- Да, ты же наша золотая жила счастья, как мы можем причинить тебе вред? - расплывается в улыбке Америго. Тадеуш хмурится и знаком подзывает его к себе. Наклоняется к его уху, тихо шепчет:
- Он не жилец. Задавай как можно скорее свои вопросы, он вот-вот кончится.
- Это можно как-то остановить? - вскидывается Америго.
- Уже нет.
- А если дать ему кровь? - не желает сдаваться брат. - Слить эту и влить свежую?
- Мне жаль. Процесс нельзя остановить, - качает головой Тадеуш, наблюдая за Саидом.
- Черт, черт! - Америго бьется лбом об стену. - Такой хороший план! И все, все псу под хвост!
- Что будет, если ты, к примеру, не придешь? - садясь напротив Саида, интересуюсь я. - Для тебя есть замена?
- Тогда он возьмет кого-то из гостей. На это с радостью согласятся, - с горечью отвечает Саид. - Ведь это значит защитить свой вид, хоть и погибнуть. Это честь.
- Что с детьми? Петрой и Фео? Где Амалик их держит?
- Они свободно разгуливают по дому: у них нет ограничений в передвижениях.
- С чего нам лучше начать?
- Вы не отпустите меня? - в глазах тоска и отчаянье. Собственная воля заперта где-то глубоко внутри. Будь он в себе, он бы тут же обратился, перегрыз нам глотки и был таков.
- Дело не в нашем желании, а в действии лекарства. Ты не успеешь.
- Я два воплощения потратил на этот план… Мне должно было наконец повезти. Он убил мою Сару, и я хотел заставить его получить по заслугам, - Саид едва не плачет. Сосуды в его глазах лопаются, и белки становятся красными.
- Не теряй времени, помоги нам, - прошу я. - Мы отомстим за Сару и всех тех, кто пострадал от этого чудовища, но нам нужна твоя помощь.
- Хорошо, - сдается Саид. - Видимо, у меня нет выбора.
Прежде чем у него начинается припадок, он успевает рассказать об особенностях дома. Несколько минут бьется в конвульсиях, потом затихает. Тадеуш проверяет пульс, делает пометку в своем телефоне.
- Если бы не это чертово лекарство! - Америго бьет кулаком в стену. - Такой был шикарный план. Одним выстрелом можно было бы убить двух зайцев.
- Ты думаешь, Амалик этого не знал? - брат непонимающе смотрит на меня. - Он могущественный маг, способный управлять волей других, видеть на расстоянии. Он знал о Саиде все, просто играл с ним, давая ему возможность обманываться и считать, что все идет хорошо.
- Что-то пессимизмом как-то попахивает, - с недоверием говорит Америго, вытирая кровь с костяшек пальцев.
- Жених Айлин кто-то другой. А это значит…
- Нам нужно оружие. И быстро, - заключает Америго и смотрит на Тадеуша. - Мухой, друг мой, мухой.
Глава 31
Чем дальше мы отъезжаем от Бариново, тем хуже становится дорога. Пришло потепление, снег стаял, образуя лужи. Несколько раз мы увязаем в грязи, и буксующую машину приходится толкать. Накрапывает дождь. Это еще больше ухудшает ситуацию. Америго нервничает и матерится. Стараюсь сохранять спокойствие, но внутри у меня все кипит от негодования. Застряв в очередной раз, брат сверяется с навигатором и, достав из рюкзака бинокль, вылезает из машины. Выхожу следом и едва не разъезжаюсь на коричневом месиве. Ноздри щекочет запах земли и гниющей листвы.
- А вот и оно, логово нашего зверя, - медленно произносит Америго и передает бинокль мне. Беру его, подношу к глазам, навожу резкость и вижу великолепное белое здание, обнесенное высоким забором. Окажись здесь случайно и увидь такую красоту, решишь, что у тебя начались галлюцинации.
- Дальше придется идти пешком, - говорит Америго. Открывает дверцу и вытаскивает узел с серебряными кольчугами. Взваливает себе на спину рюкзак и протягивает мне второй. Беру сумку с оружием.
