- Прости, брат. Не хотел бередить рану, - извинился Вадим, искренне сочувствуя его горю.
- Ничего. Теперь уже почти не болит, - вздохнул гигант. - Только вот возвращаться туда теперь страшно. А жить у кельтов больше сил нет. Это не наша земля.
- Я предлагал Свейну поселиться в Каменном тролле, но он только дураком меня обозвал, - усмехнулся Вадим.
- И правильно. Там же настоящий тролль живёт, - фыркнул Рольф.
- И что? Дело это было давно, и с тех пор с ним много чего могло приключиться. Пойми ты, осёл упрямый, во фьорд красной скалы возвращаться нельзя. Это слишком опасно. А вот в Каменном тролле поселиться нам… Хотя… - прервавшись на полуслове, Вадим круто развернулся и стремительно зашагал к оживленно говорившим друг с другом ярлу и кормчему.
- Значит, так. Приходим домой, берём горшки с огнём и идём к Каменному троллю, - сказал он не терпящим возражения тоном, едва подойдя к ним.
- Зачем? - растерянно спросил Свейн, опешив от такого напора.
- Мы должны найти это чудовище и уничтожить его. А потом занять фьорд. Именно этот фьорд должен стать нашим новым домом.
- Но зачем? В смысле почему? - спросил Юрген.
- Это будет самым большим доказательством нашей силы и удачи. Только представь. Много лет весь Нордхейм боится этого места, обходя его десятой дорогой, а потом приходим мы и просто селимся там, предварительно вышибив мозги каменному троллю. Как думаешь, сколько ярлов после этого захотят иметь дело с Рыжим?
- Ты хоть понимаешь, что задумал? - растерянно спросил кормчий. - Каменного тролля убить, это тебе не бритта клеймить. У него шкура как из камня сделана. Ни один меч, ни одна секира не берёт.
- Потому я и говорю, что нам нужен "греческий огонь", - усмехнулся Вадим.
- И чем он тебе поможет? - не понял Свейн.
- Ты когда-нибудь видел, что бывает, если на раскалённый камень попадает холодная вода?
- Ну видел, сначала появляется много пара, а потом камень трескается. Ох, вот ты о чём, - неожиданно сообразив, что хочет сказать найдёныш, охнул Свейн.
- Верно, если его раньше не разорвёт взрывами. У нас есть метатель и горшки с огнём. Подманим его поближе к воде и закидаем "греческим огнём". А если не поможет, окатим водой. Так или иначе, он сдохнет.
- А ведь может получиться, - задумчиво протянул кормчий.
- И ты туда же? - удивлённо воззрился на него Свейн, одаривая побратима взглядом а-ля "и ты, Брут".
- Погоди ногами топать, - отмахнулся Юрген. - Парень дело говорит. Если сумеем победить тролля, с нами не то что Рыжий, сам Одноглазый считаться будет.
- Никогда не думал, что безумием заразиться можно, - покачал головой ярл.
- Это не безумие, Свейн. Это вполне выполнимый план. Это можно сделать. Ведь никто раньше не пытался сражаться с троллем таким оружием, - убежденно сказал Вадим.
- Это верно. До "греческого огня" ещё никто из наших ярлов не додумался, - кивнул Свейн. - Но не станут ли они потом говорить, что тролль был убит не в честном бою?
- Врага убивают оружием, - пожал плечами Вадим. - "Греческий огонь" - это оружие. Так в чём разница? Зарубить его секирой или сжечь огнём? Ведь главное - победить.
- Свейн, давай не будем спорить. Парень подсказал нам правильный выход, так зачем упираться? - сказал кормчий, поглаживая бороду.
- Тем более что во фьорде красной скалы жить опасно, - добавил Вадим.
- Почему? - спросил Свейн.
- Чума. Мор может начаться снова, если кто-то осмелится потревожить ваших погибших родственников, - тихо пояснил Вадим.
- Разве это возможно? - насторожился Юрген.
- К сожалению, да.
- Но ведь мы сожгли тела.
- Там нужно было сжечь всё. Всё, к чему они прикасались и чем пользовались. Только так можно спастись от чумы.
- Ладно. Придём в бухту, а там посмотрим, - ответил Свейн, ничего не обещая.
