- Охотно верю, Чингиз, - Константин Петрович подошёл к одному из компьютерных мониторов, расположившихся на антикварном письменном столе. - Сейчас, воспользовавшись моей великокняжеской осведомлённостью, поищем твоего потерявшегося отпрыска…. Значит, сегодня ему должно быть в районе трёх лет? Ага…. Здоровье, понятное дело, отменное. Как же иначе? Мол, в "степного" отца пошёл. Распределён, возможно, в Санкт-Петербургское Императорское ангельское училище, находящееся под личным патронажем моего венценосного брата…. Подойдите-ка сюда, уважаемые Иван и Лукерья. Смотрите на фотографии. "Листайте" компьютерной мышкой и разглядывайте.
- Это он, - через некоторое время зачарованно выдохнула Лана. - Он. Он. Он…
- Угэдэй, - громко сглотнув слюну, подтвердил Хан. - Мой сынок. Кровиночка…
- Похож, - заглянув в экран монитора через широкое плечо друга, согласился Лёха. - Узкоглазенький. Плотненький. Чёрные смышлёные глазёнки. Наш человек, короче говоря…. А как его теперь, э-э-э, изъять из ангельского училища?
- Изъять, говоришь? - насмешливо хмыкнул Великий князь. - Следи, молодой граф Петров, за языком длинным. Быть зачисленным в Императорское ангельское училище - честь великая. А ты - "изъять". Оболтус белобрысый…. Сергеич, выйди-ка отсюда. Закончились на сегодня все учёные и научные разговоры. Иди, иди. Отдыхай и расслабляйся. Дверку-то за собой плотней прикрывай, деятель очкастый…. Ох, уж, эти штатские, - заговорщицки подмигнул Егору. - Не стоит им, бедолагам трепетным, всего слышать. Дабы умом - между делом - не повредиться. А вы-то ребята свойские, тёртые, с ярко-выраженными авантюрными наклонностями, всё правильно поймёте…. Забрать курсанта из Императорского ангельского училища практически невозможно. Закон такой, мол, раз поступил на обучение, то и закончить это самое обучение обязан. То есть, получить должные навыки и патриотическое воспитание, а после этого - в восемнадцатилетнем возрасте - определиться с дальнейшей карьерой: или продолжить профильное образование, или же сразу поступить на государственную службу в чинах младших…. Исключения из общепринятых правил? Существуют, конечно же, - вытащил из кармана халата овальную ярко-жёлтую бляху. - Видали?
"Почти такая же, как и у меня", - подумал Егор. - "Со скачущим куда-то беззаботным всадником. Только золотая, да и по размерам чуть побольше…".
- Очень красивая, - одобрила Александра. - Бляха "Золотого Странника", дающая практически неограниченную Власть, но используемая только в самых крайних случаях? Их же - блях - всего три?
- Пока да, три. Одна - у Его Императорского Величества. Вторая - у меня (всегда ношу её с собой). Третья - у нашего младшего брата Владимира Петровича. Скоро и Пётр Николаевич, Наследник Престола российского, получит такую же. Когда повзрослеет и станет полноценным мужчиной.
- Следовательно, вы, предъявив жетон "Золотого Странника", можете беспрепятственно забрать Угэдэя из ангельского училища?
- Могу. Но не буду.
- Почему?
- По капустному кочану, - совершенно по-мальчишечьи надулся Константин Петрович. - Про внеплановое предъявление золотого жетона скоро узнают. Придётся общаться с братьями. Более того, рассказать им всё-всё-всё, как и заведено в нашей семье. Ну, не принято среди членов императорской фамилии - юлить. По крайней мере, в разговорах между собой. А Порталы…. Э-э-э. Ну, это, так сказать, мои личные и приватные игрушки…. Надеюсь, понимаете меня? И это - хорошо…. Поэтому со Степным-младшим мы поступим следующим образом. Официальный паспорт ему я выпишу хоть завтра - на "Ивана Ивановича Степного", понятное дело, потомственного Странника. А потом вы выкрадите его из ангельского училища. По-умному и без следов, естественно…. А, Живоглотик? Это же ерундовое и плёвое дело - для такого опытного и умелого боевика?