Бездорожье. Узкая тропинка виляет среди деревьев. То спускаясь с горы, то резко взбираясь на крутой склон. Ноги скользят. Сумерки постепенно сгущаются. Мы набираем вампирскую скорость - и через пару минут врезаемся во что-то плотное, что с силой отбрасывает нас назад. Падаю на землю, Америго отлетает чуть дальше и врезается спиной в дерево.
- Магическая защита, черт бы ее подрал, - ругается он, поднимаясь на ноги. - А нам еще идти и идти.
Стаскивает с себя пальто, аккуратно сворачивает и убирает в рюкзак. Обматывает голову пищевой пленкой, потом натягивает лыжную шапку. Переодевается в шерстяной свитер и, зажмурившись, надевает на себя кольчугу. Стиснув зубы, втискивается в шлем. Следую его примеру. Боль тут же дает о себе знать. Несмотря на шерсть, серебро нещадно жжет. Не проходит и пары минут, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы не выть.
- Ну, что, вперед, - бодро говорит Америго, и мы одновременно начинаем движение. Жду подвоха, но на нашем пути больше не встречается препятствий. Мы благополучно преодолеваем магический барьер. Двигаемся медленно, каждое движение сравнимо с пыткой. То расстояние, которое мы бы преодолели за пять минут, будь без доспехов, проходим за час. Кровь бежит по лицу, застилая глаза. Череп жжет, и кажется, что он вот-вот лопнет от невыносимой боли.
- Еще чуть-чуть, и мы почти пришли, - говорит Америго, и его голос дрожит. У меня темнеет в глазах, ноги подкашиваются, и я падаю в грязь. Он останавливается и заставляет меня подняться.
- Держись, не вздумай раскисать, - бормочет он, но я уверен, что больше это он говорит для себя. Слышу, как он скрипит зубами, чтобы не показывать своей слабости.
Мы решили, что не будем следовать совету Саида и войдем через центральный вход. К дьяволу осторожность - ворвемся в эти чертоги с пафосом.
До забора остается всего несколько шагов, когда Америго падает на землю и у него начинаются судороги.
- Сними их с меня, - с трудом просит он, пытаясь стащить с себя кольчугу, и его руки тут же начинают кровоточить. - Лучше сдохнуть сейчас…
- Нельзя, нам надо вытащить Айлин. Потом - пожалуйста. Давай, бери себя в руки. Не будь слабаком, не развалишься.
- Не могу… - выдыхает Америго, и его взгляд устремляется в одну точку. Он затихает. Склоняюсь над ним. Сердце молчит. Придется подождать, когда жизнь снова вернется в него. Сажусь на землю. В глазах темнеет, и на фоне этой темноты танцуют золотистые огоньки, похожие на сверчков. Боль достигает апогея. Кажется, разлечусь от нее на несколько тысяч осколков. Мышцы ослабевают, и я падаю на спину. Золотые сверчки продолжают кружиться надо мной. Они все ближе и ближе, еще чуть-чуть - и они проникнут в самую душу.
- Твою мать, Зотикус, сколько можно прохлаждаться! - орет на меня Америго, тряся за плечи. - Подъем! Помер, отдохнул, довольно! Лентяй чертов!
С трудом разлепляю слипшиеся от крови веки и смотрю на него. Он взволнован и растерян. Поднимаюсь на ноги и, шатаясь, иду вперед. Америго плетется за мной. А вот и главный вход.
- Я иду первым, - и разбежавшись, в одно движение перемахиваю через преграду. Мягко приземлившись, оглядываюсь по сторонам. Америго прыгает следом - и вот он уже рядом, чертыхается и стягивает с себя шлем. Куски кожи сползают с лица вместе с ним. Зрелище не из приятных. Следую его примеру, и возглас облегчения едва не выдает меня.
- Сейчас бы глоток крови, - мечтательно говорит Америго, пряча наши доспехи за небольшим выступом. Не испытываю подобного желания, но согласно киваю. Достаю два пистолета с серебряными пулями. Столько же серебряных кинжалов, несколько гранат. Прихватываю с собой автомат и патроны.
