- В конце концов, надо немного протрезветь, - заключил Мусорщик, выбрасывая бутылки в урну. - Посмотри, что там с дождем.
Я посмотрел и сообщил, что дождя осталось совсем мало. Почти нету.
- Тогда пора открываться. - Карл заковылял к двери, позвякивая ключами, и сразу же появились первые клиенты. Два парня рысью пересекли пространство от входной двери до кабинок и скрылись с поля моего зрения.
- Та-ак! - протянул появившийся в дверях Мусор. - Теперь пора готовиться!
- К чему? - удивился я, дожевывая крошки хлеба.
- К Пал Палычу, - Мусор постучал пухлым пальцем по не менее пухлому виску. - Я разве не говорил, что он обычно приходит в час?
- Честное слово, не говорил!
- Возможно. - Поерзав пальцами по столу, Мусор сел. - Зато теперь знаешь. Сегодня мы его и… того.
- Постой, - я так сильно удивился, что даже немного привстал (а это стоило немалых усилий), - ты его убьешь сегодня?
- Мы его убьем! - сильно выделил слово "мы" Карл. - Вернее, не убьем, а откроем миру его истинное лицо.
- Сегодня?!
- В час!
Я посмотрел на часы. Было без пятнадцати двенадцать.
Сева всхрапнул и четко сказал сквозь сон: "Оболочка есть понятие относительное". Двое парней походкой, в которой чувствовалось вселенское облегчение, прошли к выходу, благодарно кивнув Мусору. А ведь он с них деньги содрал за это!
Мусор растянул пухлые губы в пьяной улыбке.
Я вздохнул, тщетно пытаясь собрать воедино разбегающиеся в разные стороны мысли, и задал вопрос:
- Как мы все это провернем?
Глава вторая
1
В полпервого проснулся Сева. Обведя пристройку мутным взглядом из-под ниспадающих на глаза волос, он заплетающимся языком осведомился, что происходит, какого черта он здесь делает и при чем тут Федор Иванович Крузенштерн? Мусор принялся с жаром объяснять. Через пару минут в Севиных глазах что-то прояснилось, он все вспомнил, и оказалось, что Сева вовсе не дрых, а разрабатывал в уме гениальнейший по своей простоте и ловкости план.
План был таков:
- Я с Мусорщиком, дабы увеличить возможность внезапного нападения, уйду на улицу и буду ждать там. У скамейки, к примеру. Ты, Витек, ос-станешься здесь, чтобы пр-роследить за Пал Палычем и в случае чего произвести необходимые меры.
- За чем это, интересно, проследить? Как он в туалет ходит?
- За тем, чтобы он не ушел до того момента, как появ-вимся мы.
- А если вы не успеете появиться?
- Тогда ты и отрубишь ему голову, - подсказал Мусорщик, хитро подмигнув, - а? Господа? Да ведь это идея!
- Нет. Голову рубить - это уж как-нибудь без меня. - Я замахал руками. - Пришельца вынимать - ладно, но чтоб рубить… Да вы вообще в своем ли уме? Как можно отрубить человеку голову?
- Ну, как знаешь, - таинственно прошептал Мусор. - Пошли, Сева. Клиент уже почти созрел. Я чувствую, как он рысьей походкой направляется к моему туалету, дабы совершить самое благое дело на свете, ну, кроме… ты меня, Севочка, понимаешь… - Они встали и направились к выходу.
Последнее, что я услышал, было:
- …Слушай, Сева, вчера я такой смешной анекдот услышал. Медвежата, значит, в пещере просят у своего батьки-медведя: "Папенс, а, папенс, расскажи сказку, мы, мол, уснуть не могем!" Папа-медведь ломался минут десять, потом грит: "Ну ладно. Слухайте, детишки". Взял с полки два человеческих черепа в обе лапы и грит: "Слушай, Петрович, а в этом лесу медведи водятся?" - "Нет, Кузьмич, откудова здесь медведи? Одни белки!"
Затем фигуры плотного Карла и преданно семенящего за ним Севы показались в окне. Оба они, резво перескакивая через заледенелые лужи и тараня обувью сугробы, подошли к скамейке, на которой недавно курил я, и уселись. Мусорщик вновь принялся о чем-то оживленно глагольствовать, размахивая руками по сторонам и ничуть не беспокоясь о здоровье проходивших мимо граждан, которых он своими могучими руками едва не задевал. Граждане вынуждены были лезть в мокрую слякоть и лужи, лишь бы не получить от рассказчика по голове.