Понимая, что большего от него сейчас не добиться, Вадим вернулся на своё место. Присев на банку, он принялся наблюдать, как побратимы тут же принялись спорить. Внимательно наблюдавший за ним Рольф, задумчиво почесал в затылке и спросил:
- Получилось?
- Что именно? - не понял Вадим.
Сумел уговорить старого лиса сделать так, как тебе нужно?
- Мне? Нет, брат, это нужно всем нам, - покачал головой Вадим.
- Может, расскажешь?
- Я предложил Свейну пришибить тролля и занять его фьорд, - коротко поведал Вадим.
Услышав его слова, Рольф несколько секунд удивлённо таращился на него, растерянно хлопая глазами, а потом вдруг громко расхохотался. Понимая, что вызвало такой приступ веселья, Вадим загадочно усмехнулся в ответ и, откинувшись на борт, принялся ждать, когда гигант успокоится.
Вытирая набежавшие слёзы, Рольф продолжал хохотать. Наконец, немного успокоившись, он покачал головой и сквозь утихающий смех выдавил:
- Да, брат, ты не мелочишься. Ты хоть представляешь, что такое убить каменного тролля?
- То же самое мне говорили Свейн и Юрген. А теперь вон стоят и спорят, как лучше сделать, - усмехнулся Вадим. - Ты воин, и должен сразу всё понять. Я скажу только два слова: "греческий огонь".
- Ты предлагаешь сжечь его? - удивлённо спросил Рольф, моментально став серьёзным. - Сильный жар. Пламя. Это может сработать.
- Вот именно. Это может сработать, - кивнул Вадим.
Вывалив в помойную яму рыбьи потроха и отходы с кухни, Налунга тяжело вздохнула и, задумчиво посмотрев на свинцовые волны, подумала: "Неужели так будет всю мою жизнь? Это же несправедливо!".
- А справедливо было продавать в рабство людей сотнями, разлучать детей с родителями, мужей с жёнами? Каждому воздаётся по его делам. Кому-то за краем, а кому-то и при жизни, - вдруг услышала она в ответ и, выронив помойную бадью, едва не грохнулась в обморок от испуга.
Её удержала только боль. Тяжёлая бадья, упав, больно стукнула её по ноге, заставив взвизгнуть, и, забыв про испуг, запрыгать на одной ноге, держась руками за другую.
- А хвасталась, что колдунья. Любого одним взглядом убить можешь, - насмешливо произнёс всё тот же голос. - Бабы так и останутся бабами, что королевы, что колдуньи. Сядь и перестань губами шлёпать. Мне поговорить с тобой надо.
- Кто ты? - растерянно охнула рабыня, послушно плюхаясь на песок.
- Забыла уже, как звала меня?
- Так я же приказ хозяина исполняла, - испуганно пролепетала Налунга, едва не хлопаясь в обморок снова.
- Знаю. В общем, так. Ты должна внимательно следить за тем, что твой хозяин ест или пьёт. Каждый кусок, каждый глоток отслеживать. Сделаешь всё как надо, прикажу ему отпустить тебя. Нет - пожалеешь, что на свет родилась.
- А какой именно хозяин? Их тут много, - пролепетала рабыня.
- Тот, для которого ты затевала гадание. Ты всё поняла?
- Да. Но как я это сделаю? Меня к нему даже на бросок копья не подпускают, - вздохнула Налунга.
- Придумаешь что-нибудь. Ты, в конце концов, баба или чучело, веником набитое? - с мрачной иронией ответил голос. - И помни, что бы ни случилось, он должен остаться в живых. От этого и твоя жизнь зависит.
Голос исчез, а рабыня вместо ответа истово кивнула, словно собеседник мог её видеть.
- Ты чего тут расселась, рабыня? - услышала она над ухом женский голос и взвизгнула от неожиданности.
- Да что с тобой такое, женщина? Ты то киваешь, уставившись в одну точку, а то визжишь, словно свинья недорезанная. Совсем ума лишилась?
Взяв себя в руки, Налунга обернулась и, увидев свою бывшую охранницу Мгалату, облегчённо выдохнула:
- Простите, госпожа. Я просто задумалась.
