Амалик заставляет Айлин опуститься на колени и, подняв руки над ее головой, читает заклинание. Когда она выпрямляется и смотрит на меня, вижу, как в ее глазах пляшет золотое пламя. Обычный человек сказал бы: мое сердце упало. У меня же ощущение, что я лишился надежды. Выключили свет, на который я ориентировался в пути. Темная сторона Айлин активирована.
Замечаю, что она дрожит всем телом. Над ее губой появился тонкий шрам. На скуле, под слоем пудры, подтек. Нет сомнений, что она боролась до последнего.
- Все знают, что для того, чтобы сохранить интригу, я заключил фиктивный договор с представителем оборотней Саидом, - говорит Амалик и выразительно смотрит в нашу с Америго сторону. - Знаю, с каким напряжением вы ждете, какой вид я озвучу, как своего фаворита. И это…
Блондин обводит гостей торжествующим взглядом, в котором скрыта насмешка. Публика замирает в ожидании.
- Вампиры! - выдержав театральную паузу, гордо объявляет Амалик.
По рядам гостей проносится тихий ропот, кто-то начинает хлопать. На мгновение воцаряется тишина, а через секунду рукоплещут все.
Айлин обреченно смотрит на нас, готовая в любой момент расплакаться.
- Дорогая моя, хочу предоставить тебе выбрать самой, кто из этих двоих станет твоим женихом и умрёт первым? - с воодушевлением говорит Амалик.
- Я хочу, чтобы ты их отпустил, - глухо просит Айлин. - Сделай мне такой подарок. Пусть будут другие вампиры, а эти уйдут.
- Понимаю, это твой день и твой праздник, но ты просишь о невозможном, - разводит руками Амалик. - Они изначально были участниками этой церемонии, можно сказать, их выбрала сама судьба. Их имена уже вписаны в канву событий.
- Надеюсь, хотя бы без ошибок… - ворчит себе под нос Америго.
- Я не хочу выбирать. Это жестоко. Все равно, что убить их самой, - облизывая пересохшие губы, говорит Айлин.
- И тем не менее, должна. У тебя минута на размышление, - Амалик бросает взгляд на часы, - и она пошла.
Два оборотня выводят нас на сцену. Кожей чувствую на себе любопытные взгляды и шушуканье, пронесшееся между гостями. Охрана снимает с нас наручники. На запястьях остаются кровоточащие раны.
- Любое твое решение будет правильным, - глядя на Айлин, произносит Америго. Девушка вздрагивает и поднимает на него глаза. Потом переводит взгляд на меня. И снова на него.
- Минута вышла! - информирует ее Амалик, стуча пальцем по циферблату. - Имя!
- Америго… - шепчет Айлин и, словно испугавшись собственного слова, делает шаг назад.
- Ты уверенна? - прищурившись, спрашивает ее Амалик.
- Да, - не глядя ни на кого, отвечает Айлин.
- Интересно, изменится ли твое решение, когда ты узнаешь правду?
- О чем ты говоришь?
Айлин непонимающе смотрит на Амалика. Америго опускает голову. Мне хочется провалиться сквозь землю.
- Ах, да, ты же ничего не помнишь, - хлопая себя по лбу, говорит Амалик. - Отвращение, боль, омерзение, когда он рядом. И это не удивительно: ведь он предал тебя. Целовал, а сам думал, как лучше отправить на тот свет. Тот, чью жизнь ты хочешь продлить хотя бы на несколько минут, убил тебя. Тогда, в лесу, это был не обморок. Дорадо остановил тебе сердце.
- Зотикус, это правда? - бледнея еще сильней, хотя куда бы уж еще, спрашивает Айлин.
- Да, - с силой выталкиваю из себя я.
- То есть, когда ты поддерживал меня, говорил добрые слова, пытался убедить идти вперед… Поил меня своей кровью… Ты знал, что убьешь меня? Представлял, как это сделаешь? Как же это мерзко… Ты был единственный, кому я верила. Единственный, понимаешь? - во взгляде Айлин столько боли, что я беспокоюсь за ее душевное состояние.
- Прости, что казался лучше, чем я есть.
- Но за что? - недоумевает Айлин. - Чем я тебе не угодила?
