Коридор наполнился громким гудением - невидимые колонки воспроизвели гул включившихся внизу вентиляторов. Пелена выбросила отростки и стала похожа на уродливого осьминога. Белые жгуты потянулись к прямоугольным раструбам воздухозаборников, постепенно истончая оболочку.
Скоро сквозь дымчатое облако проступили неясные очертания. Новое тело мало чем походило на прототип и заметно превышало его в размерах. Спустя полминуты я увидел точно такое же чудовище, что мне подкинула память незадолго до экскурсии.
Вервольф опять громко зарычал, хищно клацнул зубами. Под редкой пока ещё шерстью заходили бугры мышц, вздулись огромные - с палец толщиной - вены. Кожаные путы натянулись, но выдержали, хоть и предательски затрещали.
- Надо будет заменить фиксаторы, - пробормотал Кригер, поглаживая подбородок. - Браслеты из стали подойдут в самый раз. Вы согласны, коллега?
Я кивнул, наблюдая за тем, как острые когти беспомощно вспарывали воздух в миллиметрах от широких ремней.
- А теперь приготовьтесь, сейчас будет самое главное.
Конвейер потянул монстра к последнему приспособлению. Оно чем-то напоминало мостовой кран, только вместо крюка на цепи висела железная сфера с круглыми оконцами по бокам. Внутри шара плескалась бурая жижа, и мне показалось, что в ней кто-то двигался. Приглядевшись, я различил чёрные щупальца, они постоянно извивались, скручивались в кольца и едва ли не завязывались узлом.
К этому времени оборотня доставили к месту заключительной операции. Из-под ленты конвейера с жужжанием выползли сверкнувшие в свете ламп стальные захваты. Четыре пары механических рук плотно прижали монстра к резиновому основанию, а пятая пара крепко схватила голову. Чудище зарычало и задёргалось в бесполезной попытке освободиться.
Загрохотала цепь, сфера стала быстро опускаться, я подумал, она ударит зверя по носу, но шар, покачиваясь, остановился в двадцати сантиметрах от морды. В глаза оборотню ударил яркий свет, из головных фиксаторов появились крюки, пролезли в пасть и широко раздвинули челюсти. Чудовище издало гортанный рык и снова попыталось вырваться из крепких объятий. Видимо, зажимы усилили давление, поскольку грозное рычание перешло в трусливый скулёж, а из разорванной губы брызнула кровь.
Косые лепестки на дне сферы с шипением скрылись в щели между стенок. Из звёздчатого отверстия с тихими щелчками полезла телескопическая трубка с резиновым загубником на конце. Чёрный наконечник плавно приблизился к раскрытой пасти, откуда с хрипом вырывалось дыхание, замер в паре сантиметров от выгнутого мостом языка.
Я застыл, предчувствуя какой-то подвох. Рядом со мной напрягся Кригер в надежде на скорое зрелище.
И оно произошло.
Из трубки хлынула бурая жидкость, а вместе с ней и длинные глянцевые черви. Монстр задёргался, вырываясь из крепких зажимов, жижа продолжала хлестать, и, чтобы не захлебнуться, ему пришлось проглотить паразитов.
Измученный желудок не вытерпел, я сложился пополам и мощным потоком изверг его содержимое под ноги доктору.
- С непривычки всегда так, - сказал Кригер, отходя в сторону от зловонной лужи. - В первый раз и меня чуть не вырвало, но я сдержался. Хотите узнать, зачем это?
Я кивнул, достал из кармана платок, вытер губы.
- Ваше изобретение гениально, барон, но при всех стараниях вы так и не смогли продлить монстрам жизнь. Они жили чуть больше суток, а теперь, благодаря инвазии, срок службы изделия увеличился до двух лет. Конечно, результаты получены умозрительно на основе анализов, экспериментального подтверждения пока нет, но, думаю, мои расчёты верны. Вы представляете, какие это сулит перспективы?
- Представляю, доктор. Но зачем нам столь долгоживущие неконтролируемые особи? Ведь, если вы помните, помимо срока службы остро стояла проблема с управляемостью тварей.
- Паразиты и здесь пришли нам на помощь! - воскликнул коротышка и чуть не подпрыгнул на месте. - Они выделяют нейротоксины, которые сильно раздражают центр агрессии в гипоталамусе, а поскольку тот расположен рядом с центром голода, то вот он прямой путь к дрессировке: выполнил задание правильно - получи еду. Твари новой формации беспрекословно слушаются приказов и выполняют их с поразительной точностью. Правда, жрут очень много и, как следствие, гадят. У некоторых по три раза в клетках убирать приходится.
