По общему согласию решено было не дожидаться их возвращения. В доме уже вовсю раскручивался очередной пир. С интересом посмотрев на начинающееся безобразие, Вадим удручённо покачал головой и принялся проталкиваться к столу. Увидев его, Налунга ловко проскользнула поближе и, осторожно тронув хозяина за рукав, тихо предложила:
- Идите за мной, хозяин. Вам приготовлено место рядом с ярлом. Вашему гостю тоже.
Устроившись по правую руку от Свейна, они с Ан– хелем молча подняли наполненные Налунгой кубки и, выплеснув по нескольку капель на пол, выпили, справляя тризну по погибшему ярлу. Бросив удивлённый взгляд на рабыню, Анхель подставил ей кубок и, повернувшись к Вадиму, спросил:
- Чего эта девчонка всё время крутится рядом с тобой?
- Это моя личная рабыня. Свейн разрешил мне взять её себе, чтобы обычные дела не отвлекали меня в нужный момент от быстрых и правильных решений. Она следит за моей пищей и питьём, чинит одежду и чистит обувь. В общем, я могу не отвлекаться на мелочи и сосредоточиться на том, что важно.
- Ну, книгочея мне никогда не понять, - усмехнулся Анхель.
- Если честно, я и сам себя не всегда понимаю, - рассмеялся в ответ Вадим, салютуя ему кубком.
* * *
Отправленный в Нормандию Никодим вернулся перед самым сезоном штормов, привезя Олафу странные известия. Как оказалось, везде, где император собирался нанести удар, прежде успевал появиться синий драккар. Синий цвет корабля был отличительной чертой только одного человека, ярла по имени Свейн Акулий зуб. Изгоя, за голову которого Олаф назначил награду.
Проведя почти всё лето среди купцов, Никодим сумел выяснить, что синий драккар видели и в Египте, и в Византии, и в Персии, и даже в Нормандии, где проходила ярмарка. По всему выходило, что все неудачи Олафа не гнев богов, а человеческие происки. К тому же всё тот же драккар уже не раз видели и в водах
Нордхейма. Значит, ярл Свейн даже не пытается прятаться, а наоборот, делает свои дела, не оглядываясь на самого императора.
Из Нормандии Никодим привёз и другие новости. Среди ярлов упорно ходят разговоры, что всё тот же Свейн решился возродить свой клан и ради этого принимает под свою руку все слабые кланы. Это уже было откровенным вызовом ему, императору Олафу Рыжему. Ведь на территории одной страны не может быть сразу двух королей.
Сидя в своих личных апартаментах, украшенных коврами, и золотыми канделябрами, Олаф задумчиво поглаживал тщательно ухоженную бороду, пытаясь понять, как справиться с навалившейся напастью. Слухи, бродившие среди ярлов, были сильнее любых указов и увещеваний. Сколько ни рассказывай им, что всё это сделали люди, а не боги, они этому не поверят. Оставался только один выход. Найти место, где прячется Свейн, и уничтожить его как главный источник всех неприятностей.
Но как это сделать? Ведь за прошедшее время его отношения с ярлами складывались всё хуже. Ко всем прочим бедам из двадцати трёх кораблей, ходивших с парусами его личных цветов, в бухту вернулись только пятнадцать. Последние два корабля вообще исчезли бесследно, словно в воду канули.
Стоявший рядом с креслом хозяина Никодим замер, боясь нарушить размышления императора. Покосившись на него, Олаф мрачно спросил:
- А сам что обо всём этом думаешь?
- Даже не знаю, что и сказать, хозяин. Искать его надо. Свейна этого. Но, мне кажется, что не сам Свейн всё это придумал.
- Почему? - моментально насторожился Олаф.
- Будь этот Свейн таким умным, давно бы уже себя проявил. А он всё это время жил, как все эти глупцы, что не могут вашего великого замысла понять. К тому же в Нормандии я странный разговор слышал, что всю свою торговлю этот Свейн отдал какому-то пришлому воину, которого он книгочеем называет. Откуда у нищего ярла может книгочей взяться? И откуда среди жителей Нордхейма мог взяться книгочей, о котором никто не знает?
