…Совершенно необъяснимая ассоциация, - решил Слава, глядя на аккуратный забор, скрывавший простой деревянный дом. Дальше мысль не пошла, и он выпрыгнув из машины, шагнул в не закрывающиеся "ворота" так же осторожно, как когда-то входил в Эрмитаж, робко наступая на видавшие виды каменные ступени. Дверь в сарай, где прошлый раз мычала корова, оказалась заперта массивным засовом. Слава постоял несколько минут, но ничего не дождался и двинулся к дому.
Поднявшись на крыльцо, постучал. За дверью послышался легкий шорох, но дверь не открылась. Внутренне он понимал, что собирается поступить не просто безрассудно, а даже противоправно, но удержаться не мог - словно какая-то зловредная сила толкала его под локоть, при этом ехидно посмеиваясь. Он толкнул незапертую дверь и замер - изнутри донеслось сначала слабое, потом все нарастающее шипение, и в следующее мгновение он увидел ужика, который вдруг начал раздуваться, увеличиваясь в размерах. Его лапы становились толще и круглее, а и без того безобразную морду перекашивало в разные стороны, как героя диснеевского мультика; ужик рос, превращаясь из отвратительной игрушки в ужасного зверя, и с его кривых желтых зубов - острых, как шипы акации, капала слюна, а мясистый серый язык, совершенно непохожий на змеиный, тем не менее, периодически высовывался и прятался обратно. Глаза без век, не мигая, смотрели на незваного гостя, и выпучиваясь все сильнее, обнажали белки с тонкой паутиной лопнувших капилляров (судя по ним, кровь была не красной, а какой-то зеленоватой); длинные когти скребли по полу, словно животное готовилось к прыжку.
Славе хватило секунды, чтоб захлопнуть дверь и скатившись с крыльца, отбежать на несколько шагов. Что это был за фокус, он не понял, но в том, что это, именно, фокус, сомневаться не приходилось, ведь с живыми существами не могли происходить подобные превращения.
Он оглянулся на каменных истуканов, не случилась ли и с ними какая-нибудь метаморфоза, но, слава богу, камни оставались такими же мертвыми, как и раньше. Отдышался, и сердце вошло в обычный ритм. …И что это было?.. У него что, при открывании двери включается насос, надувающий эту штуковину через трубочку?.. Слава прекрасно понимал наивность подобной механистической теории, ведь ужик, по любому, существо живое, питающееся молоком, но как поверить, что оно может существовать в природе? …А Арысь-поле может существовать?..
В это время сзади послышался посторонний звук. Слава обернулся, и спина мгновенно взмокла, руки дрогнули, потому что перед ним стоял хозяин дома, пристально разглядывая незваного гостя. Успокаивала только мысль, что, кем бы не являлся волхв по своей сущности, он все равно человек, а, значит, с ним можно разговаривать нормальным языком и, по крайней мере, не боясь, что тот начнет превращаться в зверя.
- Здравствуйте, - Слава виновато кашлянул, - вы извините, но ворота у вас не запираются.
- А их незачем запирать, - волхв улыбнулся, - здесь все вещи знают свое предназначенье, и против их воли ничего сделать невозможно. Так зачем ты пожаловал?
- Я-то?.. - Слава сам удивился, насколько робко звучал его голос, - я хотел только узнать кое-что… для меня это важно…
- Хорошо, идем.
Слава дождался, пока волхв войдет первым, и поскольку реакции на распухшего ужика не последовало, тоже вошел. Ужика в комнате не было - наверное, он принял свой обычный вид и спрятался в углу, ожидая заслуженной миски с молоком.
- И что ты хотел узнать? - волхв присел за стол.
- Что вы делали ночью на Чугайновском хуторе?
На лице волхва не проявилось даже удивление от такой странной информированности.
- Мое право находиться в любом месте мирового пространства, и заниматься там, чем угодно, если это не наносит вред обществу. Разве я не прав, с точки зрения закона и морали?
