- Здравствуй, леди. Надеюсь, при тебе нет никакого оружия, кроме твоей красоты? - спрашивает он. Прежде, чем она успевает ответить, обыскивает ее с головы до ног. Айлин трясет от негодования. Он забирает из ее рук сумочку. - Пусть побудет пока у меня.
- Возьми! - протягивая ему флэшку, говорит Айлин. Ее голос срывается. Капли дождя бегут по лицу. Ладонь разжата, на ней дрожит черный прямоугольник - цена жизни Якуба.
- Отдашь в машине, - беря ее за плечи, небрежно бросает Америго, подталкивая ее вперед. - Идем. Промокнешь вся, пока выпендриваться будешь.
- Айлин, я буду рядом, - демонстрировать спокойствие, когда хочется убивать - вот моя уникальная способность.
- В прошлый раз ей это никак не помогло, - напоминает Америго, открывая дверцу джипа перед девушкой. - Залезай.
Как только Якуб будет в безопасности, отыграюсь на этом засранце по-полной.
Сажусь в машину, втыкаю в уши гарнитуру. До меня доносится скрип сидений, шуршание одежды. Приглушенный вскрик Айлин заставляет меня вздрогнуть. Уже тянусь рукой к дверце, чтобы открыть ее, как до меня доносится голос Америго, полный досады:
- Да не трону я тебя, расслабься.
- Это невозможно сделать, находясь рядом с варваром, - голос Айлин звучит на удивление ровно.
- Никогда. Не сравнивай. Меня. С этими. Тварями, - чеканя каждое слово, говорит Америго.
- Я привыкла называть вещи своими именами. В моих глазах ты - варвар и навсегда им останешься, - продолжает настаивать на своем Айлин. Америго издает тихий рык, предвестие того, что он становится опасным. Еще бы, она задела его за живое. Сравнила с теми, кто убил его семью.
- Ты даже не представляешь себе, каких усилий мне стоит сдержаться и не вырвать тебе сердце, - признается Америго. Его голос глух, в нем вибрирует ярость.
- Может, не стоит насиловать себя? Дай волю своим чувствам, - вкрадчиво произносит Айлин.
Что она вытворяет? Зачем провоцирует его? Не могу понять этого.
Америго не отвечает. Слышу, как его пальцы бегают по клавиатуре. Похоже, проверяет подлинность флэшки. Это не должно занять много времени.
- Для чего ты все это затеял? - нарушая тишину, спрашивает Айлин. - Тебе же не по душе то, что ты делаешь.
- Да что ты? - в голосе Америго звучит искреннее удивление. - С чего ты это взяла?
- Я вижу тебя, - начинает Айлин, но тут же замолкает, словно собирается с силами. Шумно выдыхает. - Ты злишься не на Зотикуса, а на себя. За то, что не сумел защититься, что был недостаточно умен, изворотлив. Подставил тех, кто поверил в тебя. Это твоя личная драма. Тебе хочется причинить боль брату, чтобы, видя, как он мучается, простить себя. Но это не поможет.
- Спорное наблюдение, - возражает Америго. - Что ты чувствовала, когда стреляла в меня?
- Гнев. Ярость. Облегчение. Стыд, - подумав, отвечает Айлин.
- Первые три пункта я прекрасно понимаю, но причем здесь стыд? - недоумевает Америго.
- Потому что я встала на одну ступеньку с тобой, стала, как ты. Поддалась искушению мести, - поясняет Айлин. - Почему ты позволил убить себя? Ты же мог остановить меня…
- Людям, которые нравятся, обычно потакаешь… - Америго отвечает, тише, чем обычно. С трудом разбираю его слова. - Мне показалось: это было важно для тебя. Ладно, ты выполнила свою миссию, можешь идти. Передай Зотикусу, что с флешкой все нормально. Минут через десять привезут Якуба.
- Хорошо, - жду, что Айлин бросится оттуда наутек, но она продолжает сидеть в машине. - Америго… Прости своего брата. Ты ведь можешь это сделать.
- Девочка моя, - с горечью произносит Америго, - поверь, твой опекун не стоит того, чтобы ты о нем просила.
И на этот раз он чертовски прав.
