпа. Заключенные, нервничая, выстроились в линию, взволнованные взгляды настороженно скачут меж офицерами. Руки ощупывают непривычно мягкую ткань, кто-то перекатывается с пяток на носок, пробуя удобную обувь.
- Итак, - начал Скунс, по очереди прожигая каждого взглядом, - вы знали, о будущей колонии почти все. Теперь знаете все. - Строй напряженно замер. - Вы - добровольцы. Передумавшие, шаг вперед! Десять секунд. - Замер, вслушался в тишину. Будь слух острее, офицер уловил бы бешеный галоп сердец, хруст кулаков сжавшихся до боли. Мольбы об удаче. Никто не хочет назад. Строй нервно врос в пол. - Нет? Значит, я не ошибся! Знакомьтесь.
Майор повернулся на каблуках. Голос смягчился.
- Это ваш новый начальник. Вы отвыкли, напомню. У нас есть звания, у вас номера, у вех остальных имена. Перед вами полковник Павел Рудольфович Урман. Глава вашей группы поддержки, и не смотрите, что ниже меня, - майор обвел строй колючим взглядом, - отныне он - ваша надежда, ваш царь и ваш Бог.
Худые, еще хранящие искру надежды лица жадно впились в невысокого офицера, впитали имя, запомнили черный китель с серебряным кантом, нашивки, узкую медальную планку.
Офицер пробежался по строю открытым взглядом. Вселяя надежду, бегло оценил колонистов. Большинство - изможденные, подтянутые, молодые и среднего возраста - такие держатся дольше. Опытный взгляд выделил пятерку пожилых заключенных, отметил и спокойный уверенный голос окутал коридор:
- Здравствуйте. От лица команды приветствую вас на флагмане корпорации. Пока можете обращаться ко мне, как привыкли - полковник. Для тех, кто отойдет от шока колоний - я полковник Урман. Со всеми своими заботами и вопросами вы можете и будите обращаться ко мне. Майор и его офицеры будут сопровождать вас до высадки и помогут в адаптации на обратном пути. Помните - вы все еще заключенные. - Офицер медленно двинулся вдоль строя. Взгляд заскользил по синим комбинезонам и полковник тихо продолжил, - но, вы подписали контракт. Знаете, что в случае успеха вас ждет свобода, работа, прогулки в парках, кино. Словом, обычная жизнь. Сегодня мне сообщили, что корпорация оформила на каждого из вас медицинскую страховку. - Заключенные начали осторожно переглядываться. Такую роскошь не каждый из них мог позволить себе в прошлой жизни, до каторги. - Вернувшиеся, в случае необходимости, будут реабилитированы. Получат возможность работы в корпорации. - Глаза над комбинезонами заблестели. - Для этого я всего лишь требую полного подчинения в течении следующих семидесяти четырех дней. - Застывший коридор разносил только тихие шаги. - Вы все были профессионалами, вы понимаете правила, возможно, судьба оказалась к вам излишне жестока. Я тоже человек, и знаю, каждый может ошибиться. Это ваш шанс. Я верю, вы им воспользуетесь. - Полковник остановился, прищелкнул каблуками, и резко повернулся к заключенному. - Ведь так? - Парень сжался под строгим взглядом. Не зная, куда деть трясущиеся от волнения руки энергично закивал.
- Хорошо... Сегодня вы отдыхаете. Завтра всем выдадут браслеты-коммуникаторы и майор перестроит охранные контуры ошейников персонально. Каждого познакомят со своим участком работ и закрепят за персоналом корабля. У вас будет возможность восстановить профессиональные навыки. Вспоминайте свои имена.- Урман обвел взглядом строй. - Не будем без надобности пугать персонал корабля. Вопросы?
Повисла тишина. Кто же спрашивает мнения заключенных? Когда в ушах зазвенело, полковник повторился:
- Неужели ни одного?