- И что ты этим хочешь сказать? - не понял Олаф.
- То, что этот книгочей - пришлый. Думаю, Свейн просто нанял его и теперь старательно набивает свою мошну.
- А где он мог нанять книгочея? И на какие деньги? - спросил Олаф.
- Где, я не знаю. А вот по поводу денег всё просто. После нападения на бриттов деньги у него были, значит, нанять книгочея он мог. Ну а после нескольких удачных сделок платить ему стало ещё проще.
- Выходит, если найти стоянку Свейна и узнать, кто из его людей тот самый книгочей, можно будет просто перекупить его. Тогда нам даже убивать этого Свейна не нужно будет. Он сам себя погубит.
- Осталось понять, где они прячутся, - вздохнул Никодим. - Но как это сделать?
- Думай. Ты у меня первый советчик, - жёстко усмехнулся Олаф.
- У меня не получится. Все ярлы знают, что я служу вам как верный пёс, и сразу замолкают, стоит только мне появиться рядом с их сборищем ближе, чем на пять шагов. Вдобавок я трелл. А с треллом у воина разговор короткий: пшёл вон, скотина, - скривился раб, явно кого-то передразнивая.
Понимая, что раб говорит правду, Олаф мрачно кивнул и, в очередной раз огладив бороду, ответил:
- Значит, мне нужен кто-то, с кем они будут говорить. Но кто?
- Это должен быть человек молодой, но ещё не выбившийся из простых воинов. Такой, на кого бы смотрели снисходительно, но без вражды. Сильный, но глуповатый.
- А это ещё зачем? - снова не понял хода мысли слуги Олаф.
- Чтобы никто его не заподозрил в том, что он служит вашим целям, - снисходительно улыбнулся Никодим.
- И где взять такого человека?
- Был один такой. На вашем корабле. Но этот корабль так и не вернулся в бухту.
- И'что теперь делать?
- Придётся подождать. Если они всё-таки вернутся, мы сможем его использовать.
- А если нет?
- А если нет, будем искать кого-то другого. Всё равно скоро зима, и в море мы не выйдем. Значит, при любом раскладе придётся до весны ждать.
- Это слишком долго. Как только выпадет снег, прикажу воинам встать на лыжи и искать по всему Норд– хейму, - зарычал Олаф.
- А если они осели в Ютландии? Или ушли на остров к бриттам, или, чего доброго, вообще у кельтов спрятались? На севере бриттских островов целую флотилию спрятать можно, и ни одна собака не найдёт. В тех скалах есть вообще нехоженые места.
- Ты говоришь про земли скоттов? - задумчиво спросил Олаф.
- И про них тоже, - кивнул Никодим. - Все северные острова - это terra incognita.
- Чего?! Говори по-человечески. Надоел мне этот собачий лай, на котором ромеи болтают, - зарычал Олаф.
- Это значит неизведанные земли, - ответил Никодим, пряча улыбку превосходства.
- Будь ты проклят со своими выдумками, - зарычал Олаф. - Скажи ярлам, чтобы все шли сюда. На большой совет.
- Вы хотите отправить их в море? - поинтересовался раб.
- Нет, я хочу спросить у них, сколько золота каждый привёз.
- Зачем? - удивился Никодим.
- Затем, что продуктов на зиму они получат ровно столько, сколько привезли денег. Моя казна не бездонная, и дармоедов я кормить не собираюсь.
Раб не стал убеждать хозяина, что это глупое и очень опасное решение. Выйдя из комнаты, он вызвал мальчишек гонцов и, отправив их собирать ярлов, задумчиво замер у двери. Теперь, когда он был совершенно уверен в скором крахе новоявленного императора, ему предстояло придумать, как избавиться от ошейника и вернуться обратно на родину. Ему давно уже до смерти надоел север, скалы и бесконечные морозы.