Слава растерялся - совмещение понятий современного языка с идолами во дворе и заклинаниями при свете факелов, никак не укладывалось в его сознании. Он так и не мог оценить, кто же находится перед ним, но решил, несмотря ни на что, продолжать "допрос".
- Допустим, вы правы. А что такое Арысь-поле?
- Арысь-поле?.. - волхв пожал плечами, - это, скажем так, виртуальная женщина…
- Какая?!.. - лицо у Славы вытянулось так, что волхв впервые абсолютно искренне расхохотался.
- Виртуальная. Тебе не знакомо это слово?
- Мне-то оно знакомо, но вам!..
- Скажем проще, - волхв оставил обидную реплику без внимания, - это некая субстанция, не имеющая физической оболочки, но в силу мощной энергетики, способная управлять наиболее чувствительными к воздействиям различных полей существами, например, животными; поэтому она считается предводительницей звериной стаи. При определенной концентрации усилий этот сгусток энергии способен образовывать также некоторые экстремальные природные явления, носящие, однако, сугубо локальный характер. О механизме образования Арысь-поля древние заклинания умалчивают, но способы общения с ним существуют, и один из них ты имел возможность наблюдать.
Сначала Славе показалось, что волхв просто издевается, но в его глазах больше не было даже признака веселости - он выглядел, как университетский профессор.
- То есть, Арысь-поле - это объективная реальность?..
- Кажется, я дал тебе исчерпывающий ответ, - волхв удивленно пожал плечами, - а ты задаешь глупые вопросы. Ты же сам все видел, если подглядывал за мной сегодня ночью.
- Стоп!.. - Слава сжал виски, - начнем сначала. Вы хотите…
- Я ничего не хочу, - перебил Волхв, - наверное, зря я стал вообще что-то объяснять. Послушай, пытливый молодой человек, прошлый раз я, кажется, говорил, что мы живем в разных мирах, временны́х и пространственных, и не надо смешивать их. Мне непонятны ваши ценности и сам смысл вашего существования, а тебе так же тебе будет непонятен мир, в котором живу я. Но это, отнюдь, не означает, что его нет.
- Вы так хорошо владеете современной терминологией и современным языком…
- Это потому, что я пытался понять ваш мир, прежде, чем окончательно вернуться в свой. Да, я владею компьютером и, как вы выражаетесь, "гулял" по Интернету в поисках вашего высшего предназначения, но не нашел ничего, достойного называться этим словом.
Слава почувствовал, как глаза его начинают влезать из орбит, а рот открывается, придавая лицу уродливо-забавное выражение. Волхв скептически усмехнулся.
- Видишь, молодой человек, я знаю почти все ваши тайны, а ты спрашиваешь, кто такая Арысь-поле. Улавливаешь разницу?
- Да…
- Ты хотел выяснить еще что-нибудь?
Слава подумал, что волхв окончательно уверовал в свое превосходство, и поэтому настроен миролюбиво, в отличие от прошлого раза. Этим моментом надо было пользоваться, чтоб разузнать, как можно больше.
- А как вы относитесь к нашей вере? - спросил он.
- Ты имеешь в виду Христа? Нормально отношусь, ведь у нас много богов - свой бог у огня, свой у деревьев, свой у лошадей, свой у дня, у солнца и луны, у смерти… У всего есть свой бог, и если к ним добавить еще одного, назвав его Христом, в сущности, ничего не изменится. Отличие здесь в другом. Вы боритесь за место в некоем высшем мире, куда можете попасть только после смерти - вас не интересует, ни природа, ни люди, ни даже сама жизнь. Для вас это лишь пропуск в, якобы, благостный мир, а наши боги живут на земле, и вся наша жизнь связана только с этим земным существованием - вот, из этого и происходит главное отличие. Ваша вера - вера в Спасителя, который искупит ваши грехи и продает билет в рай, а мы за свои грехи отвечаем сами, ни на кого не перекладывая своих проблем.