- Задумалась? О чём это? Вспоминала, как приказывала казнить моих подруг? - жёстко усмехнулась воительница.
- Ты никогда не простишь мне этого? - спросила Налунга, опуская голову.
- Простить?! - зло оскалилась Мгалата. - Ты убила лучших. В своей глупости ты погубила цвет нашего народа. Просто так, ради своего чёрного колдовства. А теперь ты смеешь говорить мне о прощении?
- Я не прошу у тебя прощения, Мгалата. Если хочешь, можешь убить меня. Но теперь это ничего не исправит. Ты уже не вернёшь своих подруг, но погубишь ещё одного человека.
- О чём ты? Говори, рабыня, - моментально насторожившись, потребовала воительница.
В этот момент она напоминала молодую пантеру, вышедшую на охоту. Сильная, гибкая и такая же смертельно опасная. Пережив зиму в этих ледяных, продуваемых всеми ветрами скалах, она и её подруги стали ещё сильнее, хотя очень тосковали по родным местам. Девушкам не хватало солнца.
Понимая, что, не заручившись поддержкой этой женщины, она не сможет выполнить приказ, Налунга вздохнула и, глядя Мгалате прямо в глаза, ответила:
- Помнишь, когда мы только приехали сюда, я проводила для Валдина обряд вызова бога, чтобы получить ответы на его вопросы?
- Это трудно забыть, - насторожённо кивнула воительница.
- Этот бог снова говорил со мной.
- Ты проводила обряд? - моментально взвилась Мгалата.
- Нет. Он сам позвал меня. Позвал и приказал строго следить за каждым куском еды и каждым глотком воды, которые хозяин съест или выпьет. Я обязана выполнить этот приказ. Его хотят отравить.
- Но зачем кому-то травить воина? - не поверила ей Мгалата.
- Не знаю. Я сказала тебе то, что услышала сама.
- Поэтому ты сидела тут и кивала, как деревянная кукла? - мрачно спросила Мгалата.
- Да. Слышать голос божества, даже если не почитаешь его, очень страшно.
- И как ты собираешься следить за его едой и питьём?
- Позволь мне самой служить ему. Только мне. Не подпускай к его пище и питью никого, кроме меня. Так мы сможем спасти его.
В голосе Налунги прозвучало столько мольбы, что слушавшая её воительница невольно успокоилась и задумалась. И хотя Налунга стала рабыней и потеряла свою силу, все её знания оставались при ней, а значит, всё сказанное ею это не шутка. Несмотря на все свои понятия о чести воина, смелость и готовность сразиться с любым противником, Мгалата всё ещё была обычной дикаркой, верившей в богов и духов.
Помолчав, она внимательно посмотрела на рабыню и, подумав, спросила:
- А почему он только сейчас сказал тебе об этом? Почему не говорил раньше, когда они не ушли в поход?
- Ты задаёшь вопросы, ответа на которые у меня нет, - пожала плечами Налунга. - Боги сами решают, когда, кому и что говорить.
- И почему ты решила, что я поверю тебе? - спросила Мгалата больше из вредности, чем по необходимости.
- Я знаю, что ты меня ненавидишь и мечтаешь родить от него ребёнка. Но если хочешь достичь своей цели, помоги мне. Только так ты получишь то, о чём мечтаешь.
- Хорошо. Когда они вернутся, ты станешь его личной рабыней. Ты будешь делать для него всё. Шить и стирать одежду, готовить и приносить еду, выполнять все его прихоти. Но ты никогда не сделаешь только одного. Ты никогда не ляжешь с ним в постель. Иначе я прирежу тебя, как овцу на бойне. Ты хорошо поняла меня, рабыня? - с угрозой спросила воительница.
- Я поняла тебя, госпожа, - кивнула Налунга с явным облегчением.
Драться с этой неистовой дикаркой она совсем не хотела. В том, что воительница исполнит каждое слово своего обещания, Налунга даже не сомневалась. Но теперь, получив разрешение действовать от самой главной своей надсмотрщицы, Налунга вздохнула с облегчением. Она сможет исполнить приказ бога и однажды вернётся в Африку.
