Крючконосый спешился и помог незнакомцу подняться на ноги. Пепин потер затылок и обеспокоенно взглянул на Бродягу.
- Кажется, я упал, - сказал он.
- Вот именно, - подтвердил землянин. - А где твой корабль? Он потерпел аварию где-то поблизости?
- Нет у меня корабля, - сказал Пепин. - Я приземлился в Барбарте около семи недель назад. Я иду в Ланжис-Лио, мне сказали, что он где-то на берегу океана.
- С твоей стороны было большой глупостью идти пешком! - сообщил Бродяга. - Путь-то неблизкий. - И добавил, с тревогой поглядывая на лунита: - Тебе надо у меня остаться. Поговорим о Луне, я буду очень рад обновить свои познания…
У Пепина страшно болела голова, и он на самом деле был рад, что на него наткнулся этот странный землянин. Охотно согласившись остаться, он стал помогать ставить палатку.
Наконец палатка была установлена, и Пепин с Бродягой забрались внутрь, предварительно втащив туда и все имущество Крючконосого.
Хозяин предложил гостю рыбы и соленой воды, но тот вежливо отказался и обратился к собственным припасам.
Покончив с трапезой, Пепин рассказал о перелете с Луны на Землю, о своем пребывании в Барбарте, о разочарованиях и надеждах. Бродяга слушал внимательно, и по его вопросам выходило, что Луна его интересовала гораздо больше, чем Пепина, который отвечал на его наводящие вопросы совершенно равнодушно.
Наконец он спросил о том, что его волновало больше всего:
- Вы что-нибудь знаете, сэр, о Ланжис-Лио?
- Почти все, кроме, разве что, последних событий, - улыбнувшись, ответил Бродяга. - Начнем с того, что это очень древний город. Он начинался от экспериментального поселка, основанного неким философом, который попытался научить людей обращаться с Временем так же, как они обращаются с Материей. То есть с тем, сквозь что можно перемешаться, чем можно управлять и тому подобное. Отсюда и пошла Хронархия, а для Ланжис-Лио изучение Времени стало традицией. Кроме этого, там мало чем еще занимаются. И вот, благодаря мутации или пробуждению еще какой силы, которая скрывается в человеке, в Ланжис-Лио возникла раса людей, способная перемещаться во Времени! Мне повезло, так как я встречался с молодым человеком, который первым обнаружил в себе такую способность и обучил других. Это - Мыслитель со Шрамом, нынешний Хронарх.
- Он может путешествовать в прошлое?
- И в будущее, как я слышал. Если уж открылся в человеке хронопатический талант, он может по своему желанию двигаться в какую угодно сторону.
- Прошлое! - взволнованно воскликнул Пепин. - Можно вернуться в Золотой Век Земли и не беспокоиться о естественной смерти и искусственной жизни. Можно воистину распоряжаться жизнью!
- Хм-м, - недоверчиво откликнулся Бродяга. - Я тоже обожаю прошлое, Пепин Горбатый, - моя набитая древностями палатка тому свидетель, - но разве можно вернуться в прошлое? Разве это не повлияет на будущее? Ведь в нашей истории нет никаких свидетельств того, что люди из будущего поселились в прошлом!
Пепин согласно кивнул:
- Да, и это загадка. Но смог бы хотя бы один человек, который не стал бы рассказывать, что он из будущего, - смог бы он поселиться в прошлом?
Крючконосый улыбнулся:
- Догадываюсь, что ты имеешь в виду…
- Я теперь понимаю, - продолжал рассуждать как о самом сокровенном Пепин, - что у меня мало общего и с моим народом, и с землянами. Единственная надежда - вернуться в прошлое, где можно будет найти все для полноценной жизни. Похоже, что я человек не этого времени.
- Ну, не ты первый. В истории Земли таких людей было полно.
- Но я, быть может, буду первым, кто найдет наиболее подходящую для себя эпоху.
- Может быть, - с сомнением в голосе протянул Бродяга. - Но вряд ли твои желания осуществимы.