Глава 19
Спешно убираю гарнитуру в бардачок. Айлин медленно, словно каждый шаг требует от нее колоссальных усилий, подходит к авто. Открыв дверцу, садится рядом. Складывает руки на коленях, смотрит перед собой.
- Как все прошло? - спрашиваю я.
- Тебе не о чем беспокоиться. Якуб скоро будет здесь, - ее голос звучит тускло, безжизненно. Слова словно запрограммированы. Она тянется к магнитоле, включает музыку. Откидывается на спинку сидения, прикрывает веки.
- О чем вы говорили? - продолжаю допытываться я, глядя, как джип Америго дает задний ход, покидая место встречи.
- Ни о чем. Он проверил флэшку, потом сказал, что я могу идти, - тихо, но уверенно лжет Айлин. Не могу понять, зачем она это делает.
- Руки не распускал?
- Я же сказала - тебе не о чем беспокоиться. Все хорошо.
- Хорошо - так хорошо, - сдаюсь я. На месте, где стоял джип, появляется старая "Волга". Через минуту оттуда выходит Тадеуш, похожий на огромное черное облако. Он достаточно шустро распахивает заднюю дверь. Вытаскивает кого-то, завернутого в черную ткань, ставит на ноги. Выбираюсь из машины, подхожу к поляку. Хочу убедиться, что передо мной действительно Якуб. Тянусь, чтобы убрать от его лица материю, в которую он завернут. Медленно отодвигаю ее в сторону - и передо мной встает ужасная картина. Это, несомненно, Монро, но его лоб, щеки - без кожи. Сплошное кровавое месиво. Нижнюю часть закрывает намордник, от этого он выглядит еще более зловеще и пугающе. В глазах застыла мука.
- С вами девушка, - напоминает мне Тадеуш. - Лучше ей такую красоту не показывать.
Понимаю, что собеседник прав. Поднимаю Якуба на руки и отношу в машину. Укладываю на пассажирское место, перетягиваю ремнем безопасности. Айлин начинает нервно ерзать, то и дело оборачиваясь, чтобы бросить взгляд на Якуба, похожего на мумию.
- Мне неуютно, - признается она. - Поедем быстрее.
Полностью с ней солидарен. Якуб может стать смертельным оружием в любой момент. И тогда плохо будет всем. После истязаний он вряд ли в скором времени будет адекватным и человечным. Его ждет долгий период восстановления, регулярного питания и агрессии. Вполне возможно, придётся посадить его на цепь, дабы он никого не убил. Звоню Арсену, сообщаю новости. Прошу его быстро найти кровь. Хотя вряд ли он успеет что-то придумать за такой короткий срок.
Айлин выходит из машины первой, бежит домой, чтобы предупредить девушек и Дэшэна, что нужно разойтись по комнатам и запереться. Даю ей немного времени, осторожно вытаскиваю Якуба, который сдавленно рычит. Отношу его в дом. Убедившись, что в гостиной никого нет, укладываю его на пол. Спешу на кухню, достаю из холодильника бутылку с кровью. Неужели Рита смирилась с таким видом питания на своей кухне? Разматываю черную ткань, снимаю с Монро намордник. Он смотрит на меня безумным взором. Подношу бутыль к его рту, вливаю сначала несколько капель, потом чуть больше. Якуб издает грозный рык, когда я отнимаю сосуд с жидкостью в сторону. Снимаю с его запястий наручники, помогаю ему сесть.
- Кровь… - просит он.
Отдаю ему остатки питания, он жадно впивается в горлышко, за долю секунды осушая все до последней капли. Стекло крошится у него в руках, мелкие осколки со звоном падают на пол.
- Еще… - требует он.
- Прости, друг, но пока больше ничего нет, - оборачиваясь в сторону двери, с сожалением говорю я. - Придется потерпеть.
- Не могу больше терпеть… - сквозь зубы отвечает Якуб. - Дай мне крови.
Он принюхивается, жадно втягивая носом воздух. Поднимается на ноги, шатаясь, направляется к лестнице. Этого только не хватало. Быстро преграждаю ему путь.
- Там есть еда! - говорит он - Почему ты мешаешь мне?