- Ему поручила это твоя бабушка, - вносит ясность Амалик. - Она боялась оставить тебя одну, а твоя учительница лишь усугубила ситуацию, накрутив ее всякими небылицами. Я допустил это, потому что знал, чем все закончится. Мне известна дата кончины каждого из присутствующих здесь и все события, что ей будут предшествовать. Все эти знания открыты для меня.
- В таком случае советую всем начать молиться и каяться, - с усмешкой произносит Америго. - Времени остается все меньше.
- Не обращайте внимания, - уловив в зале напряжение, лучезарно улыбается Амалик. - Парень так придает себе храбрости. Ведь не каждый день принимаешь участие в подобном историческом моменте. Итак, Айлин, теперь, узнав правду, ты поменяешь свое решение?
- Нет, - холодно отвечает Айлин, глядя перед собой. - Я выбираю Америго.
- Что ж… - спесь спадает с Амалика, уступая на короткий миг место нерешительности. Неужели моему брату действительно удалось просчитать его? - Пусть будет так.
- Прощай, Зотикус, - обнимает меня Америго, и что-то маленькое и холодное оказывается у меня сзади под поясом брюк. - Прости меня за все.
- И ты прости. Я был не прав, - искренне говорю, хлопая его по спине.
- Ты это серьезно? - Америго отодвигается и вопросительно смотрит на меня.
- Да, признаю, что был идиотом и повел себя как трус, - не знаю, смог ли бы сказать это в другой ситуации. Сейчас мне хочется, чтобы он знал, что я сожалею. Несмотря на то, что хочу верить в лучшее, допускаю, что это может быть наш последний разговор.
- Повтори еще раз! - нагло просит Америго.
- Я был не прав.
- Вот оно - наслаждение для моей души, - бахвалится Америго.
- Какие нежности, - снисходительно замечает Амалик. На сцену взявшись за руки, поднимаются Петра и Фео. Девочка держит в руках четыре красных цветка, мальчик белых. Следом за ними идет Сабина. Она похудела и осунулась за эти дни. Под глазами пролегли черные тени. Бросает на меня безучастный взгляд и останавливается напротив Амалика. В ее руках тоже цветы. В том же количестве. Их сопровождают два охранника мага - и становятся между мной и Амаликом. Увидев сестру, Айлин с трудом удерживается на ногах и, шатаясь, хватается за плечо Америго.
- Нет, - шепчет девушка, - только не она… Не моя Саб.
- Сегодня заканчивается твоя прежняя жизнь, и ты должна будешь проститься со всеми, кого в ней любила, - говорит Амалик. - Здесь нет твоей любимой учительницы, но зато есть ее малыши - Петра и Фео. Каждому из присутствующих тут ты вернешь то, что он тебе задолжал. Сестре - за то, что она убила твою бабушку, Америго - за то унижение, которому он тебя подверг, близнецам - за попытку их матери убить тебя. Это будет необычное прощание - сентиментальных я попрошу приготовить носовые платки.
- Значит, и с тебя, убившего мою мать, я вольна требовать заплатить долг? - голос Айлин кажется неживым. По залу проносится ропот.
- Да, - с уверенностью отвечает Амалик. - И я не сомневаюсь, что однажды ты это сделаешь. А сейчас перейдем к тому, ради чего мы все собрались. Америго, возьми мою дочь за руку и повторяй за мной. Я - вампир, передаю свой вид под покровительство великой жрицы Айлин Савро в обмен на свою жизнь.
Брат на автомате повторяет слова, которые ничего для него не значат. Он начинает нервничать, и ему не удается этого скрыть. Момент магического совокупления все ближе. Знаю, что он не допустит для Айлин повторного испытания, а это значит, действовать придется с минуты на минуту. Обвожу взглядом зал. Выцепляю двух охранников-оборотней. Они стоят у выхода. Еще двое, эти похожи на магов-недоучек, в противоположной стороне. Всего получается их шестеро. Не так уже и много.
- Я принимаю твою жертву, - отвечает ему Айлин. - Отныне твоя жизнь принадлежит мне.
Амалик берет Америго за руку и делает небольшой надрез. Девушка припадет к ране губами и пьет его кровь. Этот странный обряд чем-то напоминает мне языческое бракосочетание.