Неважно куда, зачем, но однажды она снова увидит яркую зелень джунглей, вдохнет запах цветов и почувствует лучи африканского солнца. Она снова окажется там, куда так мечтала вернуться. Там, куда её тянет все эти долгие месяцы. И даже, может быть, снова увидит того, кто осмелился сделать из королевы клейменую рабыню.
Подобрав бадью, Налунга поднялась и медленно побрела в дом. У неё ещё хватало работы, но теперь, когда у неё была цель, она не боялась её. Она выполнит всё, что ей приказано, и вернётся обратно. Домой. И пусть она рабыня, изгой. Теперь это неважно. Она спасёт этого странного воина и вернётся домой.
Войдя с этими мыслями в дом, Налунга отнесла бадью к очагу, где готовили обед на всех оставшихся в поселении, и, старательно вымыв руки, отправилась к раненому. Пришло время смазать его раны мазью, которую ей оставил воин, ставший предметом спора. Сама Налунга давно уже убедилась, что это не обычный человек. Его познания, опыт, а главное, умения ставили его на голову выше всех остальных северян.
Налунга видела, какие раны были у этого воина и, смазывая шов мазью, в очередной раз поразилась умению Валдина. Восстановить сломанную кость при помощи нескольких серебряных пластин и крошечных винтов - такого она не видела, даже будучи королевой и жрицей. А ведь её учили не только творить чёрное колдовство, но и лечить людей.
Однако у неё на родине после таких травм люди навсегда остаются калеками и перестают владеть ногой. А этот воин уже начал понемногу ходить, следуя указаниям всё того же Валдина. Раму из досок сняли, и теперь он ковылял по дому, опираясь на костыли, сделанные всё тем же Валдином. Болезнь не улучшила характера парня, и Налунге частенько доставалось от него за нерасторопность.
Но она привыкла. Рабыни быстро ко всему привыкают. Даже к побоям. Достав с полки горшочек с мазью, она привычно поклонилась хозяину, скороговоркой сообщив, что пора начинать лечение, и, дождавшись, когда он спустит штаны, принялась осторожно смазывать уже почти заживший шов.
* * *
Обратный путь до Средиземного моря прошёл без приключений, если не считать натруженных спин и саднящих от постоянной гребли ладоней. Вырвавшись из рек на открытую воду, северяне подняли парус и весело устремились к Гибралтару. В проливе Дарданеллы за ними увязался корабль пограничной стражи, но стремительный драккар легко оставил преследователей позади.
Выбравшись в открытый океан, они свернули на север, и спустя три недели снова бросили якорь в бухте, где проходила ярмарка. На этот раз их встретили с внимательной насторожённостью. Ещё свежи были воспоминания купцов о связках роскошных мехов, которыми размахивали эти дикари, и не забылся отряд воинов, успешно торговавших в самый разгар ярмарки.
Набрав воды и закупив всё необходимое для безбедной зимовки, северяне собрались уходить, когда к кораблю, стоявшему на киле в бухте, подъехал роскошный кортеж. Породистые лошади, богатая одежда, дорогие украшения. С первого взгляда становилось ясно, что в бухту пожаловал сам владетель этих мест.
Свейн локтем подтолкнул побратима в бок, указал глазами на кортеж и тихо сказал:
- Зови Валдина. Похоже, без него здесь не разобраться.
Быстро пройдя к банке Вадима, кормчий, недолго думая, легонько пнул его сапогом в бедро и, дождавшись, когда он откроет глаза, тихо сказал:
- Пошли, там у нас странные гости появились.
Натянув сапоги, Вадим вскочил на ноги и быстрым
шагом прошёл на нос. Встав рядом с ярлом, он окинул быстрым взглядом приехавших и, чуть усмехнувшись, спросил:
- Ну, и что у нас тут?
- Куча каких-то индюков, и, судя по всему, сейчас нам будут грозить, - усмехнулся в ответ Свейн.
- С чего это вдруг? Мы же вроде тут никого не убили. Если я ничего не путаю, даже палец на ноге никому не оттоптали, - удивился Вадим.
- Вот и я думаю, с чего он начнёт?
- Кто именно? - уточнил Вадим.
- А вон тот козёл в красном с золотом камзоле. Мозгов не хватает прилично одеться, вот и выпячивают своё богатство, - презрительно фыркнул Свейн.