Я снова залез на подоконник. Потом, подумав, стянул кеды, вслед за ними носки и засунул все это между батарей. Ноги поставил сверху. В конце концов, не сидеть же без всякой пользы!
Как только ноги хорошенько прогрелись, я свесил их и стал осматривать комнатку, в которой был, кстати, только второй раз в жизни. Ничего существенно нового мною обнаружено не было. Вторая комната, где располагались кабинки с унитазами и два умывальника, почему-то напомнила мне коридор больницы. Скорее всего, столь мрачная ассоциация была вызвана неважным освещением - тускло светила одна лампа под самым потолком - и кафельным полом. Кафель был серого цвета, как и в больничных коридорах.
Я посмотрел на часы - без пятнадцати. Если верить Мусорщику, то ожидаемый нами Пал Палыч Чуваров, пришелец, скоро должен объявиться. Интересно, что задумал Мусор? Не будет же он рубить в самом деле?.. Я прошлепал босыми пятками к столу и попытался найти себе что-нибудь почитать. Безрезультатно - все книги, что нашли свое пристанище на Мусорщиковом столе, я читал уже сотню раз. Это только ему не надоедает зачитывать книгу до дыр в самом прямом смысле этого слова.
Я вернулся к подоконнику, посмотрел немного в окно (снова стал накрапывать мелкий дождь, и Мусорщик уже ничего не излагал, а сидел, закутавшись в пальто, как сова в перья) и неожиданно понял, что хочу спать. Вернее, ничего неожиданного в этом не было. Я даже, наоборот, отлично знал, чем эта сонливость была вызвана.
Прежде всего болтающимся у меня в животе и в крови алкоголем. Затем следовали менее важные причины: проснулся сегодня утром рано, не спал полночи - один злобный комар крутился около уха, да и умаялся я вообще.
В общем, веки мои, несмотря на сопротивление, стали медленно закрываться. Не настолько медленно, чтобы я заснул с открытыми глазами, но и не настолько быстро, чтобы я не успел заметить вошедшего в туалет человека с фотографии.
Пал Палыч Чуваров! Собственной персоной! Почти на десять минут раньше, чем клятвенно обещал Мусорщик!
Мой левый глаз, успевший закрыться, мигом приоткрылся, разбуженный сознанием. Я выпрямился и посмотрел в окно. Сева с Мусором стояли под проливным дождем на той стороне и пережидали, казалось, бесконечный поток автомобилей. Я повернулся назад, настолько резко, что звонко хрустнули шейные позвонки.
Пал Палыч смотрел на меня в упор из-под светлых мокрых волос, свисавших на глаза. Надо было что-то срочно предпринять!
- Э-э-э, - выдавил я, лихорадочно соображая, что же делать, - что вам угодно? То есть, я хотел сказать, проходите… э-э-э… туда! Вы ведь за… этим пришли?
- А где этот, маленький? - настороженно спросил Пал Палыч. Я увидел, что его шея и вправду не соответствует всему остальному. Если бы не видел на фотографии, то сильно удивился бы.
- Какой маленький? - спросил я, не сводя глаз с шеи. - Если вы о маленьком и плотном, то он придет минут через десять. Вы же о еврее говорите?
- Мда, - неуверенно пробормотал Пал Палыч, качнув головой. Тонкая шея изогнулась, почему-то напомнив мне шею верблюда из какого-то мультфильма. Я напрягся, ожидая, что она сейчас с треском переломится и голова упадет на пол. Боги! Это, без сомнений, был пришелец! Мусорщик прав, чертяка эдакий! Заметить различие между шеей и туловищем, а также слишком большой головой было очень и очень трудно, но уж если ты заметил, то различие это становилось настолько очевидными, что оставалось только удивляться, как не замечал этого раньше.
Мысли пронеслись в моей затуманенной алкогольными парами голове за долю секунды, но, 'задумавшись, я не сразу сообразил, что Пал Палыч делает. Потом понял. Он порылся в карманах, потом вынул из нагрудного кармана мятую десятку и протянул ее мне. Я и понятия не имел, сколько Мусор берет за вход, но деньги взял. Помял бумажку немного в руке, подыскивая подходящие слова, и сказал:
- Эм… да… у меня мелочи нет. Сейчас Мусор придет, он разменяет. Вы пока идите… по делам.