- Поцелуй невесту, - прочитав очередное заклинание, требует Амалик, распахивая дверцу клетки. - И всем твоим колебаниям придет конец. Ты уже не сможешь остановиться.
Америго медлит. Он оборачивается, смотрит на Петру, потом на Саб. Задерживает взгляд на мне, и я понимаю, что пора.
- Давай закончим это как можно скорее, - просит Айлин: она напряжена и с трудом справляется со своим волнением. Учитывая все испытания, считаю, что она держится молодцом.
- Не разочаровывай девушку, - снисходительно говорит Амалик.
Америго касается щеки будущей жрицы и наклоняется к ее губам. Целует ее поначалу робко, осторожно, потом более расслабленно и настойчиво. Он прижимает ее к себе все крепче, она пытается освободиться от его тисков, но это вызывает в нем лишь приступ недовольства. Амалик с удовольствием наблюдает за этой сценой. Внезапно вампир ослабляет хватку и делает шаг назад. Его глаза, как и в прошлый раз, становятся алыми. Поспешно выпускает рвущиеся наружу клыки. Ярость, желающая смести все на своем пути, огромна. Не проходит и двух секунд, как он убивает двух охранников-магов, свернув им шеи. Айлин в ужасе шарахается от него и бежит к детям и сестре. Не мешкая, выхватываю из-за пояса сюрикен, заботливо положенный моим братом за пояс. Он похож на пряжку от ремня, видимо, поэтому, никто не обратил на него внимания. Подскакиваю к Амалику и, заломив ему руку за спину, приставляю лезвие к горлу, надавливая сильнее, чтобы поранить кожу.
- Выкинешь магический фортель, и я тебя прикончу, - предупреждаю я.
- Глупцы, - хрипит Амалик. - Вы все равно не выйдете отсюда живыми.
- Ну, мы хотя бы попытаемся, - откликаюсь я.
Глава 32
Не смотря на мое предупреждение, он начинает бормотать заклинание, приходится загнать ему лезвие поглубже под кожу.
Охранники-оборотни уже бегут к нам, наставляя на нас оружие. Раздается автоматная очередь. Мимо меня пролетают две пули. Прикрываясь колдуном, пячусь. Америго, не обращая внимания на опасность, набрасывается на них. Одного сбивает с ног, отбрасывает ногой оружие в сторону Саб. Выхватывает у него из-за пояса нож и тут же вонзает ему в сердце. Второго бьет с разбегу в грудь. Но тот оказывается сильней напарника, и между ними завязывается драка.
- Охотница, действуй! - кричит Америго.
Девушка растерянно поднимает автомат. Петра и Фео прячутся за спиной Айлин, которая беспомощно озирается по сторонам. Золотое пламя в глазах погасло, вернув им природный серый цвет.
- Уводи сестру и детей! - борясь с оборотнем, выдавливает из себя Америго.
- Куда?! - на лице Саб отражается паника.
- Что, неужели твоего могущества не хватает, чтобы остановить это? - доносится из зала. - Где твоя хваленая сила, Рудольф?
Опасаясь, что он применит какую-нибудь волшебную хитрость, прокусываю ему шею и пью его кровь, лишая тем самым сил.
Гости с волнением встают со своих мест и движутся к сцене, беря ее в кольцо.
- Обряд не может быть прерван, - бормочет Амалик, пытаясь вырваться, но я чувствую, как его тело слабеет.
- Прикажи им разойтись, - требую я, ощущая гнев озверевшей толпы.
- Сделал из меня посмешище - сам теперь разбирайся с этой проблемой, - хрипит Амалик, повисая у меня на руках.
- Ты выведешь нас отсюда, иначе я скормлю тебя твоим сдвинутым дружкам! - угрожаю я, оказываясь в ловушке.
- Постарайся взять его живым! - кричит Америго, поднимаясь на ноги. Ему удалось победить, но на его плече, сквозь порванную рубаху, видны следы от клыков. Если в ближайшее время ему не оказать помощь, он умрёт. Слышатся выстрелы - это Саб отстреливается от существ, тянущих свои руки к Айлин и детям.
- Ты обманул нас! - со всех сторон слышатся крики - Сделал из нас идиотов!