- Ну что ж, у каждой медали есть обратная сторона. - Я заставил себя улыбнуться, на что Кригер ответил оскалом, означавшим у него улыбку. - Спасибо за наглядную демонстрацию, доктор. Теперь я уверен: мы вовремя справимся с заданием фюрера.
- Хайль Гитлер! - заорал коротышка, застыв с вытянутой рукой.
Я ответил положенным воплем и посмотрел вниз. Пока мы разговаривали, конвейер унёс оборотня в другой зал, где, по словам доктора, шли испытания, и проходила первая в жизни чудовища кормёжка. Безумный учёный предложил понаблюдать за этим, но я отказался, сославшись на усталость. Мне с лихвой хватило процесса трансформации.
Возле машин с иглами суетились техники в герметичных костюмах со стеклянными шлемами а-ля аквариум. Осторожно касаясь набалдашников толстыми пальцами перчаток, они меняли повреждённые иглы, проводили какие-то тесты аппаратуры и что-то делали с трубками.
Ещё одна бригада работала возле сферы. Рядом с ними на тележке стояла бочка со знаком, отдалённо похожим на символ биологической опасности. Один из техников размотал опоясывающий бочку шланг и прикрепил к сфере. Другой взялся за рукоятку ручного насоса и стал дёргать её вверх-вниз. По тому, как задрожала гофрированная кишка, я понял, что в сферу закачивают новую партию гельминтов.
Поскольку больше в смотровом зале делать было нечего, Кригер предложил пройти в столовую. Я хотел сперва отказаться: перед глазами всё ещё стоял захлёбывающийся червями монстр, но потом передумал и согласился. Всё-таки бутылка сельтерской, несколько кусков колбасы и сыр вряд ли сойдут за полноценный обед.
За столом доктор болтал не умолкая. Он постоянно хвастался об успехах улучшенной технологии, рассказал о способностях обновлённых вервольфов. По его словам, они стали практически неуязвимы. Паразиты в процессе жизнедеятельности выделяли в кровь хозяина особое вещество - катализатор регенерационных процессов - благодаря ему порезы затягивались за доли секунды, раны от пуль заживали немногим дольше, а шрамы рассасывались за считанные минуты.
Помимо этого, значительно выросла выносливость тварей: они могли пробежать сотню километров без передышки, по двое суток обходиться без воды и переносить груз, в пять раз превышающий массу тела.
Ограничением служило лишь постоянное желание есть. Передвижные пункты продовольствия должны были неотступно следовать за оборотнями, чтобы те не промышляли охотой. Поскольку твари отличались всеядностью, никто не мог поручиться за то, что они не станут нападать на людей.
- Но и здесь есть плюсы, - сказал доктор, помахивая передо мной наполовину обглоданной куриной косточкой. - Зверушек можно отправлять на зачистки вражеских территорий, поиски партизанских отрядов или сбрасывать на самолётах в тыл противника. Группа из пяти особей за сутки легко вырежет городок с населением в пятнадцать тысяч! Это ж какие перспективы, господин барон!
Я кивнул и, чувствуя приступ тошноты, поспешил выпить воды из стакана.
Прошло несколько дней. Всё это время я проводил в лабораториях, на производстве и в специально оборудованных казармах, где монстры мирно дремали в покрытых инеем боксах, окружённые стойками с медицинской аппаратурой.
- Чтобы изделия меньше жрали, мы их вводим в контролируемую кому. Так надольше сохраняются ресурсы организма, да и специально приготовленный корм стоит дорого.
Кригер часто сопровождал меня и давал пояснения, если считал это необходимым. Коротышку так и распирало от гордости. Он с важным видом отдавал приказы подчинённым, но, когда говорил со мной, в голосе слышались подобострастные нотки. Кригер отдавал себе отчёт, что Валленштайн сотворил нечто необыкновенное, а он просто улучшил процесс. Барон дал ему возможность выслужиться, проявить себя, возможно, получить какие-то преференции, но без первоначального открытия все его потуги ничего бы не стоили.
Я ходил по территории комплекса, вникая во все подробности. Посетил пустующие помещения промышленных корпусов. Доктор сказал, что, если их ввести в строй, фабрика перейдёт на круглосуточный режим работы, а фюрер получит так нужную ему армию убер-зольдатен. Заглянул даже в цеха по производству корма.
Работы Кригера и приказ Гитлера дали мне такую возможность. Доктор внёс изменения в процесс трансформации, добился улучшения характеристик, и я, как создатель вервольфов, просто обязан был изучить все последствия инновации.