Вадим давно уже сознавал, что недооценивать ярла не стоит, но такого высказывания не ожидал. Удивлённо покосившись на Свейна, он неопределённо хмыкнул и, пожав плечами, ответил:
- Ну пусть начинает. Посмотрим, чего в нём такого страшного.
Словно услышав его слова, от кортежа отделился всадник, которого обсуждали северяне, и, подъехав к кораблю, громко спросил:
- Кто из вас главный на этой плавучей помойке?
- Сам ты помойка, козёл раззолоченный, - с ходу взвился Свейн.
- Тебе чего, гнида тупорылая, давно морду не били? - добавил Вадим, легко вскакивая на борт.
Услышав в свой адрес такие оскорбления, расфуфыренный индюк растерянно шлёпнул несколько раз губами и, сообразив, что его никто не боится, покачал головой:
- А меняла говорил, что с вами можно иметь дело. Странно. Умный, хорошо воспитанный человек, и так ошибся.
- Меняла не ошибся. Это ты сделал глупость, если решил, что нас может испугать твой золочёный камзол и стадо баранов, случайно усевшихся верхом и не знающих, с какой стороны за меч берутся, - презрительно фыркнул Вадим.
Растерянно хрюкнув от такой отповеди, подъехавший удивлённо оглянулся на своих прихлебателей и, покрутив головой, ответил:
Ладно. Похоже, я и вправду не с того начал. Так кто здесь главный?
- Смотря для чего. Если для боя, то он, а если для торговли и переговоров - я, - ответил Вадим, тыча пальцем в ярла и себя поочерёдно.
- А что, у твоего хозяина мозгов не хватает самому разговоры вести? - усмехнулся мужчина.
- Опять на грубость нарываешься? - спросил Вадим, упирая кулаки в бёдра и склоняя голову набок. - Пришёл о деле говорить, так говори, а если хочешь в рыло схлопотать, так и скажи, сейчас и получишь.
- Похоже, про вас правду говорят, что северные варвары никого не уважают. Даже собственных богов, - хмыкнул в ответ мужчина.
- Ты и вправду дурак, если не знаешь, что слухам верить нельзя, - рассмеялся Вадим и, повернувшись к ярлу, громко сказал:
- Прикажи сниматься с якоря. Здесь нам больше делать нечего.
- Погоди, - неожиданно остановил его мужчина. - Это правда, что ваш человек предупредил менялу о возможном нападении?
- Правда, - кивнул Вадим.
- Зачем вы это сделали? Это же ваши соплеменники.
- Затем, что они решили нарушить старое правило. Мы не нападаем на те места, где собираемся торговать и дальше. А те люди решили его нарушить. Драться с соплеменниками ради чужих нам не с руки, а вот сломать им все планы - самое то, - с улыбкой ответил Вадим, давая таким образом понять, что не очень хорошо относится к обитателям континента.
- Вы собираетесь снова прийти сюда? - с интересом спросил раззолоченный павлин.
- А ты против? - ответил Вадим вопросом на вопрос.
- Ваш корабль пугает купцов.
- Ну, если вам не нужны наши товары, мы найдём другое место для торговли, - заявил Вадим, внимательно следя за его реакцией.
- Нет, не надо, - быстро ответил мужчина. - В прошлое своё появление вы показали много хороших мехов, и после вашего ухода купцы подали мне очередную жалобу.
- О чём? Мы же даже на берег не сходили, - опешил Вадим.
- О том, что из-за того нападения мои солдаты прогнали вас, а они упустили хороший барыш. А это значит, что моя казна не досчиталась налогов с их торговли. Следовательно, я потерял деньги. А я не люблю терять свои деньги, - многозначительно пояснил павлин.
- А мы здесь при чём? Нам показали на дверь, и мы ушли. Не захотели торговать, и хрен с вами. Другое место найдём, - пожал Вадим плечами, действительно не понимая сути разговора.
- Из-за ваших соплеменников я потерял деньги, - повторил владетель.
- Извини, приятель, но это только твои проблемы. У вас был шанс, и вы его упустили. Так что разговор окончен.
- Похоже, вы не хотите больше приходить сюда, - со скрытой угрозой протянул павлин.