- Выход, - сильнее нажимая на сюрикен, требую я, двигаясь в сторону Айлин, которая оказалась в кольце. Судя по тишине, патроны у Саб кончились. Америго пытается расчистить путь к девушке автоматной очередью. Кто-то из гостей тут же падает, кто-то поднимается и, демонстрируя свою сущность, пытается наброситься на него. Он стойко держится, хотя яд уже лишает его сил. Саб сваливают с ног, один из мужчин тянет свои руки к Айлин, та кричит, пытаясь отшатнуться. Ни я, ни Америго не успеем ей помочь. Убираю от горла Амалика сюрикен и, прицелившись, швыряю его в того, кто уже сжал свои руки на шее моей подопечной. Древнее оружие попадает ему ровно под подбородок, он разжимает свои тиски, жадно хватает воздух и падает на колени. Но на очереди уже другой желающий познакомиться с несостоявшейся жрицей чуть ближе. Саб поднимается на ноги и пытается защитить сестру, но ее, как котенка, отбрасывают в сторону, и она падает в зал. Я вынужден бросить Амалика и бежать к Айлин. Его тут же сжимают в кольцо бывшие дружки. В один момент, раскидав ошалевших от запаха крови существ, помогаю ей подняться на ноги.
- Не прикасайся ко мне, - дрожа, шепчет она, вырываясь от меня. - Я тебя ненавижу!
- Дома об этом поговорим.
- Нет у меня больше дома, и семьи тоже больше нет, - огрызается она.
Ищу взглядом Америго. Хромая, он идет в нашу сторону.
- Где Амалик? - спрашивает брат, обводя взглядом сцену, заваленную трупами. Спрыгиваю в зал. От запаха свежей крови меня начинает мутить.
- Последний раз, когда он попадал в мое поле зрение, его пытался задушить кто-то из прежних соратников, - отвечаю я, помогая Айлин, а потом Петре, спуститься вниз.
- Мы его потеряли, - с досадой говорит Америго, прижимая руку к месту укуса.
- Нам надо спешить, - напоминаю я, подбегаю к Саб, которая сидит на полу, трет затылок и никак не может прийти в себя. Помогаю ей подняться, она опирается на мое плечо. Слова Саида о запасной двери оказываются ложью.
- А вот и мой счастливый сюрикен, - вытаскивая древнее оружие из шеи убитого, довольно говорит Америго, пряча талисман в карман.
- Помоги мне спасти Тимура, - просит Саб, поднимая глаза на меня. - Он здесь, его схватили сразу же, как он привез Айлин.
- Только после того, как выведу твою сестру наверх и дам серебро Америго, - расставляю приоритеты я. Сабина покорно кивает. Мы направляемся к выходу. Пытаемся открыть тяжелые двери, но они не поддаются.
- Он ее заблокировал, - с ужасом шепчет Саб. - Нам придется остаться здесь навсегда.
- Я этого не переживу, - в отчаянье молотя кулаками по мягкой обивке, кричит Айлин. К ней подходит Америго и пытается ее успокоить, но она вырывается из его рук. Смотрит на него воинственно, с ненавистью.
- Ты тоже лгал мне! - дрожа всем телом, выкрикивает она. - Покрывал своего брата! Знал и молчал, чтобы я верила этому мерзавцу дальше. Как так можно? Почему никому из вас не хватает смелости быть честным? И ты, Саб, ты встречалась с Тимуром, у вас были отношения несколько месяцев, но я почему-то узнаю об этом случайно. Да еще от твоей мамы. И это - лучшие подруги?
- Прости. Не хотела, чтобы на фоне меня ты чувствовал себя плохо из-за своих… Ну ты понимаешь, - виновато опуская голову, отвечает Сабина. - Сама всегда переживала, что у тебя никогда не будет парня, и тут я со своей счастливой влюбленностью.
- Не вам решать, что я буду чувствовать, несите ответственность за свои эмоции, но не за мои! Все переживу, кроме лжи. А так… Я потеряла вас всех. У меня никого не осталось, кому бы я могла верить. И каждая минута рядом с вами равносильна пытке. Мой убийца, мой насильник, та, что убила мою бабушку… От одного осознания, что вы все перед глазами стоите, можно потерять рассудок! - заканчивает Айлин и, прижавшись спиной к стене, сползает на пол. Обхватывает руками колени и прячет в них лицо. К ней подбегает Петра и гладит ее по волосам, по спине.