- Почему? Что нынешняя Земля может предложить Человеку? Мы на Луне живем такой неестественной жизнью, что год за годом превращаемся в машины - менее совершенные, чем те, что обслуживают нас самих. А здесь вы пассивно ожидаете смерти и только о том и помышляете, как встретить конец "достойно". Ближайшие сто лет моя раса перестанет быть человеческой, вашей же вообще не будет. Неужели нас ждет такой конец? Неужели человеческие ценности погибнут и все усилия последнего миллиона лет окажутся напрасными? Неужели нельзя будет избежать сумерек Земли? Я, по крайней мере, не могу с этим смириться!
- Тебе, мой друг, изменяет логика, - усмехнулся Бродяга. - Получается, что и ты выбрал путь наименьшего сопротивления, поскольку отказываешься достойно встретить будущее и хочешь укрыться в прошлом.
Пепин схватился за голову и застонал.
- У меня нет желания пережить сумерки, - продолжал Крючконосый. - Ты уже кое-что видел, а будет еще хуже, когда сумерки Земли превратятся в ночь.
Пепин разволновался так, что ничего не мог сказать.
Бродяга вывел его наружу и указал на восток.
- Вот там находится Ланжис-Лио, - сказал он. - Мне жаль тебя, Пепин, ты не решишь своей проблемы - а это твоя проблема, а не всего человечества.
Пепин побрел вдоль берега, ощутимо прихрамывая, хотя это было скорее от усталости, нежели вследствие природного недостатка. Наступило утро, из-за океана поднималось тусклое красное солнце. Было холодно.
Над океаном висел бурый туман, он надвигался на пустынный берег с темными очертаниями унылых утесов. Песок сверкал пятнами соли, а вязкие воды океана были недвижны: давно уже не было приливов, поскольку давно уже не было рядом Луны.
Пепин все еще находился во власти разговора с этим странным Бродягой. Неужели наступит конец Земли, или все это - лишь фаза повторяющегося цикла? Ночь неизбежно наступит - но будет ли за ней новый день? Если да, то будущее не столь уж ужасно. Но планета успела избавиться от большей части человечества. Доживут ли оставшиеся до нового утра?
Он поскользнулся и мгновенно очутился в липкой жиже, стал барахтаться, пытаясь уцепиться за твердый солевой наст, но он обломился и Пепин вновь обрушился в воду. После нескольких попыток ему все-таки удалось выползти на твердую почву. Да, подумал он, все здесь рушится, все изменяется…
Пришлось двигаться дальше гораздо более осмотрительно. Сухопутные рыбы при его приближении юрко рассыпались во все стороны, пытаясь укрыться в тени каменных скал. Разрушенные соленым ветром, они неровными зубьями торчали из песка. Рыбы затихали, и успокаивалось все побережье. Тишина здешних мест не подарила Пепину душевного равновесия, но одиночество, по крайней мере, слегка охладило его воспаленное воображение.
Солнечному диску понадобилось немало времени, чтобы окончательно утвердиться над горизонтом, но оно принесло мало света и еще меньше тепла. Пепин остановился посмотреть на океан, который после восхода солнца превратился из черного в грязно-серый. Он вздохнул и еще раз посмотрел на светило, окрасившее его лицо в блеклый розовый цвет.
Какой-то незнакомый звук внезапно привлек его внимание. Это не было пронзительным криком драчливых сухопутных рыб. Он узнал человеческий голос и напряженно прислушался, не поворачивая головы.
Затем резко обернулся.
На вершине скалы прорисовалась тонкая фигурка верхом на тюлене, с длинным, как копье, стволом лучевого ружья. Незнакомец, наполовину скрытый в тени развалин древней сторожевой башни, натянул поводья и исчез полностью.
Пепин насторожился и на всякий случай приготовил собственное оружие.
Всадник успел спуститься с утеса и ехал к нему. Стало четко слышно шлепанье плавников по сырому песку. Пепин поднял ружье.
Это была всадница. Женщина, словно сошедшая из его книг - высокая и длинноногая. Лицо с острым подбородком пряталось в поднятом воротнике куртки из тюленьей кожи. Одна рука в перчатке опиралась на луку высокого седла, а другая - придерживала поводья. Она плотно сжала полные губы, словно холод сковал ее уста.