- Все так просто? - растерялся далекий от религии Слава. Как-то незаметно, на протяжении этого монолога, третья, атеистическая точка зрения, перестала существовать вовсе, оставив лишь две, между которыми и требовалось определиться, - а, вообще-то, логично, - он задумчиво почесал затылок, - тогда ведь тогда сюда можно включить и Аллаха, и Будду…
- Естественно.
- …и тогда возникает та самая, единая Мировая Религия.
- Почему возникает? - волхв пожал плечами, - она давно существует. Ты когда-нибудь слышал, чтоб Христос воевал с Аллахом? Нет. Это христиане воюют с мусульманами; это мелкие людишки со своими амбициями думают, что фанатизм приблизит их к Богу. А сами Боги всегда живут мирно. Они не рок-звезды, которые стараются завоевать аудиторию побольше - они Боги, и этим все сказано.
- Если честно, - Слава вздохнул, - у меня сейчас такая каша в голове. Мы ж привыкли, что бог должен существовать на небе, а наши мелкие проблемы…
- В тебе говорит христианин, - волхв строго погрозил пальцем, - для тебя все большое и замечательное начинается только в верхнем мире, но это неправильно. Все, что происходит там, нам, глядящим с земли, наоборот, должно казаться маленьким, а мы, вместе с нашими богами, должны жить на земле - все великое для нас совершается, именно, здесь.
- То есть, жизнь не вечна?
- Жизнь вечна, но она и продолжается на земле, а не небесах. Мы превращаемся в животных, в растения; мы едины с природой, и человек никакое не высшее творение - он такой же, как все. Думаешь, медведи в своем кругу не считают, что лучше медведя существа нет?
Слава замолчал, не зная, что ответить. Единственная мысль, которая возникла четко и ясно - зачем было изобретать такие сложные религиозные системы, если можно совершенно естественно пользоваться одной, простой и понятной?
В соседней комнате послышался стук когтей. Волхв сразу встал и молча направился в сени. Слава боязливо посмотрел в приоткрытую дверь, где показалась уродливая морда ужика, но он снова был маленьким и вовсе не страшным, а просто мерзким. Ужик смотрел на Славу своими зеленоватыми глазами и казалось, показывал язык персонально ему.
Вернувшись с блюдечком молока, волхв проделал уже знакомую процедуру кормления с опусканием на колени, но теперь она не показалась Славе такой уж смешной и нелепой - бог, есть бог, и он требует определенного ритуала.
Пока волхв стоял, благоговейно склонившись перед ужиком, Слава мысленно вернулся к цели своего визита - в конце концов, это и были его земные проблемы, которые надлежало решать. Привстав, он извлек из бумажника фотографию.
Прошло минут десять, пока ужик насытился и только тогда волхв повернулся к Славе, но к столу не присел, видимо, полагая, что дискуссия окончена.
- Что вы скажете об этом? Вы здесь никого не узнаете? - Слава протянул снимок.
Волхв осторожно взял его, и Слава увидел, лицо волхва изменилось - губы поджались, лоб пересекла глубокая морщина; он сел и прикрыл веки большим и указательным пальцами. С закрытыми глазами его лицо потеряло жизненность, сразу став похожим на посмертную маску. Слава не прерывал его раздумий, но он узнал главное - девушки ему знакомы и, видимо, каким-то образом связаны с его миром.
Наконец, волхв опустил руку и стал таким, каким Слава уже привык его видеть.
- Что ты хочешь от меня? - спросил он.
- Я хочу найти их.
- Зачем?
Слава не посмел сказать, что хочет сделать из них фотомоделей и заработать кучу денег, а другого правдоподобного объяснения в голову не приходило. Подождав минуту и не получив ответа, волхв вздохнул.
- Я не буду помогать тебе.
- Тогда, хоть подскажите, где их искать!.. Я сам все сделаю.
- Сам ты ничего не сделаешь.
- Это мои проблемы!.. Вы только скажите!.. - Славу начинали раздражать эти недомолвки - он считал, если сказано "А", надо говорить и "Б", но волхв лишь уставился в окно.