Но возвращаться обратно нищим он тоже не собирался. Он отлично знал, где находится сокровищница Олафа Рыжего, но пытаться тупо ограбить её было бы глупо. Гораздо проще перерезать самому себе горло. И быстрее, и мучений меньше. Ему предстояло сделать так, чтобы Олаф покинул бухту, уйдя в дальний поход без него. И вот тогда он сможет погрузить всё оставшееся золото в рыбачью лодку и бежать отсюда.
Для него, ученика самых образованных философов современности, определить нужный курс по звёздам не составит никакого труда. Главное - добраться до материка. А там, за золото, он сможет купить лошадей и, просто пройдя по суше до самой Испании, снова сесть в лодку, чтобы добраться до Эгейского моря. Был и второй путь, по земле, до самой Греции.
Его родина располагалась на острове, но это было неважно. Оказавшись на берегу родного моря, он всегда сможет найти подходящего рыбака, который за несколько медных монет согласится отвезти путника в нужное ему место. Главное было остаться здесь, в так называемой столице новоявленной империи. При этих мыслях Никодим не мог не усмехнуться презрительно.
Ему, человеку, побывавшему в самых великих империях материка, было смешно слышать такое напыщенное название нескольких десятков приземистых, словно вросших в землю, бревенчатых зданий. Империя… Любому, кто хотя бы раз побывал в Риме или Византии, стал бы сразу понятен такой скепсис. Разве можно сравнить роскошные белокаменные города с этим погрязшим в грязи и глине убожеством?
За спиной Никодима послышались тяжёлые шаги, и раб, моментально очнувшись от своих дум, согнулся в угодливом поклоне. Олаф Рыжий, не дождавшись появления ярлов, лично вышел на улицу, чтобы проверить, как исполняется его приказ. Услышав, что гонцы давно уже отправлены, Рыжий мрачно скривился и, сжав кулаки, с ненавистью прошипел:
- Ленивые ублюдки. Только плеть понимают.
* * *
Из Кельтской бухты клан Свейна Акульего зуба выпер гостей с большим трудом. Как вскоре выяснилось, гостеприимство хозяев стало главным критерием принятия решения. Дождавшись, когда гости наконец выйдут в море, Вадим тяжело вздохнул и, покосившись на стоявшего рядом Рольфа, тихо проворчал:
– Ещё одно такое обсуждение дел, и я точно сопьюсь.
- Ты чего опять ворчишь, брат? - рассмеялся Рольф, хлопая его по плечу.
- Надоели хуже болячки. Вместо того чтобы дела делать, сидим тут и воду в ступе толчем. Будем, не будем, хотим, не хотим. Можно подумать, это нам нужно, а не им.
Сам того не замечая, Вадим так разгорячился, что невольно повысил голос. Услышав его возмущение, к стоявшим у кромки прибоя побратимам подошёл кормчий Юрген и с усмешкой спросил, повернувшись к Рольфу:
- Чего это он опять орёт?
- Возмущается, что гости больно прожорливы. Много, мол, вина выпили.
- Сам ты сволочь мохнорылая, - огрызнулся Вадим, услышав его слова. - Я ворчу, что много времени впустую потеряли. Две седмицы из пустого в порожнее переливали. Всё этих уговаривали. А кому это больше надо? Нам?
- Хватит ворчать. Тут не всё так просто, - усмехнулся кормчий.
- А чего сложного? - спросил Вадим, решительно упирая кулаки в бёдра.
- Мы и так их просить заставили. Нельзя унижать тех, с кем собираешься жить рядом. Нужно было дать им возможность сохранить честь. Сам понимаешь, что это за воины и ярлы, если не могут о своём клане как следует позаботиться. В общем, мы всё правильно сделали. Теперь они будут считать, что нужны нам так же, как и мы им.
- А зачем? - ехидно поинтересовался Вадим.
- Так. Давай, рассказывай, что мы опять не так сделали, - вздохнул Юрген, моментально сообразив, что книгочей не просто так разошёлся.
- Честь дело хорошее, нужное. Но в нашем случае было бы лучше, если бы они чувствовали себя здесь не хозяевами, а случайными гостями. Чтобы приучались к равному отношению постепенно. Тогда и гонор показывать не решатся. А то получается, что мы к себе сразу два клана принимаем, и в случае чего, неизвестно кто за кого встанет.