- Плёвое, - беззаботно пожав плечами, подтвердил Егор.
- Заодно и встряхнёшься немного после недавней контузии. Восстановишь навыки диверсионные. Наладишь деловое взаимопонимание с новыми соратниками и соратницами…. Не слышу ответа?
- Так точно. Встряхнусь. Восстановлю. Налажу.
- Совсем другое дело. Можешь, когда захочешь…. Теперь по предстоящей командировке к "выходящему" Порталу. Разве я похож на законченного и наивного глупца, чтобы отправить вас туда всех вместе? А? Странники - люди капризные и непредсказуемые. Стукнуло, к примеру, им что-то в голову, и всё: тут же дружно побежали - невесть и куда - по извилистым коридорам Портала…. Нет-нет, даже и не мечтайте. Буду действовать строго по старинному рецепту-правилу, мол: - "Разделяй и властвуй…". Если муж перемещается к Порталу, то жена - в обязательном порядке - остаётся в Санкт-Петербурге. Ну, и наоборот. Чтобы искуса не было - приказы нарушать…. Понятно излагаю?
- Понятней не бывает, - вздохнула Александра.
- И это откровенно радует, - широко и заразительно зевнул Великий князь. - Всё, ребятушки, будем прощаться. В сон меня что-то клонит, встал раненько сегодня, - поднёс к уху чёрный мобильник. - Глебушка, заскочи ко мне, проводи дорогих гостей к машинам…
Княжеский адъютант Глебушка (хлыщ прилизанный), вывел их - прежним путём - на улицу, где уже безраздельно властвовала "белая" питерская ночь. Вернее - по причине облачно-хмурого неба - светло-сиреневая.
Под тускло-жёлтым фонарём, закреплённом на высоком чугунном столбе, стояла стандартная садовая скамья, рядом с которой чутко бдили-дежурили два бравых "камуфляжника" с короткоствольными автоматами наперевес, а на скамейке сидел страшный человек: лицо - сплошной багрово-пурпурный синяк без ноздрей, тёмно-бурая одежда, на совесть иссечённая безжалостными кнутами, руки - без кистей, небрежно перебинтованные кровавыми бинтами.
- Ой, кто это? - непроизвольно схватилась ладонями за щеки впечатлительная Ванда.
- Приятель графа Петрова, - ехидно хмыкнул "прилизанный хлыщ". - Насквозь бывший приятель, я имею в виду.
- И как это прикажете понимать, уважаемый? - нахмурился Егор. - Шутка такая?
- Отнюдь, сиятельный граф. Отнюдь…. Неужели, не узнаёте этого человека?
- М-м-м…. Признаться, нет…
- Это же - Матвей Заболоцкий, из мелкопоместных дворян Рязанской губернии. Ваш прежний соратник и сподвижник по "Клубу патриотической российской поэзии". А также конкурент по славе пиитской, так сказать. Кумир столичной молодёжи женского пола…. По вашему же доносу полуторамесячной давности и арестовали, мол: - "Сплошное подозрительное вольнодумство и полное отсутствие искреннего почтения к исконно-русским святыням, традициям, обычаям и ценностям…". Арестовали и допросили. В полном соответствии со строгими профильными инструкциями. Всё, естественно, подтвердилось. На сто процентов из ста. Вольнодумец и потенциальный революционер. Сука гнилая и скользкая, выражаясь напрямик…. Теперь выявленный ворог дожидается попутного автотранспорта, следующего до ближайшего железнодорожного вокзала. Далее - суровые казахстанские урановые рудники…. А вам, Егор Андреевич, огромное спасибо - за бдительность проявленную…
- А руки? Зачем ему отрубили кисти рук?
- Чтобы ничего гадкого и богопротивного написать больше не смог. Никогда и нигде. А урановую руду на ленту транспортёра, как известно, можно и культями усердно нагребать-сбрасывать. Был бы недремлющий кнут рядом.
- Главное оружие настоящего поэта - это слово живое, - негромко пробормотала Ванда. - Живое, нетленное и пророческое. Зачастую, и импровизационное. А бывает - и в виде песни.