- По каютам! - Скомандовал майор. - Тугоухих высажу в космос!
IX
Владик неторопливо подошел к стальной двери с яркой надписью "Исследовательский сектор". В руках вертится заветный бейдж. По рыжей физиономии от уха до уха растянулась счастливая улыбка. За спиной в тихом шелесте вентиляции разносится сосредоточенное пыхтенье: укутав кота россыпью длинных волос, медленно бредет сестра.
- Высочество, отпусти ты его, он сам пойдет. - Услышав предложение, из под белой шевелюры высунулась серебристая мордочка. В ярком свете блеснули вертикальные зрачки, и кот смерил парня надменным взглядом.
- Не мешай дружить. - Сосредоточенно сапя, девочка сдула взмокший локон и предложила, - ну Владик, давай уже, открывай эту дверь, тяжело ведь.
Словно волшебник, парень украдкой спрятал бейдж в манжет и рука описала магический пасс вдоль двери. Встроенный в бейдж чип растревожил сканер, тот пискнул и считал биометрику лица. Дверь бесшумно отъехала.
В зеленых глазах забегали чертики:
- О-о-о! Я тоже так хочу.
Парень улыбнулся и нежно подтолкнул сестру в спину:
- Четыре года в колледже, немного смекалки и... Высочество, у тебя точно получится.
- После школы, там учат этому? Я не хочу четыре. Хочу, вот чтоб раз... - Кот согласно заурчал, вслушиваясь в ускоренный ритм размечтавшегося детского сердца. Аня осмотрелась. - Тут все прозрачное?
- Вот и узнаем, - ответил брат и шагнул в стеклянный тамбур. - И знаешь, сестренка, халат тут точно надо надеть. - Через прозрачный экран замаячил лабиринт узеньких коридоров. Стены там и тут изрезанны дверьми с окошками на уровне глаз, сквозь стекло в ярком свете переливаются разноцветные линии на полу.
Компьютер аккуратно прикрыл тяжелую дверь за посетителями. Парень покрутил рыжей головой и обрадовался: все будто по учебнику. Как и положено, вдоль стен расположились полки с разноцветными халатами, пластиковые термочехлы, коробки с перчатками, груда очков. За прозрачной перегородкой, в ожидании выходящих, корзины приглашающе раззявили выстланные пластиковыми пакетами рты.
Прозрачная дверь напротив скользнула в сторону и, шаркая, вошел Эдельман.
- Дедушка Эдуард. - Радостные приветствия девочки нехотя поддержал кот. Владислав, понимая, что пришел по делу, обнял сестру и поинтересовался:
- Профессор, вы не возражаете, против маленькой экскурсии.
Глаза над кристально-белым халатом погрузились в седые брови. Тяжело сопя и аккуратно поддерживая кота, Аня подняла полные надежды зеленые глаза:
- Ну, пожалуйста-пожалуйста. Маленькая-маленькая экскурсия для очень-очень любопытных котов.
- Чего он собственно тут не видел. - Хмыкнул профессор. Помолчал. - Ну, хорошо, только условие. - Девочка склонила голову набок. - Сама ни в какую дверь не ходишь. Брата держишь за руку. Если потеряешься, идешь по зеленой линии. Договорились? - Аня скосила взгляд на Владика, тяжело засопела и аккуратно опустила полосатую тушу. Послушно протянула руку. Серьезный взгляд переместился на студента:
- Владислав, если увижу ее здесь после высадки, выставлю обоих. - Парень кивнул.
- Давай деточка, подберем тебе пристойную одежду. - В голосе проскользнули теплые нотки, Эдельман двинулся вдоль полок. Аня непонимающе оглядела платье в поисках цветных разводов:
- А-а-а, опять дырку посадила?
- Нет, высочество, - откликнулся брат. - Тебе понравится, здесь классный дресс-код.
Из дальней ниши профессор извлек маленький белый халат.
- Давай, деточка, оденемся.