Пал Палыч внял и, гулко топая башмаками по кафелю, скрылся в кабинке. Я шумно выдохнул и прислонился к прохладному стеклу.
Внутрь влетели насквозь мокрые Мусорщик и Сева. Сева сопел носом и икал.
- Есть контакт! - страшным шепотом произнес Мусор, резво хватая топор.
- Сдача нужна. - Я показал десятку.
- Оставь себе. За счет заведения. Пал Палычу она все равно больше не понадобится. Да и мне тоже. Через пару дней мы все станет сказочно богатыми! Ха!
Пока богатыми мы не стали, против червонца я возражать не стал. Мусор прошел в помещение, где стояли закрытые кабинки. Толкнув меня в бок локтем, одними маленькими глазами спросил: "Где?"
Я пожал плечами:
- Не видел. Я же у окна сидел.
- Хрен ты крокодилячий, - шепотом выругался Мусор, - На, держи, - Он сунул мне в руки топор. Затем снял насквозь отсыревшее пальто, - Будешь рубить ты!
У меня едва не подкосились ноги от такого предложения.
- Как это я?! Ты все это затеял, ты и руби!
- Не дрова ведь, чего возникаешь? Пару ударов и почти никакой физической нагрузки. Ты на меня посмотри и на Чуварова. Я ему максимум до плеча достану, а еще и бить сильно надо.
Критически осмотрев плотненькую Мусорщикову фигуру, я был вынужден признать, что он и вправду слишком мал.
- Тогда, может, Сева?
Мусор хмыкнул, и мне сразу стало ясно, что Сева сейчас в таком состоянии, что, дай ему топор, он им, скорее всего, себе чего-нибудь отрубит.
- Ты, и только ты! Я верю в тебя, Гамлет! - провел жирную черту под всем вышесказанным Мусор, - На тебя, Витек, вся наша надежда.
- Тогда сорок процентов мои, - вставил я, подумав.
- Чего?!
- Ну, от тех денег, что мы получим.
- А вот это хотел? - В мой нос ткнулись два розовых и мокрых кукиша. Я отодвинулся назад и добавил:
- Сам руби, если хочешь!
И тут произошло еще кое-что. Дверь крайней к окнам кабинки отворилась, и вышедший из нее Пал Палыч уставился на нас. В полной тишине, последовавшей вслед за этим, громко и четко икнул Сева.
Мы молчали. Я же вдобавок сжимал в руках зловещего вида топор.
- Так вот, Витя, - вдруг заговорил Мусор, заставив меня вздрогнуть, - передашь Маньке, что топор возвращаю в целости и сохранности. Как брал. Разве что - вот. - Он ткнул пальцем куда-то в ручку топора, и я глупо на нее уставился. Пал Палыч вздохнул и подошел к умывальнику.
Мусор подтолкнул меня вперед, прошептав:
- Тридцать тебе, от сердца отрываю.
Ноги мои мгновенно стали ватными. Я сделал два шага, заходя Пал Палычу за спину, и вдруг сообразил, что совершенно не знаю, как рубить. Наверное, если бы я рубил чью-нибудь шею до того, как Мусор извлек из кармана две бутылки водки, то еще подумал бы над тем, что я вообще делаю и если делаю, то как нужно сделать это правильно. Но сейчас я не стал думать ни о чем. Или водка так будоражила сознание, или я совсем свихнулся в обществе ТЙКИЛ др^^п, как Мусор и Сева…
Примерившись, я приподнял топор над головой и с силой опустил его на широкую спину Павла Павловича Чуварова.
2
Хруст ломающихся костей оглушил! Как и громкий, пронзительный, режущий уши крик Пал Палыча! "Так инопланетяне не кричат! - глупо подумал я. - Так вопят только люди, которым ужасно больно!!"
А еще Мусор:
- По шее руби, идиот! По шее!!