- Погоди, ты о чём? - не понял Юрген. - Они же клятву топора дадут.
- Клятва это хорошо. Но, как говорится, своя шкура ближе к телу. Не станешь же ты объяснять всем и каждому, почему делаешь так, а не иначе. Наши к такому давно уже привыкли, а у этих всё через споры да разговоры. Вот и выходит, что для нас было бы лучше, чтобы они себя гостями считали.
- Если бы мы упираться начали, из этой затеи ничего бы не вышло. Сам понимаешь, из-под одной руки уйти, чтобы сразу под другую встать, не так просто. Да и Свейн не хочет, чтобы все дела на него легли. Сложно это. Сразу столько людей в клане появится.
- Знаю, потому этот совет клана и придумал. Так нам всем проще будет, - вздохнул Вадим. - Ладно, дело сделано. Чего теперь-то кулаками махать.
К спорившим воинам подбежал Свен и, ухватив Вадима за плечо, скороговоркой сообщил, пытаясь утащить его за собой:
- Пошли скорее, тебя там ярл ищет.
- Где там? И зачем ищет? - переспросил Вадим, одним движением сбрасывая с плеча его руку.
- В доме. Зачем - не знаю, - быстро ответил парень, сообразив, что силой тут ничего не решишь.
Недоумённо пожав плечами, Вадим решительно направился в дом. Ярла он нашёл в общем зале, расхаживающим вдоль лавки, на которой сидел слуга Гюльфи. Юный богатырь упрямо набычился и вжал голову в широченные плечи, всем своим видом выражая отчаянную решимость идти до конца. Вадим одним взглядом оценил картинку и, подойдя к Свейну, спросил:
- Ну, и чего этот телок уже натворить успел?
- Да вот, припёрло ему, понимаешь, матери сообщить, что живой. На вёслах, говорит, в одном каяке дойду. Поначалу-то вельбот твой просил, а теперь даже на каяк согласен, - мрачно усмехнулся Свейн.
- Ты, парень, совсем ума лишился? - повернулся Вадим к Гюльфи. - Ты хоть понимаешь, где мы сейчас и куда тебе грести придётся? Решил вместо радости матери горе принести?
- Почему это? - ещё больше насупился парень.
- Да потому, что сейчас сезон штормов начинается. Это даже я знаю, хоть и не кормчий. К тому же в каяк ты столько припасов и воды не положишь, сколько тебе на такой путь потребуется. Даже если еды совсем мало брать, воды тебе всё равно не хватит. На драккаре, под парусом, мы до Нордхейма три седмицы идём, а в одиночку, на вёслах, считай, две луны ползти будешь. И запомни, если без еды человек две седмицы продержаться может, то без воды не больше одной. В общем, забудь эту бредовую идею и жди весны. Вот когда во фьорд Каменного тролля переберёмся, можно будет подумать, что и как сделать.
- Не могу, - упрямо помотал башкой парень. - Мать ведь даже не знает, что со мной стало.
- Ничего. Зато потом радость сильнее будет, - жёстко ответил Вадим. - Короче говоря, выбрось эту бредовую идею из головы, если не хочешь, чтобы мать и вправду тебя оплакала. Лучше пару лун подождать, чем на дно морское отправиться.
Внимательно слушая ответы Вадима, Гюльфи буро– вил его долгим, недоверчивым взглядом, словно хотел пробиться в самые потаённые мысли. Криво усмехнувшись, Вадим одарил парня таким же мрачным взглядом и повернулся к Свейну.
- Если не хочешь, чтобы этот осёл сам себя погубил, прикажи посадить его на цепь. Отпустишь, когда лёд встанет. Лично меня больше мой вельбот волнует. Угонит, другой долго строить придётся.
- Я не вор! - вскочил парень, сжимая огромные кулаки.
- Ты не вор, - кивнул Вадим, делая вид, что не замечает его позы. - Ты просто упрямый дурак, который готов из собственного упрямства погубить и себя, и мой вельбот. На тебя мне, в общем-то, наплевать, а вот вельбот нам очень жизнь облегчает.