Ее тюлень добрался до воды и с большим трудом поплыл. Пепин это зрелище воспринял по-своему: женщина из мифа - русалка - плыла к нему на тюлене… Тем не менее он сильно испугался. Ее появление было слишком неожиданным.
Может быть, она из Ланжис-Лио? И все там такие же, как она!
Когда тюлень опять оказался на твердой почве, всадница расхохоталась. Смех был столь очарователен, столь нежен! Она приблизилась вплотную к Пепину, так что стали видны крупные капли воды… У Пепина перехватило дыхание и он попятился назад.
Ему показалось, что перед ним - живое воплощение безумия умирающей планеты!
Всадница остановила тюленя рядом с Пепином и с улыбкой посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
- Ты, чужеземец, судя по всему, - с Луны. Ты случайно не заблудился?
Пепин убрал ружье за плечо.
- Нет. Я еду в Ланжис-Лио.
Русалка ткнула пальцем куда-то назад:
- Наш город уже рядом, я провожу тебя. Меня зовут Высокая Хохотушка, я сестра Мыслителя со Шрамом - Хронарха города Времени.
- А я - Пепин Горбатый, у меня нет ни чина, ни родственников.
- Забирайся ко мне и держись за седло. Скоро приедем.
Он охотно повиновался. Когда Хохотушка энергично развернула тюленя, Пепину пришлось изо всех сил вцепиться в скользкое седло.
Несколько раз в пути его спутница пыталась с ним заговорить, но он не смог ничего понять.
Перед самым городом их настиг дождь.
Построенный на огромном утесе, город занимал гораздо меньше места, чем Барбарт. Дома напоминали древние башни - высокие, с коническими крышами и маленькими оконцами. И над всем царила Башня Времени, возвышавшаяся над зданием, называвшимся Палатой Времени. Это и был дворец Хронарха.
Дворец и Башня производили ошеломляющее впечатление. Это невероятное сочетание закругленных линий, углов и бьющих в глаза ослепительных красок вызвали у Пепина чувства, подобные тем, что он испытывал, разглядывая изображения готической архитектуры - только готика устремляла мысли вверх, а эта архитектура наслаждалась горизонталями.
Соленый дождь постепенно прекращался, и светило уже роняло скудные лучи на улицы, освещая влажные соляные подтеки на стенах и крышах домов.
И хотя на улицах было немноголюдно, повсюду ощущалась странная атмосфера напряженной деятельности, словно все жители одновременно засобирались покинуть город.
Горожане, ничем особым не отличаясь от жителей Барбарта, вместе с тем выглядели куда более энергичными.
Пепин даже подумал, не оказался ли он здесь во время некоего праздника. Тем временем Высокая Хохотушка остановилась на углу узкой улочки и, спешившись, указала на ближайший дом:
- Вот здесь я живу. Раз у тебя нет чина, значит, ты прибыл сюда как гость, а не в качестве официального представителя Луны. Что тебе здесь нужно?
- Хочу попасть в прошлое, - не задумываясь, ответил Пепин.
Она, помолчав, спросила:
- А зачем это понадобилось?
- У меня нет ничего общего с настоящим.
Хохотушка пристально посмотрела на него. Взгляд ее был холоден и ясен. Потом все же улыбнулась, заметив:
- В прошлом нет ничего привлекательного!
- Позволь мне решить самому.
- Прекрасно. - Она пожала плечами. - Но как ты предполагаешь этот сделать?
Его самоуверенность уже успела испариться.
- Я… я надеялся на вашу помощь…
- Тебе нужно будет поговорить с Хронархом.
- Когда?
Хохотушка взглянула было на него нахмурившись, но грубость ей не шла, и она позвала:
- Пойдем в Палату Времени сейчас же!
С трудом поспевая за длинноногой спутницей, Пепин терялся в догадках: захотят ли горожане расставаться с тайнами Времени, и не приберегают ли они их только для себя?
