Единственное, что не смогли подобрать – обувь. Запасных сапог в отряде не водилось. Так девушка и топала босиком, изредка шипя сквозь зубы, когда под ногу подворачивался острый камушек или какая-нибудь колючка.
– А тебе правда ни один из них не глянулся? Ну хоть чуть-чуть?
– Они не в моём вкусе.
– А кто в твоём? Каких ты парней любишь?
– Всяких, – буркнула я, понимая, что отвертеться от разговора никак не получится. Если уж моя сестра начала развивать любимую тему – это надолго. – Но лучше, чтоб был высокий, широкоплечий, с мышцами там разными… и чтоб волосы длинные. И не болтун.
Короче, я честно попыталась описать человека, который меньше всего напоминал бы Флая. В итоге получилось до безобразия похоже на Кьяло. И где он сейчас, интересно? Добрался ли уже до дома?
– А чем тебя тогда этот не устраивает? – Ксанка указала на идущего чуть впереди белобрысого мага. Говорила она нисколько не смущаясь, прекрасно понимая, что даже если парень нас услышит, то всё равно не поймёт ни слова. – Вроде сильный, не худой. А волосы и отрастить можно.
– Он же меня убить хотел!
– Так сейчас же не хочет.
– Ещё как хочет. Просто пока что не рискует.
– Брось! Ты просто не знаешь, как его закадрить, вот и пытаешься мне доказать, что он тебе не нравится. Короче, смотри и учись, как надо с мужиками обращаться.
Девушка развязала ремешок, стягивающий тяжёлую косу, и медные волосы с готовностью рассыпались по плечам. Убедившись, что они легли красиво, Ксанка гордо вздёрнула подбородок и ускорила шаг, устремившись вперёд походкой фотомодели, рекламирующей шампунь. Да так бодро, что я едва подавила желание остановить её и спросить в лоб – откуда деревенской знахарке знать такие секреты обольщения. Общее впечатление портило только то, что девушка была босиком. Ей бы сейчас туфли на шпильках…
Судя по раздавшемуся за спиной хмыканью, шедшие позади эльфы тоже оценили метаморфозу, произошедшую с моей сестрой. А она как раз поравнялась с парнем и на полном ходу "случайно" задела его бедром.
Однако фокус, который имел бы успех на городской улице в час-пик, в лесу явно не удался. Вместо того, чтоб проводить девушку восторженным взглядом, белобрысый болезненно вздрогнул. Его рука явственно дёрнулась к левому боку, который задела Ксанка.
– С-с-с… смотреть надо, куда прёшься!
– Ой, извини, пожалуйста, – пробормотала моя сестра, которая на такую реакцию, понятное дело, не рассчитывала. – Я не нарочно.
– Слушай, тебя же вроде в руку ранили, – сообразила я. – Причём в правую.
– Ну да.
– А что же ты тогда…
– А это твои остроухие друзья проверяли, действительно ли я не понимаю их язык. И так старались, что я даже почти пожалел, что не понимаю.
– Так они тебя что, пытали что ли? – ужаснулась Ксанка.
– Типа того.
– Но это же больно! А я ничего не слышала.
– И что же ты хотела бы услышать? А ты чего ржёшь?
Последний вопрос относился ко мне. Пришлось быстро спрятать улыбку и заискивающим голосом уточнить:
– Иста, милая, а откуда ты этот язык знаешь?
– Этот… – девушка растерянно захлопала глазами. – Это вот на котором мы сейчас говорим, да? То есть мне не показалось? А то у меня ещё вчера на собрании было такое чувство, что я понимаю, о чём вы говорите. Ну, может, я его просто слышала где-то…
– Ещё скажи, что от бабушки.
– Вроде нет… Ой, а откуда же я тогда его знаю?
– Тебе виднее.
– Так, колдуны! – раздался сзади голос лысого. – Хватит мне тут сговариваться. Все разговоры – только на предонском, а то мигом рты позатыкаю. А ты – марш вперёд, нечего тут кучковаться. Понятно?
Белобрысый кивнул, без перевода сообразив, что от него требуется.
– Ну что? Закадрила? – хмыкнула я, как только конвоир утихомирился, а наш товарищ по несчастью отошёл на несколько шагов.