- А как ты весть матери передашь, если я подождать соглашусь? - спросил Гюльфи, плюхаясь обратно на лавку.
Толстая доска страдальчески затрещала, когда на неё обрушилось около ста тридцати килограммов костей и мышц. С интересом покосившись на доску, Вадим убедился, что испытание она выдержала с достоинством, и, вздохнув, ответил:
- Есть у меня одна идея. Но сейчас говорить об этом рано. Придёт время - расскажу
- Врешь небось. Просто так говоришь, чтобы я отстал, - сделал неуклюжую попытку узнать побольше парень.
- Нет, не вру Но говорить ничего не буду. В это дело не один ты замешан, так что терпи до весны, - усмехнулся в ответ Вадим.
Подумав, парень молча кивнул, грузно поднялся и медленно побрёл к дверям. Проводив его напряжённым взглядом, Свейн повернулся к Вадиму и, кивая на парня,спросил:
- Про цепь это ты просто так, или мне действительно приказать, чтобы посадили?
- Не надо, но скажи Рольфу, чтобы глаз с этого бугая не спускал. У него же дури на четверых хватит. Если кто и сможет его угомонить, так только наш бычок.
- Тогда рассказывай, чего ты там опять задумал, - решительно приказал ярл.
- А надоело мне от Рыжего по углам прятаться. Думаю его в засаду заманить. Сделаем за зиму ещё пяток метателей, стрел к ним заготовим и в гости позовём. Ну, а встречать будем так, чтобы никогда больше на нас охотиться не захотел.
- Думаешь, клюнет? - задумчиво спросил Свейн.
- Даже не сомневаюсь. Он же за твою голову награду назначил, а золото тратить никто не любит. Так что не просто придёт, прибежит, чтобы первым быть, - рассмеялся Вадим.
- А этот здесь при чём? - продолжал допытываться Свейн.
- Должен же кто-то рассказать Рыжему, где именно мы прячемся. Вот за лето построимся, а зимой можно будет гостей приглашать. Заодно и проверим, как наши приёмыши слово держат.
- Ты всё ещё им не веришь?
- Сам знаешь, друзья в беде познаются, - пожал плечами Вадим. - Придём в Каменного тролля, а там видно будет. Но учти, к метателям я только наших парней подпущу.
- А как ты это другим объяснишь?
- Просто. Наших парней я давно знаю, и могу выбирать тех, кто для такого дела лучше всего подходит. А их воинов я первый раз в глаза вижу.
- Ох, и хитёр же ты, - усмехнулся в ответ Свейн. - Только как мы с такой армадой воевать станем. Их ведь не сотня, и даже не две.
- Я же сказал: засада. А парня мы втёмную используем.
- Это как? - не понял ярл.
- Он и знать не будет, что в засаду их приведёт. Только нам настороже быть долго придётся. Сам понимаешь, сразу они не побегут. Присматриваться будут. Принюхиваться. Может, даже лазутчиков зашлют. Потому придётся почти всю зиму ухо востро держать.
- Ну, к этому нам не привыкать, - отмахнулся Свейн.
- Ладно. Это всё дела будущие. А нам теперешними заняться надо, - вздохнул Вадим и направился в дверям.
Едва проводив гостей, хозяева принялись за постройку ещё одного дома. Точнее пристройки к первому. Чтобы не разводить грандиозную стройку века, было решено просто поставить ещё одну стену к имеющемуся уже дому и накрыть их одной крышей, соорудив еще пару очагов. На улице вовсю визжали пилы и стучали топоры.
Воины, умевшие не только сражаться, привычно валили лес и обтёсывали брёвна, готовясь к встрече гостей. Откладывать это дело было опасно, со дня на день могли ударить морозы. Рольф, Вадим, Гюльфи и ещё пара парней каждую неделю совершали торговые поездки по окрестным деревням, закупая скот и провизию. Этой зимой им предстояло кормить много народу. Оправляясь в такие поездки, Вадим только тихо радовался, что в казне клана достаточно денег. Благо цены в деревнях были смешными, а рыбы и китового мяса у них было больше чем достаточно.