Перевожу взгляд на Америго, который с каждой минутой все бледнее. Он стоит, привалившись к стене, глаза горят, на лбу выступил пот, из горла вылетают хрипы.
- У кого из вас есть серебро? - спрашиваю я.
Саб лишь разводит руками. Айлин на мгновение перестает рыдать и поднимает голову.
- Зачем тебе?
- Америго укусил оборотень, если не оказать ему помощь сейчас, то все будет очень плохо, - подходя к брату, отвечаю я.
- В крови еще много серебра, яд расходится медленнее, - показывая место укуса, говорит Америго. - Давай лучше думать, как отсюда выбираться.
Петра вытаскивает из-под лифа платья маленький белый мешочек из кружева. Достает оттуда что-то и подходит к Америго.
- Чтобы ты выздоровел, - тихо говорит она, кладя ему в ладонь маленький крестик. - Это мамин подарок, он должен помочь.
Америго наклоняется к девочке, касается пальцами ее щеки. Улыбается ей.
- Конечно, поможет. Даже не сомневайся. Но пока пусть побудет у тебя, хорошо?
Петра покорно кивает и убирает свое сокровище на место. Айлин берет себя в руки и снова молотит кулаками в дверь.
- Выпустите нас, пожалуйста! - кричит она. - Неужели меня никто не слышит?
- Что будем делать? - спрашивает Америго.
- Есть у меня одна идея… - задумчиво отзываюсь я, глядя на каменный жертвенник. - Что если мы используем его как таран? Должна же быть хоть какая-то польза от этой штуковины.
- Считаешь, сработает? - сомневается Америго.
- Попробуем - узнаем, - откликаюсь я, беря стул и отламывая у него ножки. - Здесь двадцать стульев, ломаем только шестнадцать. Айлин, Саб найдите веревки. Вон с того трупа можно снять галстук… Как мило, он даже по цвету подходит.
Америго усмехается, слушая мои комментарии. Помогает мне, выкладывая на полу дорожку из ножек, до самого выхода. Стараюсь делать все настолько быстро, насколько возможно. Напряжение растет с каждым мгновением. Вряд ли Амалик ограничится тем, что оставит нас здесь заложниками. Мало ли что еще может прийти в голову этому психу. Хотя… Здесь его дочь. Захочет ли он рисковать ее жизнью? Но как ему удалось уйти? Толпа же была готова растерзать его. Какую хитрость он применил, чтобы спасти свою задницу? Складываю стулья сиденье к сиденью, связываю их принесёнными Сабиной галстуками. Айлин даже приближаться ко мне не хочет. Что ж, не осуждаю ее. Вполне заслуживаю эту ненависть. Но мне почему-то больно.
- Что дальше? - отряхивая руки, интересуется Америго. Он запрыгивает на сцену и, отыскав среди существ человека, пьет его мертвую кровь.
- Мерзость… - кривясь, заключает он. - Ненавижу так питаться.
Айлин, увидевшей эту сцену, становится дурно. Ее рвет. Вокруг нее суетится Саб.
- Уйди с глаз моих, убийца, - шипит моя подопечная, прижимая руки к животу.
Вдвоем с Америго ломаем клетку, выталкиваем оттуда жертвенник. Он массивный и тяжелый. Подталкиваем к краю сцены, пытаемся установить на конструкцию из стульев.
- Левее, Америго, левее, черт подери! Ты что, слепой?!
- Ну, моя повязка как бы намекает на то, что в какой-то мере твое предположение верно, - хмуро отвечает брат.
- Еще чуть-чуть… Вот так, все, стой! Теперь давай на раз, два, три… Готов?
Америго лишь кивает в ответ. Собираюсь с силами, концентрируюсь. Начинаем толкать. Первая попытка заканчивается безрезультатно. Пока я заново выкладываю на полу дорожку из ножек, мой брат сидит на полу, тяжело дыша, прижимая правую руку к грудной клетке. Жилы на его шее выпирают все больше. Понимаю, что он солгал про то, что из-за серебра яд действует медленней. На самом деле времени почти не осталось.
- Поднимайся, - говорю я. - Будем пытаться еще.