В один из дней коротышка перехватил меня на улице. Я как раз возвращался из цеха грануляции. Там в огромных машинах питательную массу сначала пропаривали, потом прогоняли через пресс. Готовые гранулы по специальным лоткам попадали в куб охладителя и уже оттуда через систему сит расфасовывались по мешкам.
- Вам непременно нужно побывать на испытаниях, - категорическим тоном заявил доктор, встав у меня на пути. - Такого вы ещё не видели. Эти создания просто творят чудеса.
Я попробовал отказаться, но он оказался непреклонным, и мне пришлось согласиться.
Мы проследовали к уже знакомому зданию фабрики и на лифте спустились на производственный этаж. Снова оказавшись в смотровом зале, я заметил, что конвейер за окном не двигался.
- Небольшие технические проблемы. Эти черви случайное открытие, как и всё в этом мире, - сказал доктор с визгливыми нотками в голосе. - Я вам потом объясню, а пока пройдёмте в испытательный бокс.
Он, как и в прошлый раз, схватил меня за локоть и потащил в соседнее помещение. Оно в точности повторяло смотровой зал, только вместо кнопочной панели рядом с окном висел телефон.
Кригер снял с рычага трубку, бросил в неё несколько отрывистых слов и положил обратно. Вскоре в боксе показались техники в защитных костюмах, они катили перед собой медицинскую каталку с пристёгнутым к ней монстром.
- Смотрите, герр барон, сейчас начнётся. Коротышка сунул правую руку за вырез халата и с видом Наполеона уставился в окно.
Внизу техники готовились к пробуждению оборотня. Один отстёгивал зажимы, другой колдовал возле электрического щита на стене.
Из потолка с жужжанием полезли похожие на стопку тарелок изоляторы, из которых торчали изогнутые электроды. Тупые концы металлических стержней достигли уровня каталки и остановились.
Техники спрятались в куполе из толстой брони с торчащим из бойницы пулемётным стволом. Сквозь узкую вставку из пуленепробиваемого стекла я видел, как один из них прижал бакелитовый приклад к плечу, а другой положил руки на пульт с какими-то кнопками.
Щёлкнул разряд. Голубые молнии с треском вонзились в мирно дремавшую тушу. Вервольф выгнулся дугой и зарычал так, что я чуть не оглох от акустического удара. Ещё один разряд сбросил чудовище на пол.
Зверь недолго лежал на спине и вскоре с рычанием вскочил на задние лапы. Сутулый, с мощной грудью, чуть согнутыми ногами и длинными, по колено, руками, он оглянулся в поисках мучителей. Шерсть на загривке стояла дыбом, глаза горели злобным огнём, из волчьей пасти на пол стекала слюна.
Цокая когтями по стальным плитам пола, монстр медленно двинулся по кругу. Он словно принюхивался, в надежде найти мучителей по запаху. В этот миг грохнул выстрел, оборотень отлетел к стене, врезался в неё головой и снова вскочил, заметив купол и чёрный ствол, из которого струился сизый дымок.
Зверь бросился на обидчика, но противный скрежет когтей и хриплое дыхание перебила загрохотавшая очередь. Тяжёлые пули отбросили монстра к стене, оставив в груди, руках и правом бедре огромные дыры.
Вервольф попытался встать, громыхнуло ещё несколько выстрелов, и раскалённый свинец опрокинул чудовище на пол. Из-под тела показалась расплывающаяся лужа крови. Я подумал: техники перестарались и монстр убит, но я ошибался. Спустя несколько секунд гора мышц зашевелилась, а через минуту оборотень уже сидел в углу, с хрустом пожирая коричневые гранулы из миски - она появилась из отверстия в полу, когда закончилось испытание - следы от ужасных ран на его теле затянулись, и только подсыхающая лужа крови да торчащий из бойницы ствол говорили о недавнем происшествии.
- Ну как? - не без самодовольства спросил Кригер, торжествующе глядя на меня.
- Впечатляет, - кивнул я, потрясённый зрелищем.
"Надо срочно что-то придумать, иначе с такими тварями Гитлер не то что до Москвы, до Владивостока дойдёт, а там и весь мир завоюет".
Кригер слегка покраснел, кашлянул и показал на дверь. Уже когда мы оказались в наблюдательном пункте производственной линии, доктор снова заговорил:
- Мне приятна ваша похвала, герр Валленштайн, но вы, как создатель технологии и куратор проекта, должны это знать: процент долгоживущих и малоуязвимых особей невелик. Всего один из ста получает такие способности.
"Оба-на! Приятная новость! Хм, не об этом ли он хотел со мной поговорить?"
Я остановился. Под моим взглядом Кригер заметно сник и съёжился.