- Потому что нельзя питаться теми, кто живет в этом доме. Это друзья.
- Я голоден! - Якуб бьет меня кулаком в челюсть, пытаясь устранить со своего пути. Но я не собираюсь так просто сдаваться. Пара ударов и Монро лежит скрученным посреди комнаты. Рычит, сыплет проклятьями. Черт побери, где же ходит Арсен?
- Я сдохну, понимаешь ты это или нет? - Якуб едва не плачет.
- От голода еще никто не умирал. Это иллюзия, ты же сам знаешь, - пытаюсь утешить его я, но по своему опыту знаю, что такое срабатывает редко. - Дыши глубже, это должно немного успокоить желудок.
Он следует моему совету. Но через пять вдохов его энтузиазм кончается.
- Ну, хотя бы пару глотков, - ноет Якуб - Я буду аккуратен, постараюсь никого не убить. Честно.
Верить ему в таком состоянии сродни безумию. Конечно, он не сможет контролировать себя, пока не выпьет из человека все, до капли. Я не могу так рисковать.
Наконец, слышатся шаги, и в дом входит мой сын в сопровождении женщины лет пятидесяти. Она одета в длинную синюю куртку, теплые брюки. На голове повязан платок. Лицо уставшее, щеки покрыты глубокими морщинами, глаза синие, потухшие. Унюхав ее, Якуб вырывается из моих рук. Мне приходится приложить немало усилий, чтобы удержать его.
Арсен закрывает за собой дверь. Ослабляю хватку и поднимаю на ноги. Не веря в свою свободу, Монро какое-то время лежит без движения. Потом вскакивает на ноги. Увидев его лицо, наша гостья истошно кричит и хватается рукой за сердце. Слышу, как на втором этаже щелкает замок и на лестнице появляется Рита.
- Уходи! Сейчас же! - кричу ей я, но, увидев женщину, она замирает на ступеньках.
- Что вы собираетесь со мной сделать? - всхлипывает жертва, пятясь от надвигающегося на нее Якуба. - Господи Иисусе… Пощадите меня, прошу вас! Мне внука поднимать надо…
- Зотикус, сделай что-нибудь! - вцепляясь руками в перила, просит Рита. - Останови это немедленно!
Услышав ее голос, женщина меняется в лице. Выражение полного ужаса и неизбежности сменяется надеждой.
- Риточка, девочка… - бормочет она. - Помоги мне!
- Иди к себе в комнату, - требую я, но Рита не двигается. Поднимаюсь к ней на ступеньку, беру за плечи, хорошенько встряхиваю, заставляя посмотреть себе в глаза. - Пойми, либо она, либо ты и твоя семья.
- Но она - часть моей семьи. Моя соседка. Человек, который поддерживал меня, давал советы. Найдите этому бедолаге другую еду. Я могу сцедить ему свою кровь, если уж так необходимо, - голос Риты звучит решительно и уверенно. Я готов согласиться с ней, но уже поздно. Пронзительный вопль пронзает тишину дома. Когда я оборачиваюсь, от шеи женщины почти ничего не остается. Она сломана и разорвана. По ее телу пробегают волны агонии. Рита в ужасе закрывает лицо руками. Хочет сбежать вниз, но я не позволяю ей этого сделать.
- С тобой будет тоже самое, - предупреждаю я.
- Как ты мог… - шепчет она. - Почему выбрали именно ее?
- Могу предположить, что у нее такая судьба, карма, предназначение. Понимай, как хочешь. Только не думаю, что тебе от таких объяснений станет легче.
- Ты просто бессердечный ублюдок! - зло бросает Рита и бежит вверх по лестнице.
Перевожу взгляд на Якуба, который все еще не может оторваться от своего ужина. Арсен сидит на корточках напротив, с грустью наблюдая за происходящим. Он выглядит подавленным и расстроенным. Не сомневаюсь в том, что он переживает из-за того, что случилось с его другом. Бросаю взгляд на часы. Начало десятого. У меня еще есть шанс застать Аду не спящей.
- Отведи Якуба в подвал и приберись тут, - проходя мимо Арсена, говорю я. Тот рассеяно кивает. - И проследи, чтобы не было никаких новых трупов.