- Сейчас, графиня, и проверим - данную философскую сентенцию, - пообещал княжеский адъютант. - Послушаем, что этот недоносок законченный нам споёт. Гнида…
Он неторопливо - мягкой кошачьей походкой - подошёл к скамейке и, почти без замаха, резко ударил опального поэта кулаком правой руки в солнечное сплетение.
Заболоцкий слетел со скамьи, упал на землю, неловко скрючился, болезненно подогнул колени к груди и, широко раскрыв рот, обессиленно захрипел:
- Ах-ррр… Хр-ррр…
"Много ли нахрипишь - с отрезанным языком", - внутренне поморщился Егор. - "Только короткий ярко-алый "пенёк" жалобно подрагивает в чёрной и почти беззубой дыре рта. Жалобно и отчаянно подрагивает. Беззащитно, безо всякой надежды на лучший исход…".
Хрипящий рот закрылся. Глаза, обезумившие от боли и страха, потухли и остекленели. Тело, судорожно дернувшись на прощанье несколько раз, неподвижно застыло.
- Государственный преступник умер, - бестрепетно потрогав указательным пальцем шею поэта, равнодушно объявил один из "пятнистых" автоматчиков. - Собаке - собачья смерть…
Глава двенадцатая
Я коней напою, я куплет допою, хоть немного ещё постою - на краю
Они расселись по машинам и отправились домой, то бишь, в фамильную усадьбу графов Петровых.
"Как нехорошо получилось-то - с этим Матвеем Заболоцким", - мысленно терзался Егор. - "Нет, Лёха, Ванда, Хан и Лана знают, что донос на несчастного пиита написал, вовсе, и не я, а мой здешний "аналог". Но - Аля? Что она подумает? Вдруг, начнёт презирать и отвернётся? Мол: - "Муж оказался пошлым стукачом и законченным подлецом…"? Действительно, нехорошо получилось, так его и растак…".
Но эти его опасения не подтвердились. То есть, оказались напрасными и насквозь-надуманными.
Въехав за ворота усадьбы, машины остановились, и пассажиры выбрались наружу.
- Разбредаемся в разные стороны, - велела Александра. - Вам, господа и дамы, в правое крыло. Надеюсь, не заблудитесь? Тогда всем - спокойной ночи…. Милый, сделай-ка руку крендельком, ухвачусь ладошкой - умаялась слегка. Следуем в спаленку супружескую…
Они поднялись по каменной винтовой лестнице на второй этаж и, пройдя по правому коридору порядка пятидесяти метров, остановились перед солидной тёмно-аметистовой дверью морёного дуба.
"В этом Мире очень много фиолетового, а также иных, близких к нему цветов и оттенков", - уже привычно прикоснувшись к дверному полотну ладонью правой руки, отметил Егор. - "Даже утреннее небо здесь не ярко-голубое, а нежно-нежно-сиреневое. Индивидуальная местная особенность такая, не иначе…".
Дверь послушно приоткрылась, а после того, как они вошли, предупредительно закрылась. Тут же под потолком вспыхнули - приятным светло-лиловым светом - несколько длинных продолговатых плафонов.
"Ну, и ничего же себе!", - подумалось. - "Какой, блин горелый, шикарный будуар! Натуральный будуарище - из дамских любовных романов…. Кроватка - самый настоящий сексодром под кроваво-красным балдахином. По стенам развешаны картины и картинки - откровенно-игривой направленности. Навевает, однако…. А, вот, икон нигде не видно. Оно и понятно: религиозные предметы-атрибуты и безудержный супружеский секс - плохо сочетаются друг с другом. Неплохо, ей-ей, сказано, мол, "безудержный супружеский секс". Даже очень хорошо…".
- Милый, что с тобой? Задремал? - ловко освобождаясь от бордового офисного костюма, поинтересовалась Александра. - А я-то думала, что утренний плотский напор будет решительно продолжен…. Ах, да, ты же у нас ранен. Надо, конечно же, повязки переменить. Переменим, дело нехитрое, тем более что и аптечка в прикроватной тумбочке имеется…. Предлагаю следующий вечерне-ночной распорядок. Немного плотских отношений. Отдых. Перевязка ран. Потребление горячительных напитков из буфета. Новый комплекс постельных процедур…. Как тебе, Егорушка?