Минуем двор. Поднимаемся по лестнице, ведущей в дом. Америго одним движением ноги выбивает дверь. Из дома тут же выбегают двое здоровенных мужиков с автоматами наперевес. Ждали нас, голубчики. Брат хватает одного и, прижав его спиной к себе, шепчет ему на ухо:
- Пригласи меня в дом, красавчик, пока я не свернул тебе шею.
Разделываюсь со вторым. Выбиваю из его рук оружие. И сворачиваю шею, прежде чем он успевает разобраться в ситуации.
- Ну, же! - продолжает настаивать Америго, слегка душа строптивого охранника, который наотрез отказывается оказать любезность. Подхожу к нему и смотрю в глаза.
- Ты хочешь пригласить нас на вечеринку, - внушаю я, потом вспоминаю слова Саида о том, что это мистические существа в прошлом, и на них внушение не работает. Вытаскиваю кинжал и приставляю к его горлу. Серебро оказывает на парня какое-то странное действие. Его кожа при соприкосновении с металлом начинает изливать золотой свет, и он вопит, извиваясь от боли.
- Приглашение, - нараспев напоминает Америго.
- Проходите в дом, - хрипит несчастный. Переступаю порог и слышу, как хрустят его шейные позвонки.
- Саид сказал, что их четверо, - оборачиваясь к Америго, говорю я. - Мне кажется, что их больше. Не расслабляйся.
В холле светло и пусто. Здесь пахнет кожей и дорогим парфюмом. Хрустальная люстра, что свисает над нашими головами, кажется огромным космическим кораблем. Пол украшает красная дорожка. Проходим холл и останавливаемся возле лестницы.
- Ты знаешь, куда теперь идти? - спрашивает меня Америго. Лишь пожимаю плечами. - Вот, черт…
Слышатся мягкие шаги, и на лестнице в сопровождении двух мужчин появляется Амалик. Он одет в белый костюм-тройку и выглядит более чем торжественно. Улыбается нам милейшей улыбкой демона-обольстителя. По телу тут же разливается слабость, смешанная с лёгкой эйфорией и сонливостью.
- Я знал, что вы придете. Ведь без вас праздник не может состояться. Рад, что не оправдали моих ожиданий и не пошли с западной стороны, - говорит он. - Небольшой плюс к вашей карме.
Делает жест рукой, и его спутники стреляют в нас. Прежде чем мы успеваем увернуться, серебряные пули сражают меня и Америго, заставляя упасть на пол.
Первое, что я слышу, когда прихожу в себя, это звук капающей воды. Она капает методично, со звоном ударяясь о твёрдую поверхность. Раз, два, три… Но через пару минут это начинает раздражать, а через десять превращается в пытку. Наконец у меня появляются силы, чтобы открыть глаза и приподняться на локте. Оглядываюсь по сторонам. Вижу Америго, который лежит в углу, широко раскинув руки. Его сердце уже бьется, но он еще не пришел в себя. Мы находимся за решеткой, в помещении, где тускло горит свет и чертовски холодно. Проверяю карманы. Пусто. Значит, перед тем, как запихать сюда, нас тщательно обыскали. Подхожу к брату, начинаю его тормошить. Он со стоном разлепляет веки, непонимающе смотрит на меня.
- Сдохнуть второй раз за вечер - это перебор, - хрипит он, прижимая руку к груди.
- Надо думать, как выбраться отсюда, - говорю я. - Времени почти не осталось.
- У тебя есть часы? - цепляясь за стену, чтобы подняться, спрашивает Америго.
- Разумеется, нет. Эти сволочи даже носовые платки забрали.
- Без них мы точно эту ночь не переживем, - откликается Америго, тщательно обыскивая себя.
- Ты что-то потерял?
- Надежду, - задумчиво отвечает Америго, не желая толком ничего объяснять. - Итак, каков наш план?
Не успеваю ответить, слышатся чьи-то легкие шаги. Через минуту перед нами появляется девочка лет восьми в белом платье. У нее льняные волосы и светло-голубые глаза. В руках она держит огромного плющевого зайца с одним глазом. Подходит ближе, хватается за прут и внимательно рассматривает нас.
- Вы ведь вампиры, да? - спрашивает она.
- Как ты догадалась? - опускаясь перед ней на корточки, спрашивает Америго.