Путь до дома, где живет Ада, кажется мне чересчур длинным. Хотя я укладываюсь в пару минут. Сегодня мое самочувствие на высоте. Меня ничего не беспокоит, все как в прежние времена. Оказавшись в районе десяти метров от парадной, замечаю, как от здания отъезжает "Майбах". Что там говорил дворник про него? Один-единственный на весь город и принадлежит Рудольфу Вагнеру? А что он забыл здесь? Рассказ Айлин о том, что бабушка перестала общаться с учительницей после того, как увидела ее танцующей с этим самым мужичком, тут же всплывает в памяти, и я ускоряю шаг. В один прыжок взлетаю по лестнице, стучусь в знакомую дверь. Ада открывает сразу. Она явно удивлена моим визитом. На ней короткая ночная сорочка, на обнаженные плечи наброшена черная шаль. Вхожу, не здороваясь.
- У тебя кто-то был в гостях? - спрашиваю я, улавливая на ней чужой, незнакомый запах.
- Нет, - Ада удивленно пожимает плечами. - Весь вечер провела одна. Тетрадки проверяла. Кстати, почему сегодня не пришла Айлин? Знаешь, мне очень не нравятся ее прогулы. Это безответственно.
- У нее была температура, и я решил, что будет лучше ей поспать дома, - на ходу придумываю оправдание я.
- Да у нее вечно какие-то недомогания! - сердится Ада. - То вирус, то герпес, то перелом. Ей семнадцать, а она хворает, как древняя бабка. Потакай ей меньше. Девочка больше придумывает, чем страдает.
- Это как-то влияет на ее успеваемость? - удивленный такой реакцией, задаю вопрос я.
- Нет.
- Тогда в чем проблема?
- В том, что должен быть порядок, а не когда хочу, тогда и учусь, - раздраженно бросает Ада. - Прости, усталость сказывается. Совсем не владею собой.
- У тебя есть другой мужчина?
- Что? - Ада непонимающе смотрит на меня, но я замечаю ее страх.
- Это Рудольф Вагнер, не так ли? - наступаю я и меня охватывает злость.
- Ты спятил? - Ада не скрывает того, что мое поведение ее пугает.
- Не лги мне, - прошу я.
- Между мной и Рудольфом только деловые отношения. Не усложняй жизнь тем, чего нет, - отвечает Ада, отступая от меня, пока не упирается поясницей в подоконник.
- И что в них входит? - черт, это глупо, но я ревную ее.
- Если тебя интересует спала ли я с ним, то да, спала! - в сердцах бросает Ада и в его взгляде скользит раздражение. - Но мы не настолько в близких отношениях, чтобы ты этим интересовался. А теперь уходи! Не хочу тебя больше видеть!
Пожалуй, она права - лучшее, что сейчас могу сделать, это покинуть ее квартиру.
Иду к дому, где живет отец Сабины. У меня к нему два вопроса, и ответы на них могут решить очень многое. Вхожу в подъезд и поднимаюсь по раздолбанной лестнице к квартире, где живет папаша большого семейства. Мне везет - Матвей стоит на лестничной площадке и курит возле окна. А это значит, что входить в его покои и переживать эстетический ужас мне не придется.
- Ну, здравствуй, Матвей, - улыбаясь, произношу я. Мужчина вздрагивает и оборачивается. Тихо матерится, тут же туша сигарету в консервной банке из-под кофе. - Помнишь меня?
- Да такого хмыря, как ты, хрен забудешь… - неуверенно бормочет он, пряча руки за спину.
- У меня к тебе пара вопросов, и я рассчитываю на честные ответы. Соврешь - сверну тебе шею, - миролюбиво говорю я, естественно, со внушением.
- Да понял я уже эти твои фокусы, - морщится Матвей. - Спрашивай, у меня там ужин на плите стынет.
- К тебе приходила Елена с деловым предложением устранить кое-кого из своей семьи? - спрашиваю я. Матвей шумно вздыхает.
- Задницей чуял, что до добра это не доведёт… Вроде такая хорошая баба, целительница, и тут такое - убей мою внучку.
- Что ты ей ответил?