- Я не деточка, - запротестовал ребенок, - я - Аня.
- Вот уж ни сколько не сомневаюсь. - Улыбнулся старичок. Помог застегнуть почти подметающий пол халат. - У меня кот с кем попало не дружит.
Внимательно оглядев себя, дите весело сообщило:
- Ой-ей, бе-елый. - И с усилием дернуло за рукав. Оценив результат, девочка насупилась и рука вновь потянула ткань. - Это, чего он, цвет не меняе-ет, а? Вон там лежит - зеле-ененький.
- Ему нельзя, высочество. Идем. - Брат протянул девочке защитные очки. - Вот, нацепи на нос и не снимай.
Прозрачная дверь тихо скользнула в сторону и троица белых халатов в сопровождении кота углубилась в лабиринт коридоров.
Тихое эхо разнесло первые инструкции:
- Владислав, ты - студент-дипломник, по правилам вообще не должен здесь находиться, так что ходишь в лаборатории первого и второго класса опасности, в третий только с сопровождающими, после инструктажа. И даже не подходи к четвертому.
- Опять классы? Мы же на кани-икулах. - Разнеслось детское эхо. И только кот весело задрав хвост, не обратил внимания на слова.
Высочество, пришлепывая за полосатым, честно держится за руку, вертится, осматривает прозрачные кабинки с людьми, непонятные шкафы. Что-то бубнят над ухом взрослые. Вокруг, то и дело, вжимаясь в стены, шныряют белые, розовые, зеленые халаты. Здороваясь с профессором, каждый, как муравей, что-то тащит, распространяет во множестве невкусные миазмы.
Споткнувшись в чехарде ароматов о знакомые цветочные нотки, ребенок огляделся, сосредоточенно повел носом. Пальчик сдвинул съезжающие очки, и Аня уставилась на стальную дверь со странным рисунком.
- Ой-ей! Картинка! - В зеленых глазах оживились веселые чертики.
- Это знак биологической опасности, - сказал брат, - опасно, понимаешь?
Эдельман приложил сморщенную ладонь к сканеру, тот задумчиво пискнул, и дверь исчезла в стене.
Импровизированная экскурсия втянулась в отсек и оказалась в очередном тамбуре. Кот чихнул на знакомую обстановку, увалился и сосредоточенно побежал языком под хвост. Аня прильнула к прозрачной стене, и маленькое помещение окутал стук очков о бронированное стекло:
- Ой-е-ей, покимонов в комнате зачем-то заперли?
Взрослые переглянулись. Владислав отследил взгляд зеленых глаз, удивленно оценил вид и тихо присвистнул. В отдельном помещении с дополнительным тамбуром и собственной вентиляцией, расположились небольшие изолированные лабораторные комплексы. В ближайшем, вокруг высоких прозрачных конструкций сосредоточенно суетится невысокое полненькое существо, облаченное в белый изолирующий комбинезон. Синие полоски на запястьях надежно удерживают белые рукавицы, за спиной баллоны с воздухом. Из тамбура наблюдает за мониторами напарник в черном.
- О... Одного еще и на цепь посадили, - продолжил ребенок и тыкнул во вьющиеся от черного шлема к стене шланги.
Знакомые, перемигивающиеся огоньками панели тамбура привлекли внимание студента, взгляд зацепился за желтый:
- Профессор, воздух.
Эдельман бросил быстрый взгляд. Надтреснуто шепнул:
- Успеет. - На всякий случай морщинистая ладонь шлепнула по бронированному стеклу - покимоны замерли. Белый шлем повернулся и гостям открылось сосредоточенно-круглое узкоглазое лицо. Правая рука привычно замерла в герметичном перчаточном боксе, надежно зажав тонкую стальную иглу с крохотной петлей на самом конце. Черный карантинщик не шелохнулся.
- Ли, время! - Для уверенности морщинистый палец постучал по запястью.