- Подслушала разговор взрослых. Здесь нечего делать, скучно. Одно развлечение - слушать, о чем говорят, - с недетской тоской говорит девчушка. - Вас убьют, вы знаете?
- Ты ведь можешь не допустить этого, - мягко произносит Америго, - если поможешь нам отсюда выбраться.
- Тебя ведь Петра зовут? - спрашиваю я, когда девочка задумчиво опускает голову и собирается уйти.
- Как ты узнал? - ее голос звучит строго.
- Дружу с твоей мамой, видел у нее твои фотографии. Ты очень красивая.
- Ах, да… Мама, - Петра закусывает нижнюю губу. - Она все время плачет, когда приезжает к нам.
- Мама любит тебя.
- Я тоже ее люблю. Но это ничего не изменит, потому что сегодня вечером все закончится, - печально говорит Петра. - Меньше, чем через час.
- С чего ты взяла?
Наша собеседница лишь горько усмехается.
- Вы ведь тоже это знаете, а зачем-то дураков из себя строите… - вздыхает она. - Амалик рассказал мне, как все будет. И даже показал мне место, куда я отправлюсь после того, как мне перережут горло. Там красиво: много бабочек, и нет зимы. Но мой брат, Фео, его там со мной не будет, а это очень плохо.
- Ты видела Айлин? - снова перехватывает нить беседы Америго.
- Да, видела. Она уже проснулась и переодевается к обряду, - с безразличием сообщает Петра.
- Можешь ей передать кое-что? - осторожно просит Америго.
- Нет, - качает головой Петра, - Амалик узнает и будет злиться, а это страшно.
- А ты аккуратно, не подставляясь. Сделай это для нас. Мы же смертники, это наша последняя воля, единственное желание, которое осталось, - сообщить весточку нашей подруге, - настаивает Америго.
- А как же мои желания? - спрашивает Петра, глядя на моего брата. - Как быть с ними?
- Чего же ты хочешь? - наклоняя голову в бок, спрашивает Америго.
- Ходить в школу, заниматься танцами, болтать с подружками. Жить, как все дети, - отвечает Петра.
- Зотикус, занеси все это в наш волшебный список, - оборачиваясь ко мне, просит Америго.
- Ладно, говори, что передать Айлин, мне надо идти, - торопится Петра.
Лицо Америго тут же становится серьёзным. Он пальцем манит к себе девочку и, наклонившись, что-то шепчет ей на ухо. Потом касается подбородка, заглядывает в глаза и нараспев произносит слова на незнакомом мне языке. Предполагаю, что на аквидонском. Зрачки Петры расширяются, и она покорно внимает ему. Как зачарованный, смотрю на все это.
- А теперь беги, - улыбается Америго. - Поговорим завтра.
- Шутник, - без улыбки бросает Петра и, легко касаясь пола своими маленькими ножками, покидает место нашего заточения.
- Что ты передал Айлин? - допытываюсь я.
- Пока не время об этом говорить, - скрытничает Америго. - Узнаешь, если все получится.
- С каких пор ты стал таким суеверным?
- Мне кажется, что за нами вот-вот придут, - помолчав, говорит Америго. - И кто-то из нас станет женихом, а кто-то шафером. Если я правильно просчитал Амалика, то он поступит именно так.
С недоверием отношусь к словам брата. Мне кажется, Амалик это тот, кого нельзя просчитать.
- То есть, у тебя есть план? - уточняю я. Брат едва заметно кивает.
Снова слышатся шаги. На этот раз идущих двое, и это - взрослые мужчины.
- Видимо, нам пора, - улыбается Америго. - Ну, будем здоровы!
Нам выдают чистую одежду и даже вынуждают принять душ. Видимо, чтобы не распугали гостей своими окровавленными физиономиями. Переодеваемся под присмотром двух оборотней, которые готовы в любой момент обратиться и загрызть, если им что-то покажется подозрительным. Поэтому мысли о побеге отпадают сами собой. На нас надевают наручники из серебра и ведут вниз. Долго спускаемся по каменной лестнице. В воздухе все отчетливей чувствуется запах благовоний. До слуха долетают голоса и чей-то смех. Кажется, гости уже в сборе. Меня охватывает неприятное чувство тревоги. Смотрю на брата. Он - само спокойствие и сдержанность. Лицо безмятежное, плечи расслаблены. Словно он идет на вечеринку к друзьям. Меня напрягает, что он не поделился деталями своего плана. Это отнимает у меня ложное ощущение уверенности.