Я попытался (что делать-то? ЧТО?!!). Оказалось, что вытащить топор из спины нелегко. Вдобавок Пал Палыч неожиданно резко подался назад. Я попятился вслед за ним, чтобы не упасть, и ручка топора выскользнула из рук. Пал Палыч издал какой-то пронзительный полукрик-полурев и обернулся в нашу сторону. Лицо его было перекошено от боли, белые волосы растрепаны, а тело изогнуто так, словно он хотел подобным движением вытолкнуть топор из себя, не в силах до него дотянуться.
- Г-господи! - голосом человека, которого сейчас стошнит, прошептал Сева.
Только Мусор не зевал.
- Мать вашу, господа! Ни хрена вы, оказывается, не умеете, - процедил он сквозь зубы. Затем сделал шаг в сторону Пал Палыча и с размаху ударил его мокрым кулаком по челюсти. Пал Палыч охнул, заваливаясь назад, как-то неестественно выгнулся, развернулся и со всей силой ударился лицом об умывальник. Что-то треснуло у Пал Палыча в шее. Дернувшись, он безвольно упал на кафельный пол, раскинув руки. Мусор подошел, поставил одну ногу на спину упавшему и выдернул топор. Мгновенно из широченной раны хлынула кровь, превращая светло-серый пиджак в подобие грязной половой тряпки. Тут мне стало по-настоящему плохо, и я уж было подумал последовать Севиному примеру и хорошенько проблеваться в туалете.
- Смотрите, господа, и учитесь, как это надо делать! - Мусор выпрямился. Как-то смешно это выглядело со стороны - маленький толстый человечек в мокром пальто стоит на другом, длинном и мощном, словно Давид над Голиафом. С той лишь разницей, что Давиду никто не доверил топора и он понятия не имел, кто такие инопланетяне. Он вообще был добрым мальчуганом.
А вот за Мусором в детстве недоглядели. Он замахнулся и одним сильнейшим ударом отрубил Пал Палычу голову… Хрусть!..
…И сразу наступила тишина.
Голова никуда не покатилась, а просто упала на бок. Тело обмякло. Из обрубка мощной струей вырвалась мутная кровь и растеклась по кафелю, смешиваясь с той, что текла из спины.
Но главное-то, главное было то, что никакой инопланетной твари ни из тела, ни из головы не вылезло!
Вообще!
Только кровь медленно растекалась по кафельным плиткам…
Видимо, то же дошло и до Мусорщика. Он положил топор и присел на корточки, будто заправский патологоанатом, разглядывая то место, где теперь торчал лишь небольшой обрубок шеи. Потом безо всякой брезгливости воткнул в спутанные вены, артерии и еще какие-то трубки палец. Выдернул и, чуть сменив позу, так же тщательно осмотрел голову.
Ничего не шевелилось, никакие перепуганные насмерть пришельцы со слезами на глазах не вылезали, прося пощады, а деньги, судя по всему, уплывали в неизведанные дали.
- Черт побери!! - Выпрямившись, Мусорщик со злостью пнул тело в бок. - А ведь должно было сработать! Сто процентов из ста, что это был инопланетянин!! Наверное, мы просто чего-то не учли…
Эта его речь окончательно меня отрезвила, а вот на Севу, похоже, подействовала негативно.
Глаза его вдруг помутнели еще больше, он изогнулся, насколько это было возможно при его телосложении, и, пробормотав: "Я достаю из широких штанин…", - поскальзываясь, скрылся в одной из кабинок туалета. Буквально тут же раздались характерные для такой ситуации звуки. Проще говоря, Севу рвало.
Я снова посмотрел на Мусора. Тот уже немного успокоился. Белые пятна с его щек исчезли, да и красноты поубавилось.
- Ты почему босой? - спросил он, глубоко дыша.
Действительно - почему? Прошлепав в комнату, я вытащил из батареи носки и надел их.
- Заодно и пакет прихвати. Там в столе лежит, - донеслось вслед.
Обувшись, я взял несколько темных пакетов из стола и снова вышел к месту преступления.
Сева уже стоял, прислонившись к стене, и шевелил бледными губами, что-то объясняя Мусорщику. Я расслышал только то, что у Севы жена, работа, дети скоро будут и что он еще слишком молод, чтобы вот так сразу прямиком в тюрьму.
- Успокойся, в тюрьму никто не собирается. По крайней мере пока. - Мусорщик товарищески похлопал Севу по костлявому плечу. Сева немного осел.