– Я просто тебе показывала, что ещё и так можно. А то ничего вы, эльфы, в высоких чувствах не понимаете. Я вот просто не могу расслабиться, когда вокруг столько красивых свободных парней. И Хэйнар, и блондинчик этот. И даже командир ихний ничего так выглядит, хоть и старый уже. Как же на них можно внимание-то не обращать? Или ты больше по девушкам?
Я едва сдержалась, чтоб не заскулить. И с этим человеком я пятнадцать лет прожила в одной комнате! И как только выдержала?
– Может, угомонишься уже?
– А что? Я что-то не так сказала? И ещё… Я тут подумала: раз я этого парня каким-то странным способом понимаю – может, это потому, что он мне судьбой предназначен? Как думаешь? Мы вместе хорошо смотримся?
– Привал! – прозвучал из головы колонны зычный голос Файриана.
– Наконец-то, – обрадовалась Ксанка.
– Ага, наконец-то, – Вообще-то, в отличие от сестры, я имела в виду не завершение очередного этапа пути, а обрыв неприятного разговора. Но сообщать об этом девушке было совсем не обязательно.
Большая часть отряда тут же разбрелась по лесу, собирая хворост. Кано, присев на пенёк, изучал карту с такой тщательностью, будто видел её впервые в жизни. Хэйнару всучили котелок и отправили искать ручёй, который, судя по всё той же карте, находился где-то неподалёку. Лысый увлечённо потрошил сумку с остатками продуктов и, кажется, не обращал на пленников совершенно никакого внимания.
То есть все занимались своими делами, но при этом я была абсолютно уверена – стоит мне хотя бы ненароком приблизиться к границе поляны, выбранной для стоянки, как меня спросят, куда это я намылилась. Да, для начала именно спросят. Вежливо.
Впрочем, это какой же нужно быть идиоткой, чтоб попытаться средь бела дня сбежать от десятка вояк, не имея при себе еды, карты и оружия?
За отсутствие оружия было особенно обидно. Мечи у нас с блондином отобрали сразу же, словно почувствовав, что без них мы точно никуда не денемся. Жалко, конечно! А то материализовала бы крылья, взмыла в воздух… может, даже успела бы пару метров пролететь. Этого времени остроухим как раз хватило бы, чтоб утыкать меня стрелами до состояния летучего ёжика. И это только в том случае, если бы крылья вообще соблаговолили появиться. Потому что я понятия не имела, как влияет использование антимагического зелья на взаимодействие с артефактами. Ксанка наверняка знала… когда ещё была Ксанкой. А сейчас?
Я обернулась на сестру. Она стояла, подперев спиной чахлую осинку, и исподволь смотрела на мага, валявшегося неподалёку. Я так и не успела заметить – улёгся парень на травку или повалился, но бледно-зелёный цвет его лица удивительно гармонировал с окружающей растительностью.
– Иста, слушай, а ты случайно не знаешь, вот мы сейчас в таком безмагическом состоянии артефактами пользоваться можем?
– Смотря какими, – немедленно ответила девушка. – Есть ведь зачарованные вещи, которые даже обычным людям подчиняются. Такими можем, конечно. А остальные… смотря, какой у них внутренний резерв, и через что связка идёт. Да и вообще, там очень много нюансов. Если бы ты объяснила, что конкретно тебя интересует…
– Ничего, это я так. Просто подумалось. Теоретически, – пошла я на попятный.
В глазах Ксанки мелькнуло плохо скрываемое разочарование. А она-то, небось, уже понадеялась, что у меня есть какой-нибудь зверский артефакт, который осталось только активировать – и будет нам счастье, а эльфам – облом великий.
Ну да, мечтать не вредно! И надеяться, что я однажды выложу всё, что у меня на уме – тоже не вредно. Только вот совершенно бесполезно. Потому что есть такие вещи, о которых лучше молчать.