- Первоначально послал туда, где раки не ворковали. Но она предложила хорошие деньги - я согласился подумать. Как-никак Айлин - подруга моей дочки, жалко девчонку было. Это как прям своего ребёнка убить… - рассказывает Матвей и в его тоне звучит сожаление.
- А потом?
- Она снова пришла. Сказала, что, если я не соглашусь, найдет другого исполнителя. А у меня малой заболел, нужны были деньги на лечение. В общем, я согласился. В день, когда мы должны были встретиться, ее пришиб кто-то. И по чесноку если, это не дает мне покоя…
- Боишься за свою жизнь?
- Да не то, чтобы боюсь… Муторно как-то. Словно своим согласием я ввязался в какое-то дерьмо, - Матвей шумно харкает на пол и растирает плевок тапком.
- Елена могла обратиться еще к кому-то с подобным вопросом? - борясь с желанием придушить своего собеседника, спрашиваю я.
- Да откуда же я знаю? Мало ли в городе приезжих отморозков… По мне так она не должна была успеть это сделать. Я же готов был взяться за работу.
- Она как-то объяснила свой поступок? Как вела себя?
- Нервной была очень, взвинченной. Оно и понятно, в принципе, не конфетку же пришла украсть… Все бормотала о том, что Айлин надо остановить. Но я мало что понял. Не сведущ я в этих знахарских делах. Какие- то у них там свои бесы.
- Второй вопрос. В нашу первую встречу ты сказал, что Ада Грановская та еще шлюха, что ты имел в виду? Кого она обслуживает?
- Ну ты, парень, даешь, конечно… Одно оправдание - ты не местный, - вздыхает Матвей. - С Вагнером она путается. Три года уже. Непонятно на что надеется, у него таких, как она, воз и маленькая тележка. Этот ненасытный кобель даже к моей бабе подкатывал, пока я в тюрьме сидел. А она далеко не красотка, сам, небось, видел.
- Что ты еще знаешь об Аде?
- Да ничего такого. Скользкая она какая-то, нехороший человек. Не потому, что шлюха, нет, а нутро у нее гнилое. Злое. Приходила тут к Сабинке чай пить, так глазками своими и сверлила, мол, я - человек, а ты - параша. А самое забавное, что о ней никто ничего не знает. Приехала, живет, а где была до этого, чем занималась - тайна, покрытая мраком. И если спросить ее об этом, переведёт разговор на другую тему, но ни словечка не скажет. Будто ей есть, что скрывать.
- Это ты по себе судишь? - уточняю я. Подтверждения моих подозрений меня совсем на радуют. Хотя на что я надеялся, отправляясь сюда?
- Да нет же, весь город об этом гудит. Если бы ее не любили дети, тяжко бы ей здесь пришлось. Только на этом держится, а так бы стала изгоем, - поясняет Матвей.
- А друзья у нее есть?
- Помилуй Боже, ну откуда же я это знаю? Ты с ней путаешься. Вот сам и спроси, - доставая из пачки сигарету, отвечает Матвей.
- И на том спасибо, - говорю я и оставляю своего информатора в одиночестве. Знает ли Ада, кто на самом деле Рудольф? Три годна назад она сюда приехала, столько же они - любовники… Связан ли ее приезд сюда с ним? Или просто стечение обстоятельств? А если знает, что Вагнер - это Амалик, то что она задумала? Сую руки в карманы пальто и в правом обнаруживаю небольшую дырку в подкладке. Так вот куда могла исчезнуть записка, написанная Саидом. Раздеваюсь, нащупываю в поле сложенный в квадрат листок. Медленно выуживаю его оттуда, сделав дыру чуть больше. Бумажка выглядит потрёпанной, окрасившейся в красное по контуру. С волнением разворачиваю ее. Там уверенным почерком написано только одно имя - Ада Грановская.
Углубившись в размышления, не замечаю, как оказываюсь напротив клуба "У Вагнера". Медлю, прежде чем войти туда. Пересилив себя, переступаю порог и, кажется, попадаю в ад. Мощные колонки, из которых льются танцевальные ритмы, буквально лишают меня слуха. От цветомузыки темнеет в глазах. Нет, однозначно, подобные места вредны для вампирского здоровья. Слишком обостренное восприятие всего.