- А тело куда же? - Мне и вправду стало интересно, как теперь Карл сможет выпутаться. Голову-то рубить была его идея, да и туалет тоже его…
- Тело? - Мусор подхватил голову за волосы и запихнул ее в пакет, замотал на узел и засунул в другой, побольше, - С телом, конечно, сложнее. А? Сева? Как думаешь, куда его девать?
- У м-меня жена, М-марья! - выдавил Сева, растирая мокрым рукавом лиловый нос.
- Я думаю, что смогу управиться. Только давайте оттащим его в пристройку, а тут все хорошенько приберем. У меня ведь тоже клиенты есть. Держи. - Он протянул мне пакет.
Я взял (тяжелая все-таки штука - голова) и прошел в комнату-пристройку.
- Пал Палыча тащите сами..
- С Севой тащить, что ли?
- Пускай поработает. Ему полезно. Освежится, может.
Через минуту вслед за кряхтениями, доносившимися оттуда, и возгласами Севы насчет его жены Марьи ("Да хоть Марфы Андреевны Суворовой!" - в сердцах хрипел ему в ответ Мусор) оба они появились в комнатке. Каждый держал Пал Палыча за ногу, и, так как силы у них распределялись довольно неравномерно, тело то и дело нелепо выгибалось то в одну, то в другую сторону. Мусорщик с Севой протащили его к столу, затолкав плечи и часть спины под него, а ноги Карл прикрыл какой-то тряпкой. Но они все равно выглядывали. Мусор, присев на корточки, стал затыкать рваную дыру в спине Чуварова туалетной бумагой, валявшейся у него повсюду.
- Вот поганец, - пробормотал он, мотая головой. - Ну, задница! А еще инопланетянин - так себя с честными людьми вести. Взял, падла, и копыта отбросил. Ну не засранец, господа? А?
Я сидел на подоконнике, наблюдая, а потом спросил:
- Слушай, Мусор, а если он, ну, пришелец то есть, был этой… гуманоидной расы? Человекообразный, в общем.
- В любом случае он уже труп и ничего больше, - ответил Карл, - этим все сказано. - Окровавленные руки он согнул в локтях, от чего стал похож на хирурга после операции или на какого-нибудь маньяка из фильмов ужасов. - Надо бы руки вымыть, как считаешь?
- С телом-то что будем делать? - уныло спросил я.
Мусор молча ушел в комнату с унитазами. Раздался звук льющейся воды, и только потом раздался его голос:
- Делов здесь на час максимум. Вечерком, как стемнеет, заверну его в клеенку да оттащу на кладбище. Голову кину тоже где-нибудь рядом. Чтобы не искали потом. Главное - здесь убрать, кровь и все такое…
- Лучше на мусорку. Ближе.
- Можно и на мусорку. - Мусор вошел, вытирая руки полотенцем. - Но там бомжей много. Давай-ка его к Севе отнесем. А что, хорошая идея. Квартира большая, гостей заходит мало. Засунем куда-нибудь под кровать, и дело с концом.
- У м-меня жена… - выдавил Сева, распространяя вокруг запах лука. Значит, начал трезветь. Лицо его по-прежнему оставалось белым. Острый нос, наоборот, светился лиловым.
- Знаем, знаем, Марфа твоя! - Мусор перешел на процедуру вытирания тем же полотенцем мокрой своей головы. - Вот ведь гад! Не вылезает! У тебя там в пакете ничего не шевелится?
Я ответил, что ничего. Нагнувшись над телом, Мусор стал затыкать полотенце в окровавленные клочки бумаги. Кровь из раны уже не шла, но все равно по полу расплылась небольшая лужица. Мне она напоминала томатный сок, и тут же пришла еще одна мыслишка - пора бы опохмелиться. Жалко только, что нечем. Плюс еще, бросив взгляд на Севино бледное лицо, цветом и видом напоминавшее испачканную простыню - эффект лилового носа, - я понял, что сейчас никакая жидкость ко мне в рот не полезет.
Мусор снова выпрямился во весь свой сто-пятидесятидевятисантиметровый рост и радостно сообщил:
- Смотри, как ловко заткнул! Почему это я на врача не пошел учиться? Глупый был, наверное, в молодости.
- Ага, фантастикой увлекался. Сигареты нет?