Я невольно улыбнулась, вспомнив, как в первые же минуты знакомства с Хозяином выложила ему о себе всё, что только можно рассказать: про родной мир, про поймавших нас с сестрой фанатиков, про перемещение через сломанную пентаграмму, про бегство из рабства… Сейчас бы я, конечно, такую глупость не совершила. С другой стороны – может, именно из-за моего рассказа он и взял меня под опеку? Сопоставил возраст, внешность, характер – и пришёл ко вполне однозначным (и правильным) выводам. Вот и думай после этого, что правильнее – держать всё в себе, или делиться с другими?
Белобрысый тем временем едва слышно застонал, и моя сестра, разом забыв про все магические премудрости, бросилась к нему:
– Тебе плохо?
– Нет, мне просто офигительно хорошо. А что, не заметно? – Парень на мгновение приоткрыл глаза, изучил нависшее над ним лицо и отвернулся. – Иди отсюда, а?
– Я же помочь хочу, – опешила Ксанка. – Может, тебе воды дать?
– А у тебя есть? Или умеешь добывать её из воздуха? – в голосе мага послышалась явная издёвка.
– Нет, но… может, кто-нибудь поделится. – Девушка растерянно обернулась на лысого, и поспешно отвела взгляд. Такой уж точно не поделится! – А как тебя зовут?
– Тебе какая разница?
– Ну, должна же я к тебе как-то обращаться?
– А ты не обращайся. И вообще, отстань.
– Прекрати мне грубить!
– Ещё и не начинал.
– Послушай, что я тебе сделала?
– Пока – ничего, – Парень растянул в улыбке бескровные губы. – Разве что просверлила мне взглядом дыру в затылке. И штаны уже мысленно сняла. А они без пуговицы и так еле держатся.
– Идиот! – Ксанка покраснела до корней волос и решительно отмаршировала на другой конец поляны. Я проводила её взглядом, но подходить и утешать не стала. Во-первых, я никогда не любила (да и не умела) это делать, а во-вторых, девушка и сама неплохо справлялась с ситуацией. Даже сейчас, кипя от гнева, она мимоходом успевала строить глазки то лысому, то командиру. Даром, что ни один, ни другой на неё не смотрели.
– Ну и за что ты её так? – поинтересовалась я, присаживаясь рядом с парнем.
– Не люблю рыжих.
– Почему?
– Какая разница?
– А меня ты за что не любишь? За форму ушей? За цвет глаз? Или тебе религия не позволяет общаться с теми, кто меньше полутора метров ростом?
Взглядом, который достался мне после этого (вполне невинного, с моей точки зрения) вопроса можно было заколачивать гвозди в гранитную плиту. Впрочем, я никаких особых грехов за собой не знала, поэтому нисколько не смутилась. Даже решилась на очередной вопрос:
– Ничего не хочешь мне рассказать?
– А должен?
– Тебе виднее. Просто мне вдруг подумалось: если ты так меня ненавидишь, что даже убить пытался, то, может, хоть объяснишь, за что?
– Сама не догадываешься?
– Представь себе, нет. И прекрати уже отвечать вопросом на вопрос. Если бы мне хотелось пустой болтовни, то я общалась бы с Истой.
– Значит, рыжая красотка – это Иста, – для разнообразия не спросил, а констатировал парень. – А тебя как зовут?
– Ты что, собирался меня прикончить даже не зная, кто я? – Я едва справилась с нервным смешком.
Вот всё у меня не как у людей. Даже убийца какой-то неправильный. И отношения у нас с ним тоже неправильные. Где это видано, чтоб несостоявшиеся палач и жертва вели задушевную беседу за жизнь, уютно расположившись на лесной полянке. И при этом находясь в плену у эльфов. Которые, к слову, уже начали неодобрительно на нас, болтунов, коситься.
Впрочем, возможно, всё дело было именно в общем заключении. Совместно пережитые неприятности – они сближают.
– Я знаю, кто ты. Но не знаю, как тебя зовут. Так понятно?
– Вполне. И что же ты обо мне знаешь?
– Ты олла.
– И?
– И всё.
– Грандиозно! – Я всё-таки не выдержала и расхохоталась в голос. – И весьма информативно! Особенно учитывая, что сама я об этом узнала где-то за час до нашей второй встречи. И это все причины для убийства?
– Это повод, а не причина, – чуть поколебавшись, малопонятно объяснил блондин. – В принципе, когда мы первый раз схлестнулись, я не больно-то хотел тебя убивать.