- Вы понимаете, чем это грозит? - я добавил металла в голос, чем ещё больше расстроил доктора. - Фюрер ждёт от нас результата. К концу декабря ему нужна целая армия, а не кучка экспериментальных образцов. Куратором проекта назначен Шпеер, если у нас не получится наладить производство, боюсь предположить, где мы окажемся через пару недель.
- Я всё понимаю, герр Валленштайн… но эти черви… они… я не знаю, как это объяснить! - воскликнул он, взмахнув руками.
- Что вы мнётесь, как девочка на первом свидании?! Говорите, как есть. Или вы думаете, я не в силах понять?
Кригер сцепил потные ладошки, прижал к груди:
- Разумеется, нет, герр барон. Я сам не понимаю, что происходит. Я уже и резал их, и делал вытяжки из тканей органов, но так и не узнал: почему токсины одних паразитов дают эффект, а других нет.
- Может, дело не в червях, а в оборотнях?
- Нет, с вашим открытием всё в порядке. Вервольфы безупречны, только вот срок их службы… - Кригер печально вздохнул.
- На этот счёт не волнуйтесь, - сказал я с надменным видом. - Я работаю над улучшенной вакциной. Скоро нам не потребуется громоздкое оборудование, любого солдата на поле боя можно будет превратить в оборотня за считанные минуты. Тогда срок их жизни не будет иметь никакого значения.
Глаза коротышки широко раскрылись:
- Вы шутите? Это невозможно!
- Невозможно вывести уникальных червей и дать всем оборотням фантастические способности, а сделать новую вакцину - легко! Я смерил Кригера презрительным взглядом и вышел из смотрового зала.
За прошедшие после этого разговора два дня, я виделся с доктором всего один раз, когда заглянул в цех по выращиванию гельминтов. Он располагался в одном из промышленных корпусов, где стояло смонтированное, но не подключенное оборудование.
Пройдя мимо зачехлённых машин и станков, я завернул за угол, поднялся по лестнице на второй этаж. Здесь длинный коридор из железных стен с одинаковыми дверьми и огромными окнами под потолком упирался в приоткрытые металлические ворота красно-коричневого цвета. За ними что-то булькало, иногда раздавались громкие шлепки, словно кто-то швырял мокрую тряпку на пол.
Почти все окна в коридоре выглядели тёмными прямоугольниками, светились только три у самых ворот. Я пошёл туда, толкнул дверь с чёрными буквами "Лаборатория" на матовом стекле.
Кригер в белом халате колдовал возле штативов с химическими сосудами. В разномастных колбах, пробирках и ретортах бурлили какие-то химикалии, по скрученным кольцами стеклянным трубкам текли разноцветные жидкости и газы. На соседнем столе я заметил три банки с живыми гельминтами, они плавали в чистой воде и, как пиявки, прилипали к стеклу. Рядом ещё одна - пустая - препарированные черви лежали на мраморной доске тушками разделанных кальмаров.
Я пожелал доктору успехов, а сам вошёл в приоткрытые ворота. В огромном, тускло освещённом помещении с высоким потолком на сваях и бетонными стенами рядами тянулись круглые двадцатикубовые аквариумы на железных треногах. Внутри сосудов в мутной жидкости плавали паразиты. Они скручивались в кольца, свивались в спирали, сбивались в шевелящиеся клубки, производя те самые булькающие звуки. Иногда черви двигались настолько активно, что вода выплескивалась наружу и с громкими шлепками растекалась по цементному - с трещинами - полу. Судя по мокрым пятнам возле каждого инкубатора, жизнь в них бурлила в прямом смысле слова.
По центру зала шёл трубопровод, от которого к резервуарам отходили ответвления. Они поднимались внутри сваренных из уголков ферм и перегибались через край стеклянных ёмкостей. По этим трубам гельминты получали питание.
Я стал свидетелем такой кормёжки. В один из гигантских водоёмов с шумом хлынула бурая чача. По цвету, запаху и по виду процесса это напоминало сброс сточных вод в озеро.
Черви набросились на угощение. Они с жадностью поглощали вонючую жижу и даже устроили настоящее сражение за лакомые куски. Паразиты сильно бились о стенки аквариума. Каждый удар сопровождался глухим звуком, стекло дрожало. Я даже испугался, что оно не выдержит, но всё обошлось.
Какое-то время жижа ещё струячила в резервуар, но вскоре напор стих, с края склизкой от рыжего налёта трубы сорвались несколько капель, с громкими всхлипами разбились о расходившуюся кругами поверхность грязной воды. Обитатели ёмкости прижрали угощение и тоже успокоились, перейдя от безумных плясок к плавному скольжению в толще мутной жидкости.