Молчание затягивалось, и первым не выдержал Слава.
- Это ведь Настя Чугайнова? - он ткнул в русую девушку.
Волхв вернул взгляд на Славу.
- Ищи вторую, - сказал он, не отвечая на вопрос, - тебе это более доступно. Может, тебе повезет… хотя больше повезет, если ты, вообще, не найдешь их. Такое мое мнение.
Слава придвинул к себе фотографию, и ему показалось, что черноволосая девица ехидно усмехнулась, правда, в следующее мгновение это наваждение прошло.
- Больше вы мне ничего не скажете? - на всякий случай, уточнил Слава, пряча снимок.
- Ничего, кроме того, что уже сказал - не лезьте в наш мир.
- Да мы не лезем в него! - возмутился Слава, - это он лезет к нам! Я ничего не знал о ваших богах, "ужиках" и прочей дряни, и еще б сто лет не хотел знать, если б мне не принесли эту дурацкую фотографию, сделанную, между прочим, нашим современным фотоаппаратом! Так, кто к кому лезет?..
Волхв монотонно качал головой, и было не ясно, соглашается он, или просто думает о своем.
- Вот и помогите мне разделить миры, чтоб все заняло свои места, - продолжал Слава, - к примеру, если я тупо порву фотографию, что-то изменится?..
- Само уже ничего не изменится.
- То есть, даже если я не буду их искать, тоже ничего не изменится? Тогда в чем дело? Почему вы не хотите мне помочь побыстрее закончить со всем этим?
- В мире много богов, поэтому много случайностей, - волхв снял со стены маленький пучок травы, перевязанный грязной серой веревочкой, - возьми. Положи в карман и носи с собой.
- А что это?
- Науз.
- Что такое науз?
- Ладанка, по-вашему.
- И от чего этот науз меня спасет?
- Это у вас все должно от чего-то спасать. У нас она просто поможет тебе ясно мыслить, а спасать себя будешь сам.
Слава повертел в руках странно пахнущие былинки и сунул в карман рубашки - туда, где лежали сигареты.
- Спасибо и на том, - он поднялся, думая протянуть на прощанье руку или в их мире это тоже не принято. Волхв продолжал сидеть неподвижно, глядя на улицу сквозь открытую дверь, и взгляд у него был пустым и отрешенным. Слава решил, что он находится в каком-то своем шаманском трансе и не стал его тревожить. Не спеша, вышел на улицу и зашагал к машине; посмотрел на часы - было уже четыре. Вадим, наверное, злился, но Славу это не очень тревожило - его мысли пытались обрести стройность после всего услышанного, потому что без этого любые дальнейшие действия становились бессмысленными.
Слава размышлял не столько о единстве язычества и христианства, сколько о существовании высших сил вообще. …И в какой же заднице находится тогда всеми признанная теория эволюции, на которой нас продолжают воспитывать?.. Если хотя бы часть, сказанного волхвом, правда, как же мы извратили мировое сознание, переведя религию в одно из направлений культурологии?.. Неужели никто кроме этого странного деда, знакомого с Интернетом, не дошел ни до чего подобного и не обнародовал свои изыскания?.. Все ведь так просто!.. А, может, в этой простоте и скрывается подвох, как во всевозможных софизмах? Может, он специально упустил какую-нибудь незаметную, но важную деталь?..