- Принимается - без вопросов и с удовольствием…
Всё так и было: секс, перевязка, употребление наливок-настоек, вновь - разнообразный секс. Но…
"Похоже, что Аля чем-то озабочена", - в момент очередного перерыва-отдыха решил Егор. - "Нет, так-то она активна, увлечена и получает от процесса однозначное удовольствие. Но думает - время от времени - о чём-то совсем другом…".
- Что-то случилось, любимая? - помявшись с полминуты, спросил Егор. - Какая-то ты нынче…э-э-э, слегка заторможенная.
- Выполняю супружеский долг без должного рвения? - смущённо улыбнулась жена.
- Не то, чтобы. Просто, такое впечатление, иногда мысленно "улетаешь" куда-то далеко…. Рассматриваешь какую-то проблему?
- Это точно, рассматриваю. Проблему…
- Серьёзную? - нахмурился Егор. - Даже более важную, чем наши с тобой…э-э-э, интимные отношения?
- Ну, не знаю, - неопределённо пожала белоснежными точёными плечами Александра. - Странная постановка вопроса…. Понимаешь, плотские отношения - вещь, безусловно, приятная. Но, вместе с тем, привычная и где-то даже обыденная. А дело, которое нам вскоре предстоит сладить, к разряду простых не отнесёшь. Вот, и ломаю голову.
- Какое - дело сладить?
- Ну, как же. Необходимо выкрасть из Императорского ангельского училища малолетнего Ивана Ивановича Степного?
- Необходимо, спора нет.
- Причём, по-умному и без следов?
- Да, именно так Великий князь и выразился, - подтвердил Егор. - Без следов…. А что?
- А то, что Константин Петрович Романов - очень дальновидный и многоуровневый человек. То есть, опытный и талантливый стратег. И этот его совет - мол, выкрасть, - и не совет вовсе.
- Что же тогда?
- Практический тест такой, - понимающе усмехнулась Александра. - Нам всем. Мол: - "Годятся ли ребятки для дел серьёзных и реальных? Являются ли боеспособной, единой и эффективной командой? Или же только языками трепать горазды да глазки строить?". Вот, и напрягаю извилины головного мозга…. Кстати, милый, а как ты понимаешь княжескую фразу - "по-умному и без следов"?
- Это значит, что фигуранта необходимо так выкрасть, чтобы его потом не искали.
- В каком, извини, смысле?
- В самом наипростейшем. То бишь, чтобы все считали пропавшего индивидуума однозначно-мёртвым…. Вот, ты сама посуди: зачем - кому бы то ни было - искать покойника?
- М-м-м…. Что ты имеешь в виду?
- Например, несколько уважаемых свидетелей видели, как искомый фигурант, споткнувшись, свалился в бездонную пропасть, - пояснил Егор. - Или же, как голодный африканский леопард перегрыз ему горло и, взвалив неподвижное тело на спину, уволок в густые заросли.
- Но нам же эти экзотические варианты не подходят?
- Нет, конечно же. Здесь ни голодных львов, ни бездонных пропастей, к сожалению, не наблюдается.
- Как же тогда быть?
- Придётся подбросить - вместо исчезнувшего Угэдэя - труп трёхлетнего мальчонки. Обезображенный, естественно, до полной и окончательной неузнаваемости…
- Ага, кажется, поняла, - Александра мягко отстранилась, поднялась с постели и принялась несуетливо одеваться. - Спасибо, милый за дельную подсказку.
- Ты куда?
- Приказ отдам - доверенным людям. Пусть незамедлительно возьмут под неусыпный контроль все ближайшие больницы и морги. Мол, нужно срочно и по-тихому раздобыть "свежий" труп трёхлетнего пацана. Желательно - круглого сироты…
Через пару минут жена покинула спальню.
"Чёрт знает, что такое", - наливая в хрустальную рюмку крепкой ежевичной наливки, подумал Егор. - "До чего же Александры Петровы - во всех Мирах - деятельны, энергичны и непоседливы. Эту бы энергию - да в мирных целях. То есть, направить бы её на рождение и воспитание детишек, я имею в виду. И тогда-то уж точно - всё сложилось бы в ёлочку…. Кстати, раны-то мои уже почти зажили. Левая рука, по крайней мере, работает безо всяких проблем и в перевязи, переброшенной через голову, больше не нуждается…".