– Зато потом прямо-таки жаждал.
– Ты сама виновата.
– В чём? В том, что олла? Да мне нафиг такая сила не нужна, я ей и пользоваться-то не умею. И по достоверным источникам, ещё лет двести не научусь.
– И не учись, целее будешь. Только могущество твоё тут не при чём.
– А что при чём?
Вместо ответа парень поджал губы и уставился куда-то мне за спину. Я на всякий случай обернулась, но ничего, достойного внимания, не увидела. А белобрысый продолжал упорно молчать.
– Просто скажи, в чём дело, и я от тебя отстану, договорились? Поверь, я действительно не знаю, чем могла тебе досадить.
– "Досадить" – это мягко сказано, – Маг, наконец, удостоил меня взглядом. И тут же, словно боясь передумать, произнёс: – Вообще-то ты убила мою мать.
– Чего? – От искреннего недоумения у меня не только слова с языка, но и все мысли из головы исчезли. – Это ты сейчас в переносном смысле говоришь, да?
– Нет, в самом что ни на есть прямом. И не отпирайся, я всё знаю.
– Всё? Вот то есть прямо-таки совсем всё, да? И как же это произошло?
– Она хотела убить тебя, а получилось так, что ты – её.
– Угу. Вот прямо-таки злостно растерзала, разрубила на кусочки и бросила на корм собакам.
– Не смей так говорить! – Кажется, парень попытался вскочить, но сил у него едва хватило на то, чтоб чуть приподняться, и сразу же рухнуть обратно на траву.
– А ты прекрати нести чушь. И запомни раз и навсегда: я в своей жизни убила одного-единственного человека. И этот человек – ты. Что касается твоей матери, то… – Я старательно вгляделась в лицо мага, пытаясь сообразить, не пересекалась ли я когда-либо с похожими на него личностями. – …это случайно не такая высокая кареглазая блондинка предпенсионного возраста? Тощая, как вобла сушёная, но не без харизмы. Ходит в красном платье, носит на голове золотую диадему…
– Нет! – Парень скорчил такую физиономию, будто я ему с размаху врезала по раненой руке. Судя по всему, женщину он по моему сумбурному описанию опознал, но ни о каком родстве с ней даже слышать не хотел. – Эту воблу-селёдку я бы и сам с удовольствием в гробу увидел.
– Ну, тогда не знаю, – я демонстративно развела руками. – Больше я никому дорогу не перебегала. И тем более – не убивала. Вот честное слово. Веришь?
Повисла пауза.
Белобрысый старательно пялился мне в глаза, пытаясь углядеть в них хоть какой-то намёк на ложь. Взгляд я не отводила – покорно ждала, пока насмотрится. А сама тем временем наблюдала за парнем.
Не знаю, какая работа мысли происходила в этот момент в его голове, но выражение лица менялось постоянно: наивный испуганный мальчишка превращался в серьёзного молодого человека, тот, в свою очередь, во взрослого, тёртого жизнью, мужчину – а потом всё начиналось заново. Он вроде бы и хотел поверить мне – но боялся обмануться. Значит, уже обжигался на вранье и, видимо, не раз.
А я всё смотрела и пыталась понять, сколько же ему лет. Слишком непосредственный для взрослого, и слишком усталый для подростка. Усталый не физически, а морально. Словно давно уже повидал на своём пути всё, что только можно, и теперь хочет одного – спокойствия. Странный парень!
– Олег, – внезапно произнёс он и сморгнул. Кажется, моя честная физиономия всё же перевесила весь груз его сомнений.
– Аика, – представилась я чужим именем.
– Это по-эльфийски значит "смелая", да? – блеснул эрудицией маг.
– Не "смелая", а "дерзкая", – машинально поправила я. – И тогда должно быть не "аи ка", а "а йка". Чуствуешь разницу? Ударение смещается, и первая гласная длиннее…
Закончить лекцию по словообразованию мне не удалось – помешал истошный вопль, прокатившийся над лесом.
Сперва мне показалось, что кричала девушка, но Ксанка рта не открывала, а других барышень поблизости не наблюдалось. Да и откуда им здесь взяться?