Задумавшись, Слава проскочил поворот на луг и сообразил это, когда уже подъезжал к Любомудровке. Остановился, и сразу наступила тишина - лишь тонкие птичьи голоса перекликались в глубине полей. Природа замерла, не находя больше сил бороться со зноем. Даже ветерок не тревожил ее ожидания вечерней прохлады, которая так, впрочем, и не наступала. Захотелось курить. Сунув руку в карман, Слава наткнулся на пучок травы. Былинки напоминали мох - такие же темно-зеленые, похожие на маленькие деревья. В детстве он любил находить в лесу такой же плотный зеленый ковер, и долго вглядываясь в него, представлять карликовый мир, населенный невидимыми сказочными существами. Это было так давно, что он усмехнулся. Зачем-то поднес пучок к открытому окну и дунул на него. Еле заметная стайка не то листочков, не то иголок полетела в сторону Волховки. Словно следуя за ней, Слава развернулся и поехал обратно, к той дороге, которую сам же обозначил в траве. Лишь один раз он оглянулся - вдалеке, на ослепительно голубом небе вдруг возникло небольшое облачко. Откуда оно могло взяться, такое одинокое в прозрачном просторе?.. Но Слава не стал анализировать это событие, ибо законы природы неисповедимы, так же, как пути Господни. Хотя, может быть, это одно и тоже…
Даже быстрее, чем ожидал, Слава вернулся к нужному месту и с асфальта свернул на луг. В радостном азарте гонщика он даже не заметил, как появилась Дремайловка. Анна Никифоровна стояла у забора и увидев знакомую машину, подняла руку. Слава не понял, хотела она что-то сказать или просто поздоровалась, но останавливаться не стал, лишь небрежно махнув в ответ.
Палатку он увидел издали. Рядом с ней поднимался еле заметный дымок; под пологом сидел Вадим и курил, глядя на речную гладь. Заслышав шум двигателя, он повернул голову, но не встал навстречу, а продолжал смотреть на приближающийся джип таким же задумчивым взглядом, с каким только что смотрел на реку.
- Привет, - Слава выпрыгнул из машины, гордо держа хлеб на вытянутой руке.
- Привет. И где же тебя хрен носил? Между прочим, уже шесть. Ты что, пек его? - говорил Вадим так обиженно, что Славе стало неловко. Он хлопнул друга по плечу и присел рядом.
- Я был у волхва. Много, оказывается, странного на свете.
- Догадываюсь, что много… ты знаешь, я так и решил, что ты поехал к нему, - игра в "обиженку" Вадиму давалась плохо - уже через минуту он повесил над тлеющими углями успевший остыть котелок с ухой и заговорил так, будто ничего и не произошло, - двенадцать штук за полчаса поймал. Все, как на подбор, окуни и плотвички сантиметров по двадцать пять. Я сам удивился своим талантам… Так что тебе рассказал волхв?
- Волхв сегодня был не в меру разговорчивым. В частности, он поведал, что такое Арысь-поле, просветил в области язычества, и, прикинь, я кажется начинаю верить в этот его, гребаный мир. Никакой он не сумасшедший!.. А наши девочки, похоже, соприкасаются с его миром весьма тесно, только не знаю пока, в какой ипостаси. Ты извини, но я показал ему фотографию.
- Ну, и?.. - Вадим отложил нож, которым резал хлеб.
- Во-первых, его как-то сразу перекосило, а, во-вторых, он посоветовал искать черненькую. Дескать, это проще.
- Почему?
- А хрен его знает. Он так решил.
- В принципе, может, он и прав - к Игорю ведь подошла она, а если б не это, никто б вообще не знал об их существовании. А как ее искать, если мы знаем только имя, и то, если она не наврала?.. Знаем еще, что она курит и пьет пиво…
- Пока будем ждать, - Слава зачерпнул ухи, - а ты, блин, оказывается, кулинар!..
- Значит, будем ждать, - Вадим пропустил комплемент мимо ушей, - только давай больше не будем заниматься такой самодеятельностью, как сегодня.
- Ладно, - Слава протянул руку, - мир, дружба, футбол. Черт его знает, все как-то спонтанно получилось… а потом, все равно кому-то надо было здесь остаться, так ведь?
- Может, все ты сделал правильно, но, сам видишь, в какую помойку мы влезли. Здесь надо держаться друг за друга, и уж, по крайней мере, знать, кто где находится.
- Проехали, - Слава навалил себе полную миску ухи, - слушай, а картошка откуда?
- Из дома. Я ж знал, что нам тут не один день куковать.
Слава принялся за еду, а Вадим снова закурил, отвернувшись к реке.