Лихорадочная деятельность вокруг усилилась, хотя на Пепина успевали не раз бросить любопытствующий взгляд. Наконец они достигли спиральной лестницы, ведущей вверх, к большим воротам Палаты.
Стражник их не окликнул, и они без препятствий вошли в гулкий коридор, высокие стены которого были украшены загадочными криптограммами из серебра, бронзы и платины.
Очутившись перед двустворчатой дверью из золота, Высокая Хохотушка толкнула ее и они вошли в громадный зал с высоким потолком. Вдали, на возвышении, восседал человек, с кем-то беседующий. Когда Хохотушка вошла, все разом обернулись.
Узнав ее, человек на возвышении радостно улыбнулся, и на его бледном лице четко проявился шрам, идущий от левого уголка губ через всю щеку. Густые волосы темной волной ниспадали на широкие плечи. Одежда ему явно не шла, очевидно, она полагалась его рангу: желтая рубашка, черный галстук под самый подбородок, синий вельветовый пиджак, брюки цвета красного вина, черные домашние туфли… Он что-то сказал стоящим рядом, и они быстро удалились.
Зал был, на первый взгляд, столь же странен и нелеп. Вдоль стен мозаичные картины располагались вперемежку с компьютерами. Позади возвышения, на металлической скамье, красовались некие, весьма древние, алхимические приборы, составляющие причудливый контраст всей окружающей обстановке.
- Ну, Высокая Хохотушка, - обратился к ней хозяин, - кто сей пришелец?
- Он с Луны, Мыслитель. Мечтает побывать в прошлом!
Хронарх Ланжис-Лио рассмеялся, затем резко оборвал смех и пристально всмотрелся в лунита.
Пепин, волнуясь, произнес:
- Я слышал, вы можете путешествовать во Времени. Это правда?
- Правда, - ответил Мыслитель. - Но…
- А продвигаетесь вы вперед или назад?
- Полагаю, вперед - но почему ты считаешь, что у тебя есть способность перемещаться во Времени?
- Способность?
- Да, это ведь особое свойство, только жители Ланжис-Лио обладают им.
- Так у вас нет машин времени? - спросил упавший духом Пепин.
- Нам они не нужны. Это умение природное.
- Но я должен вернуться в прошлое… я должен! - Пепин, прихрамывая, подошел к возвышению, не обращая внимания на предостерегающий жест Высокой Хохотушки. - Ты хочешь, чтобы больше никто не смог воспользоваться шансом на спасение! Ты ведь много знаешь о Времени… ты должен знать, как помочь мне вернуться в прошлое!
- Если ты туда попадешь, то ничего хорошего из этого не получится.
- Откуда ты знаешь?
- Мы это знаем, - твердо ответил Хронарх, - не будь упрямым. Здесь, в Ланжис-Лио, мы ничего не сможем для тебя сделать.
- Ты лжешь!
Пепин пришел в себя и добавил уже чуть спокойнее:
- Умоляю, помоги мне! Я… мне нельзя без прошлого, как человеку - без воздуха!
- Это в тебе говорит невежество.
- Что ты хочешь сказать?
- То, что тайны Времени гораздо запутаннее, чем ты себе представляешь. - Хронарх поднялся. - Я должен покинуть вас. У меня дела в будущем.
Он нахмурился, словно сосредоточившись на чем-то, и - исчез.
Пепин был потрясен.
- Куда он девался?
- В будущее. Надеюсь, он скоро вернется. Пойдем, Пепин, я отведу тебя домой, ты сможешь отдохнуть. Ну, а потом я бы тебе все же посоветовала позаботиться о возвращении на Луну.
- Вы же можете построить машину времени! - выкрикнул Пепин. - Ведь должен же быть выход! Мне необходимо вернуться!
- Вернуться? - переспросила Хохотушка, подняв бровь. - Вернуться? Как же ты можешь вернуться туда, где никогда не был? Знаешь что - пошли.
И она повела его к выходу.