Утром, в полном соответствии с местными суровыми законами, пришлось идти в церковь, расположенную рядом с поместьем.
"Избыточно чинно и пафосно здесь", - стоя в первом ряду (по высокому графскому статусу), перед вычурно-украшенным аналоем, рассуждал Егор. - "Надуманность какая-то, честное слово, ощущается во всём этом нарядном и красочном благолепии…. Интересно, а почему нельзя молиться где-нибудь на природе? Например, на берегу тихого лесного озера? Или же в диких лесистых горах? Там, на мой частный взгляд, гораздо легче ощутить единение…. Единение - с кем или же с чем? Ну, не знаю. Например, с Господом Богом, если он, понятное дело, существует. Или же просто - с матушкой-природой…. И зачем, интересно, собираться на молитву - такой большой и разномастной толпой? Для чего? В чём тут - глубинный и потаённый смысл? Разве религия не является делом частным, приватным и интимным? Ну, как любовь между мужчиной и женщиной? И с Богом (если он, конечно, существует), гораздо продуктивней - по логике вещей - общаться лично. Или небольшой группой близких по Духу людей…. Да и местный поп-батюшка у меня особого доверия не вызывает: сытый и однозначно-самодовольный, с избыточно-ухоженной бородищей. Что-то там дежурно вещает могучим басом, а блудливые глазёнки так и бегают - по симпатичным лицам и ладным фигуркам молоденьких прихожанок…. Впрочем, тут он полностью прав, есть, действительно, на что посмотреть. В том смысле, что строгие одежды и аккуратные светлые платки на головах только дополнительно подчёркивают истинную женскую красоту. Причём, гораздо лучше, чем всякие там вызывающие мини-юбки и откровенные декольте. На мой частный вкус, естественно…. Вот, Алька, к примеру, чья горячая ладошка сейчас многозначительно пожимает мой локоток. Такая нынче…. Ух! Недотрога законченная. Вроде бы…. Тёмное платье почти до самой земли. Скромное-скромное такое. Никаких тебе легкомысленных кружев, оборочек и рюшечек, плечи полностью закрыты. Как и стройная белоснежная шея - высоким воротником. Только приталенное-приталенное такое, и высокая аппетитная грудь чётко-чётко обозначена. А из-под белоснежной косынки очень даже игриво и сексуально выбиваются бесконечно-чёрные прядки волос. Природного оттенка, надо заметить…. Офигеть и не встать, короче говоря. Так и хочется - завалить её где-нибудь в укромном и удобном местечке. Завалить - да и по полной расширенной программе, усердно срывая с горячего и трепетного женского тела все эти дурацкие тёмные одежды. Да и белоснежный платок - вместе с ними…. Ох, грешен-грешен. К чему, собственно, скрывать? Вашу мать…. Что-то местная церковная служба (сонная, скучная и дежурная), не производит на меня никакого сколь-нибудь положительного и позитивного впечатления. Скорее бы уже закончилась, что ли. И запах этот…. Елея? Не знаю, врать не буду. Но скучной приторной затхлостью так и отдаёт. Ага, и Хан чуть заметно кривит узкоглазую физиономию на сторону. Понятное дело, вольные степные ароматы здесь напрочь отсутствуют, как класс…. Кстати, в бескрайней и вольной степи, наверняка, очень даже сподручно - с Богом общаться. Или же, к примеру, с Богами…. Хан - по этому поводу - вчерашним вечером даже одну стрёмную песню напевал. Мол: - "Рассвет опять застанет нас в дороге. Камни и скалы. Да уставшего гнедого коня жалобный хрип. На небесах огромных опять проснулись Боги. Они не услышат - наших раболепных молитв…". Славная такая песенка. Правильная и с глубоким философским смыслом-подтекстом…. А ещё и кушать очень хочется. Очень-очень. Практически нестерпимо. Это внезапно-проснувшийся аппетит размечтался - вовсю - о предстоящем сытном завтраке. Мол, скорей бы уже. Не томите, садисты в рясах-мантиях поповских. Пожалейте рабов и рабынь Божьих. Пожалуйста. Отпустите, Христа ради, по домам…".