Ступени заканчиваются, и мы оказывается на небольшой площадке. Один из оборотней набирает код - и стена медленно раздвигается. Проходим внутрь и оказываемся в просторном зале, стены которого драпированы бордовой тканью. Здесь яркое освещение, от него режет глаза. Густой запах розмарина, который, словно кокон, окутывает с ног до головы, вызывает тошноту. На небольшой сцене, где, скорее всего, будет происходить обряд, стоит клетка, в которой расположен каменный алтарь. Догадываюсь, что это из соображений безопасности будущей жрицы. Наверняка среди гостей есть вампиры, и сложно предугадать, как они себя поведут, учуяв запах крови. А ее, судя по всему, будет много. Смотрю на гостей, часть которых уже восседает на стульях, а другая непринужденно общается друг с другом. Кто-то держит в руках бокалы с шампанским, кто-то с кровью - полная свобода и демократия. Амалика среди них нет. Так же, как и танцора из клуба Вагнера. Нас отводят в небольшое помещение, похожее на стеклянный пенал, и оставляют вдвоем.
- Ты скажешь мне наконец, что задумал? - не выдерживаю я.
- Нет, - решительно отвечает Америго. - Расскажи я тебе - идея обретет форму и образ, заберет у меня силу, и Амалик сможет считать ее. Не хочу давать ему такой возможности. Тебе придётся довериться мне, брат.
- Ты мне не оставляешь выбора.
- Значит, все пройдет как по маслу, - улыбается Америго.
- Каждый раз, когда ты так говоришь, дерьмо становится неизбежным.
- Но мы же выбираемся из него, не так ли? - резонно замечает он. - Не беспокойся, ты все поймешь, когда придёт пора действовать.
В помещение входит Амалик, и все, как по команде, оборачиваются в его сторону. Гул стихает, воцаряется гробовое молчание, как если бы с небес на своей колеснице спустился пророк Илья.
- Добрый вечер, мои дорогие друзья! - начинает говорить он - Вот и настал этот великий день, когда в наш мир придет новая жрица…
Волна сонливости и релакса накрывает меня с головой. Тело становится ватным, картинка начинает качаться перед глазами. Пытаюсь ухватиться за свои внутренние ощущения, вызвать воспоминания, которые не позволят мне поддаться этому магическому гипнозу, но не выходит, реальность становится все невесомей, все расплывчатей.
Америго резко хватает меня за голову, сжимает руками, смотрит на меня, издавая булькающие звуки. Это длится всего пару секунд, потом он говорит по-английски:
- Не поддавайся его очарованию. Ты - свободен.
И пелена эйфории спадает.
Амалик произносит пламенную речь о силе и могуществе, которые получит каждый из присутствующих после сегодняшнего обряда. Гости смотрят на него с восторгом и обожанием. Интересно, их волю он тоже подавил? Или это все-таки искреннее восхищение? Хозяин вечеринки заканчивает свое выступление благодарностью присутствующим и выражает надежду на глубокую дружбу. Раздаются аплодисменты. Он расстёгивает одну из пуговиц на пиджаке и слегка кланяется зрителям.
- А теперь позвольте мне представить вам свою дочь - Айлин Савро! - торжественно говорит Амалик. Звучит барабанная дробь. Под ритмичную музыку на сцену в сопровождении охраны поднимается Айлин. Она бледна, взгляд безжизненный. Двигается так, словно ее накачали успокоительными. Движения медленные, неуверенные. Шагает, боясь упасть. На ней белоснежное платье в пол, волосы украшены диадемой. Точеность запястий подчёркнута браслетами с рубинами. Увидев нас, девушка на мгновение меняется в лице, но тут же берет себя в руки. Америго подается вперед, не сводя с нее глаз. Его расслабленность сменяется напряженностью. Брови хмурятся. Руки то и дело тянутся к повязке на глазу.