Подкрепившись немного соленой пищей в доме у Высокой Хохотушки, Пепин немного успокоился. Они сидели за столом друг против друга, в крохотной комнатке с окном на улицу. Пепин молчал, словно впал в апатию. Похоже, они симпатизировали друг другу: она ему явно сочувствовала, а он еще на побережье был очарован ее красотой и женской привлекательностью… Но отчаяние пересилило все чувства. Он уронил голову на руки и мрачно разглядывал стол.
- Пепин, ты на самом деле тоскуешь не о прошлом, - мягко произнесла Хохотушка. - Ты тоскуешь о мире, которого никогда не было: рай, Золотой Век… Люди всегда говорили о таких исторических временах… Но это все - идиллия, тоска не по прошлому, а по детству, по утраченной невинности. Ведь мы все мечтаем вернуться именно в детство.
Он поднял глаза и горько усмехнулся.
- Мое детство не было идиллическим, - сказал он глухо. - Я был ошибкой, и мое рождение произошло случайно. У меня не было ни друзей, ни душевного спокойствия.
- Но были удивление, иллюзии, надежды… Даже если бы ты смог вернуться в прошлое Земли, ты не был бы там счастлив.
- Земля сейчас в упадке, и это часть эволюционного процесса. На Луне то же самое, но происходит искусственным образом - вот и вся разница. Прошлое Земли никогда не было по-настоящему упадническим.
- Прошлого не воротишь…
- Это старая поговорка, да и ваши возможности ее опровергают.
- Но ты не знаешь всего, - печально сказала Хохотушка. - Даже если бы воспользовался, кораблем…
- Каким кораблем?
- Это такая машина для движения во времени, ранний, примитивный опыт, от которого мы отказались. Теперь мы не нуждаемся в подобных устройствах.
- А что, эта машина еще существует?
- Да, она находится позади Палаты Времени, - рассеянно ответила она, думая о чем-то своем.
Пепин постарался быстрее сменить тему, опасаясь, как бы она не догадалась, что у него на уме.
- Может, ты и права. На старушке Земле ничего не осталось, чтобы любить ее по-прежнему. И если я - последний, кто ее любит, то должен оставаться с ней…
Последние слова Пепин произнес словно не по своей воле, поскольку никогда так не думал. Впрочем, некая потаенная частичка его души, видимо, таила в себе нечто подобное.
Хохотушка удивленно посмотрела на него, едва ли расслышав и половину того, что он говорил. Она решительно встала из-за стола.
- Я провожу тебя, - сказала она. - Тебе надо отдохнуть.
Пепин согласился, лишь бы не затевать каких-то пустых разговоров. Он был уверен, что все равно не заснет. Он должен воспользоваться единственным шансом! Где-то там, в гаснущем вечернем свете, покоится машина времени, и он, может быть уже очень скоро, вернется в столь прекрасное и манящее прошлое - к изумрудной Земле, навсегда покинув эту нынешнюю малопривлекательную, просоленную планету!
Блеклый свет из окон домов освещал извилистые улочки, по которым он пробирался к Башне Времени. Никто его не заметил, когда обходил он то самое огромное здание, о котором говорила Хохотушка.
Наконец, на крохотной площади за Башней, он наткнулся на то, что искал: на изогнутых опорах, полускрытое в сумраке ночи, покоилось странное металлическое сооружение. Да, это не могло быть ничем иным, кроме… Машина времени была достаточно вместительна: рассчитывалась, по-видимому, на трех-четырех человек. Рядом с ней угадывалась еще парочка таких же машин, но только еще более запущенных. Пепин осторожно подошел поближе и прикоснулся рукой к холодному металлу. Сооружение слегка качнулось, заскрипели опоры. Беспокойно оглядевшись по сторонам, Пепин прижался к ней, чтобы скрип прекратился. Кажется, его никто не заметил. Проведя еще раз по яйцеобразному корпусу, он нащупал какую-то кнопку и надавил на нее. Почти неслышно отошел в сторону люк.
С большим трудом удалось Пепину взобраться в сильно раскачивающуюся машину. Он еще раз пошарил рукой в надежде обнаружить выключатель, и после некоторых сомнений нажал на что-то, и не ошибся.