Но не успела я задуматься над этим вопросом, как вопль повторился. Теперь я смогла разобрать, что голос орущего не столько женский, сколько просто высокий и звонкий.
– Хэйнар! – безошибочно определил лысый и, бросив недорезанную морковку, рванул на звук. Остальные побежали следом.
Поляна обезлюдела (вернее, обезэльфела), в считанные секунды. Только Файриан задержался, недоверчиво оглянувшись на пленных. Оставить нас одних он бы не рискнул, а выставлять в охрану было уже некого. И сам он остаться не мог – командир всё-таки. И связать времени не было.
Помедлив, кано махнул рукой на все меры предосторожности, и бесцеремонно указал пальцем на меня и Ксанку:
– Вы, обе, за мной, и чтоб ни шага в сторону. И скажи этому… А, ладно, не говори, и так никуда не денется. Всё, пошли!
В конечном итоге мы, конечно, не пошли, а побежали.
Двигался эльф так легко, словно и не было только что многочасового марш-броска под полуденным солнышком. При этом он периодически забывал, что следом поспешаем мы, и небрежно отодвинутые в сторону ветки то и дело норовили садануть меня по лбу. Иногда я успевала прикрыться рукой, но чаще – просто пригибалась. И тогда Ксанка за спиной коротко взвизгивала, получив хлёсткий удар.
Хэйнар больше не кричал, и я невольно поймала себя на мысли, что волнуюсь за молодого остроухого. Что же с ним могло стрястись в двух шагах от основной стоянки? Ладно, пусть не в двух, а в двухстах, но дело это не меняло. Может, навернулся и ногу сломал? Или столкнулся с каким-нибудь хищником? За всё время пребывания в Вертском лесу мне ни разу не попадалось на глаза дикое зверьё, но точно знала, что волки и медведи здесь водятся. Пожалуй, встретиться с ними было бы не очень приятно.
А если кто-то из них сейчас доедает Хэйнара, а другой уже принюхивается к беззащитному Олегу и оставленным без присмотра продуктам? Ужас какой!
Тут Файриан вдруг резко остановился, и я поняла, что мы прибыли.
Весь отряд собрался на берегу ручья. Точнее, почти на берегу, потому что от вожделенной воды нас отделяла широкая полоса высоченной, метра под два, крапивы. И в зарослях этой колючей пакости что-то двигалось. Временами движение сопровождалось жалостливыми стонами и поскуливанием. Такие звуки мог бы издавать неупокоенный призрак, решивший настроить против себя всех обитателей родового замка. Или молодой растяпа-эльф, заплутавший в трёх соснах, и при этом нахватавший полные штаны колючек.
– Хэйнар, – гаркнул командир.
– Кано! – незамедлительно откликнулся из крапивника эльфик. – Ты где?
– Здесь. Иди на голос, проклятье великого рода. О, боги, ну за что мне всё это?
Боги на причитания Файриана традиционно не среагировали, зато из зарослей наконец-то вывалился испуганный и почёсывающийся Хэйнар. Руки он прятал в длинных рукавах, нижняя половина лица скрывалась за поднятым воротником, а на голове эльфика красовался котелок, нахлобученный на манер шлема.
– Это что? – оторопело спросил кано, указывая на посудину.
– А это чтоб по ушам ветками не хлестало. А то оно иначе жгло очень.
– Нет, я имею ввиду, почему он пустой? – наконец-то совладал с собой Файриан. – Тебя за водой посылали, или я чего-то не понял?
– Так я и пошёл за водой. Только пришлось сквозь крапиву лезть, иначе же никак. А она колючая, зараза. И в глаза лезет. Ну, я зажмурился, и так пошёл. А потом у меня прямо из под ног что-то как выскочит. Зверёк какой-то, наверно. Я заорал от неожиданности, в сторону отпрыгнул. Тогда и с дороги сбился… Иду потом, иду – а крапива всё не кончается и не кончается. Тут я со страху второй раз и заорал. А потом и вы подоспели, – охотно объяснил Хэйнар. Командиру осталось только вздохнуть и развести руками. Что он и сделал. Но немедленно прибавил: